– Приветствую вас, святые отцы, – сказал я почтительно.
– Приветствуем и тебя, путник, – ответил один из священников ровным голосом. – Обличье у тебя нашего гроссграфа сэра Ричарда, но все равно ты должен прочесть молитву и…
– Лаудетор Езус Кристос, – прервал я и перекрестился. – Брызните святой водой на меня, мою смирную лошадку и на милую собачку. И вообще, чем больше проверок – тем лучше, Юг изощрен и злонамерен… Однако так отсеиваете явную нечисть, а как насчет колдунов-людей?
Пока двое брызгали водой и читали отгоняющие бесов молитвы, третий сказал серьезно:
– Продавшие душу дьяволу тоже корчатся и терпят муки. Таких хватаем и творим суд. Но вы правы, брат Ричард, самые изощренные все же могут пока что пройти. Потому и в наших христианских странах, где благодать Божья, надо быть весьма настороже и не прекращать борьбу с дьяволом.
– Мы будем, – пообещал я, – но проверки вообще-то надо усилить. А то смотрю на вас… С моего прошлого визита почти ничего не изменилось.
Священник нахмурился.
– Брат Ричард, со скорбью в сердце слышал неодобрение в вашем голосе. Мы ведь только начали работу.
– На очень важном пути стоите, – напомнил я. – Пока что отсеиваете простую нечисть и простых колдунов. Но когда слух о Тоннеле дойдет до Юга, сюда могут притопать и настоящие маги.
Священник поклонился, демонстрируя смирение перед упреком:
– Справимся, – обронил он кратко.
– Все же призовите на помощь старших братьев, – посоветовал я. – Могут такие появиться…
Я зябко передернул плечами, и хотя сам не знаю, какие могут появиться, но на свете много чего, Горацио, монастырский порох надо держать сухим.
Они перекрестили нас троих в удаляющиеся спины. Внутри исполинской трубы навстречу безостановочно двигаются уже не тяжелые латники или рыцарская конница, а доверху груженные повозки. В сторону Армландии тоже везут самый разный товар для пробы, еще не знают, на что будет спрос больше.
Нам пришлось пробираться под стенкой, хотя и так уступали дорогу весьма поспешно. Наконец впереди блеснул свет, Бобик понесся огромными скачками. Послышались крики, всем страшно видеть чудовищного Пса без хозяина.
– Догоняй! – велел я. – А то этот толстый гад превратит Армландию в королевство заик…
Мы вылетели в залитый солнечными лучами мир с ярко-синим небом, зеленой травой и серо-коричневыми остриями скал. Ласковое солнце на ясном голубом небе, жаркая тишина долины, томно-ленивое чириканье птиц, что повисает в сладком от цветов воздухе и тянется, как вересковый мед, – все такое счастливое, привольное и разнеженное, и только я, как проклятый, ломлюсь на большой скорости через этот мир, не замечая его красот.
Перебравшись через перевал, герцог наверняка заспешил сразу в замок барона Эстергазэ, который когда-то меня пленил и требовал выкуп. Даже если ему кто-то успел встретиться по дороге и сообщить, что сэр Ричард давно уже не пленник, все равно герцог постарается попасть в тот самый замок, чтобы убедиться лично.
Я лихорадочно прикидывал, что и как можно и самому промчаться к замку, теперь он мой, я там еще велел вырыть колодец поглубже и со ступеньками, те земли в пределах перемещения Духа Огня, однако куда перемещаться?
Я взял левее, карту Армландии держу в памяти, после короткой бешеной скачки, которую перетерпел, зарывшись под гриву арбогастра, впереди вырос холм с угрюмым массивным замком на вершине.
Бобик добежал до рва первым, требовательно гавкнул. Я на ходу вытащил рог, но протрубить не успел: мост дрогнул и начал опускаться. Бобик вспрыгнул на него, не дожидаясь, пока доски лягут на вбитые в землю бревна, а Зайчик дождался и вступил важно и степенно.
Ворота раскрылись, в глубине привратной башни поднялась железная решетка. Бобик оглянулся на меня, я кивнул. Раз уж даже не спросили, кто и зачем, значит – нас помнят.
Во дворе начал собираться народ, на Адского Пса смотрели с ужасом, но воины бодрились, старались держаться тесной группой, челядь выглядывала из всех дверей.
Граф Колдуин, крепко сбитый, с до синевы выбритыми щеками, старчески сухой и жилистый, шел навстречу, держа меня взглядом, словно в прицеле арбалета. В двух шагах легко преклонил колено и, чуть откинув голову, продолжал смотреть мне в лицо так же пристально и твердо.
Бобик благовоспитанно сел от меня слева и не шевелится, приучен не пугать незнакомых, однако граф на него даже глазом не повел, хотя, думаю, весь сжимается от ужаса.
– Ваша светлость, – произнес он с достоинством, – я и мои люди полностью в вашем распоряжении.
Я сказал державно:
– Рад вас видеть в добром здравии, граф Колдуин. Встаньте, у нас будет серьезный разговор.
– Как скажете, ваша светлость.
Он поднялся и смотрел на меня в ожидании распоряжений, но я сказал лишь одобрительно:
– Ваши люди хорошо несут службу.
Он коротко улыбнулся.
– Только потому, что узнали вас? Мой начальник стражи был со мной, когда я приносил вам присягу.
