– Настоящий герой… Ты сам об этом публично заявил, – тихо произнес Нализар. – Профессор, которого все недолюбливают, но у которого оказалось благородное сердце. Профессор, который знал, что слишком слаб, чтобы одолеть врага. Профессор, который, несмотря на упадок сил, пришел студентам на выручку – пускай и слишком поздно.
– Ваша дуэль с Хардингом была спектаклем! – воскликнул Джоэл, припоминая, как Нализар изумился, когда столкнулся с ним в коридоре общежития.
Увидав же Хардинга, тот скорее встревожился, чем удивился. Нализар прекрасно сознавал: один неверный шаг, и правда тут же вскроется.
«Но мог ли Нализар так резко поменять свои планы? – спросил себя Джоэл. – Героически напасть на Хардинга, только чтобы меня одурачить?»
– Вы не позволили бы Хардингу убить меня. Так и лежали бы, якобы без сознания, пока ваша марионетка обращала бы студентов в меллингов. Очнувшись в последний момент, вы спасли бы нескольких студентов и прослыли бы героем. Однако Армедиус все равно был бы уничтожен! – звенел голос Джоэла в пустом коридоре.
– Джоэл, что решат люди, когда услышат твою новую, столь неутешительную правду? – спросил Нализар. – Ибо всего пару дней назад ты во всеуслышание признал меня настоящим героем. Боюсь, после этого заявления ты покажешься всем чертовски непоследовательным малым…
«А ведь он прав, – цепенея, подумал Джоэл. – Никто мне теперь ни в жизнь не поверит. Только не после того, как я сам поручился за Нализара! Да и Мелоди с Фитчем подтвердили мои слова… Доложили, что Нализар и вправду в самом конце схватки подоспел на подмогу».
Джоэл встретился взглядом с профессором и вновь увидел мглу в глубине его глаз. Все это оказалось отнюдь не игрой воображения, как ему сперва подумалось. Черными угольными росчерками тьма и в самом деле прихотливо клубилась в глазах профессора, то и дело заволакивая белки.
– Мне жаль… – вдруг сказал Нализар и кивнул ему в знак уважения (такого жеста от надменного профессора Джоэл никак не ожидал). – Я тебя недооценил… Но, видишь ли, я не вижу разницы между теми, кого не посвятили в рифматисты. Обыватели для меня все на одно лицо. Но ты… Признаю, ты особенный. Удивительно, почему они не захотели, чтобы ты вступил в ряды избранных?
– Я был прав… – прошептал Джоэл. – Все это время я был прав насчет вас! Я знал! Знал!..
– О, ты сильно заблуждаешься! Тебе только кажется, что ты знаешь. Ты же не ведаешь и малой толики того, что происходит на самом деле!
– Кто вы такой? – повторил свой вопрос Джоэл.
– Учитель, – отозвался Нализар. – И в то же время – ученик.
– Книги, которые вы брали в библиотеке, – догадался Джоэл. – Вы не пытались открыть ничего нового! Вы интересовались, как далеко мы продвинулись в исследовании рифматики, чтобы иметь представление о наших возможностях!
На это Нализар ничего не ответил.
Еще одна догадка мелькнула в голове Джоэла. Это существо пришло за юными рифматистами. В последние несколько столетий битва за Небраск разворачивалась явно не в пользу Башни и ее диких меллингов. Рифматисты были сильны и держали уверенную оборону. Однако если эта тварь в теле Нализара доберется до студентов, прежде чем те закончат обучение…
«Появление одного рифматиста возможно только после смерти другого, – размышлял Джоэл. – Нарушится ли заведенный порядок, если рифматист обратится в меловое чудище, а не умрет?»
А если исчезнут рифматисты, исчезнет и великий заградительный круг Небраска!
Осознание этого тяжким бременем легло на плечи Джоэла.
– Нализар… Тот, который был человеком… – произнес Джоэл. – Он погиб? Вы убили его на Небраске, когда он прошел в брешь заградительного круга и отправился на розыски брата Мелоди? И Хардинг был с ним? Мелоди рассказывала, что Нализар возглавил экспедицию, но какая же экспедиция обходится без солдат? Тогда-то вы и завладели их телами! А затем отправились в Армедиус!
– Вижу, тебе нужно время подумать, – сказал Нализар.
Джоэл сунул руку в карман, вытащил золотую монету и заслонился ею от Нализара, точно щитом.
Существо, глянув на монету, выхватило ее у Джоэла из пальцев, поднесло к свету и всмотрелось в часовой механизм.
– Знаешь ли ты, почему многих из нас так пугает время? – спросил Нализар.
Джоэл промолчал.
– Потому что время – выдумка человечества. Человек упорядочил его ход. Хотя, по сути, секунды и минуты, из которых складываются часы, не имеют совершенно никакого значения. Деление времени, введенное в обиход человеком, условно. Время – это фикция. – Профессор не спускал глаз с Джоэла. – И все же в руках человеческих подобные вещицы, а вместе с ними и время, как ни странно, оживают. Условность становится непреложной истиной, законом. И пришельцу эти законы, разумеется, чужды. Они тревожат, сбивают с толку и пугают.
С этими словами Нализар бросил монетку обратно Джоэлу.
– Однако некоторые из нас стремятся познать неведомое. Ибо, когда начинаешь понимать суть вещей, перестаешь бояться. А теперь прошу меня извинить. Турнир сам себя не выиграет!
