– Почему муху?
– Ее не так жалко, – объяснил я. – А из гусеницы появляется бабочка.
Тамплиер изумился.
– Правда?
Я перекрестился.
– Господь, создав ее, подал человеку намек, что и он может вот так ползать всю жизнь по листьям и жрать, жрать, жрать, а потом – р-р-р-раз!..
– Интересная мысль, – проговорил Тамплиер задумчиво. – Значит, муравьям Господь отдает только тех гусениц, которые уж точно не превратились бы в бабочек.
Сэр Герцлер простонал:
– Прекратите меня мучить богословием!.. Я от него сбежал еще в четырнадцать лет…
В стене широкий желоб, что тянется вверх и пропадает в темноте свода. Мне показалось, что поверхность стены внутри отшлифована до блеска. Пол в желобе отличается по цвету от остального пола. Я задрал голову, все верно, стены выглажены, словно после работы кирками поработали еще и стамесками, а потом и наждачной бумагой.
– Идите сюда, – позвал я, сдерживая сильнейшее сердцебиение. – Что-то странное…
Сэр Герцлер подошел с готовностью, но не ступил на плиту, а вертел головой, руку не убирал с эфеса меча.
– Вроде бы никого, – сообщил он.
– Сэр Тамплиер? – сказал я.
Тамплиер прогудел с сомнением:
– Что там?.. Чисто. И пусто.
Мы с сэром Герцлером зашли на эту плиту, последним ступил Тамплиер. Каменный пол дрогнул, мы ухватились друг за друга. Огромная пещера начала опускаться, сэр Герцлер охнул и забормотал молитву.
Через мгновение пещера исчезла, перед глазами быстро понеслась вниз стена. Тамплиер упер руки в бока и оглядывал сузившееся пространство невозмутимо и с непонятным удовлетворением. Нас, как внутри исполинского поршня, стремительно прет наверх по каменной трубе, здесь поместились бы с десяток всадников вместе с конями и оруженосцами, под ногами скрипит и потрескивает, словно размалывает в песок набившиеся за века в щели камешки.
Сэр Герцлер часто-часто крестился, как суетливая старушка, Тамплиер осматривался с самодовольной улыбкой.
– Господь увидел нашу стойкость, – изрек он, – нашу неколебимую веру в его защиту!.. А своих он, как благородный сюзерен, не бросает.
Сэр Герцлер спросил торопливо:
– Но… что это?
– Господь возносит нас, – объявил Тамплиер.
– Не на небеса, – уточнил я для вконец перепуганного сэра Герцлера. – Всего лишь взад на поверхность. Или к ней поближе.
Пол тряхнуло с такой силой, что сэр Герцлер упал на убегающую вверх стену и с воплем отпрянул. Тамплиер стоял, расставив колонны ног, лицо дышит верой в покровительство Господа, которому служит верно и преданно.
Треск не прекращался, площадка начала подниматься медленнее, рывками. Дважды перекосило так, что сэр Герцлер снова потерял равновесие, под ногами дрожало.
Я задержал дыхание, эти двое не понимают, что, если каменная плита лопнет, нас вместе с обломками понесет вниз… даже не понесет, а посыплемся, как горох.
Пол перекосился, дернулся несколько раз и застыл. Снизу доносилось злое рычание, но постепенно затихло, словно могучий зверь истощил последние силы и подох.
Верхний край совсем близко, если встать на плечи сэра Тамплиера, а потом зацепиться концом его боевого топора на длинной рукояти…
– Где это мы? – сказал сэр Герцлер нервно. – Господи, не оставь нас и дальше.
Тамплиер прорычал:
– Господь помогает только там, где сами уж никак не можем. Сэр Ричард, вы сумеете встать мне на плечи?
– Если выдержите, – ответил я. – Я человек с весом.
Он поморщился, встал у стены и пригнулся. Я быстро вскарабкался ему на плечи, Тамплиер медленно выпрямился.
Я перебирал руками по стене, сэр Герцлер смотрел на обоих полными надежды глазами.
– Благородный сэр Тамплиер, не соблаговолите одолжить на минутку ваш славный топор, увенчанный множеством побед?
– Соблаговолю, – прогудел Тамплиер. – Но постарайтесь его не опозорить.
– Что вы, сэр, – воскликнул я. – Вовсе и не думал ковыряться в зубах таким славным оружием! Тем более, мы давно не обедали…
Сэр Герцлер сам снял со спины Тамплиера гигантский топор, я принял из его рук кончиками пальцев и едва вскинул над головой, до чего же тяжелая штука, как Тамплиер и размахивает этой наковальней.
Зацепиться им за край не удалось, Тамплиер глухо заворчал, когда я полез обеими ногами ему на голову. Шлем скользкий, пару раз я соскальзывал на плечи, но с третьей попытки ухитрился подпрыгнуть, нижний край топора зацепился за каменный бордюр. Я повис, чувствуя, как пальцы скользят по отшлифованному рукой Тамплиера топорищу, кое-как подтянулся и перевалился через каменную ограду.
Заброшенное строение из тяжелых каменных глыб, кости мелких животных, что значит, люди сюда не ходят, и звери устраивают тут временные логова. Сквозь широкие щели пробивается яркий свет, в небе тучи, но отвыкшие глаза все равно щурятся.
Пол скрыт под слоем пыли, мусора и мелких камней. Много паутины на стенах. Я привязал к топору пояс, спустил вниз, а навстречу Тамплиер уже поднимает сэра Герцлера. Тот не сумел бы дотянуться, рост не позволяет, это у меня руки длинные, но Тамплиер подкинул соратника, сэр Герцлер сумел ухватиться за мои пальцы, и я вытащил из каменной трубы.
