Я кивнул, это понятно, все пиратские корабли – это бывшие торговые и транспортные, они и ходят хорошо, и для награбленного найдется место. Но только король может держать военные корабли с профессиональной командой. Эти корабли ходят быстрее прочих, у них масса приспособлений, чтобы топить пиратов, а живут они вовсе не за счет награбленного.
– Что делают на берегу? – спросил я. – Ищут питьевую воду?
Он всплеснул руками.
– Если бы только!.. Они начали строить настоящий замок! Нет, не башню, как мы привыкли, а что-то очень большое. Выбрали на берегу хороший такой холм, широкий и высокий, там и начали…
– Сами строят?
– Помогают строителям. А тех набрали отовсюду. Строят, надо признаться, быстро. Впрочем, камни можно брать из развалин, их тут немало, так что еще месяц-другой…
Я приказал:
– Седлать коней!
– Есть, сэр!.. Сколько человек взять?
Я подумал, сказал без охоты:
– Побольше. К сожалению, силу нужно демонстрировать грубо и зримо, только так можно избежать ее применения.
Рамиро выслушал, помрачнел:
– А это что за напасть? Все время жду каких-нибудь неприятностей… Очень уж новым делом занялись.
– Выдели народу побольше, – сказал я.
Через полчаса я во главе огромного отряда, вооруженного до зубов, понесся по мелководью. По дороге к нам присоединились отряды из лагерей капитанов Алана, Перша и Дорсета, что занимались расчисткой мест для будущих грандиозных строек.
Несколько часов мы шли рысью, время от времени переходя на шаг, чтобы дать коням отдых.
Я, как положено, впереди, рядом со мной граф-капитан Гитард, жаждет разделить с сюзереном опасности. Пока что отряд идет на рысях по живописным зеленым холмам, наползающим один на другой красивыми волнами. Сперва стоят в ряд, между ними даже крохотные долины, затем соприкасаются краями, потом все плотнее и плотнее, а за ними второй ряд, третий, и вот уже не пройти и не проехать на ту сторону.
Нам на ту и не надо. Отряд идет вдоль берега, иногда спрямляя дорогу так, что вода брызжет из-под копыт, а мелкие морские обитатели в панике спешат убраться с дороги.
Гонец сказал кровожадно:
– Они вот за теми холмами!
– Ударим сразу? – спросил Гитард с готовностью.
Алан, самый старший по возрасту в нашем отряде, сказал поспешно:
– Дурачье, мы не знаем, кто там. Вдруг маг приехал развлечься?
Я удивился:
– Они что, в самом деле так поступают?
Он на скаку пожал плечами.
– Не знаю. Пока никто живого мага даже не видел. Я имею в виду, из высших.
Гитард саркастически хохотнул.
– Так чего же…
– Если так не поступали, – прервал Алан внушительно, – не значит, что так будет всегда.
Пираты веселились, Гитард хмурился, я сказал авторитетно:
– Алан прав. Мы никого не боимся, но и сдуру бросаться на кого угодно не стоит. Вы же не нападете на военные корабли королевского флота?
– Там сразу видно, – запротестовал Гитард.
– Это в море, – ответил я. – На суше все сложнее. Не увидел же грандкапитан, что я не совсем овца?
Алан приободрился, ему иногда кажется, что я все же считаю всех, кто не перешел на мою сторону сразу, гражданами второго сорта, и потому любое мое одобрительное слово действует на него, как ласковый теплый дождь на засыхающую в пустыне травинку.
Холмы сдвигаются медленно, как отползающий тяжелый бархатный занавес на сцене театра, и на фоне детски голубого неба проступило широкое основание каменной башни. Вокруг нее копошится множество народу, тащат камни, доски, мешки с землей или раствором, отсюда не понять, роют ямы и канавы, опускают туда каменные глыбы.
При нашем приближении раздался тревожный звук трубы. Я ожидал, что появится охрана, но вместо этого все работающие разбежались, как показалось сперва, но потом мы поняли, что они расхватывают аккуратно сложенное оружие и занимают оборону.
– Подождите здесь, – велел я.
– Мы подойдем ближе, – возразил Гитард и добавил другим тоном, уже исполненным почтения: – Это безопасно, а там остановимся. Сэр Ричард, мы не помешаем переговорам.
Я кивнул, но подумал, что со временем нужно будет малость натянуть вожжи. Или закрутить гайки, а то от таких дружеских и даже панибратских советов слишком близко до неповиновения.
Гитард, как обещал, остановил всех за два полета стрелы, дальше я поехал один, улыбаясь, как дурак, и время от времени помахивая рукой, словно король, приветствующий ликующих верноподданных.
– Стой! – крикнули мне из-за первого заграждения. – Ты кто?
Я натянул повод, конь недовольно остановился. Из-за бревенчатого заграждения выглядывали худые и озлобленные лица.
– Маркиз Ричард, – представился я. – Ричард Длинные Руки. Властелин земель, к чьим берегам причалил ваш корабль.
Один человек поднялся, крепкий мужчина плотного сложения, настоящий вожак, в котором уравновешены сила, характер и неплохой интеллект, если судить по лицу, движениям и позе.
– Почему нам не пристать к пиратскому берегу? – спросил он.
