Единственный шанс – сразить Тюдора до воссоединения с ним войск предателей. Обратиться с воззванием к солдатам, составляющим отряды Стенли и Нортуберленда. Призвать их под свои знамена, обещая в награду прощение.
Дик перевел взгляд на поле и вздрогнул, увидев на одном из холмов рыцаря, отрешенно наблюдающего за ходом битвы. Над его головой развивалось знамя с огнедышащим драконом Кадуаладра. Отряд воинов, защищавших его, казался невелик.
Король обернулся и отыскал взглядом Рэтклиффа. Тот кивнул и закричал остальным рыцарям. Но Дик уже не смотрел, как вскакивают те на лошадей. Сжал коленями конские бока, понуждая Серри развернуться, и помчался, огибая собственный фланг.
Мелкие травинки, устилающие поле, слились в сплошной ковер. Серри летел, будто молния. Кружащий вокруг него ветер вскоре устал и, утомленный, уселся Ричарду на плечо. Лошадиное и человеческое сердца били в унисон. Никогда раньше Дик не чувствовал такого единения с конем. В этой скачке он ощущал себя древним кентавром. Он успеет! Должен успеть! Восторг полностью овладел им, даря мгновения восторга. Счастья вопреки всему.
Ричард далеко оторвался от собственного отряда, но его это не волновало. Так происходило почти в каждой битве. С Серри не мог соревноваться на равных ни один жеребец Англии.
В какой-то момент прямо перед ним возник какой-то рыцарь. Дик зарубил его прежде, чем смог рассмотреть герб. То же произошло и со знаменосцем Тюдора. Сам Генрих стоял на возвышении и не стремился к схватке, но и не собирался сбегать.
Серри устремился на холм. Прыгнул. Движение показалось Дику чуть неуверенным, и неясная тревога забилась в сердце. Пожалуй, единоборства с Тюдором ему и не надо. Он вполне может метнуть боевой топор отсюда. Его Величество поднял руку…
Копыто жеребца ударилось о камень, и Серри протяжно заржал, заваливаясь набок. Шпора запуталась в стремени, не дав всаднику спрыгнуть. Ричард ахнул, удар о землю выбил из груди остаток воздуха. Резкая белая вспышка ослепила на мгновение. Краем сознания он даже понял, что подмял под себя топор. Теперь он не смог бы даже попытаться поразить Тюдора… Впрочем, это не вышло бы в любом случае.
Дик не мог пошевелиться. Тело перестало повиноваться ему. Ричард ничего не чувствовал – даже боли. Слышал крики. Догадывался, что окружившие его враги наносят удары, но и только. Глаза заливало алым, и король сомкнул веки. Перед внутренним взором поплыли разноцветные круги. Это оказалось красиво.
Спустя мгновение или вечность мужчина осознал, что не дышит. Но отчего-то эта мысль не привела за собой страх. Дик прекрасно себя чувствовал и так. Вне того мира, где его калечили и истязали.
– Хватит! – прикрикнул Тюдор.
Он не без удовольствия смотрел на то, как терзают мертвое тело его врага, но…
– Бывший король Англии обязан быть узнаваем, – проговорил Генрих. – Иначе потом от самозванцев не будет житья.
Еще теплое тело освободили от доспехов и одежды, сняли с него королевские регалии. Захватчик принял их и тотчас надел.
С головы Ричарда сняли шлем. Шныряющий тут же отчим отыскал под кустом боярышника походную корону. Уильям Стенли поднял ее и водрузил на голову Тюдора.
– Вот, сэр, я и сделал вас королем Англии, – провозгласил он.
– Могли бы и поторопиться, – фыркнул в ответ Тюдор.
– Да здравствует король наш Генрих! – провозгласили воины.
Обнаженное тело убитого короля обвязали ремнями, закрепив их петлей вокруг шеи. Перекинули через спину коня и повезли в Лестер.
– Везем как преступника. Висельников тоже к месту казни тащат с петлей на шее, – хмыкнул кто-то.
В городе тело Ричарда привязали к воротам и выставили на всеобщее обозрение. Через три дня монахи Серого Братства получили разрешение похоронить его. В церкви Благовещения Святой Марии в Ньюарке отслужили мессу по убитому. Во время траурной церемонии английский король Ричард III – славнейший потомок династий Капетингов и Плантагенетов, наследник трех европейских корон – лежал на грубом, наспех сколоченном, деревянном помосте, прикрытый от колен до пупка ветхой черной материей. Остальная часть его тела, со следами многочисленных ран, оставалась открытой. Отслужив скромную мессу, монахи поместили тело короля в каменный саркофаг и захоронили.
– Да будет так.
– Да будет.
– Кончено, – фыркнули победители, обязанные присутствовать при этом.
Они ушли. А тело было столь же быстро перезахоронено. Настоятель предвидел многое из того, что могло случиться. И не мог допустить глумления над истинным королем.
