Я спросил заинтересованно:
— Ну-ну, говори. Люблю, когда обо мне говорят! Да еще хорошее.
— Ты продолжаешь после битв лечить раненых, — сказал он, — хотя уже почти король… ты не желаешь войн… ты пытался остановить короля Фальстронга…
Я сказал невесело:
— Да, но он погиб… Если бы я сумел его удержать…
Он покачал головой:
— Если бы ты оказался настойчивее и сумел бы его удержать и вернуть к войску, принц Эразм укрепился бы в столице, поставил бы везде своих людей, и король ничего не смог бы сделать даже со всей армией, потому что пришлось бы завоевывать все королевство. В жестокой гражданской войне погиб бы король, принц Эразм, был бы сожжен город, разрушены многие замки, вырублены сады, уцелевшие жители прятались бы в лесах, а в опустевших деревнях селились совы и волки.
Я зябко передернул плечами.
— Жуть. Но смерть короля — это все-таки поражение.
Он посмотрел с интересом.
— Да?.. Ах да, ты же рассматриваешь только эти смешные драки с мечами…
— А какие еще? — спросил я сердито.
Он сказал насмешливо:
— Сам знаешь. Только не догадываешься даже, сколько и какие сражения могут быть. От духовно-идеологических до таких глубинно-метафизических, что их постигнуть может только сам Господь. Но ты дерешься и там, сам того не подозревая. Потому мне было велено отозвать посланного за тобой ангела смерти…
— Ну спасибо, — сказал я с тяжелым сарказмом, хотя всего осыпало морозом, ангел смерти был, оказывается, совсем рядом. — Не забываешь обо мне?
Он произнес без улыбки:
— Я же сказал тебе однажды, буду следить за тобой. И при малейшем промахе…
— Были не только малейшие, — напомнил я, — но пока тебе не позволили?
— Ты успевал совершить хороший поступок, — ответил он неохотно. — И он перевешивал. Ты же не замечал, что ты сражался еще и в тех… уровнях… измерениях… не знаю, как назвать их, чтобы ты понял. У тебя больше той силы, настоящей… мне такое не очень нравится говорить, но… это так.
Я нахально улыбнулся.
— Нравится… не нравится… это вроде бы не должно касаться ангелов? Или от нас блох набираются не только эльфы? Так что все-таки заставило тебя отозвать ангела смерти? Не юли!
Он посмотрел строго и, как мне показалось, с недоверием, словно и сейчас вот дурачу, странный дар, появившийся в человеке то ли от Господа, то ли от Змея, соблазнившего Еву.
— Помнишь мальчика, которого ты спас в лесу?
Я пробормотал:
— Да он и не погибал… Побегал бы, проголодался и вернулся бы.
Он покачал головой:
— Нет, не вернулся бы. И волки бы его не съели, хотя… лучше бы волки. Его подобрали бы разбойники, он научился бы воровать, убивать, стал бы со временем вожаком, а затем создал бы настолько ужасные шайки, что захватывали бы целые города и убивали всех, даже женщин и детей… Но ты не просто вернул, ты поговорил с ним! А потом и с его родителями. Отец после этого станет к ребенку добрее, пусть не так уж. Но все-таки тот вырастет и станет опорой в семье, а потом придумает, как всем жителям собраться и прокопать большую канаву от реки, чтобы вода попадала и на их поля… Урожаи станут выше, засуха станет не страшна, все будут богаче, а его выберут старостой, несмотря на молодость…
Я поморщился.
— Что, это все из-за того, что поговорил с ним?
— Я же сказал, — напомнил он, — битвы идут на таких уровнях, что тебе и вообразить никак… Но ты утишил его боль и отчаяние, ты смирил гнев его отца… И ты все еще считаешь, что не воюешь и на другом уровне?
Я пожал плечами:
— Ну, это как бы само.
— У тебя была свобода выбора, — напомнил он. — Ты ехал по своим делам и мог спокойно проехать мимо нищего ребенка в грязной оборванной рубашке. Но ты не проехал. И тем самым спас многие жизни… Но…
Свет вокруг него начал быстро тускнеть. Я спросил настороженно:
— И что за «но»?
Из яркого сгустка донеслось:
— Я все еще слежу за тобой…
Слепящий луч мгновенно прочертил прямую линию в небеса и там исчез.
Я пробормотал:
— Следи-следи…
Но на душе стало тревожно, и даже арбогастр набирал скорость как-то рывками, словно не решил: правильно ли сделал, что не кинулся на дерзкого и не затоптал копытами, только Бобик несся впереди все такими же широкими прыжками, на нем появления архангела никак не сказалось.
Глава 15
Слуги выбежали мне навстречу с такой готовностью, словно только меня и ждут, а без меня тут им и есть не дадут, и пир не начнется, и солнце не встанет.
Бобик держится смирно, смотрит так, что каждый готов ему сам принести косточку, а то и целого гуся.
Первым, кого из вельмож я увидел, был граф Меганвэйл, он вышел навстречу, преклонил колено, чем удивил несказанно, все-таки я в Варт Генце, а не в Турнедо среди своих армландцев.
— Как видите, мой лорд, — произнес он, чем удивил снова, когда-то это станет формой вежливого обращения, а пока что форма подчинения, — мы оставили там большую часть войск, а я с основными лордами прибыл на Великий Сбор.