– Кстати, – сказал я, – можете послать за бароном Спеосом.
Ничего больше не спрашивая, он тут же повернулся к группе воинов.
– Все слышали? Барона Спеоса к его светлости Ричарду, гроссграфу и майордому!
Я посмотрел с интересом.
– Уже знаете?.. Хорошо. Пойдемте, граф, у меня есть для вас работа.
– Буду счастлив оказаться полезным, – ответил он несколько настороженно.
– Надеюсь, – ответил я так же любезно, – окажетесь.
Он сделал приглашающий жест, словно бы расстилая передо мной ковровую дорожку на всем пути к донжону. Рыцари степенно пошли за нами следом, почтительно приотстав, я держался с достоинством сюзерена, хотя с сэром Колдуином в отношениях некоторая неловкость. Он и барон Спеос были верными вассалами могущественного барона Эстергазэ, что прибыл из ниоткуда и за несколько лет сумел приобрести, расширить и завладеть землями, что уступали только моим, тогда еще владельца замка Сворве.
Когда Эстергазэ захватил меня в плен, оба требовали моей немедленной казни, справедливо опасаясь такого пленника. Эстергазэ не послушал, стараясь выжать из меня все, что можно. Они и остались бы ему верны, если бы я вскоре не отправил барона Эстергазэ в ад. Но, освобожденные таким образом от клятвы верности погибшему, принесли ее мне, как человеку, который пообещал прекратить распри. Как и прочие лорды, чьи земли расположены на границе с королевством Турнедо, больно сосед опасный. Но, как вижу, о событиях на той стороне Хребта осведомлены весьма и даже очень весьма.
В замке графа все добротно: сытые и хорошо одетые люди, даже челядь. Простые воины в доспехах хорошей работы, у каждого оружие не из ближайшей деревенской кузницы. Навстречу попались молоденькие прачки с горой белья в тазах, такие румяные и крутобедрые, что сразу видно: здесь не голодают, граф о своих людях печется, это его опора.
Еще раньше по дороге к замку я видел добротные села, хорошие дороги, а сейчас когда переступил порог донжона, перед нами открылся с достоинством украшенный просторный холл, даже зал с добротной мебелью…
– Моя супруга, – сказал граф Колдуин церемонно, – Эластигель, урожденная Горберг из рода Ниделардов!
Со второго этажа степенно спускалась, не сводя с меня приветливого взгляда, женщина чуть выше среднего роста, крупная, с широким лицом, похожим на подрумяненный блин, щеки полыхают здоровым румянцем, руки толстые и чистые, широкие плечи и широкие бедра, талии почти нет, но двигается легко, здоровье из нее так и брызжет.
Я поклонился и поцеловал ей руку. Она от неожиданности дернулась, потом довольно заулыбалась, галантные привычки продвинутого рыцарства еще диковинка в краю удаленных от центра земель.
– Сэр Ричард, – произнесла она с чувством, – мы столько наслышаны о вас!
– Ой, – деланно испугался я.
Она рассмеялась чистым смехом здоровой женщины.
– Только хорошее, только хорошее!
Я перекрестился.
– Слава Богу. А то люди предпочитают передавать не хорошее, а… интересное.
– Мы так счастливы, – произнесла она с такой искренностью, что я ни секунды не усомнился, – что вы изволили посетить нас…
– А как я рад, – ответил я так же учтиво.
Граф Колдуин стоял рядом, тоже приятно улыбаясь, потом принял серьезный вид.
– Сэр Ричард, – сказал он заботливо, – отряхните дорожную пыль, мы с великим нетерпением ждем вас в обеденном зале.
– Все просто сгорают от нетерпения, – поддержала мужа Эластигель, – мы жаждем услышать новости!
Они стояли рядом и выглядели настолько одинаковыми, что понятно, графу в семейном плане повезло, здесь полная идиллия.
Глава 7
Ванну с горячей водой я отверг, к неудовольствию молоденьких служанок, у которых уже разгорелись было от ожиданий и неявных предвкушений глаза.
Отряхнув пыль, не так уж ее и много, я разделся до пояса и вытерся мокрым полотенцем. Две девушки, не спрашивая моего позволения, принялись торопливо промакивать последние капли влаги, я поблагодарил, одну погладил по щечке, другую хлопнул по заду, обе сразу повеселели, даже грубое, любое внимание мужчин лучше, чем невнимание.
Я быстро оделся, хоть и с их помощью, и пошел в сторону обеденного зала. Замки все строятся по единому стандарту, вариантов не так уж и много, так что заблудиться невозможно, я услышал гул голосов, когда подходил к гостеприимно распахнутой двери.
В обеденном зале длинный стол, массивный и неподъемный даже с виду, тяжелые стулья на толстых слоновьих ножках и со спинками толщиной в две ладони, никакая стрела или брошенный сзади нож не пробьет, даже подсвечники из кованого железа, а свечи только пудовые, старинные, из чистого воска.
Граф Колдуин во главе стола, его кресло на особом помосте, чтобы на две ладони выше прочих, рядом кресло его жены, на ладонь ниже, но на столько же выше остальных, всего за столом десять крепких мужчин надежного вида, не считая самих хозяев.
Граф при моем появлении поднялся и жестом предложил мне свое место, я покачал головой и улыбнулся, показывая, что оценил, благодарю, сел между его супругой и массивным рыцарем, чей род наверняка идет от пещерного медведя.