Алонсия с ужасом смотрела на истекающее кровью тело герцога. Я отвернулся и деревянными шагами, контролируя каждое движение, подошел к Торкилстону и Ордоньесу.
У Ордоньеса глаза стали размером с блюдца.
– Я верил в вас, ваша светлость, – воскликнул он жарко, – хотя и сейчас не понимаю… как?
Торилстон добавил с испугом:
– Так был он заговорен или нет?
Я повернулся к потрясенным вассалам герцога, они все еще, как потрясенные гибелью главного барана овцы, смотрели тупо на подтекающий кровью труп их вожака и не знали, что делать.
– Он был заговорен, – сказал я громко, – но только не от меня. Чаша его преступлений переполнилась! Господь позволил его покарать, так что заговоренность перешла отныне ко мне. Думаю, вам стоит принести присягу верности новому сюзерену… во избежание, как вы догадываетесь. В интересах Его Величества Херлуфа Сильвервуда не допускать передела власти, сепаратизма и прочих болезней королевства.
Я оглядел их мрачным взглядом, они переглядывались и снова смотрели на меня. Я улыбнулся как можно более зловеще и медленно протянул руку к рукояти меча. Тот все еще торчит, как вбитый кол в сердце вампира, из массивного черепа герцога. Красные струйки все еще бегут, медленно иссякая, из-под лезвия из метеоритного железа, занесенного с дальних звездных миров, и растекаются широкой лужей по узорным мраморным плитам.
Один из рыцарей тяжело качнулся, сделал шаг вперед и преклонил колено:
– Сэр Ричард, мы чтили герцога, как человека, наделенного великим даром. Но я уверен, что вы, как великий и безжалостный воин, сумеете повести нас к настоящим победам и свершениям. Я, барон Гедвиг Уроншид, клянусь вам в верности, и пусть Господь покарает меня, если нарушу свою вассальную клятву!
Я кивнул, ответил правильным голосом:
– Благодарю вас, барон Гедвиг!.. Принимаю вашу клятву и, в свою очередь, клянусь защищать вас и ваши интересы везде, где понадобится. У сильного сюзерена должны быть сильные лорды.
Последняя фраза не входит в ритуальную формулу, я сказал это для колеблющихся, дескать, под моей защитой им будет надежнее, чем под крылом герцога, которому, кстати, я обрубил не только крылья, но и раздробил голову.
Барон поднялся с колен и со сдержанной улыбкой отступил, не забыв еще раз поклониться. Лед тронулся, а все понимают, что сюзерен не забудет, кто принес присягу первым.
Следом преклонил колено поджарый мужчина в кирасе поверх бархатного кафтана, кожаные штаны из толстой кожи с мелкими вставками из блестящей стали, а сапоги высокие, укрепленные металлическими полосками.
– Граф Гатер фон Мерзенгард, – произнес он грубым голосом. – Клянусь в верности, обязуюсь выполнять все повеления вашей светлости. Да покарает меня Господь, если дерзновенно осмелюсь нарушить клятву!
– Встаньте, граф, – сказал я. – Подтверждаю ваше право владеть своими землями и замками, обязуюсь защищать ваши интересы перед вашими соседями, королем и самим императором Германом Третьим, милостиво подарившим мне богатое маркграфство в соседнем королевстве Сен-Мари.
Все насторожились, имя императора, как догадываюсь, здесь либо незнакомо, либо никто не предполагает, что кто-то может к нему обратиться из такого забытого Господом королевства.
Дальше пошло уже упорядоченнее: сперва принесли присягу еще два графа, затем бароны, а в конце я принял присягу двух виконтов и простых баннерных рыцарей.
Краем глаза я видел суету за окружающей нас стеной рыцарей, носятся как слуги, так и придворные, трижды мелькнула шапка Ашворда, принцессу Алонсию увели, а павшего герцога переложили на его расшитый золотом плащ и торжественно унесли.
Последнего из присягающих рыцарей я ударил по плечу и сказал громко:
– Встаньте, сэр Брюнон!.. Господь сказал, последние будут первыми. Помните о его словах и храните в сердце, пусть наполняют вас мужеством и верой в светлое будущее, как свое, так и всего многострадального человечества!
Он вскочил с сияющими глазами, молодой и еще честный, уже мой с потрохами, сказал прерывающимся голосом:
– Клянусь!.. Я счастлив, что у нас наконец-то вождь, который поведет нас!
Я отечески улыбнулся, а рыцаря деликатно ухватили сзади за пояс и утащили в плотный строй.
– Дорогие друзья, – произнес я с чувством. – А мы все друзья, и как братья во Христе, и как принадлежащие к одному закрытому для простолюдинов, женщин, детей и животных ордену благородных рыцарей, на которых держится мир!.. Я обещаю вам мир и процветание, а для желающих проявить свое воинское искусство – возможность немедленного участия в священной войне против диких и кровожадных варваров, осмелившихся захватить часть принадлежащего мне маркграфства, пожалованного самим императором!.. Кстати, там богатые земли, я обещаю разделить их вместе с живущими там крестьянами между соратниками, что выступят со мной в этой священной войне. Часть войск уже выступила в поход, так что желающие успеть могут седлать коней! Два корабля адмирала Ордоньеса смогут перевести вас достаточно быстро…
Я оглянулся на Ордоньеса и Торкилстона, оба как застывшие статуи с раскрытыми для жертвоприношений ртами, никак не придут в себя от стремительного развития событий.
