Я отпихивался от камня и смотрел вверх, где Тамплиер медленно стравливает обвязанную вокруг моего пояса веревку.
Вертикально труба идет недолго, затем начинает загибаться, от стены приходилось отпихиваться все сильнее.
Сверху донесся голос Тамплиера:
– Что там?.. Веревка заканчивается!..
Я остановился, давая веревке ослабнуть, крикнул в ответ:
– Крутой спуск, но стоять уже можно!
– Прекрасно, – донесся его далекий мощный голос, – давайте веревку, я спущу сэра Герцлера…
Похоже, рыцарь со светящимся мечом невероятно расхрабрился, мелькнула мысль. Отвязав веревку, следил, как она быстро исчезла вверху. Некоторое время ничего не происходило, затем в круге света показались огромные подошвы, блеснули огромные латные сапоги с золотыми шпорами.
У сэра Герцлера на сапогах осталась одна шпора, да и по размерам эти сапоги благородному барону разве что для музея.
Тамплиер спустился медленно, но уверенно. Опасливо посмотрел вниз, пока отвязывал веревку.
– Не сорваться бы, – пробормотал он. – Больно крутой спуск…
– Сэр Герцлер решил остаться?
– Нет, проверяет, выдержит ли меня веревка.
Я промолчал, что, если веревка оборвалась бы под весом Тамплиера, сэру Герцлеру точно бы пришлось возвращаться в одиночку по нашему следу. Тамплиер наконец отцепил веревку, конец мелькнул перед нашими глазами и унесся наверх.
– Что там внизу? – спросил Тамплиер озабоченно.
Наверху послышались стоны, кряхтение, неприятный скрежещущий звук царапанья по каменной стене железом. Сэр Герцлер спускался с трудом, его вертело на веревке, раскачивало.
– Спокойнее, – крикнул Тамплиер доброжелательно. Задрав голову, он следил за спускающимся лордом. – Уже скоро…
Закованная в железо фигура внезапно понеслась вниз с нарастающей скоростью. Мелькнул обрывок веревки. Тамплиер выругался, я видел, как он пригнулся и приготовился ухватить сэра Герцлера, однако тот врезался в нас с такой силой, что всех троих понесло по крутому спуску, словно с ледяной горки.
Мне казалось, что мы в свободном падении, но вскоре начало тереть о гладкий камень достаточно ощутимо, я скосил устрашенно взгляд на сэра Тамплиера, увидел жестко сжатые челюсти и злые глаза. Почему-то, сколько видел в прошлой жизни, всегда дико орут, когда вот так падают, катятся или если кого вот так несет, но так ведут себя только простолюдины, быдло, они животные, у них нет сдерживающих понятий вроде чести, стыда, потери достоинства.
Мы падали и кувыркались молча, стискивая зубы. Мелькнула мысль, что хорошо бы пошутить гордо и мужественно, однако ничего в голову не лезет, хотя и приложился пару раз так, что искры из глаз осветили половину трубы.
И хотя мы скользили в темноте, но далеко впереди в том направлении, куда нас несет, возникла настоящая черная точка абсолютной тьмы. Она страшно разрасталась, я с ужасом понял, что нас внесет прямо в нее. Я стиснул челюсти крепче, чтобы не заорать, простолюдина нужно душить в себе даже в таких случаях.
Если предстоит умереть, то надо это делать красиво, гордо и с достоинством. А если привели на казнь, то обязательно сказать: «Прочь! Не завязывать глаза!» Именно это и называется посмотреть смерти в глаза…
Суматошные мысли метались в черепе, как вспугнутые мухи, а чернота приближалась со страшной скоростью, налетела, ударила. Мы несколько долгих мгновений мчались в мире, где ни света, ни жизни, вообще ничего, затем вылетели в освещенный участок той же исполинской трубы, но сейчас я видел, что она из широких полос, но их выдали не стыки, а чуть-чуть меняющийся цвет, словно кольца для этой части тоннеля поставляли разные производители.
Нас ощутимо прижимало к левому боку, Герцлер прокричал:
– Это что… винтовая лестница?
– Похоже, – крикнул я. – Только без ступенек!
– Это хорошо… Даже замечательно… Не люблю считать ступеньки… головой и ребрами…
– А как поднимаются?
– Хорошо бы, – сказал он громко, – чтоб так же…
Он захохотал, но поперхнулся, когда его перевернуло со спины на живот, и ударился челюстью о твердое. Я сжался в ком, при всей гладкости скольжения конечности переломать не очень трудно. Тоннель сделал виток, будто и вправду винтовая лестница или дизайнерский изыск в конструкции сливного устройства ныне исчезнувшего мегаполиса, затем еще…
– Господи! – вскрикнул сэр Герцлер. – Только не это!
Труба впереди резко оборвалась, мы промчались к ее краю и вылетели в освещенный мир, как три камешка из пращи. Внизу темная гладь воды, я успел увидеть каменные стены, снова собрался в ком, подтянул колени к подбородку. Удар, плеск, я не видел, как высоко взметнулись брызги, уйдя под воду, но тут же оттолкнулся от песчаного дна, вынырнул и огляделся.
В двух шагах с шумом, как поднимающийся из глубин океана нарвал, выметнулся сэр Тамплиер, шумно хватил широко раскрытым ртом воздух. Забрало уже поднято, по лицу мечутся призрачные тени, словно солнце отражается от воды.
– Что вам так не понравилось? – спросил я.
Он ответил стонущим голосом:
– Это что, ад?