— А что войска, — спросил я, — все еще воюют? Там все земли, почти по реку Савуази, отходят по договору к Варт Генцу…
Он чуть нахмурился, нервно дернул щекой.
— Да, но, к сожалению, не все местные лорды поняли.
— Граф?
Он пояснил:
— Несмотря на то что Турнедо вышло из войны, сдавшись на милость победителей, один из провинциальных лордов не возжелал принять эти реалии. Откуда-то привел небольшой, но очень сильный отряд прекрасно подготовленных рыцарей, ударил нашим войскам во фланг. К стыду своему, должен признаться, погнал их, растерявшихся от неожиданности, как овец…
— Вас там, граф, не было, — сказал я с сочувствием.
— Не было, — согласился он, в голосе прозвучало и облегчение, не виноват в том позоре, но тут же нахмурился. — Мне надо было предвидеть такое и быть там!
— Все предвидит только Творец, — сказал я. — Да и станет тот турнедский безумец сражаться с целым королевством! Конечно же, смирится с положением вещей.
Он покачал головой, глаза стали сердитыми.
— Есть настолько твердоголовые, не понимают даже то, что перед носом. Видимо, решил оторвать целый край!
— Сумасшедший, — сказал я с чувством. — Как его зовут?
— Некий Зигмунд Лихтенштейн, — ответил он. — К сожалению, его владения граничат с землями королевства Варт Генц… Ну да ладно, что это я все о наших неприятностях, пойдемте во дворец, там уже пируют третий день!.. Почти все съехались, Великий Сход можно начинать хоть сейчас!
Я сказал с сомнением:
— Сейчас? На пьяные головы?
Он широко улыбнулся.
— Конечно же, вы правы, мой лорд. Это в нас говорило желание поскорее приступить к тому, из-за чего все торчим здесь. Но я поговорил с самыми важными лордами, это Хродульф Горный, Леофриг Лесной, Хенгест Еафор и Меревальд Заозерный, все высказались за то, чтобы начать на следующий день после окончания пира. Причем не с утра, а с полудня. Это чтоб дать лордам отойти от пира, проспаться вдоволь, похмелиться тем, кто в этом нуждается, и быть в большом зале в ясном уме и твердом духе… Пойдемте, я лично покажу приготовленную для вас комнату.
— Ну что вы, граф, — запротестовал я. — А слуги на что?
— Мне приятно услужить вам, — произнес он с обворожительной улыбкой. — Не противьтесь, мой лорд!
Комната оказалась не комнатой, а настоящими покоями из трех залов, я прикинул, у Фальстронга вроде бы и то было меньше, это весьма знаково.
Я вышел в коридор, подозвал часового и сунул ему золотую монету.
— Слушай сюда, орел. Я щас завалюсь спать, ибо устал зверски. Меня не будить, даже если пожар. И никого не пускать! Так и тверди, что смертельно пьян, лыка не вяжет, спит, как бревно, до утра нечего и думать, не проснется…
Он ответил с превеликим рвением:
— Все сделаю, ваша светлость! Муха не пролетит!
Я закрыл дверь, задвинул засов, а потом опустил еще и щеколду на крюк. Сейчас, когда все торопливо сбиваются в группки и определяют своего кандидата в короли, очень важно удержаться в сторонке…
На другой день во дворце уже тишина, столы убрали, пол вымыли, на стенах развесили новые гобелены и украсили их свисающими из-под потолка полосами красного полотна.
За мной пришли после обеда, помогли одеться, после чего провели через широкий проход навстречу целому морю яркого света. Я невольно охнул, вроде бы уже не новичок здесь, а зала для торжественных собраний еще не видел: весь расцвеченный огнями, горят все люстры, настенные канделябры, напольные трехрогие подсвечники с пудовыми свечами, а в зале ровными рядами расположились люди, при одном взгляде на которых понимаешь, что это и есть хозяева Варт Генца: важные, в дорогих шубах, на всех тяжелые золотые цепи, пальцев не рассмотреть от обилия золотых колец с крупными драгоценными камнями, символами власти.
На помосте под дальней стеной длинный стол, за ним пятеро, одного я узнал сразу: граф Меганвэйл, хотя в непривычной свободной одежде знатного вельможи, остальные четверо всем обликом источают власть и могущество, это наверняка те, с кем советовался граф: Хродульф Горный, Леофриг Лесной, Хенгест Еафор и Меревальд Заозерный.
Хродульф и Леофриг выглядят облагороженными викингами, Хенгест Еафор полностью оправдывает свое имя: могучий жеребец, да еще и тяжеловоз, высится над всеми на голову, в плечах широк, а блестящие черные волосы падают на спину, как мощная конская грива. Меревальд рядом выглядит книжником, скромным и трудолюбивым, но я перехватил его острый взгляд, он первым заметил меня и оглядел с головы до ног, я скромно опустил голову и прошел к свободному месту в зале.
Мои провожатые зашептали жарко:
— Вам туда, на помост! Вам оставлено кресло!
Я ответил нарочито громко, с той скромностью, что паче гордыни:
— Я всего лишь один из рыцарей и друзей короля Фальстронга. Я дождусь конца выборов короля здесь. Во имя Господа!
— Во имя Господа, — ответили они обескураженно.