Затем, связав наши пояса, мы кое-как вытянули гору из железа, костей и жил, именуемую благородным сэром Тамплиером.
– Где мы? – спросил Тамплиер.
Сэр Герцлер пал на колени и горячо вознес молитву Господу. Я высунулся в щель, холодный ветер охладил разгоряченное лицо.
– К сожалению, – ответил я сумрачно, – еще дальше от цели. Вон замок!
Все трое долго смотрели в ту сторону, наконец Герцлер широко перекрестился.
– Господь дал нам испытать великое приключение, – сказал он пылко. – А еще вознаградил нас Солнечными Камнями!
Тамплиер изумился:
– То-то он был таким тяжелым! Все камни сгреб, злодей.
– Я взял на всех, – заверил сэр Герцель. – На всех троих! Вам пригодятся, сэр Тамплиер, еще как пригодятся. Как только отстроите замок…
Заскрипели пыльные и грязные двери сарая, в лицо пахнуло душным закатным днем. В проеме открылся редкий лес в низком красном от зарева на небе тумане, дальше чувствуется безграничный простор, и только как грозное напоминание о неисполненном долге смутно проступает через пелену исполинский горный пик с остроконечным зданием на вершине.
Я огляделся, рядом уже сэр Герцлер, лицо трагическое. Тамплиер вышел, щурясь от солнца, отряхнул ладони и прорычал:
– А что, зато недалеко…
В двух сотнях шагов начинается наш лагерь, я рассмотрел сэра Ульриха у костра, с ним двух знакомых рыцарей, поджаривают на углях мясо. К нам ринулся Бобик, в его сторону повернули головы. Я распахнул объятия, принимая эту жаркую тушу, а Тамплиер и сэр Герцлер неспешно и устало пошли к вскакивающим рыцарям.
Глава 11
За ужином при свете звезд у костра сэр Герцлер ярко и красочно рассказывал о наших приключениях, часто обращаясь к Тамплиеру, тот подтверждал угрюмым ворчанием. Я ел молча, чувствуя, как усталость медленно выветривается из потрепанного тела.
Ко мне подсел сэр Ульрих, глаза полны сочувствия, на лице виноватое выражение, что все это время просидел здесь в безопасности, жарил мясо и рыбу, которую натаскал Бобик.
– И что теперь? – спросил он.
Я вскинул брови.
– Как что? Мы прибыли сюда, чтобы захватить Стальной Клык и освободить знатного пленника!
Он пробормотал в замешательстве:
– Да-да, но сейчас… когда все так… гм… не получилось, как задумано…
Он умолк, не найдя нужных слов, я бросил взгляд на рыцарей, уже все повернули головы и прислушиваются к нам.
– Здорово, – сказал я пораженно, – так вы, оказывается, так ничего и не поняли?..
Сэр Ульрих спросил быстро:
– А что надо было понять?
Я повертел в сильнейшем изумлении головой.
– Да-а… Как же все-таки я мудр и даже мудёр! А мне все казалось таким понятным… Что ж, человек устроен так, что, привыкнув к постоянно светлому и ясному солнцу, начинает искать на нем темные пятна. Вот и вы сейчас начинаете думать, что ваш гроссграф не прав и зря вы вслед за ним полезли в тот подземный ход…
Тамплиер промолчал, а сэр Герцлер спросил с надеждой:
– Не зря?
– Конечно, нет! – ответил я в сильном изумлении. – Вы даже и не заметили?.. Ну, до чего же я, оказывается, хорош и силен! Такие дела делаю, и все так элегантно, что просто незаметно для прямых и честных, как рыцарский меч, и благородных, как рукоять! Ладно, не будем задерживаться, вы отдыхайте… но только недолго. К рассвету должны подобраться к воротам замка как можно ближе, но оставаться незамеченными.
Сэр Ульрих промямлил ошалело:
– Но… как же…
Тамплиер смотрел бесстрастно, но не проронил ни звука.
Я указал на восток.
– Видите, уже почти светлеет? Скоро заря. Самый крепкий сон у любой стражи. Даже колдуны спят без задних ног. Не теряйте времени, берите людей и начинайте осторожно подкрадываться. Не бойтесь, ждать слишком долго не придется. Будьте готовы!
Они переглядывались ошалело, а я тихонько отступил в темноту, потом еще дальше, чтобы пламя костра никак не высветило мою фигуру с гигантскими крыльями. Даже голоса затихли, наконец я трансформировался в единственного красавца, что умею, взмахнул мощными крылами и стремительно вознесся в воздух.
В незримника я облекся еще в тумане и теперь поднимался выше и выше, поглядывая и по сторонам, мало ли чего, и не выпуская из поля зрения зловещий замок.
От прогретой за день земли поднимается тепловой поток, я раскинул крылья и парил, медленно снижаясь и стараясь увидеть опасность раньше, чем она меня. Шаг отчаянный, это перед рыцарями храбрился, а так, если по уму, меня могут…
Из-под крыши замка вылетела с жутким шелестом, как почудилось сперва, туча мошкары, но через несколько мгновений я понял, что на меня несется стая летучих мышей… если это мыши.
Вообще-то у летучих мышей полет бесшумен, как и у сов. Но эти бьют крыльями по воздуху с металлическим треском, будто у всех из жести, налетели, как туча гнуса.