— О да! — рассмеялся Эдуард. — Рождение очередного бастарда произошло суть лишь по томлению сердечному.
Ричард фыркнул:
— Мой король, мне напомнить о ваших похождениях?
— Не стоит! — ещё сильнее развеселился Эдуард.
— Что касается слухов, — Ричард посерьёзнел, — то они мне безразличны. Я сделаю ради тебя всё, что бы кто ни говорил.
Эдуард некоторое время смотрел на него очень внимательно.
— Знаю, — наконец промолвил он. — И хочу поставить тебя в известность. Случись моя кончина, я оставлю тебя... Именно тебя и никого другого воспитателем моих сыновей... И регентом, — добавил он, помолчав. — Ни Кларенс, ни Елизавета со своей роднёй. Ни новый Уорвик, если таковой появится. Ты!
Ричард отвёл взгляд. И очень удачно наткнулся на карту.
— Итак, они пойдут в обход, — произнёс он и потянулся ко второму кубку, который до того не удостаивал внимания. — Таутон, Бат и, наконец, Бристоль, — принялся перечислять Дик. — Они рвутся в Уэльс, больше некуда. Там находится граф Пемброк, скорее всего, он поддержит Ланкастеров. А пройти они намереваются через Глостер.
— Твоя вотчина, — заметил Эдуард.
Ричард отпил вина, смакуя каждый глоток. «Кровь земли», как называли его на континенте. Пить его быстро казалось сродни преступлению.
— Я уже послал гонца с распоряжением закрыть ворота Глостера. Ланкастерцы не войдут в город, не переправятся через реку Северн по глостерскому мосту и не пройдут в Уэльс. Я ручаюсь. Если желаешь, то головой.
— Не желаю! — тотчас ответил Эдуард. — Но странно. Ты столь уверен в коменданте... А ведь Анжуйская — бывшая королева Англии. Страну лихорадит и...
— Комендант Глостера закроет ворота и продержится до подхода наших сил, — уверенно повторил Дик и приподнял бровь. — Кто бы ни был правителем Англии, Ланкастер или Йорк, король не может отдавать приказы вассалам своих вассалов. Комендант Глостера, к слову, тоже Ричард, подчиняется лично мне и никому более. Он выполнит приказ или погибнет в бою.
Маргарита злилась и безуспешно пыталась сдерживать душившие её эмоции. Бофор мрачнел день ото дня. Ворота Глостера оставались закрытыми, и ни угрозы, ни обещания привилегий и наград не сломили волю его коменданта.
— Осаждать город мы не в силах, — произнёс герцог Сомерсет. — У нас не хватает людей для этого, — он смотрел прямо перед собой, прекрасно зная мысли своей визави по этому поводу. — Ждать не можем тоже. Эдуард с братьями скоро будут здесь.
— Братьями... — прошипела Маргарита. — Этих щенков следовало придушить ещё в Ладлоу или позже — в Ковентри! Сколько проблем удалось бы избежать... Но злостью дела не решить. Что вы предлагаете?
— Промедление подобно смерти, — Бофор, казалось, не слышал её слов, а будущий план действий проговаривал лишь для себя, заведомо смиряясь с нелёгким положением, если не с будущим фиаско. — Мы рискуем оказаться запертыми между городскими стенами и армией Йорка. Комендант слишком верен хозяину. Как пёс, — добавил герцог, и Маргарита поняла, что не так уж Сомерсет и спокоен. Лишь желает казаться таковым. Ради неё? Это было бы забавным.
— Я согласна с вами, Эдмонд, — королева позволила себе улыбнуться. Так или иначе, но она должна возвратить трон. Для этого хороши любые средства. И женское умение вызывать желание у мужчин, несомненно, входило в перечень таковых.
— Люди измучены долгим переходом, — продолжал Бофор. — Мы пройдём вдоль Северна к следующей переправе у Тьюксбери.
— Как скажете, Эдмонд, — прошептала Маргарита, поднимаясь.
— Может случиться так... — он сглотнул, как показалось Анжуйской, нервно и нетерпеливо. — Армия Йорков подойдёт слишком близко, — Сомерсет тоже встал и шагнул к ней, подавая руку. Маргарите его поведение больше не казалось обычной учтивостью. — Переправляться через Северн в подобной ситуации слишком рискованно. Я не вижу для нас иного выхода, как закрепиться на позициях и дать сражение.
Маргарита царственным жестом вложила пальцы в руку своему командующему:
— И вы выиграете его, Эдмонд?
— Я приложу все усилия, моя королева, — герцог неожиданно смутился и опустил взгляд. — Численность обеих армий равна.
«Но Йорк умудрился разбить Уорвика. А армия графа вдвое превышала силы Эдуарда», — домыслила за него Маргарита. Что ж, иной раз следует вселять уверенность в своих командующих. От этого зависит боевой настрой армии, а значит, и победа.
— Эдмонд, — повторила королева, обвивая руками его шею, не позволяя отстраниться, и первая потянулась к губам Бофора, даря тому поцелуй.
Утром 4 мая 1471 года обе армии приготовились к бою. Правый фланг Ланкастеров и общее командование взял на себя герцог Сомерсет. Маргарита вняла просьбе сына и позволила принцу Уэльскому встать в центре — рядом с лордом Уэнлоком, который головой отвечал за его безопасность. Граф Девон командовал левым флангом.
Перед ними находилось небольшое естественное препятствие из изгородей и канав, Бофор полагал его способным затруднить продвижение Йорков. В общем-то он оказался прав.
