Главными смутьянами совет без колебаний признал Юга де Нонана епископа Ковентрийского, занимавшего посты шерифа Уорикшира, Лестершира и Стаффордшира, а также Жерара де Канвиля, шерифа Линкольншира и констебля Линкольнского замка. Помимо конфискации земель и светских должностей на каждого из них был наложен штраф в размере 2 тысяч марок. Пришлось выложить 200 фунтов и Изабели Глостерской, жене Жана Безземельного, чтобы не лишиться вдовьей части и приданого.
На третий день, 1 апреля, совет вплотную занялся финансированием армии, поддержав решение короля ввести особый налог – карукаж – в размере 2 шиллингов с каждой гайды[286]. От его уплаты освобождались только те, кто вместе с королем отправлялся в Нормандию сражаться против Филиппа Августа.
Вопреки надеждам, возлагавшимся на чрезвычайный налог, собрать с его помощью в казну удалось чуть более 2 тысяч фунтов стерлингов. Куда более прибыльной оказалась продажа привилегий – к примеру, цистерцианцы выложили крупную сумму за освобождение от ежегодной подати на заготовленную шерсть. Недешево обходилось и королевское покровительство – его, в частности, купила еврейская община Линкольна.
Однако самым доходным делом оказался повторный выкуп важных государственных постов. Многие думали, что обеспечили себя на всю жизнь, приобретая в 1189 году свои должности. Но их постигло жестокое разочарование. Ричард Львиное Сердце заявил, что речь тогда шла лишь о временной аренде, и срок ее ныне истек. Тот, кто желает сохранить за собой свое место, должен раскошелиться еще раз.
Благодаря проведенным мероприятиям по изъятию у подданных денег, общая выручка, по подсчетам королевского казначейства, составила 25 292 фунта – примерно в два с половиной раза больше, чем все прошлогодние поступления.
Четвертый день совет посвятил вопросам церемониальным. Он постановил возродить старый обычай и провести 17 апреля в Уинчестере королевский выход в парадной короне. Прежние владыки Англии имели обыкновение совершать подобные церемонии хотя бы два или три раза в год. Последний раз это произошло в 1141 году в Кентербери после освобождения Стивена Блуаского из плена. Сменивший его на троне Генри II Короткая Мантия от такой практики отказался вовсе.
Ричард решил превратить парадный выход фактически во вторую коронацию. Он был убежден, что необходима торжественная публичная демонстрация того, что король вернулся в свои владения, что его суверенные права не ущемлены ни длительным пленом, ни оммажем, против воли принесенным императору. Ему необходимо было продемонстрировать и своим подданным, и другим христианским государям, что признавать себя вассалом Генриха VI он не собирается и с принесенной клятвой верности считаться не намерен.
Распустив совет, Ричард Львиное Сердце покинул Ноттингем, но направился не на юг, где две недели спустя должна была состояться церемония парадного выхода, а в противоположную сторону – на север. Он ехал на встречу с Уильямом I Львом королем Шотландии, которая состоялась в Саутуэлле 4 апреля 1194 года. Формально шотландец был приглашен в качестве почетного гостя на вторичную коронацию, однако помимо этого у него была другая, гораздо более важная цель, о чем Ричард знал доподлинно. Уильям Лев претендовал на Нортумбрию – самую северную часть Англии. Свои притязания он основывал на том, что являлся потомком древних владык этой земли – элдорменов Нортумбрии. Более того, сам Уильям Лев носил титул графа Нортумбрийского до 1174 года, когда по условиям унизительного для шотландцев Фалезского договора графство было у него конфисковано.
Теперь Уильям Лев небезосновательно решил, что настало удобное время для восстановления своих прав, и предложил Ричарду за Нортумбрию 15 тысяч марок. Этим он поставил короля Англии в весьма щекотливое положение. С одной стороны, деньги в преддверии Французской кампании ему бы не помешали. С другой стороны, пограничная земля с ее хорошо укрепленными замками имела неоценимое стратегическое значение.
Ричард Львиное Сердце, в отличие от своего младшего брата, не допускал и мысли о том, чтобы расстаться с какой-то частью Анжуйской империи или иным образом поступиться своими коренными политическими интересами. Расхожее мнение о том, что он был готов разбазаривать свои владения направо и налево за соответствующую мзду, было полной чушью. Не собираясь продавать Нортумбрию, Ричард должен был изыскать какой-то дипломатичный способ отказать королю Шотландии, чтобы не спровоцировать его на военные действия и не подвергнуть опасности союзный договор с северным соседом. Он решил потянуть время сколько возможно и заявил, что не может решать столь важный вопрос без одобрения совета.
Из Саутуэлла короли вместе отправились в путешествие по Англии. Они миновали Геддингтон, 10 апреля отпраздновали Пасху в Нортхемптоне. Оттуда короли двинулись в Уинчестер.
Коронация была ничуть не менее пышной, чем первая, проведенная 3 сентября 1189 года.
