— Да, у всех лордов одинаковые интересы. Хоффмана могут не любить, но ему помогут.
— Запоминайте все, — сказал я медленно. — Владения Хоффмана граничат с землями королевства Гиллеберда, а сам Хоффман принес ему присягу, что вообще-то нарушение наших законов. Однако Гиллеберд не может открыто прислать помощь Хоффману, это будет означать войну с Барбароссой.
Они слушают почтительно, но в глазах всех рыцарей я видел вопрос: зачем эти прописные истины, они это знают, лучше говори, что будем делать.
— Дело в том, — закончил я, — что замок Хоффмана, как и все его владения, я отдаю в пользование сэру Будакеру. Хозяином здесь должен быть человек опытный, честный, верный своей клятве… Да и всякий пошедший за мной, когда я был никем, должен быть вознагражден достойно.
Будакер задохнулся, смотрел на меня выпученными глазами. Я замолчал, рыцари довольно зашумели, Будакера хлопали по плечам, по спине, поздравляли. Он опустился на колено и сказал прерывающимся голосом:
— Сэр Ричард! Я не смогу вам служить более верно, чем служил раньше!
Я вытащил меч, сверкающее лезвие с лязгом ударило плашмя по его плечу.
— Встаньте, сэр Будакер, лорд Аваддонга, Деми Эли-аса и Трендеркиса!… Мы возьмем это разбойничье гнездо. А дальше вам предстоит твердо отстаивать интересы Армландии и не поддаваться на льстивые посулы короля Гиллеберда.
Он вскочил, сияя, как ангел. Только что был бесщитовым рыцарем, уже и надежду потерял что-то получить от маркиза Плачиды, а прослужил верно и преданно двадцать лет, а сейчас сразу такое богатство, такие земли, такой замок!
ГЛАВА З
Холм, на котором предки Хоффмана выстроили замок, даже не холм, а каменная монолитная гора, блестящая, словно из застывшей черной смолы. Замок выглядит продолжением горы, стены такие же черные и блестящие, хотя, по рассказам, замку многие тысячи лет. Любые стены за это время разрушились бы сами по себе, тем более — на вершине горы, открытые всем ветрам, морозам, ливням и ударам молний, но замок выглядит так, словно строили вчера.
По легендам, за власть над этим замком пролилось немало крови. Короли прошлого сражались жестоко, земля вокруг на мили пропитывалась кровью, а трупы оставались непогребенными. История хранит имена счастливчиков, которые владели замком, их власть возрастала многократно, однако и они оказывались в конце концов погребенными волнами новых завоевателей.
И вот теперь на эти земли пришли даже не новые завоеватели, это само собой, как же без них, но пришла другая вера. Совсем не так, как было раньше, когда одних богов сменяли другие, а вместо одних храмов строились другие. Нет, пришла странная вера, когда все боги исчезли как боги. А кто заупрямился и остался, те стали демонами, чертями, исчадиями ада.
Однако властелины этого замка сохранили всю мощь. Какие силы им служат, никто не решался сказать вслух, но все поговаривали, что дело нечисто. Хозяин замка, граф Хоффман, умеет отводить глаза, прикидываться другим человеком, его сила может возрастать в лунные ночи, тогда он сильнее десяти крупных мужчин, в полнолуние вообще может превращаться в дракона…
Сэр Растер крякнул:
— Тогда те кости… может быть, дедушки графа Хоффмана?…
— Или отца, — сказал Макс.
— Жаль, что не его самого, — буркнул Будакер. — Меньше бы ломали головы. Но и так, честно говоря, я не вижу, как захватить это страшилище.
Макс сказал мечтательно:
— Разве что с воздуха… Я поинтересовался быстро:
— А что, захватывали?
— Говорят, — ответил он неопределенно, — в старину, дескать… Но про старину чего только не болтают.
— Правду говорят, — возразил Митчелл, глаза его загорелись чистым огнем романтика. — В старину все было!
— И замки с воздуха захватывали? — уточнил Альбрехт со скептицизмом.
— И замки, — отрезал Митчелл. — Что, зря столько рассказов?
— Мечты, — отмахнулся Альбрехт.
Я промолчал, потому что с детства наслушался сказок, где герой постоянно сражается с гигантским Змеем, часто крылатым. Некоторые ученые всерьез утверждали, что это остатки искаженных воспоминаний про борьбу пещерных людей с динозаврами. И по фигу данные геологии, что динозавры вымерли за триста миллионов лет до появления первого человека.
Когда в руке молоток, все похоже на гвоздь, потому я постарался выкинуть из головы варианты, когда молотом крушу стены, а потом красиво врываемся в замок.
Замок умело поставлен на вершине каменного холма, на срезанной, как бритвой, вершине, никакой таран не встащишь, а и встащишь — не ударишь в ворота. Даже мой молот должен лететь вверх, уж и не знаю — сохранится ли его убойная мощь. В парящих надо мной гарпий бросать не пробовал.
Мои военачальники собрались в кучку и вполголоса перечисляют укрепления и защитные механизмы крепости. Голоса невеселые, такую крепость штурмом уж точно не взять, а для осады потребуется войско раз в сто больше. Да и времени на осаду никто не даст: явятся окрестные лорды и разгонят нас, как мальчишек.