Спустя годы Генрих VII соизволил выделить из своих личных средств десять фунтов для установки скромного надгробия. Его сын Генрих VIII разрушил аббатство Серого Братства. Разорил могилу и устроил королю Ричарду шутовские похороны: его тело извлекли из могилы и сбросили в реку Суар. О том, что в саркофаге покоится совсем другой человек, он не догадывался.
В августе 2012 года археологи из Лестерского университета обнаружили останки предположительного короля, извлекли из земли и отправили на эксгумацию. Ее результаты обнародовали в феврале 2013 года. После проведения анализа черепа, костей и ДНК, обнаруженных в одном из мест археологических раскопок, ученые определили их принадлежность погибшему монарху.
Тогда же официально объявили: горбуном король не был. Шекспировский Ричард – глупец, урод и злодей – не выдержал никаких сравнений с реальностью.
Послесловие
«…Ричард был самым красивым мужчиной из всех присутствующих, за исключением его брата Эдуарда, и был великолепно сложен…»
«…на три пальца выше меня, но много стройнее. У него были изящные руки и ноги, а также большое сердце…»
«…Никогда еще природе не удавалось создать такое огромное вместилище силы и духа в одном теле…»
Анна де Бошан
Жена Ричарда Невилла, графа Уорвика. Мать Анны Невилл, королевы Англии. Ближайшая сподвижница Маргариты Анжуйской. Преступница при Эдуарде IV. Содержанка при Ричарде III. Осенью 1485 года она явилась ко двору нового короля Генриха VII Тюдора и была встречена им отменно ласково. Генрих, известный своей фантастической скупостью, щедро вознаградил ее за усердную помощь Ланкастерам.
С января 1486 года волею короля Анне де Бошан стали выплачивать ежегодную пенсию в размере пятисот марок (около трех килограммов золота). А в 1487 году парламент восстановил ее в наследных и имущественных правах на графства Уорвик и Солсбери при условии, что она лишит титулов и наследства детей Изабеллы и Кларенса, а после ее смерти все имущество отойдет к короне.
Анна приняла эти условия. О судьбе своих внуков она более не беспокоилась никогда.
В доказательство своей лояльности и в благодарность за настоящие и будущие щедроты и милости Бошан преподнесла новому королю латинскую версию семейной хроники Невиллов, составленную ее личным секретарем и хронистом, Джоном Раусом.
Именно в этом сочинении ее покойный зять, английский король Ричард III, впервые в истории предстал физическим и моральным уродом. Таким он впоследствии описывался на страницах хроник Холла и Холишенда, в «Лондонских хрониках», в «Истории короля Ричарда III», написанной Томасом Мором (воспитанником и учеником Джона Мортона). А затем запечатлен в исторической трилогии Шекспира «Генрих VI» и в его трагедии «Ричард III».
20 сентября 1492 года в возрасте шестидесяти девяти лет Анна де Бошан умерла. Каждый год жизни этой дамы стоил Генриху VII огромной суммы, которая выплачивалась ей из казны сверх тех доходов, которые она получала от своих богатейших графств. Подобного расточительства Генрих VII не позволял себе никогда более.
Похоронена Анна де Бошан в своей родовой усыпальнице, в Бишампском аббатстве, рядом с мужем – некогда великим и могущественным Ричардом Невиллом, шестнадцатым графом Уорвиком, создателем королей.
Король умер, да здравствует король
Генрих Тюдор начал свое правление с подлога. Первым днем царствования он объявил не день битвы, а день высадки. Таким образом, все, кто сражался на ратном поле за Ричарда, зачислялись в изменники.
В первом эдикте нового короля Ричард обвинялся только в узурпации власти и в казнях лорда Гастингса и герцога Бэкингема без соблюдения необходимых судебных процедур. Одновременно отменялся изданный им закон о престолонаследии.
Захватчик не желал жениться на незаконнорожденной принцессе. Судьбы Эдварда и Ричарда, сыновей Эдуарда IV и первых претендентов на трон, не интересовали Тюдора в тот момент. Свадьбой с Елизаветой бастард как бы соединял Ланкастеров и Йорков, устанавливая гражданский мир.
Через несколько столетий после этих событий и последующей узаконенной и литературной клеветы удалось найти текст, так и не вошедший в каноническую редакцию «Ричарда III».
Началом своего правленья, Стенли,
Я объявляю дату высадки.
А все, кто вышел в бой против меня,
Приравнены к изменникам, и им
Вину свою придется искупить.
Верны обету, мы конец положим
Войне меж Белой розою и Алой.
Британия безумствовала долго,
Самой себе удары нанося:
Брат в ослепленье проливал кровь брата,
Отец оружье поднимал на сына,
Сын побуждаем был к отцеубийству.
Своей враждой Ланкастеры и Йорки
Всех ввергли во всеобщую вражду.
Так пусть же Ричмонд и Елизавета,
Наследники прямые двух династий,
Соединятся волею творца!
Я отменяю тот эдикт позорный,
Которым Ричард приравнял к бастардам,