Возможно, какая-то атомная буря, что зародилась во вселенной, и ее луч, шириной во много парсеков, задел этот край Галактики, но, скорее всего, что-то перемудрили местные земные маги, и вот теперь перед нами все цветет, за нами все горит… А потом горит уже и перед нами…
Черная стена надвинулась со скоростью экспресса. Я ощутил всесжигающий удар, что превратил меня не только в пепел, но и пепел сжег и развеял плазмой. Из груди вырвался вопль, я проснулся с бешено бьющимся сердцем и долго тупо смотрел в звездное небо, где с пронзительными криками носятся огромные твари, в бешеной злобе бросаются вниз, но силовой купол ограждающей молитвы отшвыривает, и они в бессилии сползают во тьму.
Эбергард сидит у костра, обнаженный меч на коленях, со стороны барьера из святой молитвы время от времени рычание, визг, рев, пыхтение.
Я осмотрелся, спросил Эбергарда:
– А где граф Мемель?
Глава 10
Он огляделся, пожал плечами.
– Наверное, отлучился по нужде. Зря, безрассудно выходить за черту.
Я прислушался, сказал негромко:
– А теперь слушайте меня очень внимательно. Все медленно отходим от костра. Тихо, как улитки, и медленно, как… ладно, другие улитки. Без шума вон к тому камню.
Граф Эбергард сказал напряженно:
– Сэр Ричард, мы выйдем за пределы защитного круга!
– Да, – ответил я. – Нам нужно за его пределы.
Он нахмурился.
– Я против. Я не поведу людей на гибель. К тому же Мемель…
– Мемеля ждать не будем, – отрубил я мрачно.
Он впился в меня злыми глазами.
– Почему? Что не договариваете?
– Мемеля ждать не будем, – повторил я как можно бесстрастнее, но твердо. – Если не хотите командовать своими людьми, поведу я. Кажется, догадываюсь, что они там удумали. Вы меня слышали? Все в полной тишине отходим!
Сэр Смит поднялся беспрекословно, обнаженный меч в руке, брат Кадфаэль вообще вскочил, пес проснулся и встал со мной рядом. Мы двинулись к мегалиту, Дилан и рыцари торопливо увели коней, а мы втроем засели за тем широким камнем. Вскоре послышался шорох, рыцари один за одним подходили, садились на землю. Я шепотом велел всем лечь, чтобы их силуэты нельзя было увидеть на звездном фоне, даже пригнувшись к самой земле.
Последним явился граф Эбергард, в лунном свете его лицо выглядело постаревшим, измученным, а складки на щеках превратились в ущелья. Не глядя в мою сторону, бросил свистящим, как змея, шепотом:
– Не знаю, что вы задумали, сэр Ричард…
В его голосе звучала неприкрытая угроза, я поежился, а вдруг просчитал действия противника неверно, а вдруг переоценил его коварство…
– Если ничем не рискуешь, – проговорил я, вслушиваясь в свои слова, – то рискуешь вдвойне.
Он прорычал:
– Что с Мемелем?
– Давайте предположим, – ответил я, – только предположим!.. что Мемель только что отправился к нашим преследователям. Он скажет, что мы сидим у костра, оградившись святым кругом. И что ни одно из их чудовищ не сумеет прорваться… Но я ему проговорился, глядя на муравья, что можно подрыться…
Эбергард, бледный как полотно, повернул голову в сторону костра, что догорает в полусотне шагов. Спасительная черта, за которую мы вышли, от нас в тридцати шагах. Вокруг все странно умолкло…
Земля вздрогнула, багровые угли внезапно взметнулись. На месте костра с ужасающим ревом поднялось нечто невероятное: исполинский безглазый червь толщиной в ствол столетнего дуба, на конце багровая дыра, в которой легко исчезло бы тело человека. Двигаясь с ужасающей скоростью, червь проглотил остатки костра вместе с нагретой землей, оставив яму, повертел отростком с зияющей пастью, а затем с той же ужасающей стремительностью метнулся в нашу сторону.
Рыцари ахнули, Червь ударился о незримую стену, сотворенную молитвой Кадфаэля. Бескостное тело расплюснулось на миг, он заметался, пытаясь найти выход из ловушки, я наконец сорвал дрожащими руками молот, замахнулся.
– Умри, тварь!
Молот улетел почти неслышно, без привычного шороха, или же все заглушают молитвы рыцарей. Червь снова метнулся в нашу сторону, молот ударил его с такой силой, что Червя отбросило к дальней стенке ловушки. Я выставил ладонь, шлепок, новый бросок. Молот снова с легкостью преодолел границу круга, мы услышали треск рвущейся плоти, Червь лишь бешено замотал головой, я поймал молот и швырнул снова.
Рыцари круглыми, как у сов, глазами смотрели, как я ловлю и швыряю молот. Червь в раздражении метался внутри круга, не в силах вырваться, я швырял и швырял, из червя начала сочиться светлая жидкость, если бы у него были кости, давно бы все переломал, но и так уже повредил какие-то нервные сегменты, Червь обезумел, бросается вслепую, но силовой барьер святой молитвы держит, держит…
Я уже начинал думать, что в конце концов забью Червя, как вдруг он начал укорачиваться, через пару мгновений отросток с распахнутой круглой пастью исчез в норе, и только тогда я со страхом понял, что так и не видел Песчаного Червя целиком: из норы он высовывался только кончиком!
