– Что там?
Бобик не ответил, мол, все ж понятно, сам смотри, его коричневые глаза не отрывались от блестящей металлической поверхности.
– И что? – спросил я.
Бобик ткнулся в стену носом. Раздался негромкий щелчок, словно переломили сухую палочку. В стене наметился прямоугольник, исчез, я охнул, различив, что в стене появился проход. Вряд ли эту дверь делали потайной нарочито: местные, скорее всего, видели ее отчетливо именно как дверь, если, конечно, снабдить особыми очками или датчиками.
Я обалдело оглянулся на Бобика.
– Это что же… без тебя меня бы не впустили?
Бобик радостно гавкнул и первым вбежал в проем. Я шагнул следом, за спиной дверь опустилась, отрезав меня от блестящей полосы тоннеля.
Вспыхнул свет, впереди уже не такой широкий тоннель, но лучше отделан, сводчатый потолок блестит, как укрупненные пчелиные соты, стены из металла, на высоте моей груди тянется ряд знаков. Пальцы зачесались от желания попробовать, пощупать и потыкать, вдруг что заработает, но удержался, могут оказаться и механизмами саморазрушения, хотя вряд ли поставят вот так на виду, доступными для всех…
Еще одна дверь, я приготовился искать кнопки и генерировать пароли допуска, но примчался прыжками Бобик, что-то обнюхивал, поотстав, и дверь медленно раздвинулась перед ним.
Совсем обалдевший, я шагнул за Псом, только крикнул ему вслед:
– Ты там ничего не включай… пока!
Эта дверь из толстой стали, к тому же, если чутье не врет, непростой стали. Если это вообще сталь.
Дверь так же медленно закрылась за моей спиной, а я ошалело смотрел вперед и по сторонам, очутившись в неком подобии подземного ангара не то для дирижаблей, не то для подлодок, размером с «Титаник».
Тусклый свет медленно набирает силу, словно аккумуляторы никак не могут проснуться после многовековой спячки. Бобик, ликующий, что больше ничего не запрещаю, исчез далеко впереди. Спешит все посмотреть и обнюхать, пока хозяин не позвал обратно, да это ладно, лишь бы никакое говно не ел, а то собаки все найденное рассматривают как законную добычу.
Взгляд выхватывает из сумрака все новые сооружения, я наконец сообразил, что мимо тянется ряд платформ, их тут десятки, а вот там впереди даже две крытых, настоящие вагоны.
Похоже, это просто депо, вон запасные платформы, вагоны, склад готовых к укладке рельс. Если случался где сбой, как я понимаю, на место тут же выезжали ремонтники, быстро заменяли вагоны, а то и укладывали новые рельсы взамен поврежденных.
Вконец изголодавшись, я создал ломоть сыра, только его пока и умею, если не считать кофе, слопал и на усталых ногах торопливо заканчивал осмотр, поднимаясь по мосткам на самый верх и время от времени опускаясь в глубокие шахты под ангаром депо.
Думаю, здесь есть подъемники, но я не отыскал и лазил, как обезьяна по лианам, хотя больше был похож на бегемота, старающегося походить на обезьяну. Ну как если бы обезьяны вырастили в своей стае детеныша бегемота, он бы, конечно, лазил по лианам, но по-своему, по-бегемотьи.
В самом конце, когда собрался возвращаться, отыскал нечто похожее на малый пульт управления, который как бы и не относится к самому депо. По крайней мере, чутье говорит, что за движение составов отвечают знаки в самом депо, что на виду, а этот… гм…
– Возвращаемся, – велел я Бобику твердо. – На сегодня хватит! Мы еще вернемся. Ведь Тоннель – моя личная собственность, эти дураки сами отказались от долевого участия.
Он весело прыгал вокруг, подтверждая, что вообще все дураки, кроме нас двух, даже Зайчик не такой уж и умный, это же все-таки лошадь, хоть и поумнее остальных.
На обратном пути дверь открываться отказалась. Я и прикладывал к ней ладонь, и называл свои титулы, и уверял, что свой, разве по мне не видно, и даже, скривившись, назвал себя Избранным, хотя шепотом и оглядываясь, чтоб даже стены не услышали такого позора.
Примчался ликующий Бобик, хотел прыгнуть мне на шею, дверь в это время нерешительно дрогнула и ушла в дверной проем. Бобик радостно гавкнул и бросился вперед. Я торопливо шагнул следом. Наверное, у начальника этой станции был пес, хозяина которого задолбало всякий раз поднимать задницу из кресла и открывать двери, вот и настроил автоматику таким образом, чтобы пса пропускали, когда тот прибежит проведать хозяина.
По дороге обратно отыскали еще одну дверь, уже на противоположной стороне. Я едва тащился, хотел оставить проверку своего имущества на потом, но Бобик уже шмыгнул в проход, быстрый, как мышь.
Похоже, здесь некий склад, где тоже в огромном, как ангар для самолетов, помещении ждут своего часа запасные платформы, пара вагонов с крышей, а также сложены рельсы.
