– Резонно, – отметил я.
Под сетями едва не задохнулся, старые и попревшие, ощущение такое, что в них запутывались и долго гнили лягушки, к тому же сверху бросили еще какое-то тряпье.
Я смутно слышал голоса стражей, в повозку заглядывали, но никто не залезал, чтобы посмотреть в чаны, потом снова скрип колес, покачивание, фырканье коней и все больше голосов со всех сторон.
Повозка еще не остановилась, когда быстрые руки сбросили с меня сети, женщина сказала шепотом:
– Вылезай и уходи тихонько.
Я выждал, когда она и двое мужчин выбрались из повозки, сам вышел, жмурясь от яркого солнца, в этой части двора полно челяди, пахнет кухней и стиркой. Все суетятся, галдят, таскают кто воду, кто дрова, я сгорбился и с самым озабоченным видом постарался ускользнуть в безлюдное место, а там торопливо юркнул в личину незримника.
Мимо прошли двое хорошо одетых мужчин, лица хмурые и озабоченно-вытянутые. Я почти видел бремя, согнувшие их плечи, даже шаги старчески укоротились. Один покряхтывал и поеживался, второй прогудел успокаивающе низким басом:
– Сэр Цернер, справедливость на стороне графа Арлинга. Так что мы просто обязаны быть на его стороне.
Слова звучали хорошо, только голос звучал слишком неуверенно. Второй кивнул, ответил с виноватой ноткой:
– Да, но гроссграф тоже прав…
– Он еще не гроссграф!
– Только потому, что сам не торопит с церемонией.
– Не все его признают!
– Да-да, вы правы. Но все-таки….
Голоса отдалились, к тому же я прислушивался еще и к шагам стражи, голосам челяди, а иногда запах чеснока и лука шибал так сильно, что я вздрагивал, уверенный, что мимо идет другой незримник.
В замок проник, прячась за чужими спинами и прижимаясь к ним так плотно, что почти задевал, но все равно дверью мне чуть не отшибло пятки. К счастью, никто не обратил внимания, что дверь задрожала, ударившись о воздух.
На Юге уже привык к огромным дворцам, где залы просто исполинские, один зал переходит в другой, гигантские открытые пространства, а между ними тонкие, как стволы пальм, колонны.
Здесь же и залы крохотные, и своды низкие. Каждый отделен от другого плотно закрытыми дверьми. Можно усмотреть здесь хоть религию, хоть национальные особенности, но я знаю, почему Армландия не Гессен: дело в климате.
В Гессене, где почти всегда лето, не требуется отапливать замки, иначе бы в тех исполинских залах все замерзли зимой, как жабы на льду. Здесь же и стены толще, и окна мельче, и потолки ниже, чтобы зря не греть под сводами воздух.
Колонны толстые и приземистые, почти на уровне моей головы начинается арка свода, они здесь на каждом шагу, и создается ощущение, что эти колонны выдерживают всю тяжесть мира. Или его грехи, что еще тяжелее.
Глава 16
Леди Лоралея отыскалась там, куда привели чутье и запаховое зрение: в небольшой, мило обставленной комнате с единственным окном, откуда открывается прекрасный вид на далекие синие горы. Она как раз смотрела в окно, когда неслышно начал приближаться, ноздри затрепетали, пахнет от нее мучительно сладко и нежно.
– Леди Лоралея, – проговорил я тихо, – не пугайтесь, это я…
Она повернулась, глаза в удивлении и непритворном испуге распахнулись во всю ширь.
– Сэр Ричард? Вы?
– Да, – прошептал я. – Леди Лоралея, как бы то ни было, но я от вас отказываться не собираюсь. Я либо выкраду вас, либо захвачу этот замок штурмом… но я заберу вас!
Она попыталась отступить, но спина уперлась в каменную стену. Я поспешно опустил протянутые руки, она вскинула гордо голову, лицо рассерженное, в глазах заблистал гнев.
– Сэр Ричард… – произнесла она, – я не расскажу о вашем дерзком визите сэру Арлингу только потому, что у него много важных дел, и я не хочу отвлекать от работы. Но вы должны немедленно уйти!
– Почему? – спросил я умоляюще. – Леди Лоралея, это я ваш настоящий муж!.. Все остальные – тени.
– Сэр Ричард, следите за своими словами!
Я сказал поспешно:
– Прошу вас, выслушайте меня. За вас соперничали равные лорды, но я завоевал вас не в кровавой сече, а как настоящий матерый волк, перед которым остальные поджали хвосты! Я пришел и только лишь показал зубы. И взял вас, доказав, что сильнейший – я. Но сейчас вас у меня не отняли, а просто украли! Украсть могут и у самого сильного…
Она покачала головой, в глазах брезгливая жалость, как к ползающему в пыли калеке-нищему, и ни капли сочувствия.
– Сэр Ричард, уходите.
– Леди Лоралея, умоляю! Просто взвесьте…
Она прислушалась, не обращая на меня внимания, снова покачала головой.
– В коридоре стража.
– Знаю, – ответил я.
– Вас сейчас схватят!
– Ни за что, – заверил я. – Если только вы не позовете.
Она произнесла холодно и бесстрастно:
– Я позову.
– Леди Лоралея!
– Уходите. Уходите немедленно.