Джоэл остался беспомощно наблюдать, как существо в шкуре Нализара поднимается наверх, чтобы присоединиться к профессорам академии в наблюдательной комнате. Оно проиграло сражение, но не войну. Чего от него ждать дальше?
«Какую судьбу уготовил Нализар своей команде студентов? Зачем вообще собирал вокруг себя группу преданных рифматистов? – спросил себя Джоэл, и тут его осенило. – Победители „Дуэлянта“ по традиции сразу получают продвижение по службе! Становятся капитанами… Пыль меня побери!»
Джоэл побежал к арене, лихорадочно соображая на ходу.
«Но что же делать? Ни одна душа мне не поверит – особенно теперь!»
Студенты уже заняли свои места на дуэльной арене. Кто-то собирался вступить в бой командой, а кто-то в одиночку. К последним относилась и Мелоди. По несчастливому жребию девочке досталось место в самом центре поля, где ей предстояло отбиваться от нескольких противников сразу.
Сгорбившись и понурив голову, Мелоди стояла на коленях. Унылый вид, от которого у Джоэла все внутри сжалось, говорил яснее всяких слов – подруга в отчаянии.
Теперь Джоэл отлично понимал замысел Нализара. Последний год обучения рифматисты проводили на Небраске. И те из них, кто ранее побеждал на турнирах, получали власть над всеми остальными выпускниками-рифматистами. Именно этого Нализар, желая выиграть турнир, и добивался для своих подопечных. Ему нужны были верные и преданные капитаны.
«Нельзя допустить их победы!..» – воскликнул про себя Джоэл, озираясь по сторонам в поисках помощи.
Взгляд остановился на Экстоне, который наставлял ассистентов, приглашенных ему на подмогу из города. Помощники должны были отслеживать появление брешей в заградительных окружностях и вовремя удалять проигравших рифматистов с поля боя.
Джоэл перевел дыхание и подошел к Экстону.
– Существует ли правило, запрещающее обыкновенным студентам участвовать в «Дуэлянте»?
– Джоэл?.. – вздрогнул от неожиданности Экстон. – Ты к чему это?
– Так существует или нет? – спросил Джоэл.
– Нет… – ответил Экстон. – Однако в турнире могут участвовать только те студенты, кто приписан к одному из рифматистов профессорского состава. А поскольку обыкновенных студентов профессора под свое крыло не берут…
– А как же я? – перебил его Джоэл.
Экстон удивленно моргнул:
– Что ж, полагаю, раз ты приписан на время летнего факультатива научным ассистентом к Фитчу, чисто технически участвовать в турнире тебе не воспрещается… Но, Джоэл!.. Ты ведь понимаешь, как ты глупо будешь выглядеть среди рифматистов?
Юноша глянул на арену. В этом году за звание «Дуэлянт» собралось побороться сорок претендентов.
– Я буду выступать за команду профессора Фитча, – сказал Джоэл. – В одном заградительном круге с Мелоди.
– Джоэл, послушай…
– Экстон, просто внеси меня в список участников! – бросил тот через плечо, выбегая на арену.
Появление Джоэла вызвало всеобщий переполох. Зрительские трибуны загудели. Студенты бросали на него изумленные взгляды. Одна только Мелоди, ничего вокруг не замечая, сидела с понуренной головой. А между тем все вокруг Джоэла оживленно перешептывались, кое-где даже раздавались взрывы хохота.
Большие настенные часы принялись отбивать полдень. Как только стихнет двенадцатый удар, начнется состязание. Сорок мелков со стуком прижались к черному каменному полу. Нерешительно вытянула руку и Мелоди.
Рядом на колени бухнулся Джоэл и приставил свой мелок к мелку подруги.
– Джоэл?.. – уставилась на него потрясенная Мелоди. – Какого мела ты тут делаешь?
– Выражаю свое недовольство твоим поведением, – сказал Джоэл.
– В смысле?..
– Пошла позориться, а меня с собой не позвала!
Смутившись, Мелоди просветлела лицом и улыбнулась.
– Вот дуралей! Ну облажаешься ты быстрее меня, и что дальше? Что ты этим докажешь?
– Никто и не думает облажаться, Мелоди! – сказал Джоэл, вскидывая наизготовку голубой мелок своего отца (пробил шестой удар). – Повторяй за мной!
– Как это?
– Просто обводи мои линии! – воскликнул Джоэл. – Пыль меня побери, ты же все лето тренировалась! Уверен, в этом тебе здесь нет равных! Видишь голубую черту – рисуй поверх белую, ясно?
Мелоди нахмурилась, а затем ее губы растянулись в широкой озорной улыбке.
Часы пробили в двенадцатый раз, и Джоэл принялся очерчивать их большой окружностью. Мелоди, не отставая, точно следовала за голубой линией. Покончив с кругом, Джоэл вдруг замер.
– Ты чего?
– Какую защиту чертим? Простую и надежную?
– Кто не рискует, тот глотает пыль! – отозвалась Мелоди. – Давай что-нибудь драматическое! Девятиточечную!
Джоэл улыбнулся и, прежде чем чертить дальше, прислушался к стуку мелков о камень. Он почти зачислил себя в рифматисты.
Затем Джоэл прижал мелок к полу, мысленно поделил круг на секторы и принялся за работу.
Притихший Фитч стоял посреди стеклянной наблюдательной комнаты, держа в руках чашку, из которой не сделал еще ни глотка. Профессор слишком нервничал и боялся расплескать чай. Наверняка только поднесет кромку к губам, и рука предательски дрогнет!