– Нет-нет, – запротестовал он, – это слишком!
– Хорошо, – согласился я, – сделаем потом. Когда обживешься.
Растер хохотнул, похлопал по спине и по-хозяйски пошел вдоль стола, Бернард не отказался в общем, а значит, на одного из верных мне людей в лордах будет больше.
Пир к полуночи только разгорелся в полную силу, когда появился сэр Торрекс и тихохонько наклонился к моему уху.
– Сэр Ричард, на площади грандиозная драка…
Я спросил быстро:
– Что-то… необычное?
– Нет, – сообщил он, – драка как драка. Только дрались восемь армландцев с местными. Хотя точно никто не знает, сколько их было.
Я помрачнел.
– Что стража?
– Стража ничего поделать не могла, – пояснил он, – тогда я вызвал арбалетчиков и пообещал расстреливать всех, кто не подчинится. Простите, сэр Ричард, но я говорил от вашего имени.
Я кивнул.
– Все правильно, сэр Торрекс. В данных обстоятельствах «именем короля!» звучит, думаю, менее властно. И дальше действуйте без колебаний. Именем майордома!.. И что драчуны?
– Разбежались. Но пятеро армландцев ранены.
– Провести тщательное расследование, – велел я строго. – Кто-то, возможно, старается раскачать лодку. Местные гораздо умелее нас в интригах и подковерной борьбе. Ладно, тут пусть допировывают без меня, а мы навестим раненых, утешим, накажем, повесим, выясним…
Раненых оказалось больше, но все легкие, я не стал даже залечивать, а то слишком просто отделаются. Никто не мог рассказать вразумительно, из-за чего, вроде бы слово за слово, это привычно, но, с другой стороны, одно дело – простой мордобой, другое – массовая драка с применением оружия.
Когда я наконец вернулся, на востоке от края земли поднимался серый свет, а следом небосвод начал окрашиваться робким румянцем.
Сэр Жерар встретил меня у двери, на лице смущение, виновато развел руками.
– Сэр Ричард, винюсь…
– Что случилось?
– К вам женщина…
– Гони, – велел я.
– Она уже в вашем кабинете, – сказал он покаянным голосом.
– И вы не смогли остановить?
– Увы…
Я взялся за ручку двери.
– Кто? Неужели леди Хорнегильда оказалась такой резвой?
Он замотал головой.
– Нет, что вы…
Недослушав, я открыл дверь. В глубине кабинета за моим столом сидит леди Бабетта, волшебная и такая свеженькая, словно только что проснулась и приняла ванну из парного молока с лепестками роз.
– Ах, милый Ричард! – воскликнула она, нимало не смущаясь моего личного секретаря. – Я вас тут дожидаюсь уже час!.. У какой любовницы вы на этот раз?
Я сказал сэру Жерару с укором:
– Какая же это женщина? Это леди Бабетта!.. Ступайте.
Он поспешно исчез и плотно закрыл дверь. Бабетта вышла навстречу и обняла меня за шею, плотно прижавшись мягким горячим телом, влепила звучный поцелуй в губы, тут же отстранилась и сказала деловито:
– Я кое-что для вас принесла.
Я оглядел ее с головы до ног.
– Да, и это принесенное приводит меня в восторг.
Она весело рассмеялась:
– Спасибо. Но я имею в виду кое-какие важные для вас бумаги. Вот посмотрите внимательно.
Она расстелила на столешнице большой лист, исчерканный вдоль и поперек, наклонилась, ее пальчик пошел по первому столбцу.
– Вот взгляните… Интересно?
Я засмотрелся на глубокое декольте и аппетитные, такие нежные полушария, выглядывающие из-за края.
– Очень, – сказал я искренне.
Она удивленно вскинула голову, засмеялась.
– Сэр Ричард! Я польщена, но вы не туда смотрите!..
– Простите, леди Бабетта, – пробормотал я. – Очень трудно смотреть именно на карту… Вы правы, здесь в самом деле интересные моменты… Это не выдумка?
Она покачала головой.
– Здесь только выводы, а вот дальше факты, на основании которых… И свидетельства ряда лордов, работников, крестьян, торговцев…
Я всматривался в подробнейшее перечисление деяний герцога Ворквикширского, сэра Джонатана Меерлинга, ежился и стискивал челюсти. И хотя, как водится в таких делах, Бабетта тщательно и как можно беспристрастнее подбирала все «за» и «против», портрет герцога получался просто омерзительный. С моей точки зрения, ничего особенного, все политики и крупные чины идут по трупам, но если взглянуть глазами окружающих меня здесь людей, это просто редкостный мерзавец.
– Откуда сведения? – спросил я.
Она укоризненно нахмурила брови.
– Милый Ричард… Вы невинны, как дьявол в двухлетнем возрасте.
– Извини, – сказал я, – но почему не попробовать? Да, сволочь редкостная. Но представляю, что в досье на меня.
Она покачала головой.
– Настолько мало, что собранное не может быть правдой. А то, что есть, все со знаком плюс. Вы настолько хороши, что даже не знаю… И даже когда убивали кого, то никогда в интересах собственной выгоды, как герцог Джонатан. А такие убийства убийствами не считаются.
– Ну да, – буркнул я, – простое устранение препятствий. А если во множественном числе, то зачистка. Знаем, проходили.