Ордоньес стряхнул с себя оцепенение и сказал почтительнейшим голосом:
– Ваша светлость, полагаю, третий корабль сможет на время прервать ремонт и тоже перевозить войска на таком коротком расстоянии.
Я кивнул.
– Отлично. Да, это для нового перехода через океан необходим полный ремонт, так что все желающие воинской славы – поторопитесь. Мы скоро отбываем! Подробности у адмирала.
Я кивнул в сторону Ордоньеса, его тут же окружили с вопросами, я осторожно выбрался из толпы. Меня окружила новая свита, многочисленная и грозная, после минутного раздумья я направил стопы и даже пошел ими в сторону королевских покоев.
Церемониймейстер доложил обо мне, но я не стал ждать позволения войти, я просто шагнул в кабинет и успел увидеть короля в кресле за столом с огромной чернильницей, перьями в золотом стаканчике и кучей бумаг, и сэра Ашворда, что склонился над ним и что-то бурно втолковывал в королевские уши, комментируя бурной жестикуляцией.
Увидев меня, король с непривычной суетливостью поднялся из кресла, бледный и с тревожными глазами.
– Сэр Ричард!
– Ваше Величество, – произнес я почтительно. – Как вижу, новости вы уже знаете.
Он всматривался в меня с тревогой.
– Как… вам это удалось?
Я отмахнулся с аристократической небрежностью.
– Ваше Величество, эти мелочи, достойные смакования простолюдинов, однако мы, как правители, должны смотреть в изменившееся будущее. Не так ли?
Он потерянно кивнул.
– Да, так… прошу вас, присядьте. У меня от таких новостей голова кругом, а в ногах слабость.
Ашворд стоял неподвижно, явно надеясь, что примем его за раскрашенный столб или барельеф стены.
Я сел, кивнул в его сторону.
– Сэр Ашворд, наверное, видел и то, что произошло после весьма запоздалого успокоения грешной души герцога.
Ашворд сдвинулся, кашлянул, осторожно поклонился, пугливо распределяя его между мной и Его Величеством.
– Да… частично, – ответил он колеблющимся голосом. – Я успел рассказать Его Величеству, что, к его великому облегчению, исчезла смертоносная угроза со стороны герцога Хорнельдона…
Король покачал головой.
– До сих пор не могу поверить.
– Почему?
– Он же в самом деле был неуязвимым! Это проверено многими безумцами.
Я ответил загадочно:
– Молодец против овец, а против молодца сам овца. Но это неважно, Ваше Величество. Надо смотреть вперед, а не взад, как обычно делают простые люди. А впереди у нас сплошное процветание, ибо я человек мирный, на ваш трон не посягну ни в жисть, вы мне предлагали баронство Унгера, дабы за его богатое хозяйство не началась грызня между соседями. Я понимаю, Ваше Величество, что вы уже тогда хотели меня использовать…
Он вскрикнул оскорбленно:
– Сэр Ричард!
– …и столкнуть с герцогом Хорнельдоном, – продолжал я неумолимо. – Все-таки я темная лошадка, чем нечистый не шутит, когда Бог спит? Потому я выполнил то, к чему вы меня подталкивали, но только на более приемлемом для меня уровне. Я человек масштабов, Ваше Величество. Взяв на себя тяжесть власти герцога, я принял присягу его лордов… Сэр Ашворд об этом уже рассказал?
Ашворд затряс головой так, что, будь он бульдогом, во все стороны полетели бы слюни.
– Я только собирался…
– Медленно запрягаете, – мягко пожурил я. – Придется мне огорошить Его Величество лично. И даже местами ошеломить.
Король сказал слабо:
– Уже огорошили…
– Правда? – изумился я. – Ах да, я уже брякнул. Это моя вина, всегда разбрякиваю раньше времени. В общем, Ваше Величество, вакуум власти, которого вы так опасаетесь, существовал всего пару минут. Проблема решена быстро и круто. Самые горластые смутьяны будут отправлены на кораблях в Сен-Мари, где примут участие в священной войне за Бога, короля и веру.
Он спросил недоверчиво:
– Как вы сумеете отправить? Их не выманить из горных гнезд!
Я посмотрел на него с покровительственной улыбкой.
– Ваше Величество, отбою не будет от добровольцев сражаться за Бога и Ваше Величество! Корабли устанут перевозить отсюда войска на ту сторону. Как видите, я ваши проблемы решаю, так сказать, комплексно. Все одним взмахом от бедра. Давайте так же решительно решим и мои… хотя это не проблемы, а просто насущные задачи.
Они переглянулись с Ашвордом, тот сказал быстро:
– С позволения Его Величества я берусь организовать вашу свадьбу с принцессой Алонсией в самые ближайшие дни…
– Лучше сегодня, – сказал я кротко. – Хорошо, завтра. Нам не надо оповещать государей соседних стран, все равно не прибудут, а лорды многих земель уже здесь. Да и кроме того… просто сошлитесь на мою удивительную скромность. Врожденную и приобретенную.
Они переглянулись снова, Ашворд подавал королю отчетливые знаки, тот покачал головой.