– Ах, – ответил я понимающе, – вот что вас беспокоит… А где сэр Герцлер?
– Сейчас отыщем…
Он с шумом нырнул, напомнив могучего кашалота, а через мгновение поднял на поверхность барахтающегося и отбивающегося вслепую сэра Герцлера. Глаза доблестного рыцаря были плотно зажмурены.
На берег подземного озера он выбрался, шатаясь, сам, рухнул, как подкошенный, из всех щелей извергались фонтаны воды, с трудом поднялся.
Его трясло, зубы стучали, колени трепетали, как крылья у бабочки.
– Сэр Ричард! – взмолился он жалобно. – У вас нет какого-нибудь успокаивающего заклятия?
– Увы, – ответил я.
Тамплиер рыкнул мощно:
– У меня есть.
Сэр Герцлер вскрикнул:
– Помоги, божий человек!..
– С удовольствием, – ответил Тамплиер.
Я услышал смачный удар по морде. Сэр Герцлер отлетел на пару шагов, дважды перевернулся через голову. Поднялся ошалелый.
– Сэр Тамплиер!
Тамплиер довольно оскалил зубы.
– Сэр Ричард, смотрите! Уже не трясется.
– Вы прямо святой человек, – сказал я уважительно. – Исцеляете одним прикосновением.
– Могу и двумя, – сказал Тамплиер зловеще и подул на кулак. – Сэр Герцлер, вам не нужно закрепить… исцеление?
– Нет-нет! – сказал сэр Герцлер поспешно и отступил.
– Жаль, – сказал Тамплиер с сожалением. – Так люблю делать добро людям. Безвозмездно. Это наш долг!
Я торопливо осматривался. Свет падает сверху, однако там каменный и очень пестрый свод. Стены картинно слоистые, как торт, красные полосы перемежаются с оранжевыми, желтыми, пурпурными и совсем светлыми. Кое-где выступают, как барельефы, раковины гигантских моллюсков, ракообразных, а также исполинских кальмаров и еще чего-то диковинного.
Озеро достаточно большое, но я знаю, что есть и подземные реки, даже подземные моря. Берег выглядит эффектно диким, словно некто однажды хорошо поработал.
Мелькнула идея вызывать Духа Огня, этот может перенести под землей хоть в замок барона Эстергазэ, хоть в Амальфи, где я велел вырыть очень глубокий колодец. Только вряд ли сможет доставить в замок Стальной Клык, теперь и я чувствую, что идея насчет подземного хода просто глупа.
Правда, для Тамплиера это будет вызовом со стороны дьявола…
– Сэр Ричард! – донесся возбужденный голос сэра Герцлера. – А здесь кто-то бывал до нас!
– Не просто бывал, – добавил Тамплиер озадаченно.
Валуны на берегу уложены ровно и красиво, «под старину», а также под «дикую естественность», каменная площадка для каких-то целей выровнена, даже выглажена, камень настолько ровный, что даже скользкий, вода в озере удивительно прозрачная, можно рассмотреть мельчайшие камешки на большой глубине.
Тамплиер прошелся по берегу, мы услышали его удивленный вскрик. У его ног высится аккуратная горка желтых камней, похожих на крупные куски янтаря.
– Застывший Свет, – сказал он пораженно. – Камни короля Уцера Благословенного.
Сэр Герцлер боязливо огляделся.
– Кто-то их натаскал из озера, – предположил он. – А потом сложил здесь кучкой, чтобы мы попались.
Тамплиер покачал головой.
– Вряд ли. Ловушки стоят в самом начале. А здесь уже никто не берегся.
Он с задумчивым видом взял самый мелкий камешек в руку. На его широкой ладони он засиял, как маленькое солнце.
– Просветите, – попросил я. – В моих землях таких… гм… нет.
– Вечно горящие камни, – сказал сэр Тамплиер. – Большая редкость. Если их положить в камин, в доме всегда будет тепло и сухо. Одного камешка хватает, чтобы согреть зимой большой дом, двух – замок, а три дадут тепло целой крепости.
– А четыре? – спросил я.
Он засмеялся.
– Придется держать открытыми все окна! А то и двери.
– Да, – согласился я, – зимой это не совсем удобно.
Он отмахнулся.
– Эти камешки можно раскалывать. И подбирать так, чтобы не холодно и не жарко. Я же говорю, это большая редкость! Никто не видел, чтобы вот так целая куча.
– Забирайте, – разрешил я. – Теперь это брошенное имущество. Может быть, неуклюжесть сэра Герцлера ни при чем, Господь нарочито перервал ему веревку, чтобы мы сюда вылетели.
Сэр Герцлер приободрился, во взгляде мелькнула горячая благодарность.
Тамплиер прогудел мерно и задумчиво, словно на том конце пещеры ударили в огромный покрытый толстым слоем пыли колокол:
– А вот теперь нам уж точно не выбраться. Интересно, какое испытание Господь придумал для нас на этот раз?
Сэр Герцлер нервно возразил:
– Господь?.. Я больше думаю, что это дьявол нас завел в эту ловушку.
– Не думать надо, – изрек Тамплиер с нажимом, – а верить! Господь посылает тяжкие испытания только тем, кто ему нужен, кто ему ценен. На остальных внимания не обращает вовсе… А вы, сэр Герцлер, сможете уследить за всеми муравьями? Не-е-ет, смотрите только на тех, кто усердно тащит в муравейник толстую гусеницу…
– Или муху, – сказал я.