К Асмеру подбежал оруженосец, разложил перед ним стрелы. Асмер хищно улыбнулся, оруженосец тоже натянул лук и начал стрелять. Думаю, Асмер мог бы пробить и щиты, но он предпочел высший класс: его стрелы проскакивают, как осы, в щели между щитами, и каждый раз там кто-то вскрикивает, линия щитов ломается, но кнехты мужественно смыкают строй и упорно идут вперед, а за их спинами спешно ловят и уводят коней, уносят раненых.
Я поспешно соскочил с Зайчика, Асмер быстро оглянулся, нечеловечески подвижный, улыбка осветила его красивое и чуточку заносчивое лицо.
– Рич?.. Как в старые добрые времена?
– Да, – ответил я.
Наши воины остановились посмотреть, как стреляет их сюзерен. Мы с Асмером показывали класс, сшибая тяжеловооруженных рыцарей с коней, что вообще-то лучникам не под силу. Наши стрелы бьют со страшной силой, мы откровенно состязались в частоте выстрелов и точности.
На стене крепости все видели, вовремя поняли, что повторить внезапную вылазку днем не удалось, громко и зовуще пропел рожок. Воины на мосту попятились, сохраняя строй и все так же прикрываясь щитами.
Асмер рыцарски опустил лук, хоть и не рыцарь, я вынужденно скопировал его надменно царственный жест, хотя с удовольствием повтыкал бы стрелы хоть в толстые задницы, хоть в медные лбы.
– Как в старые добрые, – повторил он со счастливой улыбкой на лице. – Рич, это тот самый лук?
– Не узнаешь?
– Узнаю, но столько воды с той поры… Только мы не меняемся, а вот вещи… Впрочем, ты тоже изменился. Прошло всего пару лет, а повзрослел лет на десять.
– Ну да, скажешь.
– А ты не чувствуешь?
– Я не повзрослел, – возразил я, – а постарел. На тысячу лет. Асмер, ну зачем мне это гроссграфство и прочие регалии? Как хорошо мчаться беззаботно на могучем коне в сопровождении верного Пса!
Он зябко передернул плечами, взгляд его то и дело падал на Бобика, тот сидит в двух шагах и, вывалив длинный красный язык, с интересом наблюдает за непонятной суматохой.
– Это тот самый Адский Пес из древних легенд? У меня всякий раз мороз по коже.
– Перестань, его никто не боится.
Он сказал с бледной улыбкой:
– Только это и успокаивает. Смотрю, как другие по дурости или невежеству проходят мимо или суют ему кусок мяса со стола, удивляюсь их невежеству и глупости. Он же может сожрать их всех…
– Асмер, Асмер, – возразил я. – Он не создан Адским Псом. Просто одичал малость после смерти прошлых хозяев…
– А когда они померли?
– Ну, думаю… во время войны Магов.
Он спросил все так же бледно:
– Какой из них?.. Впрочем, я рад за тебя, Рич. Тебя любят собаки, значит – ты не совсем пропащий.
– Ну спасибо!.. Ох, прости, Асмер, надо спешить…
Он спросил заинтересованно:
– Что-то опасное? Давай я поеду с тобой?
– Нет-нет, – сказал я, – просто встречу одного из своих вассалов, как он предпочитает называть себя.
– А на самом деле он кто?
– Друг, приятель, – сказал я, – единомышленник, соратник…
Асмер хитро сощурился.
– Понятно, осторожный. Безопаснее называть себя твоим вассалом, который вынужден выполнять твои приказы, чем соратником. Наверное, потому он лорд, а я все еще простой лучник.
Я засмеялся, крепко обнял его и даже поцеловал в щеку.
– Ты мой друг, Асмер!
Он смеялся, глядя, как я вспрыгиваю на черного, как ночь, коня с горящими глазами. Не думаю, что ему хотелось бы стать лордом, просто валяет дурака.
Я помахал ему, Зайчик пошел с места в карьер. Бобик догнал нас, когда мы выметнулись на широкую дорогу. Я поглядывал по сторонам, не поднимается ли где пыльное облако, везде безмятежная зелень, синее небо, в котором счастливо верещит жаворонок…
Пыль поднялась, как я и ожидал, на северной дороге. Я придержал Бобика, а то распугает всех, в желтом облаке засверкало металлом, затем словно начала пробиваться радуга: красное, зеленое, синее, золотистое – все вызывающе, что значит, идут благородные рыцари.
Земля загремела под копытами, по обочине дороги мчатся конники, а в центре на огромном боевом жеребце, украшенном красной попоной с позолотой, – красивый рыцарь в полных доспехах. Как и его конь, сам рыцарь бесподобен: шлем с плюмажем из красных, желтых и оранжевых перьев, доспехи в нужных местах инкрустированы позолотой, красный плащ с огромным, но подчеркнуто скромным белым крестом, вышитым серебром, покрывает спину коня до репицы хвоста.
За рыцарем еще с десяток таких же ярких и красочных, все держатся почтительно по отношению к ведущему, подчеркивая свою вассальность и верность сюзерену.
Я раскинул руки, но рыцарь проворно соскользнул с коня и, качнув роскошным плюмажем на шлеме, преклонил колено. Я поспешно подхватил, заставил подняться.
– Сэр Варанг, – сказал я с укором, – вы это чего?
Он хитро улыбнулся.
– Продолжение той же политики, – сказал он заговорщицки. – Вы, сэр Ричард, гроссграф! И это должны видеть.