Настала страшная тишина, никто не решался даже дышать, не то чтобы шевелиться. Я застыл с молотом в одной руке, обнаженный меч в другой. Наконец граф Эбергард вспомнил, что сеньор – он, спросил требовательно:
– Что теперь, сэр Ричард?
Я ответил в затруднении:
– Ждать… только ждать.
Среди рыцарей начались шевеления, вздохи. Тихо звенело оружие и позвякивало железо доспехов. Граф Эбергард проговорил с натугой:
– Приношу свои извинения, сэр Ричард. Я был не прав, не поняв ваш стратегический замысел.
Я отмахнулся.
– Да какой там стратегический… Просто подумал, что если Червь пророется вот так на тепло костра, то мы и пикнуть не успеем. Вот и решил рискнуть.
Сэр Смит сказал с восторгом:
– Но как вы… Или в вашем королевстве это обычное дело?
– В моем таких Червей нет, – признался я, – но головы на что?.. Однажды в одно мелкое-мелкое королевство под названием Фолкленды вторглось дикое племя аргентинцев, и тогда могучая империя бритов послала против них крылатые… гм… птицы, очень крылатые и очень крупные. Крупнее, чем вот тот обломок скалы! Послали ночью, чтобы захватить врасплох. Те птицы видели костры и с небес бросались туда, чтобы тяжестью задавить сидящих вокруг, а остальных разорвать крепкими клювами… Но варвары, у которых не было такого оружия, оказались хитрее. Они разжигали костры в пустынных местах, да еще и втыкали железные колья. Обманутые птицы били со всей дури в пустые костры, накалывались и погибали зазря…
– Здорово! – воскликнул сэр Смит, блестя глазами. – Но то птицы, а здесь Червь!
Я сказал скромно:
– Принцип тот же. Червь ориентировался по тепловому излучению. Знаете что? Мой седалищный нерв подсказывает, что на сегодня все закончено. Если и намеревались прийти после Червя и посмотреть, осталось ли что после его ужина, то сейчас они… не появятся. Так что давайте ляжем спать…
Сэр Смит воскликнул в ужасе:
– Да я теперь всю жизнь не засну!
– Как хотите, – ответил я. – А мы с Псом ляжем. Правда, Бобик?
Пес преданно повилял хвостом. Я лег и положил голову на его горячий бок. Как ни странно, сон в самом деле пришел, хотя я собирался всего лишь уйти от расспросов.
Восток все светлел, в небе вспыхнули облака, заискрился край земли, выдвинулся огненный горб, по темной земле побежали огненные языки.
Эбергард вздохнул с облегчением.
– Ну, будет чуть легче. Дилан!..
Дилан вскочил первым, глаза горят, на лице отвага.
– Да, монсеньор!
– Возьми людей, – велел Эбергард, – съездите и взгляните… издали. Если там то, что думаем… что ждет сэр Ричард, дайте знать.
Сразу после их отъезда сэр Смит предложил позавтракать, но кусок не лез в горло, все с тревогой ждали вестей. Наконец примчались сияющие Дилан и Мейгрард, мы отправились за ними. Брат Кадфаэль первым все понял и забормотал молитву. Яма там втрое шире, словно разъяренный Червь выметнулся вместе с пластами земли, везде комья желтой слизи, брошенное оружие, смятая палатка с полосой липкой грязи.
Сэр Смит с торжеством притащил смятый и залитый слизью плащ черного монаха, а Левель отыскал чудом уцелевший сапог с частью ноги другого монаха и магический жезл с намертво вцепившейся обугленной рукой. Похоже, жезл раскалился, и Червь не проглотил целиком, а только разорвал монаха и съел. Остальных сожрал вместе с доспехами, мы только по оставленным мечам подсчитали, что преследовали нас сорок человек. Впрочем, многих он проглотил с мечами в руках, так что за нами гналось намного больше, чем сорок.
Последнюю страшную находку бросил на землю Дилан: роскошный плащ Мемеля и обрывок его нагрудной цепи. Потрясенные рыцари поздравляли друг друга, избавились от такого чудовища, о котором даже в древних книгах почти ни слова, погоня уничтожена вчистую, не уцелели ни темные монахи, ни лучшие из наемников, ни тролли, ни даже хитроумный предатель граф Мемель.
Я вздрогнул, услышав громкий крик. Сэр Смит выхватил меч, все схватились за оружие, однако это граф Эбергард ликующе вскинул руки к небу. Я видел, всегда хладнокровный и сдержанный граф едва удерживается, чтобы не обнять вытянувшегося перед ним Дилана, он хлопнул отечески по плечу Левеля, повернулся и быстрой четкой походкой профессионального военного подошел ко мне.
Лицо графа сияет, глаза блестят, как слюда в рудниках, а замерзшие губы стремятся совсем по-человечески раздвинуться к ушам. Он поднял кулак, на пальцах перстни, один вспыхивает, как пожарная лампочка.
– Сэр Ричард!
– Да, – ответил я настороженно. – Что вас укусило, граф?
– Сэр Ричард, – повторил он незнакомым голосом, – я должен сказать вам… я должен сообщить, что наследник престола, Его светлость сэр Легольс, только что прибыл в столицу, в свой дворец и сейчас уже на престоле, окруженный своими сторонниками!
– Ага, – сказал я тупенько, – это вам колечко сообщило?
– Да, – сказал он все тем же ликующим голосом, – если повелитель на троне, камень в нем светится. Все эти дни кольцо молчало, а сейчас…