Крепости захватывать надо, мелькнуло у меня в голове. Даже вот такие, которые бесполезны в военном отношении: ничего не контролируют, ничего не перекрывают…
Владение крепостью — это символ, потому весть, что такая-то пала или перешла в руки такого-то, прокатывается быстро и моментально меняет соотношение сил.
Возможно, это будет последней каплей, что изменит симпатии лордов в мою сторону. Пусть не соотношение сил, это я загнул, все равно у лордов войск больше, да и влияний, но, во-первых, я тоже покажу, что не слаб, во-вторых, расправившись с Хоффманом, объявлю, что больше у меня личных счетов нет, дальше полагаюсь на коллективную мудрость лордов, что приведут край к процветанию… ага, это можно истолковать как намек, что живут в нищете, потому напишем «к еще большему процветанию…».
Я поймал себя на том, что уже обустраиваю Армландию, до чего же я умный, а всякие мелочи, вроде взятия крепости Хоффмана, опустил как несущественные.
— Макс, — велел я раздраженно, — ты давай бди и распоряжайся. А я прогуляюсь.
— Осмелюсь спросить, ваша светлость…
— Лучше не осмеливайся, — пригрозил я. — Ответ не понравится.
— Сэр Ричард!
— Ты прав, пойду посмотрю крепость ближе. Он покачал головой:
— Сэр Ричард, вам безумно повезло в крепости Сворве, вам удалось склонить графа Инкризера на свою сторону в его же логове… но в третий раз так не повезет!
Я сказал раздраженно:
— Знаешь про кувшин, что повадился по воду ходить? Я и сам знаю. Но я пойду пока только посмотрю. Не думаю, что смогу проникнуть внутрь. Просто надо рассмотреть врага ближе.
— Сэр Ричард, — заговорил он приглушенно, — известно, что эту крепость еще никто и никогда не захватывал. Она стоит тысячи лет, хозяева менялись, но силой ее никто не брал. Даже осадой!
— Там Хоффман, — ответил я тоскливо. — И он гад, никуда не бежит!
…Ворота в лунном свете выглядят как надкрылья гигантского жука: поблескивают вороненой сталью. Набежала тучка, скрыла, я шел в полутьме, не желая включать ночное зрение, а когда собрался, луна снова озарила таким ярким светом, словно и не луна вовсе, а какой-нибудь Юпитер. Или Сатурн.
Ворота поблескивают холодно и предостерегающе. Мол, таранами нечего и пробовать: литая сталь. Холодок прокатывался по коже, это не просто сталь, слишком уж что-то знакомое: створками ворот служит пара гигантских пластин не то с обшивки космического корабля, не то океанского лайнера, не то две заготовки для газгольдера или гигантской нефтеналивной цистерны…
Я подошел наконец вплотную, присутствия магии незаметно, пальцы сами поднялись и пощупали гладкую как стекло поверхность. Нет, уже не стекло, подушечки пальцев улавливают коррозию. Это энтропия вгрызается сотни, если не тысячи лет.
Я почти увидел, как дикие люди, сбежавшиеся на обломки грандиозных сооружений, растаскивают все, что можно приспособить в хозяйстве, вмуровывают эти металлические штуки, не зная их подлинного назначения, а эти вот чуть загнутые гигантские пластины… которые, возможно, всего лишь чешуйки обшивки звездолета, приспособили работать створками ворот.
Когда я наконец перебрался на ту сторону, обнаружил, что створки из титанового сплава… ладно, за незнанием других терминов — титанового, подперты простым бревном.
Щем охватил душу, я чувствовал, как дрожат губы. Да что там губы, все во мне трясется и рвет на груди тельняшку в страстной жажде понять. Это же мой, почти мой мир, даже если в нем термоядерная энергия на уровне каменного топора, но я готов к тому завтрашнему миру!
Странно, затаиваясь при каждом шорохе и в панике сканируя все вокруг во всех спектрах, я прокрался до самого донжона, но так и не встретил ни одного мага или даже колдуна. А ведь, как известно, этот замок никто никогда не захватывал силой. Значит, замок охраняют силы куда более мощные, чем простые чародеи.
В нижнем зале снуют слуги, у входа на лестницу двое в добротных доспехах и с топорами в руках. Оба внимательно рассматривают входящих. На самой лестнице повыше еще двое, крупнее и в рыцарских доспехах, наблюдают за народом сверху, обнаженные мечи в руках. Хоффман верит в силы замка, но окружил себя надежной охраной из верных рыцарей.
Я вжимался в стену, так и эдак прикидывал, как пробраться мимо стражей, подсознание уже сообразило и сообщило мне свысока, что меня ждет облом, но я все еще искал, прикидывал. В этом замке какая-то тайна, не бывает несокрушимых, все замки и крепости рано или поздно попадают в чужие руки. Победители иные замки вообще стирают до основания и проводят по земле черту плугом, мол, абсолютная победа. Так что если замок выстоял тысячу лет, то это не только заслуга его защитников.
Мне почудилось, что стены молча наблюдают за мной. Сперва равнодушно, а потом с неким ленивым интересом. Я поежился, жутковатое чувство, бедная Ио, за которой присматривал тысячеглазый Аргус. От такого взгляда не скрыться даже в клозете, хотя, если подумать, чего стыдиться камней? Ведь от собственной собачки не скрываешь, для чего отрываешь от рулона клок туалетной бумаги и что будешь с ним делать…