В январе 1478 года нижняя палата парламента единогласно приняла обвинительный билль в отношении герцога Кларенса. Правда, ни слова о предписываемом Джорджу колдовстве в нём уже не стояло: «Виновен в посягательстве на корону и в непослушании королевской воле».
Судебное заседание сопровождалось скандалом, разгоревшимся между Эдуардом и его братом. Джордж сам обострил конфликт, начав распространять слухи о том, что король был плодом прелюбодеяния — незаконной связи герцогини Йоркской и неизвестного лучника. Этим он окончательно испортил отношения с королём и подписал себе смертный приговор.
Палата лордов утвердила билль и признала Кларенса виновным в государственной измене. Она же приняла акт о предании Джорджа смерти с предварительным лишением его всех гражданских и имущественных прав. Однако вынести и утвердить такой приговор Эдуард долго не решался. Брата ждала наиболее лютая казнь из всех возможных. Государственных изменников, лишённых всех прав, ожидало повешение, но не до смерти, выволочка на крючьях за выпущенные внутренности к месту последующей казни и четвертование.
В порядке королевской милости король встретился с братом в Тауэре. Он собирался предложить герцогу самостоятельно избрать достойную казнь и сообщить о своём последнем желании.
Джордж выглядел так, словно не понимал, что происходит или чего от него ещё хотят. Он повторил свою давнюю шутку и прибавил:
— Я хотел бы напиться допьяна и заснуть, не видя никого и никогда более.
Его желание было исполнено тотчас.
17 февраля 1478 года официально объявили, будто Джордж Кларенс погиб, захлебнувшись мальвазией. За неимением стакана он решил напиться прямо из бочки, случайно оказавшейся в его камере, и свалился в неё целиком. Утром герцога обнаружили стражники, принёсшие ему приказ короля о помиловании.
Глава 4
В 1479 ровно через год после смерти Кларенса несостоявшаяся невеста Джорджа и сестра короля Якова готовилась сочетаться браком с Энтони Вудвиллом, графом Риверсом. А в замке Миддлхейм огонь лизал алые угли в очаге. Герцог Глостер сидел за столом, подперев кулаком голову и прикрыв глаза, — то ли задремал, то ли размышлял о чём-то. Подле него лежали нетронутые листы, несколько перьев и чернильница в виде изготовившегося к бою вепря. Опустошённую бутылку из-под вина Ричард опустил на пол.
Френсис отставил ополовиненный кубок.
— Да... — заметил герцог. — Забавны дела твои, Господи.
— И не говори, — усмехнулся Ловелл. — Брачный договор благополучно подписан, Вудвилл уже предвкушает, как приберёт к рукам наследство. И вдруг из Шотландии приходят удручающие известия. Девушка беременна, причём неизвестно от кого!
Глостер открыл глаза и сладко потянулся, расправляя плечи:
— Как брат Эдуард?
— Вне себя, естественно! — Ловелл рассмеялся. Он привык рассказывать о происходящем при дворе с улыбкой. Когда интриги, ханжество и алчность воспринимаешь не всерьёз, а словно театральное действо, жить не так уж и страшно.
— Как и королева, — вставил Ричард.
— Елизавета являет собой олицетворение недовольства. Видел бы ты се!
— Благодарю покорно, — Дик поморщился. — Наш брат Энтони просто таки образчик и цвет рыцарства, — он передразнил интонации королевы настолько похоже, что Френсис открыл рот, а затем согнулся пополам в очередном приступе смеха.
— Дикон, ты неподражаем, — почти отсмеявшись, выдавил он.
Глостер повёл плечом и слегка улыбнулся. Ему нравилось дурачиться. А особое удовольствие Ричард испытывал, когда его весёлость доставляла радость окружающим.
— И всё же, — посерьёзнел Ловелл, — что ты намерен предпринять?
— А я должен разве? — Дик приподнял бровь и слегка склонил голову набок. — Когда я понадоблюсь своему королю, он известит об этом в письменном виде. А пока...
Дверь легонько приоткрылась, в комнату вошла высокая женщина с тёмными волосами и огромными глазищами. Щёки Анны подсвечивал бледный румянец. Талия казалось невероятно тонкой. Из-за сильной худобы она выглядела не человеком, а чем-то ирреальным. Не иначе как ангелом во плоти. Если бы Френсис не знал о болезни, он назвал бы герцогиню красивейшей женщиной на земле.
Он немедля поднялся и поклонился. Завладел кистью Анны и коснулся губами изуродованной шрамами кожи. Женщина, вопреки его опасениям, не отдёрнула руки. Виконта, когда-то вынесшего её из ада земного, Анна одарила лёгкой и благодарной улыбкой.
Первые дни после женитьбы Ричард только и делал, что целовал её руки и неустанно превозносил красоту и нежность молодой супруги. Постоянно говорил ей о любви, смеялся. Его усилия просто не могли не увенчаться успехом. Анна стала воспринимать произошедшую с ней беду кошмарным сном.
— Я рада видеть вас, лорд Ловелл, — произнесла герцогиня.
Ричард тоже поднялся и, подойдя к жене, обнял её за плечи.
— Помузицируешь нам? — спросил Глостер.
— Только если вы поможете, мой герцог.
Ричард недоумённо усмехнулся:
— Как?
