Атака на Яффу была задумана Салах ад-Дином блестяще. Если бы султан преуспел в своих намерениях и взял город, он разрезал бы находившуюся под контролем христиан территорию Иерусалимского королевства на две части. Всего несколько часов отделяли мусульман от крупной победы, но храбрость гарнизона и стремительная реакция Ричарда не позволили им закончить начатое. Помощь Яффе прибыла вовремя, а против рыцарей и арбалетчиков Запада тюрки устоять не смогли.
В тот же день Ричард Львиное Сердце и Салах ад-Дин возобновили переговоры о перемирии. От султана в Яффу в качестве послов прибыло несколько знатных мусульман. Король принял их, сидя в окружении высокопоставленных пленников – захваченных в Акре мамлюков и эмиров, с которыми он демонстративно держал себя весьма обходительно. Переговоры, по своему обыкновению, Ричард вел полусерьезно-полушутя, чередуя язвительные выпады в адрес своего противника с важными предложениями:
Султан обладает могуществом – нет никого выше и могущественнее его в этой исламской стране. Почему же он тогда бежал при первом моем появлении? Клянусь Господом! Я даже не был вооружен и готов к бою, на мне до сих пор та самая корабельная обувь. Почему же вы отступили?.. Великий и милостивый Боже! Я полагал, что он не сможет взять Яффу и за два месяца, а между тем он овладел ею за два дня!..
Поприветствуй султана от меня и скажи ему, что я прошу именем Господа дать мне мир. Войне нужно положить конец: моя собственная страна за морем гибнет. Ни вам, ни мне нет никакой пользы в сохранении нынешнего положения вещей[255].
На второй день переговоров, 2 августа, Ричард Львиное Сердце выдвинул следующие условия. Если Аскалон остается под его властью, то он готов в течение недели заключить мир и незамедлительно отбыть в свою страну, не задерживаясь в Святой земле еще на одну зиму. Салах ад-Дин эту инициативу не принял. Он совершенно резонно заметил, что королю все равно придется оставаться на зиму – ведь если тот покинет Сирию сейчас, то без его воинских талантов христиане ни за что не смогут удержать свои последние завоевания.
Тем не менее Салах ад-Дин убедился, что Ричард не собирается жертвовать Аскалоном, по-прежнему считая город ключом к будущей Египетской кампании. Поэтому султан решил предпринять еще одну попытку разгромить врага, вновь сделав ставку на внезапность.
Крестоносцы расположились за пределами стен Яффы, поскольку сил для обороны города с разрушенными укреплениями у них явно не хватало. Салах ад-Дин приказал атаковать вражеский лагерь, не дожидаясь, пока к Яффе подойдут двигавшиеся сухопутным путем отряды. Уверенность в успехе ему придавали не только относительная малочисленность противника, но и отчаянная нехватка коней у кавалерии – основной ударной силы крестоносцев.
Ночью с 4 на 5 августа 1192 года конные тюрки, максимально соблюдая тишину и другие меры предосторожности, сумели подобраться достаточно близко к лагерю. Атака началась на рассвете и чуть было не застала христиан врасплох. К счастью, дозорная служба оказалась на высоте и успела предупредить Ричарда о приближении неприятеля. За короткое время он успел построить свои войска в боевой порядок, хотя первую атаку многие солдаты отбивали полуодетыми. Воины в первом ряду встали на колено, прикрывшись щитами и выставив копья. Позади них расположились арбалетчики, работавшие в паре: в то время как один разряжал свое оружие во врага, другой натягивал тетиву своего арбалета.
Поначалу при виде подавляющего численного преимущества тюрок крестоносцев охватил страх. Но Ричард Львиное Сердце по главе своих рыцарей лично обошел строй, ободряя своих солдат и вселяя в них уверенность в победе, что возымело эффект. Когда тюрки бросились в атаку, то в последний момент им пришлось свернуть в сторону, так как грозный строй, ощетинившийся копьями, не сломал рядов и не выказал никакого желания отступить.
За первой волной последовало еще несколько. Во время одной из них Роберт граф Лестерский был сбит с коня. Ему неминуемо грозил плен, но Ричард, не раздумывая, бросился на помощь соратнику и отбил его у врагов. Одновременно с атакой на лагерь другой тюркский отряд ворвался в город, откуда его удалось выбить с большим трудом.
Бой продолжался в течение восьми часов, и в конце концов войска Салах ад-Дина отступили. Цистерцианский монах и хронист Ральф из Когшелла искренне восторгался героическим поведением Ричарда. Сам он не был свидетелем сражения, но о его ходе хронист узнал от непосредственного участника битвы при Яффе сэра Хью де Невилла, главного лесничего Англии.