– Вы не сможете позвать, – сказал я страстно. – Вспомните наши ночи! Вспомните, вы моя жена…
Лицо ее не изменилось, даже ресницы не дрогнули, когда она ясным и спокойным голосом произнесла громко:
– Стража!
Я мгновение смотрел ошалело, затем ринулся к окну. Пола камзола зацепилась за железный выступ, я едва успел освободить ее и протиснуться, а там зависнул на руках над булыжной пропастью.
Послышался стук распахнувшейся двери, топот, затем грубый голос:
– Да, леди Лоралея?
– Пустяки, – прозвучал ее спокойный ясный голос, – мне показалось, что на этом окне неплохо бы поставить железные решетки.
Мужской голос прогудел озадаченно:
– Да, но… на такой высоте решетки вроде бы без надобности. Стена такая голая, муха и та поскользнется!
– И все-таки, – сказала она настойчиво, – передайте мой приказ работникам, чтобы решетку все-таки поставили. Пусть даже мысли не возникает, что через это окно можно пролезть.
– Хорошо, – ответил голос с готовностью. – Как скажете! Разрешите выполнять?
– Идите.
Шаги удалились, я едва удержался от попытки снова пролезть в окно, тогда леди Лоралея точно не только вызовет стражу, но и укажет, где я вишу, как мокрое белье на веревке.
Я надеялся на какое-то чудо, что она повернется к окну и заговорит со мной, однако донесся ровный стук ее каблуков, через минуту хлопнула дверь. Я прислушивался, но в опустевшей комнате все тихо. Так просто не сдамся, пронеслось в черепушке, я снова вошел в личину исчезника и протиснулся в окно.
Даже собака не почует запах Лоралеи, настолько его мало, но я улавливаю аромат ее тела всюду и желал бы в своей жадности, чтобы окно закрыли не решеткой, а вообще плотными ставнями. Драгоценные ароматы ее тела истончаются, тонкими струями уплывают в пространство…
В голове стучало: я вас люблю, к чему лукавить, но я другому отдана и буду век ему верна… но я другому отдана… кто это сказал? В школе в одно ухо влетало, из другого вылетало, но эта фраза то ли застряла, то ли у меня память такая странная.
Это не о Лоралее. Она и любит того, кому отдана. Нет, снова не в ту степь. Лоралея вряд ли любила бы того, за кого отдана, разве что всецело бы доверилась выбору родителей.
А здесь совсем другое…
Пока не могу разобраться, что именно.
По ту сторону двери в коридоре тихо, далеко справа раздаются голоса, но уже не в коридоре, а снизу. Значит, там лестница, а внизу либо холл, либо зал для приемов и пиров.
Решившись, я толкнул дверь, с той стороны раздался испуганный вскрик. Два рослых воина, явно охранявшие вход в покои госпожи Лоралеи, уставились в пустоту ошалело, не понимая, что могло открыть дверь так резко.
Один ухватился за рукоять топора и успел даже приподнять для удара, но, не давая им опомниться, я двинул одного кулаком между глаз, второй успел выхватить меч, но я ухватил за кисть, крутанул. Страж заорал от боли и сильно наклонился к полу. Я подхватил на лету выпавший меч и со злостью саданул коленом в лицо.
Раздался треск хрящей, воин без звука повалился вниз лицом. Снизу донеслись встревоженные голоса, потом кто-то побежал вверх по лестнице.
Я сжал в ладони рукоять меча, легковат, с моим ростом и силой подошел бы и двуручный, но против целого отряда не устоять. Быстро толкнул соседнюю дверь, открылся совсем маленький зал, даже не зал, а комната для отдыха или переговоров с небольшим количеством людей. Только одна дверь, через нее я и вбежал сюда, стены завешаны коврами и гобеленами, никаких потайных дверей не вижу, очень скверно.
В коридоре простучали шаги, я торопливо захлопнул дверь, чуть не отдавив себе же ногу, с лязгом задвинул засов. В коридоре снова топот, но еще и звон оружия, злые голоса, крики.
В дверь пару раз грохнули тяжелым, затем все стихло, хотя народу там прибавилось, я чувствую скопление живой массы. Рискнул перейти на тепловое зрение, по ту сторону двери колышется сплошное багровое облако, словно огромная туша с только что содранной шкурой. Дверные косяки из тяжелых каменных глыб блокируют видимость, но, похоже, и там стоят с оружием наготове.
Раздался сильный властный голос, я узнал графа Арлинга:
– Всем отойти!.. Давай, Кулиус, действуй.
– Сейчас, ваша милость, – ответил подобострастный голос, в котором я, однако, уловил стальную нотку, – сейчас все будет сделано…
Я стоял наготове, ничего не происходило, затем прямо через толстую дверь начал просачиваться желтый и очень неприятный на вид туман. Я отступил, привычного холодка нет, и когда туман начал подниматься от колен и выше, я все еще не чувствовал угрозы.
После долгого ожидания за дверью прозвучал голос Арлинга:
– Ну, Кулиус?
Другой голос ответил торопливо:
– Да-да, уже должно быть готово.
Арлинг произнес жестко:
– Притащите тело сюда.
Голос, как я понимаю, мага ответил торопливо:
– Надо ли, ваша милость? Сейчас это что-то ужасное и в жутких отвратительных язвах. Вроде испорченного киселя…
– Я хочу сперва посмотреть на это существо, – отрезал граф властно. – А потом уничтожьте так, чтобы и следа не осталось…