Бармен наконец обратил внимание на мой потрясенный вид, лицо искривилось в непонятной гримасе.
– И что не сиделось? – проворчал он. – Сгинешь, как муха в огне.
Я осторожно кивнул на сидящих в таверне:
– А они?
Он поморщился.
– Родились здесь. А ты – там. Да и они гибнут, как муравьи, когда горит земля.
– А часто горит?
Он буркнул:
– Постоянно.
Один из посетителей поднялся, желтые блики светильников пляшут на лысом, как колено, черепе. Угрожающе набычившись, он направился в нашу сторону. Я напрягся, ощутив волну звериной и беспричинной ненависти.
Хозяин выпрямился и спросил строго:
– Щекастый, тебе что?
Мужчина смолчал, я чувствовал его приближение, как насекомые чувствуют ураган, но, видимо, слова хозяина как-то отрезвили, я услышал за спиной раздраженный голос:
– А ты как думал?.. Вина и геледи!
– Вино готово, – ответил хозяин, – геледь будет через пару минут. Я бы принес.
– Мне и самому не трудно, – огрызнулся Щекастый. – Это ты уже заплыл жиром на месте.
Он встал рядом и рассматривал меня недружелюбно и бесцеремонно. Я по-прежнему смотрел на трофеи за спиной хозяина, тогда Щекастый спросил угрюмо у хозяина:
– Зачем ты на этих мокрогубых переводишь вино?.. Все равно сегодня умрет! Проще прибить сразу и забрать деньги. Если они, конечно, у него есть.
Хозяин буркнул:
– Проще. Но у меня эта… этика.
– Чего?
– Этика, – повторил хозяин. – Я не стану убивать человека, если могу получить его деньги другим способом.
– Убить, – провозгласил Щекастый, – более прямой путь. И честный!
Хозяин поставил на барную стойку глиняную бутыль с вином, Щекастый тут же отбил горлышко и жадно запрокинул над широко распахнутой пастью. Зрелище было отвратительное, мне захотелось еще и плюнуть в этот грязный туннель, но только меня уж точно здесь убьют.
А Щекастый, оторвавшись от бутылки, явно подобрел, повернулся ко мне, голос его стал громче:
– Эй ты, существо! Ответствуй, чего ты решил умереть в мире прокаженных?
Я повернулся к нему, пахнет гадостно, помимо нечистот, еще и запах гари, словно горит мясо.
– Ну… – ответил я осторожно, – у всех свои трудности…
– Ладно, – проворчал он, – не хочешь, не говори. И так по тебе видно белоручку из хорошей семьи, где за тобой слуги наперебой сопельки вытирали. Такие и там не очень-то выживают, как я слышал, а здесь так и вовсе…
Я развел руками:
– Бывает, нужно менять… место.
Он устрашающе скривил рожу.
– Ты не похож на вора! Разве что убил кого по ревности? Или любовницу задушил?.. Ладно-ладно, я не спрашиваю. Заплати за меня, и мы квиты.
Он повернулся, не дожидаясь ответа, и направился с бутылкой к своему столу, где дожидаются двое приятелей. Я торопливо сказал хозяину:
– Я плачу.
Он кивнул с полным равнодушием.
– Твое право. Все равно это чудо, что ты сумел дойти от Барьера до моей таверны. Хоть она и близко, но для новичка… гм. Правда, ночью звери затихают. Считай, тебе повезло.
– А что, – спросил я осторожно, – сюда бегут многие?
Он хмыкнул.
– А ты не знаешь? Хотя, откуда… Сюда идет с той стороны Барьера гораздо больше, чем ты думаешь. Одни бегут от петли, другие надеются заграбастать сокровищ и вернуться… Есть пресыщенные жизнью юнцы, им дай новое, есть прожженные хитрецы, там обвели всех вокруг пальца и рассчитывают повторить здесь… Ты хорошо вооружен?
Я растерялся от неожиданного вопроса.
– Меч, лук… А что еще?.. Я думал, здесь тихий мирный оазис.
Он хмыкнул.
– Это мы знаем, что делается по ту сторону Барьера, но ни один не вернулся отсюда и не рассказал, что здесь и как. Но ты не прав. Другие приходят вооруженные до зубов, как железом, так и заклятиями. Правда, ни то, ни другое не помогает… Чтобы здесь выжить, нужно здесь и родиться.
В таверну ввалились двое, жуткие рожи, снова вместо кожи плотный хитин, то ли мутация, то ли здесь так приспособились. Пока заказывали вино и жратву, я спешно укладывал обрывки сведений в общую картину. Судя по намекам, я в неком огороженном непроходимым Барьером месте. Его можно пересечь только в одну сторону. То есть войти в эту карантинную зону можно, а вот выйти…
Видимо, здесь все еще опасная территория. То ли заразная, то ли сами люди здесь опасны. По крайней мере, я вижу только мутантов. Не слишком уж изменившихся, но деформация имеет место быть. Да, похоже, я попал с этим магическим зеркалом. Вряд ли стоит возводить замок здесь, в зоне карантина. Все равно связи с большим миром не будет. Если, конечно, Барьер в самом деле так уж непроходим.
Хозяин с усмешкой посматривал на мое помрачневшее лицо. Когда двое ушли за стол, он спросил с иронией:
– Тоже надеешься выбраться?
Я ответил осторожно:
– Человек всегда надеется.