В этом сражении проявилась во всем блеске доблесть славного короля. Скольких он поверг на землю и покалечил, скольких убил! А как прославилась доблесть его соотечественников! Сколько тысяч врагов они уничтожили, сколько тысяч обратили в беспорядочное бегство с поля боя – это кажется невероятным, если не допускать вмешательства божественных сил. Ибо кто и когда поверит, не будучи очевидцем сего, что король всего лишь с шестью рыцарями смог сначала изгнать из города около трех тысяч воинов; затем, после триумфального возвращения из города, сражаться в течение почти всего дня со многими тысячами конных язычников, имея под началом восемьдесят пехотинцев и четыре сотни арбалетчиков, и одержать в неравном бою победу[256].
Храбрецы, окружавшие короля и героически сражавшиеся в тот день, известны поименно. Правда, было их не шестеро, а десятеро. Кроме вышеназванного сэра Хью натиск тюрок отважно отражали Анри Шампанский, значительно опередивший свою армию и раньше нее прибывший к Яффе, затем также упомянутый Роберт де Бомон граф Лестерский, Андрэ де Шовиньи, Рауль де Молеон сеньор де Ла-Рошель и де Ре, Гийом де л’Этан, сэр Бартоломью де Мортимер, Жерар де Фурневаль, Роже де Саси и, наконец, Генрих по прозвищу Тевтонец – королевский знаменосец, немец по происхождению.
Битву при Яффе английские хронисты неизменно описывали как невероятное, великое чудо:
Король Ричард, с юных лет был закален битвами, даже сам Роланд не мог бы считаться равным ему в доблести. Каким-то образом – вероятно, благодаря милости Господней – он остается непобедимым и несокрушимым даже в гуще врагов. Его тело, словно отлитое из меди, не поддается никакому оружию. Меч, сверкающий в его правой руке, описывает стремительные круги, рассекая устремляющихся на него врагов – рубит и тех, кто оказался рядом, и тех, кто попался на пути[257].
Впрочем, кому же еще пристало превозносить до небес подвиги своего короля, как не англичанам! Но поразительно, что точно так же восхищались проявленной при Яффе Ричардом Львиное Сердце доблестью его враги, о чем свидетельствуют мусульманские хроники:
Люди, которые были там, уверяли меня, что в тот день король Англии с копьем в руке проехал вдоль всего фронта нашей армии справа налево, и ни один из наших солдат не вышел из рядов, чтобы напасть на него[258].
Но какие бы дифирамбы ни пели королю обе стороны, победу при Яффе крестоносцам принесло не столько воинское мастерство христианского предводителя и кучки героев, состоявших в его свите, сколько полководческое искусство Ричарда Львиное Сердце, сумевшего быстро сориентироваться, правильно расположить и воодушевить свои войска. Сыграл свою роль и невысокий боевой дух мусульман, терпевших от короля Англии одно поражение за другим и всерьез считавших его непобедимым.
За очередным разгромом тюркской армии последовал очередной раунд мирных переговоров. 8 августа в Яффу явился посланец Салах ад-Дина по имени Абу Бекр. Он привез личное письмо султана, а также двух арабских скакунов, которых дарил королю Саиф ад-Дин, восхищенный ратными подвигами противника. Ричард Львиное Сердце не позволил послу войти в ворота Яффы, но сам вышел к нему навстречу, за пределы городских стен. Король желал скрыть, насколько малочисленно его войско – с ним оставалось всего около 200 рыцарей. На прокламации с призывом к мужчинам влиться в войско крестоносцев, зачитанные на площадях прибрежных городов, откликнулось некоторое количество пехотинцев, но всадники их проигнорировали. Ричард заявил посланцу, что устал делать султану предложения, которые тот с завидным постоянством отклоняет. Поэтому он решил остаться в Святой земле, несмотря на сильное желание вернуться домой. Сказанное им Абу Бекру было лишь частью правды. Ричард с горечью осознавал правоту султана – удержать отвоеванные земли мог только лишь он сам с его выдающимися способностями. Баланс сил с каждым днем менялся, и отнюдь не в пользу крестоносцев. Их силы таяли, и даже смерть в Акре 25 августа 1192 года Юга III герцога Бургундского не вернула в армию уведенных им французских отрядов.
К Салах ад-Дину, напротив, постоянно прибывали свежие подкрепления: 8 августа из Мосула, 20 августа – из Египта, а 22 августа – сильный отряд под командованием племянника султана Аль-Мансура. Ричарду Львиное Сердце срочно требовалось заключить договор, который гарантировал бы сохранение сделанных им территориальных приобретений.
В этот сложный момент Ричарду как никогда требовалась мобилизация всех его сил и всей энергии, однако Провидению было угодно распорядиться иначе. В конце лета предводителя крестоносцев вновь сразил тяжелый недуг. Больному казалось, что его страдания облегчат свежие фрукты, достать которые в окрестностях Яффы было невозможно. Салах ад-Дин узнал об этом и прислал в дар своему врагу с уже известным королю послом Абу Бекром груши и персики. Салах ад-Дин весьма изобретательно прикрыл разведывательную миссию флером галантности. Ни для кого не было секретом глубокое уважение, которое испытывали друг к другу два властелина. Однако в данном случае основной задачей Абу Бекра все-таки являлся сбор информации об обстановке в Яффе.