— Сэр рыцарь, — Анна лукаво улыбнулась и посмотрела на мужа обожающим взглядом. — Слуги нашли вашу старую лютню.
— И кого я должен казнить за это? — рассмеялся Ричард и обратился к другу. — Френсис, боюсь, тебя ожидает настоящее испытание.
— Я помню, — отмахнулся Ловелл. — Я слышал твои юношеские порывы. И они были не столь уж и страшны. Ты неплохо обращался с лютней.
— Но не настолько, как с мечом и лошадью, — вздохнул Дик.
В 1480 году Эдуард IV всё же открыл военные действия, отправив английский флот разорять шотландские порты.
— Не иначе Вудвилл его убедила, — бурчал Ловелл. Он снова гостил у Глостера в Миддлхейме. — Вот ведь алчная бабёнка. Не везёт Англии на королев.
Мельком наблюдающий за другом Ричард вскинул бровь:
— Насколько помню, ты всегда хорошо отзывался о дамах, какими бы те ни были.
— Так то о дамах, — Френсис передёрнул плечами. До приезда сюда он нанёс визит Уильяму Гастингсу и Генри Бэкингему. Им тоже нашлось что порассказать. — Бывшая вдова мелкопоместного дворянина, чьё сомнительное происхождение приравнивалось к статусу незаконнорождённой простолюдинки. С собой она привела сыновей от первого брака, двенадцать братьев и сестёр, племянников и племянниц, родных и двоюродных. А также великое множество других кровных и сводных родственников, связанных с ними узами побочного родства. Всё это скопище не просто теснит старую знать, оно её выгрызает. При дворе невозможно находиться, если ты не Вудвилл!
— Думаешь, удивил? — герцог поморщился. — Уорвик предвещал всё это несколько лет назад.
— Жаль, мы не послушали создателя королей.
— Я слышал каждое слово и был согласен с графом. Но к тому моменту я уже присягнул королю, — Дик резко отвернулся и выпалил раздражённо: — И что ты мне предлагаешь теперь? Я верен Эдуарду IV всё так же. Этого не изменить. Этого не изменит даже сам Его Величество и его жена!
Он резко вскочил и принялся ходить по комнате, словно посаженный в клетку дикий зверь. На мгновение остановился — поднял пустую бутылку и запустил ею в огонь. Тот взвился, зашипел от остатков влаги и принялся лизать осколки. Словно верный пёс обсасывал кость, брошенную любимым хозяином.
— Да я и не предлагаю, — вздохнул Ловелл. — Я хочу держать тебя в курсе. Предупредить!
Ричард кивнул, как показалось Френсису, благодарно.
— Тебя сильно проняло, — заметил герцог и остановился. — И к чему предупреждения?
— Ты теперь опасен для них, — Ловелл попытался поймать взгляд друга, но тот нарочито смотрел в сторону или разглядывал перстни и кольца, обвивающие его пальцы. — Королева стремится настроить Эдуарда против тебя. Теперь, когда ей удалось сжить со света Кларенса...
— Не тревожься об этом, — Дик повёл плечом и усмехнулся. — Я не допущу ничего подобного. У меня жена и сын, я нужен им.
Герцог вновь казался спокойным и расслабленным, но тревожная морщинка меж бровей никак не желала разглаживаться:
— Вернёмся к Шотландии. Она беспокоит меня гораздо сильнее всех этих дрязг.
— Тебя как властителя севера ожидает поход, — ответил Френсис. — Король Яков ответил на посягательства, и Эдуард вспомнил о своём младшем брате.
Дик кивнул:
— Охрана северных пределов входит в перечень моих обязанностей.
За окном послышался стук копыт и лошадиное ржание. Гонец, вошедший через некоторое время, передал герцогу послание от короля.
— Френсис, ты ясновидящий! — воскликнул Глостер, оторвавшись от указа. — Эдуард поручил мне собрать армию и утихомирить соседей, — он вновь пробежал взглядом по ровным строкам и добавил: — Совсем как во времена юности.
— Я не сомневаюсь в твоих военных умениях, Ричард, — Ловелл, наконец, взглянул Ричарду прямо в глаза. — Но по завершении кампании тебя будет ожидать далеко не тёплый приём. Вне зависимости от того, сколь скоро ты одержишь победу.
Глостер собрал армию, выступил в Шотландию и в 1481 году осадил один из её пограничных форпостов, Бервик. Во время войны Ланкастеров и Йорков этот город переходил из рук в руки аж двенадцать раз. Ныне он снова принадлежал Шотландии отданный северному соседу Маргаритой Анжуйской в обмен на военную помощь.
24 августа 1482 года, не выдержав долгой и изнурительной осады, Бервик капитулировал, и Ричард окончательно сделал его английским.
Герцог отправился дальше. Впереди лежал Эдинбург — сердце Шотландии и самый укреплённый город того времени.
— Ваша светлость, — полог шатра отстранился. Показалась коротко остриженная голова часового.
— Да, Карл, слушаю, — Ричард склонился над картой, изрядно испещрённой значками и пометками.
Наскоком Эдинбург взять не получалось. Длительную осаду Дик себе позволить не мог, да и не дала бы та практически никакого результата. Оставалась хитрость, но план пока не складывался. Вот уже третью ночь доверенные люди обшаривали все буераки и канавы, находящиеся вблизи стены. Ричард рассчитывал на удачу — вдруг отыщется подземный ход.