Сначала архиепископ Кентерберийский, а за ним и другие епископы, облаченные в священные облачения, вступили в королевские покои, где на расстеленном гобелене были разложены королевские украшения, а именно: тканный золотом четырехугольный полог, туника, сандалии, браслеты, меч, шпоры, посох, скипетр и корона, в которые должен был облачиться король. Когда он надел одеяния и снаряжение, архиепископ вложил в левую руку короля золотой посох, в правую – скипетр, на голову возложил корону и произнес: «Господь коронует тебя». Затем, затянув респонсорий «Честь, отвага», все проследовали в церковь за королем в строгом порядке. Четверо баронов несли перед ним четыре горящие свечи, еще четверо – полог на четырех шестах над его головой. Трое знатнейших графов Англии несли три меча в золотых ножнах. Таким порядком они подошли к ступеням алтаря, король преклонил колени, держа в левой руке золотой жезл, а в правой скипетр. Когда песнопение закончилось, архиепископ прочитал: «Господи, спаси короля», «Ниспошли ему, Господи», «Пребудь с ним, Господи», «Да пребудет с тобой Господь», «Вознесем молитву. Молим Тебя, Всемогущий Боже, за Твоего раба». После этого король, ведомый архиепископами Кентерберийским справа и Лондонским слева, вернулся к тому месту, где был приготовлен королевский трон. Затем архиепископ облачился в парадные одежды и начал служить мессу. После первой молитвы собрание обратилось к королю. Затем последовало «Христос побеждает». После чтения Евангелия епископы сопроводили короля к алтарю для приношения даров. На пути туда и обратно перед ним несли свечи, а над ним полог. После мессы король причастился. Проведя весь обряд должным образом, архиепископ проводил его в покои, сняв с его плащ и шапочку. Потом король, надев более легкую корону, сел за трапезу с епископами и знатными людьми своей страны[287].
Торжества закончились, пришло время давать ответ Уильяму Льву, ибо ни великолепная церемония, ни богатый пир не заставили короля Шотландии забыть об основной цели приезда в Англию. Совет после долгих обсуждений вынес очень казуистическое решение: он постановил отдать Нортумберленд шотландцам за оговоренные 15 тысяч марок, но только без замков, которые оставались во владении англичан. С формальной точки зрения претензии Уильяма Льва были удовлетворены. Но поскольку именно крепости составляли главную ценность графства, такой поворот короля Шотландии совершенно не устроил, и 22 апреля он отбыл восвояси, так ничего и не добившись.
Ловко пройдя по тонкой грани между потерей северных территорий и разрывом союзнических отношений с соседом, Ричард вернулся к организации кампании по возврату неправедно отторгнутых у него континентальных владений. Он объявил сбор флота и армии в Портсмуте, и сам поспешил туда.
Несмотря на стремление Ричарда поскорее отправиться на континент, отряды и суда собирались слишком медленно. Короля крайне беспокоила такая задержка, и для успокоения нервов он отправился 28 апреля на охоту в Станстед – обширный манор с парком в Западном Сассексе. За этим занятием он провел весь день и даже остался там на ночь. В его отсутствие вспыхнула потасовка между брабансонами и валлийцами, которые тоже томились от вынужденного безделья. Положить конец раздорам смог только король, вернувшийся на следующий день в лагерь.
Затянувшееся пребывание в Портсмуте подтолкнуло Ричарда Львиное Сердце к подробному изучению окрестностей. Старый город, постепенно приходящий в упадок, его не заинтересовал. Зато он по достоинству оценил расположенную неподалеку превосходную природную гавань. На ее берегах, по соседству с древними селениями Бакленд, Копнор и Фраттон, постепенно формировался новый город. Еще совсем недавно этими землями владел Жан сеньор де Жизор, который и приказал заложить в удобном месте порт. Этому богатому сеньору принадлежали также обширные владения в Вексане, в том числе замок Жизор, отторгнутый Филиппом Августом в свою пользу. Сам сеньор относился к числу тех, кто счел за благо принести оммаж королю Франции. К своему великому сожалению, он сделал неправильный выбор, и все его владения были конфискованы вернувшимся из плена Ричардом. Таким образом, новый город-порт оказался в собственности короны.
Ричард Львиное Сердце пожаловал Портсмуту королевскую хартию, возвел его в статус торгового города, разрешил проводить ежегодную пятнадцатидневную ярмарку и освободил жителей от ежегодного налога в размере 18 фунтов стерлингов. Это в очередной раз продемонстрировало несостоятельность обвинений в его адрес со стороны тех, кто в своих выводах руководствуется больше словами, а не делами, и настаивает, что Ричард был, дескать, готов выжать досуха всю Анжуйскую империю ради своих военных забав.
Согласно широко распространенной легенде, король с некоторым юмором пожаловал Портсмуту герб, принадлежавший Исааку Комнину тирану Кипра. Герб представлял собой золотые полумесяц и восьмиконечную звезду на лазурном поле. Управляющим города Ричард назначил уполномоченного по вымороченному имуществу в южных землях Гийома де Сен-Мер-Эглиз. Помимо прочего, король поручил ему возвести в новом Портсмуте королевский дворец, на строительство которого казначейство выделило более 160 фунтов стерлингов – больше, чем на любое другое светское здание в Англии за все время правления Ричарда. Король видел в Портсмуте новый крупный центр региональной власти, где аккумулировались бы финансы, оружие и войска для поддержки кампании против Франции.