Лежа в окутывающей тишине своей комнаты, Джоэл невольно поежился. Столь сухое, основанное на фактах повествование пугало, но в то же время и странным образом захватывало.
«Как бы я повел себя на месте колонистов, в жизни не знавших дикого меллинга? Как бы я отреагировал, если бы оживший меловой рисунок, взобравшись по стене в окно или проскользнув под дверью, стал на моих глазах беспощадно убивать все живое и обгладывать тела до костей?» – задумался Джоэл, вслушиваясь в тишину мастерской, которую нарушало лишь тихое жужжание светильника.
«В конце концов твари осадили и наш дом. Более скорбного дня мои глаза в жизни не видывали. Вмиг мы оказались на грани. Проскользнув под дверью, меллинги зараз съели сначала одного, затем второго, а потом и третьего.
Настал воистину страшный час. О подобных ужасах мне доводилось слышать от ветеранов войн и ранее, однако узреть все это воочию – совершенно другое дело. Дом объял пожар, и над нашими головами заплясало пламя. Некоторые, отчаянно цепляясь за жизнь, пытались отбиваться, но многие уже проиграли битву и теперь лежали в луже собственной крови. Отовсюду слышался плач. Матери с детьми на руках стенали, непрестанно причитая „Мастер, помоги!..“
Схватив своих детей и малютку сестры в охапку, я ринулась к выходу, но, стоило нам перешагнуть порог, как с близлежащего холма навстречу устремилась лавина меллингов.
На мужа моей сестры набросились со спины. Он был ранен еще при защите дома – у него кровоточили ноги. С пронзительным криком он повалился наземь и расплескал ведро. Окружив его, дикие меллинги безмолвно задергались, будто в издевательской пляске. И хотя многие из этих существ были нарисованы по образу и подобию человека, ничего человеческого в схематичных меловых штришках не наблюдалось. По своей сути это были самые настоящие демоны из глубинных недр.
Твари нас окружили. Я застыла в ужасе. Безжалостные существа истребили семью на моих глазах. Выжившие, стоя по щиколотку в крови, ошарашенно взирали на происходящее. Я бросилась за ведром, но оно оказалось пустым, а меллинги тем временем забрали моих детей. В тот же миг меня продрал мороз по ногам, а затем сознание пронзила боль.
Во мраке, в отсветах пожара, охватившего наш дом, я узрела едва различимую фигуру. Казалось, она была соткана из клокочущей тьмы. Точно нарисованный углем, силуэт поглощал весь свет и выделялся черным пятном в тени нашего дома.
Нечто взирало на нас из своей непроглядной и жуткой черноты. Нечто из глубинных недр. Существо зыбилось и подрагивало, словно пламя, нарисованное углем, и молча наблюдало за нашими мучениями…»
Снаружи раздался треск. Подскочив в постели, Джоэл разглядел через узкое окно, расположенное под потолком комнаты, удаляющуюся по лужайке тень.
«Вандалы!» – вскинулся Джоэл, припоминая недавно оскверненный корпус гуманитарных наук.
Спрыгнув с кровати, он рванулся к выходу, на ходу накидывая пальто. Не прошло и нескольких секунд, как он взбежал по лестнице и оказался за дверьми общежития. Обогнув угол, Джоэл воззрился на стену над окном комнаты, чтобы посмотреть, что антирифматисты учинили на этот раз, но, к своему удивлению, ничего не увидел – стена была чиста. Неужели показалось?
И вдруг он все-таки кое-что заметил. Символ о четырех спиралях! На кирпичной стене белел начертанный мелом знак похитителя. Замкнутая рифматическая линия, значение которой до сих пор оставалось неведомо.
Ночная тишина казалась до странности непроницаемой.
«О нет…» – пронеслось в голове Джоэла, и холодок пробежал по его спине.
Он отпрянул от стены и открыл рот, чтобы позвать на помощь, но крик вышел неестественно тихим. Неведомая сила буквально вырвала только народившийся в горле звук, а странный символ на стене поглотил его без остатка.
«Жертвы похитителя… – осенило Джоэла. – Так вот почему никто не слышал, как они зовут на помощь! За исключением прислуги в доме рыцаря-сенатора, где символ на стене коридора был нарисован слишком небрежно».
Получается, рифматический символ служил похитителю «глушилкой»!
Джоэл попятился. Нужно разыскать полицейских и поднять тревогу. Щелкопер прокрался в общежитие Армедиуса, чтобы… Но ведь это обыкновенное общежитие! Рифматисты здесь не живут! За кем же тогда пришел похититель?
Несколько подрагивающих меловых существ соскользнули с крыши на стену и устремились вниз.
«Щелкопер пришел по мою душу!» – ужаснулся Джоэл и закричал.
Но звук, не успев родиться, тут же умер. Джоэл рванулся через лужайку прочь от общежития.
«Этого быть не может! Я ведь не рифматист! Щелкопер охотится только на рифматистов!..»
Он мчался, как обезумевший; взывал о помощи, но с языка срывался лишь сиплый шепот. Оглянувшись, он увидел небольшую волну меллингов, набегающую следом на лужайку. Их было всего, наверное, с десяток. Гораздо меньше, чем при нападениях на других студентов. Но, с другой стороны, одно дело похитить Джоэла, и совершенно другое – рифматиста!
Сердце гулко билось. Тело бил озноб. Поддавшись панике, Джоэл вновь завопил, но не услышал ни звука.
