Огненный воскликнул, как могла бы вскрикнуть лесопилка:
- Ты согласен, человек?
- При определенных условиях, - ответил я. - Что-то у меня чувство такое, что пользуетесь моей добротой и гуманизмом по полной программе, а я только стыдливо хихикаю да стесняюсь. Ну ладно, пользуйтесь, пока я добрый… Хорошо, договорились!
Огненный сказал торопливо:
- Мое имя Кешатетр-сто семьдесят четыре минус два зэт. Ты мой хозяин, я слушаю только тебя и повинуюсь только тебе. Твоя воля - моя воля. Скажешь умереть - умру.
Он застыл, и я увидел, как его пылающая фигура поблекла. Сейчас это в самом деле бездумный механизм, созданный слепо выполнять приказы. Остальные демоны смотрели на него с ужасом и жалостью.
Я сказал громко:
- Кешатетр-сто семьдесят четыре минус два зэт!… Предстань перед своим повелителем!
В зале полыхнуло жаром, демон появился в самом центре уже по эту сторону стены. Голова склонена, как у готового к атаке быка, потому что уперлась в потолок. Он выглядит злым и готовым к нападению, но я перевел дух и сказал:
- Кешатетр-сто семьдесят четыре минус два зэт!…
- Слушаюсь и повинуюсь, мой повелитель, - произнес он покорно.
Я сказал громко:
- Во-первых, имя твое отныне - Кеша, а то язык сломаю. Запомнил?
- Да, повелитель.
- Я твой хозяин, - сказал я властно, - отныне подчиняешься мне и только мне. Если кто-то из чародеев отыщет твое имя и произнесет его… хоть старое, хоть новое, громко, шепотом или как-то иначе, останешься к нему глух. А сейчас отправляйся в свой мир, наслаждайся жизнью… в смысле, существуй в радости. Когда понадобишься, я соизволю изволить повелеть явиться. В смысле, предстать.
Он ликующе вспыхнул и с четким хлопком воздуха исчез. По ту сторону стены началось буйство красок, фейерверки, закружились звездные галактики. У меня закружилась голова, что у них за геометрия, смотреть невозможно, нельзя же, чтоб в малом помещалось большое, а здесь это постоянно…
Ушей коснулся свистящий шепот:
- Господин, мое имя - Ацетатль Цетлинбиопорокс…
- Какой ужас, - сказал я. - За такое имя пороть родителей нещадно! На самой грязной конюшне. Даже если самые что ни есть маги. Ацетатль Цетлинбиопорокс, явись черед мои светлы очи!…
В зале возник черный смерч, бешено завертелся, но, как и огненный демон, который ничего не сжег, так и этот и шторами не шевельнул, даже пламя свечей не колыхнулось, просто чудо, что за самоконтроль.
- Будешь Гошей, - сообщил я. - Возвращайся, наслаждайся жизнью. Надо будет - свистну.
- Меня зовут Амоксиклав Клавулан-АТХ, - сказал торопливо третий.
- Амоксиклав Клавулан-АТХ, - повелел я обреченно, - ко мне!… Вот ты какой на самом деле зеленый… А был вроде оранжевым?
- Так я могу был всяким, - ответил он торопливо, - а здесь являться должен таким!
- Но можешь меняться?
- Как и большинство демонов, господин!
- Прекрасно, что-нить придумаю. На хэллоуин. Отныне твое имя - Ящер.
- А я Мильаммотианид-ПТФ-пирофон… - раздался новый голос.
- Будешь Мишкой…
- А я…
- Будешь…
После Кеши и Гоши желающих рискнуть временной неволей ради вечной свободы нашлось еще около трех десятков. Я вызывал в зал, почти всех переименовал, одну пышную и знойную штуку даже назвал Габриэллой, очень уж кое-чем напомнила, остальные потихоньку смылись, не рискнув полусвободой.
Когда исчез последний из демонов, я пошевелил распухшим языком во рту, удивляясь, как еще не сломал, выговаривая заковыристые имена.
Впрочем, чтобы стать хозяином еще кучи могучих демонов, можно и не так еще потрудиться.
Я спустился на этаж, велел слугам подать трапезу в мои покои.
Поднимаясь обратно, встретил на лестнице леди Элизабет, она запыхалась, щечки раскраснелись, а глаза горят весело и задорно. Будь я посамоувереннее, решил бы, что первая красавица королевства торопилась ускользнуть от свиты поклонников, чтобы попасться мне наедине. Я поклонился, она милостиво улыбнулась, я тоже растянул пасть в улыбке и… пошел дальше.
Ошарашенная, она несколько мгновений не могла прийти в себя от изумления, наконец воскликнула негодующе:
- Маркиз!
Я обернулся.
- Да, леди Элизабет?
Она топнула ножкой.
- Я здесь!
- Я это заметил, - ответил я очень серьезно. - В нашем медвежьем краю все приходится замечать, а то медведи… они парни такие, быстро задницу надерут. Я вижу вас, прекрасная и несравненная, даже замечаю, что вы в зеленом, как молодая ящерица, но, увы, слышу и топот бегущих сюда ваших поклонников, слышу их ржание и чую крепкий запах флирта.
Она торопливо оглянулась, сказала, понизив голос:
- Знаете, маркиз… Если мужчина остроумен, хорош собою и смел, то женщины интересуются не тем, откуда он, а тем, куда он идет. Тем более когда он заставил говорить о себе своими деяниями.
- А-а-а-а-а, - протянул я, - а совсем недавно вы говорили, насколько важно происхождение.
- Оно важно, - ответила она и посмотрела мне в глаза. - Но не для всех…
- А для кого важно?