Она кивнула, глаза внимательные, я понял, что и эти слова истолкует, как случайное признание об окончании высшей политической школы убийств и строго взвешенного влияния на события в чужих королевствах.
– Герцог очень неглуп, – сказала она.
– Он мерзавец, – сказал я с отвращением.
– Это из другой категории, – напомнила она.
– Верно, – согласился я, – но вот мы здесь из другой.
– Мы?
– Мы, рыцари, – уточнил я. – В особенности армландцы. И частично брабандцы. Милая Бабетта, порядочность – это не блажь и не дурость, как может показаться чересчур… бунтарским натурам. Порядочность появилась для выживания общества! Непорядочный среди порядочных – червь, пожирающий спелый плод. Один-два на корзину с яблоками еще ничего, но когда червей слишком много, лучше куплю яблоки у другого садовника.
Она смотрела с тем же интересом, как всякий раз, когда я ее озадачивал неожиданным поворотом.
– А мы полагали, – сказала она, явно умышленно вместо «я» поставив «мы», – постараетесь поставить такого человека себе на службу.
– Запрещенные приемы потому так и называются, – объяснил я, – что ими пользоваться нельзя. Никому! Кроме меня, конечно.
– И как поступите с герцогом?
Я спросил с интересом:
– Он вам нужен?
Она покачала головой.
– Нет, но…
– Поступим по закону, – объяснил я. – Но без формальностей.
– Это как?
– Люди должны быть порядочными, – объяснил я. – Конечно, всех непорядочных не перебить, земля опустеет, но самых-самых отъявленных надо, надо… Чтобы заразу не распространяли воздушно-капельным. Спасибо за подробные сведения, милая Бабетта.
Она смотрела на меня во все глаза.
– А меня постоянно уверяли, – проговорила она медленно, – что вы очень молоды, сэр Ричард, и потому подвержены…
– Чему?
Она отмахнулась.
– Да всему, чем страдают молодые рыцари. Слишком идеалистичны, слишком верны слову, слишком… в общем, слишком хороши.
– И вот тут-то, – сказал я скромно, – они и обманулись.
Она покачала головой.
– Я просто не знаю… Вы какое-то странное переплетение, сэр Ричард. Как при такой идеалистичности можно быть таким изворотливым и жестоким?
– Положение обязывает, – объяснил я смиренно. – Полагаю, ваш император тоже не всегда… идеалистичен?
Она сказала с заминкой:
– Священную особу императора обсуждать не будем. Не принято. Скажите, сэр Ричард, вы лично возглавите войско в походе на Гандерсгейм?
Я удивился:
– А как же иначе?
– Да так… зная вашу непоседливость. Хорошо, я рада, что помогла вам. Все-таки не будьте слишком жестоки к герцогу! Это человек огромного ума и трудолюбия.
– Конечно, – заверил я, – конечно, милая Бабетта!
Она обняла и, прижавшись жаркой плотной грудью, влепила огненный поцелуй в губы. Я хотел стиснуть ее и утащить в постель, но Бабетта засмеялась игриво и очень женственно:
– Нет-нет, у нас у обоих неотложные дела!
Я скатал в рулон лист после ее ухода, кликнул сэра Жерара. Он заглянул уже сонный, я подумал с раскаянием, что поступаю, как дядюшка Джо, что любил работать по ночам, и из-за такой прихоти все чиновники по ночам были начеку.
– Сэр Жерар, – сказал я, – отоспитесь хорошенько. И не корите себя за эту женщину. Это вообще-то не совсем женщина.
Он охнул:
– Демон?
Я отмахнулся.
– Да они все демоны, если разобраться. Но оно нам надо, разбираться, что в них внутри?
– Спасибо, сэр Ричард!
– Не за что, – сказал я. – Идите спать.
– А вы?
– Немного прогуляюсь.
Мрачный стражник вздрогнул, вытянулся и бодро стукнул в землю тупым концом копья. Я прошел мимо, даже не бросив вельможное «вольно!», майордомы выше таких мелочей. Второй страж побежал вниз, грохоча сапогами по ступенькам, позвенел ключами, а когда я подошел, с усилием отворил тяжелую дубовую дверь, окованную для прочности железными полосами.
За мной поспешили двое заплечных дел мастеров, угрюмые и молчаливые мужики с кожаными фартуками на груди, что делает их похожими на кузнецов.
В подвале сыро и холодно, на стенах гадко блестит плесень, в дальнем углу на охапке соломы скорчился крупный нечесаный человек. Уже не библейский бык, исполненный мощи, сейчас больше смахивает на раздобревшего крестьянина.
Он поднял голову, губы разбиты в кровь, на щеке ссадина, глаз наполовину заплыл, рубашка порвана. Видимо, здесь это считается жестокими пытками.
– Герцог, – сказал я холодно, – вы обвиняетесь в государственной измене. У вас только один шанс спасти шкуру! Назвать имена всех заговорщиков, рассказать подробно, кто располагает чем и какими силами. Кто их них готов выступить на вашей стороне, кто колеблется. Учтите, ваши признания тщательно проверим и перепроверим, так что постарайтесь отвечать предельно правдиво.
Он прорычал злобно:
– Ничего вы не узнаете! А придет Кейдан, вздернет вас…
– Кейдан, – повторил я, – как грубо. Трудно ли назвать Его Величеством?