«Думай, Джоэл, думай!.. – приказал он себе. – Только не паникуй! Или умрешь!»
На ум пришла мысль, что глушащий звуки символ вряд ли имеет большой радиус действия. Если бы дела обстояли иначе, то наверняка нашлись бы люди, готовые засвидетельствовать полиции внезапную немоту невдалеке от мест похищения рифматистов.
И тем не менее кричать Джоэл по-прежнему не мог, а это означало только одно…
«Щелкопер нарисовал несколько таких символов! В ряд, на равном удалении друг от друга! – осенило Джоэла. – А это значит, похититель заранее угадал, куда я побегу!»
Джоэл резко остановился и начал дико озираться. Темно-зеленую лужайку освещало несколько призрачно-тусклых фонарей. Но даже в этом мутном свете он различил белую линию, начертанную на бетонной дорожке впереди. Линия запрета…
Джоэл крутанулся на пятках и глянул на меллингов, намеревавшихся прижать его к линии.
«Щелкопер стремится загнать меня в угол! – осознал Джоэл. – Пытается поймать в ловушку! Вероятно, он и по флангам оставил несколько линий запрета!»
Мысль, что похититель начертил линии прямо на земле, казалась невероятной, но Джоэл знал, что это вполне осуществимо.
«Если меня прижмут к одной из линий запрета… – подумал Джоэл. – Мне кранты!»
От всех этих открытий он буквально остолбенел. Волна меллингов надвигалась, и теперь Джоэл видел собственными глазами то, что описывал в послании Чарльз. Существа отличались от меллингов, каких все привыкли видеть на дуэлях рифматистов. Контуры их содрогались, точно на них воздействовали невидимые магнетические волны. Тела и конечности то и дело прихотливо сливались в одно целое – точно безумный художник, так и не определившись, что хочет изобразить, спроецировал в реальный мир все неосмысленные чудовищные образы, которые таились в закоулках его больного подсознания.
«Беги!..» – услышал Джоэл свой внутренний голос.
Глубоко вдохнув, он что есть духу помчался прямиком на меловых тварей. Приблизившись, он скакнул вперед, перемахнул через волну меллингов, грянулся оземь и уже в следующую секунду побежал во все лопатки подальше от ловушки из линий запрета.
«Нужно что-то придумать, да поскорее! – лихорадочно соображал Джоэл. – В общежитии прятаться нет смысла, ведь меллинги проскользнут под любую дверь… Полицейские! У них есть кислота!»
Джоэл припомнил, где Хардинг выставил караульных, и что есть мочи понесся в рифматическую часть кампуса.
Вскоре его дыхание сбилось. Вечно убегать от неутомимых меллингов ему было не под силу. Впереди забрезжили огни. Узнав здание администрации, Джоэл испустил истошный вопль.
– Помогите!..
К счастью, он вновь обрел голос – значит, вырвался из западни. Крикнуть во все горло, однако, не вышло. И дело было отнюдь не в глушащих символах: он просто слишком долго бежал без передышки.
Парадная дверь администрации распахнулась, и на пороге возник Экстон в своей привычной жилетке и галстуке-бабочке.
– Джоэл? – окликнул его Экстон. – Что стряслось?
Взмокший Джоэл отчаянно замотал головой. Осмелившись оглянуться, он увидел скользящих по траве меллингов – их разделяло всего несколько метров!
– Святые небеса! – воскликнул Экстон.
Джоэл вновь рванулся вперед, но споткнулся, вскрикнул и упал – да так, что дух вышибло. Оцепенев, он весь съежился. Ожидая развязки, Джоэл готовился изведать боль и холод, про которые совсем недавно читал в дневнике Роулендсон, однако ничего не происходило.
– Помогите! Полиция! Кто-нибудь!.. – вопил Экстон.
Джоэл недоуменно поднял голову. Почему он до сих пор жив? Лужайку освещала лишь лампа, горящая в окне приемной. Меллинги, подрагивая всем своим существом, окружили его, но нападать не решались. Из этого вихрящегося водоворота то и дело проглядывали ищущие глаза, лица и морды, руки и лапы, когти и клыки… Но надвигаться меловые твари более не надвигались.
Приподнявшись на руках, Джоэл заметил на земле золотой доллар, подаренный Мелоди. Монета выпала из кармана и теперь посверкивала в траве. Тихонько пощелкивающие шестеренки отпугивали меллингов. Несколько тварей попыталось приблизиться, но тут же прянуло назад.
Вдруг раздался всплеск, и одного из меллингов смыло водой.
– Поторопись! – воскликнул Экстон, осторожно приближаясь к Джоэлу с опустевшим ведром и протягивая ему руку.
Джоэл поднялся на ноги, схватил монету и выскочил из окружения через брешь, появившуюся в рядах меллингов благодаря стараниям Экстона. Между тем клерк спешил укрыться в здании администрации.
– Экстон! – крикнул Джоэл, забегая в приемную. – Нам надо бежать! Здесь их не остановить!
Экстон, не обращая внимания на Джоэла, захлопнул дверь, припал на колени, вытащил мелок, начертил линию перед порогом, обрисовал по стене дверную коробку и отступил назад.
Проникнуть внутрь меллинги не смогли. И хотя разглядеть что-либо под дверью не представлялось возможным, Джоэл живо представил себе, как твари уже взялись за линию клерка. Экстон, не теряя времени даром, очертил их линиями запрета.