Я видел то, что видели и другие, но я понимал, что между ладонями сэра Эстергазэ вращается точная копия нашей галактики.
Наши взгляды встретились, он вроде бы прочел в моем нечто большее, чем удивление лорда умением заезжего фокусника, я видел его очень внимательный взгляд.
— Сэр Франц, — сказал я хриплым голосом, — я потрясен вашим умением!
Он отмахнулся с великолепной небрежностью.
— Да всякий из нас умеет какие-то фокусы. Не поверю, что вы не умеете...
— Так нет, — ответил я честно.
— Но что-то умеете? — спросил он.
Мне почудился в его словах некий скрытый подтекст, я как можно искренне рассмеялся.
— Мои умения — просто детство. А вот вы демонстрируете такие чудеса!
— Чудеса? — переспросил он. — А что вы увидели?
Вопрос был в лоб, я смешался от неожиданности, промямлил:
— Да я когда-то видел это изображение. В старинных книгах вроде бы... Или где-то на картине... Даже и не помню... Потому так и удивился... А что это на самом деле?
Он усмехнулся, помолчал, взгляд его был темен, а голос прозвучал отстраненно:
— Теперь я вижу, что вы не с Юга. Там все знают, что это...
— Что? — вырвалось у меня.
Улыбка слегка тронула его красивые губы.
— Это простое заклинание находят во многих старых книгах. В самых разных! Уже не только маги, но и многие любопытствующие... вот как я, научились показывать это... чудо. Но — не больше. В то же время все уверены, что это что-то очень важное и что в каждой семье раньше им как-то пользовались. Однако никто из наших магов так и не отыскал ключ. Так что всего лишь красивый фокус... И все. Потому и говорю, что, если бы вы были с Юга, вы бы это знали. Но в то же время вы как будто знаете о такой забаве нечто больше, чем я... и другие.
Я поколебался, но посмотрел в лицо сэра Эстергазэ, с виду не глуп, но все-таки граф, рубака, вот боевые шрамы, такие не бывают интеллектуалами, постарался принять вид такого же рубаки и сказал со скукой:
— Да ерунда, я же сказал. Видел где-то... Скажите, граф, а как вы затачиваете обоюдоострый меч: по сегенскому способу или аренскому?
Он усмехнулся, понимая мой настоящий ответ.
— Пойду выбью дорожную пыль да помоюсь, если здесь существует такая услуга. Я слышал, в этом замке очень гостеприимная хозяйка.
— Весьма, — ответил я, стараясь не дать перерасти мгновенно вспыхнувшей настороженности в неясную вражду. — Приводите себя в порядок, а потом за обеденным столом вам все расскажут.
Переступая порог своей комнаты, я привычно задействовал все чувства, однако чужих запахов нет и следа, вижу только себя поблекшего в разных местах да множество Бобиков.
Бобик вбежал в комнату первым, сразу обнюхал все углы, вернулся и сразу же положил мне лапы на плечи. Я посмотрел в его желтые глаза, он лизнул меня в нос и, коротко гавкнув, бухнулся задом на пол, ожидая распоряжений. Лучше всего — сбегать за брошенной подальше палкой.
— Молодец, — сказал я. — Чувствуешь. Докладывай, кто-нибудь заходил?.. Гм, трупов нет, так что никто пока не заглядывал...
Он поскреб хвостом по полу, глаза преданные, в них готовность пойти со мной в огонь и воду.
— Да я и сам вижу, — согласился я. — Пока мы гуляли, никто не шарился здесь... То ли честные, то ли хитрые. А ты как думаешь?
Он коротко гавкнул и посмотрел с обожанием, доверяя думать мне, а он лучше будет мне палки носить.
— Потом побросаю, — пообещал я, — а пока займемся трудным — отношениями... Я займусь, а ты оставайся бдить. Заметил, что я именно тебя оставляю вместо себя, когда ухожу, а не Зайчика? То-то. Доверяю, значит. Сторожи, охраняй, веди себя прилично, ты сейчас на должности человека.
Он скульнул, то ли упрашивая взять с собой, то ли не желая быть на должности человека, я посмотрел строго и вышел.
Леди Беатриса, как и положено хозяйке, обитает в главном здании. Перед ее покоями приличных размеров зал, я издали взглянул на разряженных вельмож, волна стыда накрыла при одной мысли, что и я окажусь среди них и тоже буду ждать с волнением, когда же появится Она...
Мать, мать, мать, сказал я мысленно себе, да во что я превращаюсь, что притащился сюда, как будто меня привела некая сила, посильнее меня самого?
Вниз по лестнице я чуть не бежал, в нижнем зале шумно и весело, рыцари пьют, шумно обгрызают кости и бросают под стол собакам. Сэр Растер как ни занят поглощением жареного мяса, но увидел меня издали, вскочил и замахал руками. Я покачал было головой, рядом с ним места заняты, но Растер рыкнул на соседа, тот послушно поднялся и ушел с тарелкой в руках, бросая на меня злые взгляды.
Я с неохотой сел на его место — еще одним недовольным больше, а Растер властным жестом погнал слугу за чистой тарелкой.
— Знаете, сэр Светлый, — сообщил он, — хоть вам и везет в схватках, но я как-нибудь все равно побью вас! Надо же мне отыграть свои доспехи и своего коня?
— Сэр Растер, — сказал я с тоской, — разве они у вас не остались?
