— Удержите наступающую пехоту, — велел я. — Когда пойдут рыцари, я спущусь к вам.
— Это будет битва, — сказал он мечтательно. — Удерживать захваченную у врага столицу — об этом сложат легенды! Даже если красиво погибнем…
— Враги погибнут, — уточнил я. — А мы прочтем над их могилами молитву.
— Да, — подтвердил он с готовностью, — обязательно! А как же!
Я снял лук Арианта и ждал, когда орущая толпа окажется в пределах досягаемости, а затем мои руки как будто сами по себе, быстро и без лишних движений начали хватать стрелы, класть на тетиву и, натянув рывком, тут же отпускать.
Защитники стен стреляют непрерывно, мои стрелы потерялись в общем рое, бегущие падают, продолжая кричать, впереди у них трое в кольчугах и глубоких шлемах, стрелы отскакивают от них, как от каменных стен.
Внизу кто-то истошно заорал: «Заговоренные!» Сэр Вайтхолд, сверху странно раскоряченный, выхватил меч и стал ждать, когда враг перевалит на эту сторону.
К нему подбежали сэр Геллермин и виконт Рульф, сзади с копьями выстроились наиболее рослые воины.
— Конница пошла!
Со стены вниз ринулся барон Саммерсет, суровый и собранный, за ним двое его младших командиров, а их люди, закрывшись щитами, молча и неподвижно ждут в трехстах шагах от места схватки.
Конница двигалась тяжелым шагом, тяжелые кони всегда разгоняются медленно, но потом их не остановить, удар бронированного кулака страшен, я затаил дыхание и вытащил из складок плаща свой арбалет, однако всадники замедлили ход и остановились на том рассчитанном расстоянии, чтобы со стен не достали их стрелами.
Я снова взялся за лук Арианта, из-за всадников выбежали пешие, в руках объемные вязанки хвороста, понеслись со всех ног в нашу сторону.
Внизу сэр Вайтхолд закричал:
— Ну, гады!.. Додумались… Приготовиться к бою!
Громко и страшно прокричал виконт Каспар:
— Лучники!..
Первый залп его диких горцев вышел дружным, многие из бегущих упали, но дальше лучники стреляли каждый со своей скоростью. Пешие турнедцы выставили перед собой вязанки, я видел, как стрелы с силой бьют в эти пучки и бессильно застревают, но иногда бегущие с криком бросают ношу, а то и вовсе падают, роняя вязанки, и становятся видны торчащие в них стрелы.
Добежав до стены, бросили под нее хворост и, мигом развернувшись, понеслись еще быстрее обратно. Разозленные лучники безжалостно стреляли в спины. Второй раз пешим турнедцам рисковать не пришлось, вязанок хватило почти до самого верха нашей стены, и, если не считать загородки из досок, путь в город открыт.
Рыцари опустили копья, выставив их перед собой, пустили коней рысью, а затем перешли в галоп. Сэр Вайтхолд внизу орал и возбужденно размахивал обнаженным мечом, земля уже дрожит и стонет под тяжелой конницей, прекрасное зрелище, хотя это враги и стремятся убить нас, но все-таки красиво.
Не доезжая до стены, рыцари поспешно соскакивали на землю и, обнажив мечи, бежали по вязанкам. Кое-кто падал, теряя равновесие, но мчавшийся впереди молодой рыцарь в дорогих доспехах со львом на груди с такой силой ударился грудью в хлипкую баррикаду, что доски затрещали и переломились.
Он закричал победно и сделал шаг на эту сторону, однако три болта ударили в грудь, он упал вниз лицом и выронил меч.
Пока рыцари победно разбивали деревянную перегородку по всей ее длине, еще несколько десятков человек пало от стрел, затем я услышал треск, радостный вой. Дерево разлетелось в щепки, турнедцы ворвались, ощетинясь мечами и топорами.
Глава 7
Наши рыцари дрались в переднем ряду, лучники продолжали расстреливать нападавших. Трое турнедцев в странно поблескивающих синими кольцами кольчугах, подбадривая своих криками, пробивались вперед, мощными ударами повергая под ноги даже рыцарей.
Я сцепил зубы, выхватил арбалет и, прицелившись в самого рослого, нажал на спусковую скобу. Болт ударил в грудь, несчастного швырнуло на землю с такой силой, что он ударился и застыл, раскинув руки. Кто-то из ратников ногой сбил с него шлем и с хэканьем ударил топором по затылку.
Острое лезвие рассекло череп, как дыню, а победитель ликующе заорал:
— В головы бейте!.. В головы!..
Я успел заметить, что даже мой болт не пробил зачарованную кольчугу, но наверняка сломал кости и повредил внутренности.
Двое в таких же кольчугах дрались яростно, вместе с ними продвигается в глубь нашей обороны не меньше сотни ратников. Я снова быстро натянул тетиву, но с башни донесся тонкий крик:
— Конница!.. Конница пошла!
Я развернулся в сторону лагеря герцога. Рыцарский клин, выставив перед собой копья, несется красиво и мощно, земля начала подрагивать, донесся грозный гул. Всадники все в сияющих под солнцем доспехах, над ними трепещут красочные знамена, кони покрыты кольчужными сетками, а сверху еще и цветными попонами, закрывающими конские ноги до колен.
Рядом со мной оставался только виконт Каспар Волсингейн, он хлопал себя по железным бокам то ли в восторге, то ли в негодовании.
