— А вы хотите продать?
— Пока торгуюсь, — ответил я легко. — Но покупатель уже есть.
Она посмотрела снизу вверх озадаченно и даже испуганно, молча сделала знак следовать за нею. Из полутьмы за дверью вступили в сверкающий солнечный мир, леди Беатриса небрежным движением сняла высокий головной убор. Дивные золотые волосы бурным водопадом хлынули на плечи, на спину. Пара длинных прядей упала на левую грудь, подчеркнув ее форму, но Беатриса небрежным движением подхватила и отправила за спину.
Сердце забилось чаще, я с ужасом ощутил тоскливое щемление и понял, насколько усложнилась задача. Я просто не могу изгнать эту «старую каргу», заточить в монастырь или еще как-то избавиться. Тем более не могу бросить поперек седла и привезти к Барбароссе, чтобы тот швырнул ее в темницу.
Да хрен с нею, с внешностью, но если она хотя бы тиранила слуг и вассалов, то я бы вспомнил, что я вообще-то общечеловек, против угнетения человека человеком, а угнетателя можно самого нагнуть... но уже вижу по лицам встречных, что на нее смотрят с обожанием и бегом бросаются выполнять любые ее приказы.
Это, кстати, вдвойне хреново. Даже если бы я решил все-таки сослать ее в монастырь, то в защиту поднялись бы не только вассальные рыцари, но и вся челядь, а это тоже сила, почему-то обычно не принимаемая во внимание.
Остается то, что и повелел Барбаросса: выкрасть и привезти в столицу. Думаю, удастся, при всей ее богомольности, уговорить отправиться на охоту. А там ухватить на седло и пришпорить Зайчика — чисто техническое решение.
Мы обогнули замок, у главного входа навстречу попалась молоденькая девушка, почти девочка, с круглой розовощекой мордашкой, ласковая и со странно томным взглядом для такого возраста глаз.
Она сперва стрельнула на меня быстрыми игривыми глазками, потом только присела в почтительном поклоне.
— Леди Беатриса...
Голосок ее прозвучал нежно и ласково, но мне показалось, что он больше обращен ко мне.
Леди Беатриса произнесла повелительно:
— Рина, приготовь горячей воды для сэра Светлого. Скажи Алисе, пусть почистит одежду благородного сэра. Сэр Светлый, я постараюсь чтобы в моем замке вам было удобно и чтобы вы не спешили умчаться на новые подвиги.
Я поклонился в третий раз, пряча глаза, а то вдруг увидит, как я понял ее... хоть только на миг, но истолковал в привычном смысле, хотя для ее полумонашеского образа жизни это показалось бы крайне непристойным и крайне отвратительным.
Рина быстро окинула меня оценивающим, совсем не детским взглядом. Под простым платьицем маленькие грудки едва-едва намечены, зато бедра широки, и, когда она пошла к дверям, я невольно обратил внимание, какая у нее круто приподнятая попка, можно поставить кубок с вином, не упадет, если не будет вот так двигать .ягодицами, словно перетирает зажатые ими орехи.
Леди Беатриса заметила мой взгляд, мне показалось, что в ее глазах промелькнули одновременно снисходительное понимание: «все мужчины — скоты» и некоторая брезгливость, как если бы раз уж назвался Светлым, то давай свети.
— Следуйте за ней, сэр Светлый, — произнесла она негромко. — Мои служанки помогут вам.
— Благодарю, леди Беатриса!
— Это наш долг — помогать странствующим рыцарям.
— Ах, все бы помнили про этот долг...
Рина терпеливо ждала у дверей, а когда я еще раз учтиво поклонился леди Беатрисе, приоткрыла дверь и ждала в коридоре.
Я вышел, и, едва закрыл за собой дверь, Рина улыбнулась мне томно и загадочно.
— Мой господин, идите за мной. Воды уже наносили в кадку. А то остынет...
Мы прошли несколько залов, наконец показалась дверь комнаты, которая наверняка угловая, это чтобы грязную воду по желобу сливать прямо за пределы замка.
— Сюда, господин.
Она распахнула для меня дверь, словно я и это не умею, я вошел в комнату, Рина осталась в коридоре и хотела закрыть за мной, я спросил в удивлении:
— А ты что, не потрешь мне спину? Она хитро улыбнулась.
— Я еще маленькая. Мне нельзя смотреть на мужчин.
Дверь закрылась, я повернулся к широкой деревянной бадье посередине комнаты. Наполнена почти до краев, поднимается пар, воздух влажный и горячий, словно в бане.
Под единственным окошком широкая деревянная лавка. Я разделся, одежду сложил аккуратно, как учили в детстве, я же приехал к приличным людям, осторожно влез в горячую воду. Пошли волны, начали выплескиваться через край, а когда я погрузился, то — Архимед, похоже, не врал! — воды выплеснулось столько, что я даже не знаю, неужели это все я...
Плеск воды прозвучал, как сигнал: в комнату вошли две девушки. Крепенькие, коренастые, с привычными к труду руками, на мордочках веселое любопытство.
— Привет, — сказал я. — А мыло у вас водится?
— И даже мочалки, — ответила одна.
— Несите.
— Уже принесли, господин.
— Давайте...
— Мы вам поможем, господин!