- Для лорда Шуя, - сказала она серьезно. - Или для сэра Водемона. Вы смотритесь куда лучше. Вас бы только пообтесать…
Я буркнул:
- Спасибо, не нужно. Насмотрелся на ваших… обтесанных.
Из распахнутых дверей показались Эйсейбио, лорд Водемон и лорд Шуй, за ними еще несколько человек. Вид у них несколько растерянный, видимо, уговаривают леди Элизабет бывать в королевском дворце не наездами, а переселиться всерьез и надолго, теперь ее место там.
Я нехорошо улыбнулся, развел руками, куда мне тягаться с такими орлами и героями флирта, затеряюсь в их блеске и остроумии, попятился и удалился. Она посмотрела вслед гневно. Мне показалось, даже изготовилась топнуть, однако подошли лорд Водемон и лорд Шуй со сладкими речами, она приятно заулыбалась, мило кокетничая, а я поднялся в комнату и плюхнулся за стол в ожидании обеда.
Эта текучка лишь на время вытесняет главные мысли, но как только остаюсь наедине, сразу же в виски начинает стучать радостно-тревожное: я стану императором! И с чего начну?
Собственно, с чего, понятно: развалюсь на троне и обведу всех наглым взором, мол, трепещите, букашки. Выстрою всех и покажу, кто в доме хозяин. А то всегда находятся такие, кто вежливость понимает как слабость.
А что потом?… Гм, главное - ввязаться в драку, а там на ходу сообразим. Я суперстратег, но и в тактике не имею себе равных. Я вообще орел и красавец. Да все и всех одной левой задней ногой, мне все по плечу, я уже доказал…
Мир застыл, это я ощутил потому, как оборвались звуки, а вскинутая ветром штора замерла в воздухе, словно мраморная. Из стены вышел Самаэль, элегантный и расфранченный, в роскошном камзоле, подпоясанный широким, расшитым золотом поясом, в зеленых штанах, как Робин Гуд, в модных туфлях.
- Приветствую, сэр Ричард, - сказал он и, предупреждая вопрос, объяснил с вежливой улыбкой: - Вы теперь всегда так заняты, все чаще приходится прибегать к такому трюку.
- Прекрасный способ, - согласился я. - Как часто бывает, что надо бы остановиться, подумать, осмотреться во избежание всякого такого нехорошего. Присядьте, сэр Самаэль. У меня к вам вопрос…
- Тогда я вовремя, - ответил он с обезоруживающей улыбкой галантного гостя.
Сел он элегантно и красиво, как барон Эльрих, вскинув фалды камзола, чтобы не помять задницей, и разложив по бокам, как отдыхающий хвост павлина.
- Слушаю вас, сэр Ричард, - проговорил он светским тоном и посмотрел мне в лицо, мол, весь внимание, ничто не отвлекает.
- Чай… вино? - спросил я.
Легкая улыбка скользнула по его губам.
- Ваших слуг сейчас не дозовешься. Но, если вы не против…
- Нет, - ответил я, - совсем не против.
Он лишь повел бровью, перед нами очутился трехногий столик, до краев заставленный пирожными всех видов, сластями, даже медовые соты, явно только что из улья, а также две чашки с горячим пахучим чаем.
- Спасибо, - поблагодарил я. - Так люблю сладкое, что могу вообще весь обед заменить десертом.
Кофе я творить благоразумно не стал: у меня чудеса от паладинности, а она питается от святости. Это я человек безыдейный и конформиствующий: ем, что дают, одеваю, что носят, анекдоты рассказываю, какие принято, а слушаю вообще все, не имея политических пристрастий.
Он внимательно смотрел, как я без всякой опаски, даже не перекрестившись, жру сатанинские пирожные, сделанные, может быть, в самом что ни есть аду, запиваю сатанинским чаем. Сам он только осторожно и деликатно пригубливал, манеры у него, дескать, постоянно соблюдаемые, пусть даже и в походе.
Ухомякав три пирожных и опорожнив чашку, тем самым выказав толерантность к инакомыслящим религиям, верам и даже оппонентам самого Господа, я сказал степенно:
- Сэр Самаэль, давайте сразу к делу. Мы же деловые люди, верно? Прагматики. Почти что уже бизнесмены. Я не успел спросить у вас в прошлый раз, слишком уж был ошарашен… Как вы это сделаете?
- Поставлю императором? - спросил он. Улыбнулся: - Конечно же, не с помощью чудес.
- А как?
Он медленно опустил чашку, лицо стало очень серьезным, даже голос изменился и зазвучал почти сочувствующе:
- Сэр Ричард, вы сами знаете, чудеса… нечто, унижающее нас. Вас - особенно. Вы ведь гордый, да? А чудо - это подачка слабому. Потому никаких чудес. Все просто.
- Как? - повторил я.
Он помедлил с ответом.
- Вы можете представить себе существование некой власти, помимо королевской? И которая не считается с границами королевств?
Я пожал плечами:
- Церковь.
Он поморщился:
- Нет, я имею в виду более приземленное и реальное. К примеру, рыцарские союзы…
- А-а-а, - сказал я, - масоны! Тайные общества… Ну да, как же. Ордена тамплиеров, розенкрейцеров, иезуиты, сатанисты всех мастей, транскорпорации, НАТО, ЮНЕСКО…
Он посмотрел удивленно, затем с явным облечением вздохнул.
- Ого, даже больше, чем я надеялся. Тогда вам почти ничего объяснять не надо. Тайные общества всех мастей, как вы изящно выразились, есть во всех королевствах. В них почти всегда входят наряду с рядовыми членами и наиболее высокопоставленные люди. Иногда и сами короли. Достаточно им принять решение… Не королям, я имею в виду, а именно совету такого тайного ордена… Просто раньше не было необходимости в едином императоре для всего континента. Это бы тормозило…