– Но вы не просто барон, – возразил я, – а входите в тайный совет Армландии.
Он вскинул брови.
– А что это?
– Еще не знаю, – ответил я, – я его только что учредил, чтобы вы не отгораживались. Официальный статус потом придумаем. Мы в первую очередь единомышленники, а это всегда выше, чем сюзерен и подчиненные.
Он покачал головой, глаза оставались такими же хитрыми.
– Проверка, сэр Ричард, – сказал он с чувством. – Признаться, именно такого ответа от вас и ожидал, мой лорд… то бишь, сэр Ричард.
– И кроме того, – напомнил я еще раз, – мы друзья. Уже, можно сказать, старые.
– Да, – подтвердил он, – еще с тех времен.
Он спохватился, что сболтнул лишнее, напомнил, что может разбередить рану, я тоже все понимал, и сказал с чрезмерной торопливостью:
– Барон, я очень рад, что вы опередили свое войско на несколько миль.
Он сказал с улыбкой:
– А что, есть сумасшедшие лорды, что предпочитают плестись сзади, глотая пыль?
– Барон, – ответил я серьезно, – я прошу вас чуть-чуть скорректировать движение вашего войска. Всего десять миль левее дороги находится замок графа Ришара де Бюэя…
Он кивнул, лицо его посерьезнело.
– Да-да, мы хорошо знакомы.
– Надеюсь, не слишком близкие друзья?
– Нет, – ответил он, – у графа Ришара друзей нет, но ладит он со всеми. И мы прекрасно ладили.
– Вот и хорошо, – что не друзья, – подчеркнул я. – Дело в том, что граф Ришар нанес мне смертельную обиду. Он выкрал мою жену и держит ее взаперти в своем замке!.. Дело не только в рыцарской чести, хотя все видят только ее, но моему престижу, как гроссграфа, нанесен непоправимый ущерб!.. Я должен ответить мгновенно и решительно!.. Потому прошу вас расположить ваши войска в виду стен замка графа Ришара. Думаю, обойдемся без войны, граф разумный человек, вы его таким сами знаете.
– Знаю, – ответил Варанг с сомнением. – Но граф… человек трудно предсказуемый.
– Почему?
Варанг пожал плечами.
– Он умеет просчитывать как свои движения, так и противника. И обычно просчитывает немного дальше. Хотя бы на ход, но и этого бывает достаточно для победы.
– Да, – согласился я, – этого достаточно. Но мы тоже умеем просчитывать. По крайней мере, полагаем, что умеем.
Глава 9
Удалось перехватить еще пешие отряды виконта Ебергиля, сэра Корнбелла и сэра Уинстона, а конницу графа Кортнелля пришлось догнать и завернуть, он проскочил было замок Ришара на пять миль дальше.
Сегодня утром граф Ришар наверняка обозревал со стен замка, как мои войска расположились по периметру. Уже в самом деле ни мышь не проскользнет, ни муха не пролетит незамеченной. Самое время начинать переговоры…
Но так как сила за мной, по крайней мере, вот так зримо, именно потому граф никогда не начнет переговоры, чтобы не терять лица, это должен сделать, по всем рыцарским канонам, я.
Глашатай с трубачом выехали к стенам замка уже после обеда, нужно было малость выждать, надавить психологически тревожным ожиданием. Перекрикивались они с людьми на стене недолго: глашатай уже через полчаса вбежал в шатер радостный и выпалил, что граф де Бюэй любезно согласился на встречу с сэром Ричардом.
– Когда? – спросил я нетерпеливо.
– Через час, ваша светлость.
Члены моего тайного совета жужжали, как шмели, подавая советы, как склонить графа к почетной сдаче, негоже такому прославленному воину, ревнителю сильной власти, противиться гроссграфу, я кивал и со всеми соглашался.
В полдень ворота замка распахнулись, мост опустился. Из-под арки выехали красочной колонной всадники, похожие на живые цветы, где ни одного серого цвета, а только яркие радостные краски, от алого до ярко-синего. Потряхивая цветными перьями на шлемах и шляпах, вступили на длинный дощатый мост, доски сразу загремели весело и бодро под ударами копыт.
Серый мост и бесцветная вода во рву повеселели, когда от стен замка потянулся ручеек красного, оранжевого, желтого, алого.
Я не слышал, но чувствовал их удаль, шуточки, здоровый веселый смех, ощущал жажду приключений, наконец-то новая война, как здорово, можно будет совершить подвиги и отличиться удалью на глазах других рыцарей и своего сюзерена!
Граф де Бюэй едет впереди, стальные доспехи блестят под солнцем, оруженосец следом за ним бережно везет на сгибе левой руки шлем хозяина, и белоснежные волосы графа искрятся благородным серебром.
Злой и униженный, я с мстительным чувством всматривался в красивое, мужественное лицо соперника. Еще при первой встрече, когда нас знакомил маркиз Ангелхейм, я подумал, что вот такой орел в любом возрасте пользуется бешеным успехом у женщин. И что даже самые молоденькие грезят о его объятиях. Как в воду смотрел, как говорят умники.
Красивое мужественное лицо, как всегда, дышит силой, благородством и великодушием, на губах играет небрежная улыбка победителя. Его свита остановилась на почтительном отдалении, а он приблизился к шатру, легко соскочил с коня, аристократически небрежно и не глядя, швырнув повод подбежавшему воину, и пошел ко мне.