– Во-первых, он уже не пиратский, – поправил я, – эра парада суверенитетов кончилась! Но это не существенно, вы могли не знать, что униженный маркизат поднимается из руин. Важнее то, что вы начали какое-то подозрительное строительство… И добро бы на границе, раздражая нас расширением своей мощи, будто мы побежденные какие, так вы вообще обнаглели!
Он спросил, опешив:
– Почему подозрительное?
– Слишком массивное, – сказал я. – Пираты не строят из камня. Но и это не важно. Главное, что в маркизате Черро все делается только с моего разрешения. С разрешения маркиза Ричарда Длинные Руки.
Мужчина сказал твердо:
– Нам не требуется никакого разрешения!
– Почему? – поинтересовался я кротко.
– Потому что мы можем построить здесь крепость, – отрезал он. – И никто нам не запретит!
– Ага, – сказал я с подозрительностью, – а потом восхотите автономии?
– Чего-чего?
– Неважно, – отрубил я, – вы здесь не получите желаемого.
Он сказал холодно:
– Это еще посмотрим.
– Вы признаете только силу? – спросил я мирно.
Из-за бревенчатой ограды донеслись выкрики. Я понял, что я дурак, ничтожество и что придется убираться с позором, это отныне их земля.
– Да, – ответил вожак с вызовом. – Только силу! Впрочем, как и везде.
– Это верно, – согласился я мирно. – Вы грамотный человек, это приятно.
Он смотрел недоверчиво и с угрозой.
– А теперь – убирайтесь!
– Жаль, – ответил я с предельной кротостью, – что вы, такой грамотный, признаете только грубую силу, а не мощь доводов. Ну что ж, вы получите меньше, чем могли бы получить…
Договаривая последнее слово, я выхватил молот и бросил в загородку. Вожак ошалело проследил за ним взглядом. Тяжело бухнуло, в воздух взлетели обломки бревен и белая щепа. Людей разметало, слышались крики и стоны раненых.
Я поймал молот, в другой руке болтер, ладонь приятно холодит металл. Какой-то мужчина выскочил из-за камня справа и бросился на меня с поднятым мечом. Я сдавил болтер, выстрела не ощутил, но голова нападающего разлетелась, как спелый арбуз, по которому ударили дубиной.
Он рухнул окровавленной тушей моему коню под ноги, а я сказал громко и жестко:
– Ну что ж, перебить вас всех? Вы видите, сколько за моей спиной всадников? Все вооружены. А что вы можете, если я один могу разнести здесь все?
Вожак вскрикнул быстро:
– Нет-нет, не надо! Мы договоримся!.. Эй, ребята, опустить оружие. Всем отойти. Еще, еще дальше!
Я видел, как многие приподнимаются из-за укрытий и уходят, пригибаясь, что удивило, будто эти люди привыкли передвигаться, избегая обстрела.
Вожак заговорил так же быстро, мигом меняя тон от наглого до подобострастного:
– Прости нас, господин, но мы слыхали, что здесь пиратский край! И что здесь можно найти убежище. Я вижу, нас обманули…
Я прервал строго:
– Что за убежище? От кого бежите?
– Мы арланги, – сообщил он. – Когда-то мы были самым богатым и могущественным племенем на острове Невер. Но когда король Эстонвиль захватил всю власть…
Я слушал и всматривался в них, стараясь понять, что соответствует истине, а что приврали. Одно бесспорно, это не пираты, а беглецы, что наконец-то решились уйти от преследования вот таким способом, а на новом месте обосноваться и создать… что, собственное королевство?
– Ребята, – сказал я наконец, – вы прибыли в неудачное время… А может быть, как раз в удачное. Безвластие и разбои кончились, маркизат входит в эпоху более цивилизованных форм грабежа населения. Если хотите остаться, придется признать мою власть и жить по законам маркизата. Если не хотите, не станем вас принуждать. Вы можете даже забрать с собой эти вырытые ямы и канавы.
Вожак насторожился, глядя за мою спину. Я оглянулся, Гитард и команда медленно приближаются. Впрочем, руки держат далеко от оружия, хотя это меня успокоило мало.
– Не пугайтесь, – сказал я быстро, – мы не деремся без надобности. Мы ж демократы, а демократы никогда не воюют с демократами. Вы, надеюсь, демократы?.. Впрочем, не отвечайте, это и так видно, вы же сбежали, а не стали драться… Итак, что предпочитаете? Остаться или уйти?
Вожак произнес сдавленным голосом:
– Нам нужно посоветоваться.
– Зрелая демократия, – определил я. – Это правильно. Это значит, что решение будет устойчивым. Хорошо. До завтра решите? Народу у вас не слишком много, собирать отовсюду не придется.
Гитард крикнул:
– А что им решать? Все же понятно!
– Это нам понятно, – оборвал я. – А им пока нет. Пусть совещаются. Они ж демократы, а это значит – поговорить не просто любят, а без этого жить не могут. Но совещайтесь не слишком долго. Дело в том, что у нас очень молодая демократия, не шибко еще устойчивая. Чуть что – в рыло, мы в глубине души все еще автократы и тоталитаристы. Даже патриоты в чем-то. В смысле, патриоты моря, пересаженные на демократическую почву общечеловеческих ценностей суши.