— Коням тут не разогнаться, — с досадой заметил Эдуард.
— Им тоже мешает маневрировать, — ответил Ричард. — Даже сильнее, чем нам. Смотри, здесь и здесь, — в подтверждение своих слов он указал на карту.
— Предположим, — согласился король. — Ричард Глостер — залог победы, так говорят простые воины. И не мне спорить с народной молвой.
— Они действительно утверждают это?
Король в удивлении поднял брови. Он давно не видел младшего брата настолько смущённым. Дик отвёл взгляд, и щёки его подёрнулись румянцем.
«Словно девица на выданье», — подумал Эдуард то ли с раздражением, то ли с теплотой.
— Я вместе с герцогом Кларенсом займу центр, — сказал король.
— Сегодня сбудется твоя мечта, Дикон, — усмехнулся Джордж. — Сыновья Йорка, движимые единым порывом, сотрут с лица земли Ланкастеров.
Он говорил будто бы и дружелюбно, но казалось, уста герцога Кларенса сочатся ядом.
— Где ты станешь на этот раз, Дикон? — поинтересовался король.
Ричард тряхнул головой, стараясь избавиться от неуместных сейчас мыслей и чувств:
— Я возьму на себя авангард на левом фланге, если вы не возражаете, Ваше Величество.
Возражений конечно же не нашлось.
— Мне весьма приглянулась эта небольшая рощица слева от расположения войск, — хитро улыбнулся Дик.
— В таком случае, — прозвучал холодно-спокойный голос лорда Гастингса. — Я возьму на себя правый фланг.
Король согласно склонил голову:
— Да будет так.
— Нынче вам идти в бой, а мне дожидаться в засаде, Уильям, — заметил Ричард, выходя из шатра вместе с лордом. После Барнета они начали обращаться друг к другу по именам. Иной раз пролитая кровь роднит сильнее выпитого вина.
— Вы, несомненно, удивите нас и на этот раз, Ричард?
— Прежде всего я надеюсь удивить ланкастерцев, — Дик весело рассмеялся.
— Вам восемнадцать, и вы не мните развлечения лучше ратного, — вздохнул лорд Гастингс.
— Вы ошибаетесь, — Дик мгновенно посерьёзнел. — Я терял слишком многих, чтобы развлекаться подобным образом. Но война много честнее и чище дворцовых интриг, несмотря на грязь, кровь и смерть. В битве всегда ясно, кто враги, а кто друзья.
— Но предательства и измены на войне нередки, Ричард.
— Несомненно, — Глостер вскинул голову и заговорил убеждённо, как никогда. — Но в таком случае остаются личная доблесть, честь, верность и возможность отдать жизнь за то, во что веришь.
Глава 8
— Френсис! — Дик осадил Серри и спрыгнул на землю ещё до того, как жеребец остановился.
Ловелл вышел из шатра и буквально поймал друга за плечи.
— Ты останешься здесь, — Ричард оглянулся, словно впервые рассматривая виднеющееся вдали поле боя. — Когда Сомерсет двинется на вас... а он двинется обязательно, ведь именно он воюет на правом фланге Ланкастеров. Ваша задача — окружить его, захватить и удерживать как можно дольше!
— А... — виконт открыл рот, но сказать не успел.
— Людей должно хватить, — перебил его Дик. — Мы немного превосходим его числом.
— А ты? — наконец сформулировал Ловелл.
Ричард обернулся к нему и улыбнулся озорно и лукаво:
— А я... Мне очень нравится эта рощица слева. Вуденд-Хилл парк, не так ли? Она небольшая и красивая.
Френсис кивнул. Роща, действительно, была неплоха. Ровные, в меру раскидистые деревья, словно подстриженные умелым садовником. Уже полностью зеленеющие. Листва, однако, сохранила тот девственный яркий и нежный цвет, присущий по весне только проклюнувшимся почкам.
— Так вот, — продолжил Дик, позволяя соратнику насладиться зрелищем. — Я возьму двести всадников и скроюсь в ней. Твоя главная задача — не позволить Сомерсету занять своё место в строю. Но, если он станет прорываться к рощице, выпусти его, лорд Ловелл, — он ткнул Френсиса кулаком в плечо и рассмеялся: — Всегда обожал засадную охоту!
Ричард источал азарт предвкушения схватки и заражал своей лёгкостью и весельем. Не улыбнуться в ответ Ловелл просто не мог. Несомненно, Глостер во время атаки будет в первой линии. Но скользкий червячок страха, притаившийся под сердцем Френсиса, не шевелился более. Звезда молодого герцога только всходила. Она обязательно достигнет вершины!
— А здорово будет оставить Ланкастеров без командующего! — выкрикнул Ричард, вновь взлетая в седло гнедого Серри.
Огромный жеребец, выделяющийся силой и статью на фоне иных боевых коней, зазмеил шею и громоподобно заржал. Вторя ему, раздался крик сигнальной трубы и несколько команд.
— Герцог в седле! — выкрикнул Рэтклифф. — По коням!
Гнедой попытался вскинуться на дыбы, но натянувшая повод рука его остановила. Ричард обращался с конём, которого многие начали называть не иначе как зверем, с лёгкостью, доступной не многим лучшим наездникам. Дик держал повод левой рукой, даже когда правая оставалась свободной. Это порождало нелепые слухи, в которых сам герцог не видел ничего дурного. Ловелл не раз слышал россказни о том, что Серри — дьявол во плоти.