Вода умеренно горячая, обе сперва намылили мне голову и плечи, одна терла и соскабливала пот и дорожную грязь, вторая поливала из кувшина горячей водой. Комната наполнилась паром, стало жарко и душно. Тонкая кисейная одежда девушек промокла и прилипла к телу, обрисовывая каждую жилку.
Потом обе умело разминали мне шею и плечи, продолжая соскабливать въевшийся в кожу слой пота, терли спину и живот. Я поглядывал на обеих краем глаза, чувствуя нарастающее возбуждение. Их подобрали, как я понял, по контрасту: у одной крупные пышные груди с удивительно крохотными розовыми кружками и сосками не толще спички, но высотой в полпальца, а у другой груди маленькие, как две перевернутые чашечки для кофе, но соски размером с грецкие орехи. Я переводил взгляд с одной на другую, наконец поинтересовался:
— Кто прислал именно вас?
Они переглянулись, хихикнули. Первая ответила застенчиво:
— Хозяйка.
— Очень любезно с ее стороны, — ответил я сквозь зубы. — Даже очень... К сожалению, у меня обет воздержания до первой звезды... в смысле, до новой луны.
Первая округлила глаза.
— Господин, но это же почти две недели!
Я ответил со вздохом:
— Такова наша рыцарская жизнь. Зато в воздержании мы обретаем добавочные силы.
— А вот граф Ансельм никогда не воздерживается, — сообщила она. — И в графстве он самый сильный боец.
— У него очень маленькое графство, — обронил я небрежно, хотя шерсть сразу вздыбилась при одном упоминании, что рядом самец, которого считают, видите ли, сильным. — А я... из другого графства. И правила у нас, увы, другие. Так что давайте пару кувшинов холодной воды... самой холодной, какую найдете.
Пары кувшинов ледяной воды из колодца оказалось мало, девушки хихикали и делали вид, что отворачиваются и совсем-совсем не смотрят, когда я поднялся, все еще так и не остывший, хотя старательно вызывал в уме образы, как меня распинала на стене леди Элинор или как свалил и пробежал по мне лесной кабан, наступив острым копытом на причинное место.
В довершение моей муки они старательно промакивали меня широкими полотенцами, убирали даже намек на влагу, так что я как можно быстрее натянул штаны, застегнул пояс и лишь тогда ощутил свою добродетель в относительной безопасности.
В коридоре меня дожидалась немолодая служанка, коротко поклонилась и попросила следовать за ней. Я думал, отведет в гостевые апартаменты, однако вскоре вошли в зал, где леди Беатриса распределяла работу между пряхами. Она с живостью повернулась ко мне, взгляд удивительных глаз пробежал по мне, я ощутил себя счастливым, словно прошел тетрис на девятой скорости.
— Если бы мужчины понимали, как им идет быть вымытыми!
— Если так будут мыть, — ответил я, — согласен на купание трижды в день.
Она улыбнулась, светский обмен любезностями, затем некоторое смущение промелькнуло по ее лицу, она пару раз взглянула на меня быстро, словно не решаясь, говорить или нет, наконец молвила как можно небрежнее:
— Кстати, сэр Светлый... вам отвели едва ли не лучшую комнату во всем замке...
Я поклонился.
— Да, я знаю, что я самый замечательный, так что вы не стесняйтесь, говорите.
Она чуть поморщилась.
— Сэр Светлый, обычно та башня закрыта. Но сейчас у нас много гостей, мы просто вынуждены открыть ее. Там хорошо и уютно, к вам только одна просьба...
— Слушаю вас со всем вниманием и прочими соответствующими чувствами, — сказал я куртуазно.
— Одна просьба, — повторила она. — Довольствуйтесь той комнатой. На том этаже еще две, но они совсем маленькие, вас не заинтересуют. Выше не поднимайтесь.
— Хорошо, — сказал я послушно.
Она явно колебалась, говорить или нет что-то еще, наконец произнесла с неохотой:
— Просто... были слухи, что там нечистая сила. Это глупости, конечно, но семь лет назад там в самом деле пропал слишком любопытный гость. А до того тоже были, говорят, случаи, но нам о них ничего не известно, кроме слухов. А семь лет назад я уже здесь жила. И после того случая велела башню закрыть. Я поклонился.
— Разумно, чисто по-женски разумно.
Она посмотрела с вопросом в глазах, но я промолчал, и она после паузы сказала совсем уж просительным голосом:
— Я рассчитываю на ваше благоразумие, сэр Светлый.
— Я вас не разочарую, — заверил я. — Недаром же я светлый! Я, как и вы, всегда поступаю настолько правильно, что самому противно. Так что будьте спокойны, я не сгину, и вы снова будете иметь несказанное удовольствие меня видеть.
Она кисло улыбнулась, я понял, что аудиенция с инструктажем по технике безопасности закончена. Служанка, что привела меня, двинулась к двери, я поспешил следом.
В коридоре она улыбнулась довольно ехидно и сказала притворно смиренно:
— Сэр рыцарь, комнату для вас сейчас моют, скребут, чистят. В нее, почитай, семь лет никто не заходил! Так что вы пока сходили бы в нижний зал, там сейчас благородные рыцари пируют.
— А по какому поводу? — осведомился я. Она удивилась.
— Разве для благородных нужен повод?
— Ты права, — согласился я. — У нас богатая фантазия насчет выпить. Не провожай, зал я найду по реву... и боевым песням...