Он покачал головой:
– Местные давно не надеются. Тут такие могучие маги появлялись… Некоторые тоже, как и ты, с той стороны Барьера… Думали, если там играют мускулами…
– И что? – спросил я.
Его губы искривились в недоброй усмешке.
– Убедились, что ничуть не лучше нас.
Я осторожно, чтобы никого не раздражать, покосился на гуляк за столами.
– А здесь маги есть?
– Нет, – ответил он коротко.
– Жаль…
– Всем жаль. Но кто приходит с той стороны Барьера, долго не живет. Маг или такой простак, как ты.
Я спросил с неловкостью:
– А по мне сразу видно, что простак?
Он кивнул.
– За милю.
Я вздохнул горестно.
– Что делать…. На свете есть и мудрые, и простаки.
– Это верно, парень, – ответил он. – Но неважно, что тебя толкнуло на такой отчаянный шаг: любовь, долги или удирал от властей – здесь тебя с той стороны никто не достанет. Но и ты обратно не выйдешь.
Я спросил осторожно:
– А как вы? Вам здесь нравится?
Он подумал, ответил, на мой взгляд, уклончиво:
– Это единственная таверна на ближайшие десять миль. Здесь собирается цвет всех неспокойных. Народ разный, хоть тебе все сперва покажутся… ну, неразличимыми. Вон там, к примеру, самые отчаянные. Лазают в самые опасные места, из них мало кто возвращается, но гордятся славой. Заводиться с ними никому не советую. Единственные, кому жизнь в самом деле не дорога настолько, что готовы расстаться в любой момент… А вон те, видишь? Которые следом за ними?
– В темных плащах?
– Да, по ним узнают своих издали. Так вот они живут только на кристаллах. Как водяных, так и… всяких. Ни мяса, ни простой воды. Не знаю, то ли у них сдвиг в башке, то ли желудки давно сгорели. Но они лучше всех чуют перемены погоды, приближение подземных скорпионов Огня и могут пройти через такой огонь, в котором мы оба сгорим.
Я опасливо посматривал на гостей, хозяин кивнул еще на одну группу:
– А вон те – элита. Профессионалы. Ходят за добычей только наверняка, всегда долго готовятся и почти всегда возвращаются живыми. Не всегда целыми, но… живыми.
– А вот те, – сказал я, – они вроде бы помоложе…
– И стараются держаться отдельно, – согласился хозяин. – Эти еще не потеряли надежду когда-то прорвать Барьер и выйти в Открытый мир. И как собираются за вином, всегда толкуют о разных способах.
– И что? – спросил я
Он поморщился.
– Даже не стараются узнать, кто как пытался до них. Одно и то же! Ничего нового. Понятно же, что не выбраться.
– Почему?
Он хмыкнул.
– С той стороны маги всего континента создавали Барьер! И не силами наших его проломить.
– Разве что-нибудь найдут, – сказал я. – В руинах.
Он взглянул на меня остро.
– А ты соображаешь, парень. В последнее время надежда только на такой случай. Но не знаю, хорошо ли будет, если найдут…
Лицо его стало невеселым. Я подумал, что может случиться, если все из этого зараженного места хлынут во все стороны, сказал невольно:
– Их перебьют?
– А ты как думаешь? Конечно. Тому миру только чумы не хватало. А у нас тут, если правду, и чума, и холера, и тысячи других болезней, к которым наши уже привыкли… А вот ты… Ты прошел через Барьер и тем самым навсегда изменил свою жизнь. Тебя наверняка предупреждали, что назад дороги нет?
– Ну а как же, – ответил я уверенно. – Ну да, ессно…
Он поморщился.
– Но не могли предупредить, сами не знают, что половина всех новичков гибнет в первые же два дня. Половина оставшихся гибнет в течение недели. Последняя четверть, это самые осторожные, доживает, по некоторым оценкам, от месяца и до полугода.
Я спросил испуганно:
– Это что же… гибнут все?
Он кивнул:
– Все.
– Неужели ни один не выжил?
Он подумал, пожал плечами:
– Кто знает. За полгода любой новичок становится неотличим от местных. Может, кто-то и выжил. Но все равно это маловероятно. Сам посуди, одни с пеленок привыкли бороться за жизнь, а другие приходят из благополучного мира… Есть ли у них шансы?
Я молча вздохнул, а он повернулся и взял в окошке широкое блюдо с ломтями хорошо прожаренного мяса. Я принял из его рук, половина мест все еще не занята, и тихонько сел так, чтобы видеть всех, раз уж мне хранить тайны не приходится.
От мяса поднимается тонкий аромат, я бы даже сказал, изысканный. Для такого заведения – чересчур. С другой стороны, отсюда вряд ли можно поставлять на королевский стол. Я осторожно расчленял эту геледь на мелкие кусочки и отправлял в рот. Слегка обжигает, но приятно. Лишь бы потом не скопытиться. С другой стороны, мое кольцо обеззараживает любой яд, так что буду надеяться, что сработает и здесь, внутри Барьера.
Но, несмотря на горячее мясо, холодная дрожь то и дело пробегает по внутренностям. Слишком много неожиданностей, слишком много как мутантов, от которых неизвестно чего ждать, так и этих… которые запросто пользуются магией. Или вообще непонятных, как вон тот, что в трех телах. Здесь даже бармен непрост: кухни у него за спиной нет, но кто-то готовит все, что заказывают.