— Они что, перепрыгнуть решили?
Мне такая ужасающая мысль тоже пришла в голову, если еще и сумеют прорваться в город, будет разгром, все-таки их больше втрое, да еще население на их стороне…
— Пусть попробуют! — заорал я.
— Тогда мое время, — бросил он кратко.
Вниз по каменным ступенькам он ринулся так торопливо, что споткнулся и загремел доспехами по камням, но когда скатился до самого низа, вскочил и бросился к пролому.
Я взял на прицел скачущего впереди гиганта, настоящее чудовище, он уже наклонился вперед с такими видом, что собственной головой пробьет стену…
Болт сорвался с ложа с легким толчком. Я целился в щит и попал в самую середину. Всадника выбросило из седла, будто он на полном скаку налетел на дверную перекладину.
Конь пробежал чуть и начал останавливаться, мешая другим. Я выстрелил еще трижды, убрал арбалет и с обнаженным мечом сбежал вниз, стараясь не повторить подвиг чересчур быстрого виконта.
Турнедские рыцари уже ворвались с грозным кличем, от которого в самом деле подрагивают колени. Наши сперва заученно отступали, а потом разом бросились в разные стороны.
Впереди, потеряв коня, с обнаженным мечом бежал сам герцог, командующий королевскими войсками.
Я крикнул:
— Не желаете скрестить оружие, сэр Кристофер?
Он оглянулся, я увидел на его лице мучительное желание вступить в поединок, однако долг военачальника заставил прокричать:
— Сперва — город!
— Пожалеете! — прокричал я.
Он не ответил, группа его тяжеловооруженных рыцарей тесной толпой устремилась через пролом, они стремительно пробежали отмеренную нами сотню шагов… раздался треск, земля под ними просела, и все посыпались во вдруг появившуюся яму.
Сзади напирали и не дали остановиться тем, кто пытался задержаться на краю ловушки. С дикими криками валились в эту пропасть, там звенело железо, крики стали душераздирающими.
Рядом со мной сэр Вайтхолд сказал нерешительно:
— Как-то не по-рыцарски…
— Нам нужна победа, — ответил я. — И за ценой не постоим, пусть платят, сколько запросим.
В яму продолжали валиться и валиться, я уже начал опасаться, что мы за ночь вырыли недостаточно, вот-вот начнут вылезать, если кто остался непокалеченным и незадавленным, наконец сзади остановились, однако к нашим лучникам присоединились дотоле молчавшие арбалетчики и теперь расстреливали замерших от неожиданности, как на учебном дворе.
Наконец турнедцы поняли, что между нашей наспех построенной баррикадой и ямой мы оставили около сотни шагов, чтобы перескочившие успели набрать разгон. Да и тем задним, что не упали, обратно не выскочить так же просто, как перемахнули на эту сторону — наши ратники всю ночь копали землю вдоль стены. С этой стороны уже в полтора человеческого роста, это ненамного выше, чем с внешней, но закованному в тяжелые доспехи рыцарю не выбраться так вот с ходу.
Сэр Каспар закричал во весь голос:
— Арбалетчики!
С той стороны из-за каменного укрытия поднялись в блестящих шлемах крепкие коренастые парни в кожаных доспехах. Приклады уже прижаты к плечам, короткие щелчки слились в сплошной неприятный шорох, и тут же разом все исчезли за глыбами, наклонившись, чтобы обеими руками натянуть тугую тетиву.
Из ямы тянутся руки, рыцари начали вытаскивать попавших в ловушку товарищей, рядом сэр Вайтхолд прокричал с болью:
— Не могу видеть, как стреляют в спины!
— И не надо, — ответил я, — это неблагородно.
— Спасибо, сэр Ричард…
Я повернулся к арбалетчикам:
— Но вы, ребята, можете! Вы — будущее этого мира!
Командир отряда крикнул с готовностью:
— Можем, ваша светлость! Не сумлевайтесь.
— Помните, — сказал я, — простолюдинам рыцари не сдаются! Даже оруженосцам…
Щелчки арбалетов пошли разрозненнее, все с разной скоростью натягивают стальные тетивы, турнедские рыцари продолжали вскрикивать и хвататься за пораженные стальными болтами места.
Кто-то с той стороны прокричал взбешенно:
— Вы не рыцари!.. Страшитесь честной схватки?
Сэр Вайтхолд дернулся в его сторону, но я резко ухватил на плечо.
— Стоять!.. Они вторглись в Армландию вероломно!.. Они все военные преступники, а их король предстанет перед международным рыцарским трибуналом!
Сэр Вайтхолд пожаловался:
— Он меня оскорбил!
— На меня тоже собаки лают, — ответил я, — но не останавливаться же и не бросаться камнями? Так никогда не дойдем до светлого будущего всеобщего гуманизму.
Рыцари на той стороне наконец начали приседать и укрываться за щитами. Сзади набежали ратники с вязанками хвороста, сразу же начали бросать в яму, появились и те, с лестницами, с разбега перебросили их через яму. Первый же воин, поторопившийся пробежать по ней, получил три болта в ноги и один в голову, лестница под ним с треском проломилась, и он с криком рухнул в яму.
Из глубины закричали ободряюще, еще несколько лестниц перебросили, снизу поднялись руки и поддержали, а по перекладинам медленно побежали, с трудом балансируя, закованные в доспехи рыцари.