Среди моих лордов прокатился гул горделивого восторга. Красивые и надменные речи всегда звучат значимо.
— Опасная и агрессивная политика, — пояснил я, — должна быть искоренена из общения между странами. Потому королевство Турнедо объявляю упраздненным. Его земли будут разделены между Армландией, Фоссано, Шателленом и Варт Генцем. Это я сообщаю вам из свойственной мне любезности, которую никак не могу в себе искоренить, потому что я человек крайне добрый, мягкий и до крайности впечатлительный.
Они все застыли, как громом пораженные, а я, решив, что впечатлил достаточно, кивком подсказал им, что сказано все, могут убираться к такой матери.
Сэр Вайтхолд едва дождался, когда делегация отойдет на достаточное расстояние, подбежал с несвойственной для него несолидностью.
— Сэр Ричард! — воскликнул он, уже и забыл, что я для него все еще «ваша светлость». — Это правда, что этот город войдет в состав Армландии?..
— А что, — спросил я надменно, — были какие-то сомнения?
— Ну… — проговорил он, запинаясь, — Савуази так далеко от границ Армландии.
Я вскинул в удивлении брови.
— Разве я не сказал, что Армландия пришла сюда?.. Это значит, что все земли с той стороны вливаются в Армландию. Включая этот город. А дальше, с той стороны реки, будут земли Варт Генца. Возможно.
Он просиял.
— Ушам своим не верю! Но, ваша светлость, как вы хорошо продумали, чтобы эта крепость была на этой стороне реки, а граница проходила по реке! Всегда можно держать водоплавание на замке, если захотим.
Я подумал, кивнул.
— Вообще-то, это не я разместил крепость на этом берегу, но место, вы правы, весьма и даже очень весьма.
— Только, — сказал он осторожно, — столице быть все же опасно так близко…
Я изумился, покачал головой.
— Сэр Вайтхолд, вы шутите? Это будет просто могучая и несокрушимая крепость! Мы над ее модернизацией еще и сами поработаем. А столица у нас Вексен в королевстве Фоссано, где правит Его Величество Фердинанд Барбаросса, как вы, конечно же, помните.
Он вздрогнул.
— В самом деле?.. Ох, как же я мог забыть!.. Конечно-конечно, это же все так… Значит, это будет территорией Фоссано?
— Ну да, — объяснил я. — Но только законы здесь будут армландские. И правительство. И все прочее будет армландское. А так да, конечно, Армландия — неотъемлемая территория королевства Фоссано.
Звонко прогрохотали по булыжнику площади стальные подковы, с коня соскочил и бегом подбежал один из рыцарей сэра Вайтхолда, в глазах восторг, рот до ушей.
— Ваша светлость, — прокричал он так, будто я на другом конце города, — на главной башне уже ваше знамя!
Сэр Вайтхолд сказал деловито:
— Пусть поднимут и на той стороне города. Чтоб отовсюду видели, чей это теперь город. Ваша светлость?
— Разрешаю, — ответил я милостиво. — Это в интересах дела, а не хвастовства для.
Он прокричал:
— Поднять знамена сэра Ричарда на всех башнях вокруг города!
Сразу несколько человек бросились в разные стороны, вот что значит ошеломительный успех, а это же те люди, что позавчера шли в диком страхе через Лес Эльфов, вчера едва-едва тащились в долгом рейде, ночью едва успели сомкнуть глаза, а сейчас все как свежие огурчики, просто умоляют дать им задание.
Я свистом подозвал Зайчика, все расступились, а я вытащил из седельной сумки слегка помятую бумажную трубочку, часть сургуча искрошилась.
Все смотрели очень внимательно, я показал болтающиеся на ленточках массивные ломти багрово-красного сургуча, все прониклись, узнавая оттиски больших королевских печатей, затем сорвал их и распустил листок во всю длину.
Лорды ожидающе смотрели то на меня, больно серьезен, то на испещренный королевскими подписями и перепачканный печатями лист.
Я перевел дыхание, все смотрят во все глаза, я сказал очень торжественно:
— Братья по духу, ибо все рыцари — братья!.. Этот договор между четырьмя предводителями союзных войск… объясняет, почему мы совершили этот беспрецедентно дерзкий рейд в глубь территории могущественнейшего из противников.
Сэр Вайтхолд спросил почтительно:
— Что за договор, ваша светлость?
Я передал ему лист, он принял обеими руками, поклонился, а я сказал великодушно:
— Читайте. Обсуждайте. Вам понятно станет многое. А я пока пройдусь, надо кое-что осмыслить.
И про себя добавил: к счастью, не все вам станет понятно, но на то я и правитель, чтобы говорить искренне и смотреть предельно искренне, могу и слезу пустить, если надо для блага отечества.
Глава 14
Отряды, разбившись на небольшие группки, продолжали зачищать город, а я, захватив сэра Клемента, отправился осматривать громадный королевский дворец.
За моей спиной то и дело слышалось потрясенное аханье. Даже те, кто ворвался сюда и рубил все живое, выскочившее навстречу, сейчас в потрясении от сказочного великолепия залов, статуй, пилястров, роскошных мозаик стен, и так дивно украшенного, выложенного цветным камнем пола в виде нежнейших роз, что страшно наступать сапожищами.