Я жадно осматривал рельсы, ликование уступило место разочарованию, на всю Армландию не хватит, даже ветку до Вексена не протянуть, тут же ругнул себя за жадность и неслыханные притязания: получил на халяву мед, так мне еще и ложку побольше, нет, еще больше и поглубже…
В конце ангара обнаружил будку оператора, как я ее назвал. На этот раз Бобик не смог подсказать, как в нее забраться, но я сумел, а там внутри долго таращил глаза на цветные значки на стене. Если это панель управления, я бы расположил эти закорючки на пульте, то есть на столе, так удобнее…
…с другой стороны, кто сказал, что оператор в каждый должен тыкать пальцем? Мог пользоваться пультиком дистанционного управления, как развалившийся на диване перед ящиком фанат футбола, мог вообще включать и переключать мысленно, чего стоит вживить в мозг чип… или хотя бы повесить на ухо?
Глава 10
Пес выбежал из тоннеля, в самом деле Адский: черный и с багровыми глазами, в которых плещется море расплавленного металла, но, пугая камнерубов, ринулся проверять котел с остатками супа и сразу стал своим и понятным.
Я из последних сил старался выглядеть бодрым и свежим, полным сил, как надлежит могущественному лорду, на лице триумфальное выражение победителя.
Камнерубы смотрят со страхом и ожиданием. Я отряхнул ладони, в первом ряду мастер Маргулер. Он поспешно поклонился, перехватив мой взгляд. На его лице я уловил сильнейшее смятение и нечто похожее на впервые проступившее уважение.
Я сказал веско:
– Ребята, все так и задумано!.. Думаете, я такой дурак, что решился копать тоннель? Под всем огромным, ну просто огромнейшим Хребтом?
Они смущенно переглядывались и снова смотрели на меня, стараясь не встречаться со мной взглядами. Я холодно усмехнулся, вот он час моего триумфа, сказал мощно:
– Эх, орлы, орлы!.. Вы так и думали, можете не скрывать, я сам вам позволил так думать. Да, дурак, выживший из ума лорд, слишком часто получал по голове, вот и свихнулся…
Один из работников кашлянул и проблеял виновато:
– Что вы, ваша светлость, совсем мы так не думали! По крайней мере, не все.
Я отмахнулся.
– Это неважно, что думали. Главное, что думаете сейчас.
Он сказал торопливо:
– Да-да, ваша светлость! Сейчас все видят, что и дьявола обхитрите. Вам светлые ангелы показывают дорогу, правда? Вы же паладин!
Я кивнул.
– Да, показывают. Все показывают. Всякое… И все посылают. И светлые, и темные, и даже вы вон посылали… Но сейчас все позади, и я приоткрываю краешек великой тайны.
Они жадно сгрудились, а бригадир третьей бригады камнерубов кашлянул и спросил смущенно-испуганно:
– Вы знали, что… там?
– Конечно, – ответил я. – Я знал, что там тоннель, созданный Древними Магами. Я знал, что внутри тоннеля… Сейчас я прошелся там и наложил к старым заклятиям, убивающим всех и отправляющим прямо в ад, еще и свои защитные заклятия. Это для того, что если кто из вас попробует поискать какие-то вещи, забытые Древними, чтоб его сразу в жабу! И – на вечные муки в ад. Как продавшего душу.
Они ахнули, отшатнулись. Староста, побелев, проговорил дрожащим голосом:
– Как можно…
– Я защищаю ваши души, – объяснил я. – А то ради какой-то ерунды душу потеряете! Нет там ничего ценного. Думаете, через тоннель Великие Маги купеческие телеги таскали?
Их лица менялись, жадный интерес быстро сменялся разочарованием, как только понимали, что в тоннеле могли работать только рабы или простолюдины, а у тех откуда золото или волшебные вещицы?
– Нет там ничего, – объяснил я терпеливо. – Это просто тоннель под Хребтом, который все проскакивали поскорее.
Маргулер сказал понимающе:
– Да, никому не нравится гора камня над головой. Некоторые вообще боятся входить.
– Верно, – сказал я. – Потому там все чисто. Разве что тележка там стоит… Ну, ее спереть не сможете. Великовата. Да и не вытащите по такой дороге.
Он тут же спросил деловито:
– На ней можно возить камни?
– Можно, – ответил я. – Но вы не сможете.
– Почему?
– Великовата, – объяснил я. – И тяжеловата. И места для камней там просто нет. Словом, разбирайте остатки завала, потом двигайте по тоннелю дальше, пока не упретесь в завал с той стороны.
– Понятно, – сказал Маргулер. – Там все сначала. Только подвод нужно будет больше.
Я посмотрел на костер, на открытые двери барака, махнул рукой.
– Сейчас мне делать здесь нечего, работайте. Я навещу вас скоро! Мастер Маргулер, руководите дальше. Бог в помощь, мы работаем во имя Господа и построения Царства Небесного на земле!
– Аминь, – сказали они дружно и перекрестились.
Я вскочил в седло, Бобик перестал вылизывать котел и примчался к нам.
– Вперед, – сказал я гордо. – К новым победам!
Камнерубы были уверены, что я помчусь прямо в свою крепость, однако я свернул на дорогу. В трехстах шагах отсюда находится первая застава, сэр Теодорих выскочил навстречу и ухватился за конский повод.
– Да, сэр Ричард?
Я спрыгнул на землю, словно давно пора размять ноги, прошелся чуть, высматривая, кто где и как схоронился за камнями. Теодорих наблюдал за мной круглыми непонимающими глазами.
Я сказал таинственно и значительно:
– Сэр Теодорих, с этой минуты все отлучки отменяются!