— Ну и что? По всем правилам поединка они ваши. Даже дважды ваши. А я ими только пользуюсь. Арендую. Еще не знаю, что за плату потребуете... Так что я побью вас дважды!.. А пока скажу честно, мне приятно, что вы и этих... женихов одолели.
— Вас одолеть было куда труднее, — сообщил я. Он расплылся в улыбке.
— Еще бы! Я орел! Лев рыкающий! Дуб несокрушимый.
Через плечо дуба протянулась рука с широкой тарелкой, я перехватил и принялся накладывать из общих мисок и ваз вкусную и здоровую пищу, пренебрегая мужской и чисто рыцарской. Сэр Растер посматривал с пренебрежением.
— А я уж хотел было, — заметил он, — предложить пойти со мной на дракона...
— Какого?
Он пожал плечами.
— Да хоть какого. Можно даже бескрылого. Есть же здесь драконы? А нет, так пойдем троллей погоняем. Говорят, в этом лесу огров видели.
— Вот и хорошо, — сказал я с облегчением, — что передумали.
— Почему?
— Я бы все равно отказался.
— Сэр Светлый, от вас ли слышу?
— От меня, — ответил я сварливо. — Вы дотянетесь вон до той солонки?.. Благодарю вас. Я не любитель бегать по лесам и болотам за какой-нибудь птичкой. Цапель, правда, бить надо, они лягушек жрут, сволочи, но есть их я не хочу... Дракон укусить может, а зачем мне это? Я вообще ни с кем не дерусь, если не принуждают. А дракон не оскорблял, не придирался, дорогу не загораживал... По правилам куртуазного этикета я и его должен считать хорошим человеком, пока он не докажет своим поведением и манерами обратное...
В зале стало тихо, я поднял голову, сердце тревожно и сладко екнуло. По лестнице со второго этажа спускается леди Беатриса, светлая и чистая, как ангел, с легкой улыбкой на устах, золотые волосы перевязаны ярко-синей лентой и украшены золотыми шпильками. Платье легкими волнами струится до полу, пальчиками правой руки приподнимает подол, чтобы не наступить, правая легко скользит по перилам, блестя золотыми перстнями с крупными сапфирами.
Граф Росчертский первым успел вскочить и подал руку, сводя с последней ступени. Леди Беатриса наконец выпустила подол платья, поправила прическу движением, исполненным божественной грации. За столом прекратилось чавканье, все смотрят восторженными глазами, ножи и ложки опустились.
На миг наши взгляды встретились, она прочла в моих глазах тот же восторг, легкая улыбка чуть тронула полные выразительные губы. Граф Росчертский усадил ее в главное кресло, хотел было сесть рядом, но знатоки напомнили, что сегодня прибыл сэр Франц Эстергазэ, и графу пришлось уступить место новичку.
Я смотрел на леди Беатрису и чувствовал, что не могу, просто не могу отвести взор. Ее необычные глаза могут заставить мужчину удариться о столб, так как редко кто сумеет оторвать от нее взгляд, она околдовывает одним своим видом. Лоб высокий и открытый, хотя можно прикрывать его локонами так низко, что женщина вынуждена смотреть сквозь нависающие на глаза волосы. Нос прямой и красиво вылепленный, а скулы, подбородок и лоб очерчены изящно и с благородным артистизмом.
Ее муж, как все уверяют, был хорошим бароном, отважным воином и хорошим другом. Женился, как и полагалось, чтобы укрепить свое могущество, брак получился удачным: леди Беатриса оказалась единственной наследницей огромных владений Монтгомери, все это прибавилось к его немалым землям, и под рукой барона де Бражеллена оказалась территория чуть ли не больше самого королевства Барбароссы. Правда, у леди Беатрисы есть еще двое двоюродных братьев, но у тех свои немалые владения, где хватает хлопот, и притязаний рулить судьбой леди Беатрисы по праву старшей родни они не высказывают.
Огромные земли требовали постоянной заботы, охраны, и с того времени барон почти не покидал седла, то усмиряя непокорных вассалов, то отражая нападение степных варваров, то гоняясь за шайками разбойников, то укрепляя многочисленные замки на границе.
Леди Беатриса с юности, обладая ясным умом, еще у родителей научилась вести счета, обучилась грамоте, умела принять большое число гостей любого ранга, а когда вышла замуж, это она в отсутствие мужа управляла землями, вассалами, следила за порядком в городах и деревнях, меняла цены на товары в зависимости от урожая, заключала торговые сделки, нанимала и увольняла управляющих.
Сейчас она, одаряя всех улыбкой с поистине королевской грацией и величием, посмотрела на меня, бесщитового рыцаря, с таким превосходством, что хотя нужно бы стерпеть, не принимать же всерьез женщину, но во мне неожиданно и для меня поднялось мохнатое и злое, я сказал со сладкой улыбкой подхалима:
— Я в восторге от вашего садика, леди Беатриса!
Она кивнула, довольная:
— Спасибо.
— Это бесподобно, — сказал я с чувством. — Это невероятно! Это лучшее, что вы сделали в жизни, леди Беатриса!
Улыбка осталась на ее лице, но в глазах проступила настороженность.
— Правда? А я думала, что я еще что-то умею делать...
— Выбросите из головы, — сказал я решительно и простодушно, я же мужчина, да еще и рыцарь, — ничего лучше вы не сделаете! А вот цветник... о, я был в восторге!