Если в прошлый раз рубили тех, кто встретил с оружием, то сейчас шла окончательная зачистка: искали спрятавшихся. Слуг, правда, согнали в одну большую комнату, потом надо проверить, все ли из обслуги или есть и кто-то еще, а в последней кладовке, выбив двери, обнаружили насмерть перепуганного толстого человека, щеки на плечах и восемь подбородков уступами на груди до самого живота.
Он истошно верещал, что знает все тайны дворца, и если его пощадят, все покажет, расскажет, всех выдаст. Сэр Клемент, рассудив, что это явно не член королевской семьи, велел связать ему руки и, все еще сомневаясь, привел ко мне. Вельможа тут же рухнул на колени, зарыдал, трясясь всем телом.
Я всмотрелся, сказал злорадно:
— Да это же сам Бальза…
Вельможа только взглянул в мое страшное лицо, как охнул и, повалившись на пол, начал колотиться в него лбом. Звуки были такие, будто по камню били подушкой.
— Я ничего… я не виноват…
— Бальза, — сказал я, — ну вот мы и встретились. Помнишь, ты обещал, что нанесешь мне удар быстрее?
Он завопил плачуще:
— Ваша светлость, ваше великолепие!.. Так это я, ничтожный червяк, разве можно вашей грозности обращать свое высокое внимание на слова такой презренной мелочи?
Я пробормотал:
— Ну, тогда ты был не мелочь… да и я не был великаном. Но ты прав, повесить тебя сейчас… было бы слишком мелкой местью и не весьма достойно государя.
Он, стукаясь лбом о пол и не смея поднять глаз, продолжал вопить, обещая сделать все, что только я пожелаю. Я понаблюдал с минуту, кивнул сэру Клементу.
— Спасибо. Это старый знакомый. Королевский управитель, в самом деле знает немало.
Он с облегчением перевел дух.
— Хуф, а я уж было совсем хотел его…
— Тоже неплохая идея, — согласился я, — но все-таки сперва попытаемся использовать это существо. Бальза, сам встать сможешь?
Сэр Клемент обнажил меч и с удовольствием кольнул толстяка в зад. Тот с поросячьим визгом поднялся, морда красная, пот катится градом, глаза в ужасе вылезают из орбит.
— Марш к слугам, — велел я. — Быстро наладить жизнь во дворце! Чтобы как будто никакой войны и не было. И чтоб птички чирикали.
Часто кланяясь, он попятился к двери, неожиданно ловко выскользнул в щель, словно как амеба умеет сплющивать свое громоздкое жирное тело.
Сэр Клемент обронил:
— Этот сделает.
— Надеюсь, — сказал я. — Проверьте королевские покои еще раз. И кабинет. Там могут быть неожиданности, я немножко знаю Гиллеберда, общался. Сэр Клемент, на вас возлагаю еще и охрану дворца. Как видите, это не домик, пусть даже очень большой, как у других королей, а даже не знаю что…
Он сказал четко и преданно:
— Только прикажите!
— Я сейчас отбуду из города, — предупредил я. — Возможно, на целые сутки. Но когда вернусь, чтобы дворец сиял, а в королевском кабинете… он отныне мой, можно было работать.
— Только прикажите! — ответил он, взглянул встревоженно, спросил: — С вами точно никого посылать не нужно?
— Точно, — сказал я. — Я туда и обратно. Только соберите в нижнем зале военачальников, оставлю последние инструкции перед отбытием.
Он не стал спрашивать, куда это, туда и обратно, при всей солдатской грубости хватает и деликатности, если сам не говорю, то и спрашивать не надо, только кивнул и отбыл.
Бобик ходит за мной неотступно и заглядывает в глаза, я наконец обнял его за голову, почесал за ушами и клятвенно пообещал и на этот раз взять с собой, но прибью, если будет путаться под ногами и пугать людей просто ради ха-ха.
Военачальники, оставив командование заместителям, собрались в главном зале, я не стал заставлять себя ждать, спустился к ним немедленно, хотя и неспешно, по роскошной лестнице, все еще залитой кровью, всматривался в их лица. Похоже, у них шок намного сильнее, чем у меня, дворец Гиллеберда превосходит даже королевский в Сен-Мари, здесь в каждом камешке чувствуется мастерство строителей, которых сейчас уже давно нет.
Даже равнодушный к всяческим красотам барон Саммерсет, что всю жизнь провел в суровом замке-башне, оглядывался ошалело, подходил к колоннам в виде атлантов и осторожно ощупывал драгоценный розовый мрамор, а все остальные, словно и не лорды, вертят головами и переговариваются тихими голосами, словно находятся в величественном соборе.
Меня увидели, повернулись, я заговорил еще на лестнице:
— Свежие новости о герцоге Кристофере есть?
Виконт Каспар сделал шаг вперед.
— Ваша светлость, мои разведчики не спускают с него глаз.
— И что докладывают?
Он тяжело вздохнул.
— Заметно, что герцог приводит войско в полную боевую готовность. Однако армия Его Величества Фальстронга еще далеко.
— Значит, — уточнил я, — к нему уже докатились слухи, что Савуази захвачен противником?
Он поклонился.
— Боюсь, что так.
Барон Саммерсет предположил мрачно: