Слева грохнул выстрел, раздался предсмертный вопль одного из разбойников.
В ту же секунду над ним нависла чья-то фигура. Дрейг машинально поднял пистолет и выстрелил в упор в лицо разбойнику. Того отбросило, тело рухнуло на снег и покатилось по склону.
Подоспел второй с мушкетом в руках. Дрейг прицелился из второго пистолета. Осечка. Прогремел выстрел мушкета, пуля срикошетила от ствола ели, за которой укрывался Кохланд, в лицо полетели щепки. Он бросил пистолеты, ринулся на разбойника и сбил его с ног. Дрейг ухватил противника за грудки и, пока они оба катились вниз с холма, неуспешно попытался оглушить его. В конце концов они ударились о ствол дерева и остановились. Разбойник боднул Дрейга, но тот схватил его за горло, подобрался и нанес страшный удар в висок убийцы. Лунный свет тускло блеснул на лезвии ножа. Дрейг ухватил противника за запястье. На его голову обрушился удар, но он не отпустил ладони с ножом. Другой рукой он потянулся к поясу и выхватил длинный охотничий клинок, подарок Сенлика. Убийца попытался перехватить руку Дрейга, но не успел, и клинок вонзился в его горло.
Брызнула кровь. Кохланд повернул нож в ране. Разбойник дернулся и затих.
Дрейг вытащил нож и поднялся на ноги.
Невероятной силы удар пришелся в голову, сверкнула ослепительная вспышка. Дрейг попытался оглянуться и понял, что лежит в снегу и бьется в конвульсиях. Невероятным усилием он перевернулся на живот и попытался подняться, опершись на руки. Голова болела сильнее, чем он когда-то мог себе вообразить. Его вырвало, он снова попытался подняться. Постепенно к нему начало возвращаться зрение и он попытался обнаружить, что же его ударило. Справа лежал мертвый разбойник.
А рядом стоял человек. Дрейг проморгался и скосил глаза наверх. Это был Тостиг.
— Даже не верится, что это ты, болван, — заявил он. — Решил украсть у меня десять фунтов?
В его руке все еще дымился пистолет. Он сунул его в кобуру и вытащил второй.
Дрейг поискал взглядом свой нож, но не нашел.
Тостиг вытащил из-за пояса короткий изогнутый клинок.
— У меня нет времени, чтобы наказать тебя, как подобает, Кохланд, — сказал он. — Пока я просто выколю тебе глаза, а потом вернусь, и мы продолжим.
— Не выйдет, — раздался женский голос.
Дрейг поднял голову и увидел Чару Ринг с пистолетом в руках.
Она стояла в двадцати шагах. Тостиг обернулся и медленно отступил влево.
— Ну, ну, — сказал он, — что я вижу? Девочка с пистолетом. Куда катится мир? — Он убрал кинжал. — Что же ты не бежишь, девочка? Это мужские игры. Ты сама знаешь, что не выстрелишь, иначе не стала бы ждать, пока я обернусь. Вот и уходи. Посмотрим, удастся ли тебе сбежать.
Чара выстрелила, пуля вонзилась Тостигу в горло. Он выронил пистолет и отступил назад. Чара шагнула вперед.
— Я хотела, чтобы ты знал, кто убил тебя, ублюдок, — спокойно ответила она. Тостиг упал на колени, из его горла хлестала кровь. Чара подошла к Дрейгу. — Все в порядке, — сказала она, ощупав рану, — череп не поврежден.
Дрейг отвернулся, его снова вырвало.
— Скольких мы убили? — спросил он.
— Кроме этого ведра навоза, я подстрелила еще двоих. А ты?
— Двоих. Значит, всего будет… не знаю сколько, не могу думать.
— Пятеро, — ответила Чара. — Осталось двое.
— Ничего, найдем.
Дрейг приподнялся, пошатнулся, но удержался на ногах. Чара перезарядилась.
Вдалеке прогремели два выстрела.
— Они у пещеры, — прошептал Дрейг. Раздались еще выстрелы, затем наступила тишина.
Дрейг ковылял за Чарой, едва держась на ногах. Его рвало снова и снова. Желудок давно был пуст, но продолжал выворачиваться с завидной регулярностью. В голове бурлила непереносимая боль, по левой щеке текла струйка крови.
Он отстал, уцепился за ветку дерева и крикнул Чаре подождать. Она даже не оглянулась.
Надо ей помочь, подумал он, заставив себя идти дальше. Только теперь его осенило, что он не вооружен. Замерзший мушкет остался у упавшего дерева, пистолеты Дрейг бросил, когда дрался с убийцами, а нож потерялся, когда его подстрелил Тостиг. Он ничем не сможет помочь.
Все же он из последних сил поднялся на холм и ввалился в пещеру. Эйан подкидывал хворост в костер, Чара успокаивала Фиргола и Жэма. На полу лежали два трупа. У одного на лбу виднелась маленькая красная ранка. Лицо второго было прострелено сбоку, пуля влетела в одну щеку и вылетела из другой. Из его груди торчал нож Эйана.
Когда Дрейг отвернулся от мертвых разбойников, Эйан сказал ему:
— Долго же вас не было. Зашить тебе рану?
— Я зашью, — отозвалась Чара.
— Теперь мы пойдем домой? — грустно спросил Эйан. — Хватит с меня этой чуши про ригантскую кровь. Мне, знаете ли, и Кохландом быть неплохо. Пусть все станет как прежде.
Чара села рядом с Дрейгом и снова начала ощупывать рану.
— Что здесь произошло? — спросил он.
— Этих двух убил твой брат, — ответила она так беспечно, что Дрейг засмеялся.
— Кто бы мог подумать?
— Не ерзай.
Игла пронзала кожу, но по сравнению с тем, что клокотало в голове, причиняемая ей боль была ничтожной. Он закрыл глаза, подавляя подступающую тошноту.
— Тебе повезло, — донесся откуда-то голос Чары, — что череп остался цел.
— Да уж, повезло, — пробормотал он и сделал глубокий вдох, чтобы успокоить бунтующий желудок. — Знаешь, мы, Кохланды, непобедимы.
Подошел Фиргол и сел рядом.
— Ты весь в крови. Теперь ты умрешь?
— Надеюсь, что нет.
— Ты зашьешь раны Эйана? — спросил ребенок у Чары.
— Раны Эйана?
— Когда они пришли, то выстрелили в него, и Эйан упал. Они подошли к нам с Жэмом. Один спросил: «Которого кончать?» А второй ответил: «Какая разница? Прибьем обоих». Тогда Эйан встал, выстрелил этому в лицо и убил того. Этот побежал к Эйану и ткнул его ножом, но он достал свой нож и заколол его.
Чара резко обернулась. Эйан, прислонившись к стене, кутался в тяжелую накидку.
Дрейг вскочил, бросился к брату и осторожно распахнул накидку. Рубаха Эйана пропиталась кровью. Подоспевшая Чара вытащила нож и разрезала ткань. Один выстрел пришелся в грудь, второй в живот, обнажив участок кишечника.
— Теперь мы пойдем домой? — спросил Эйан.
Дрейг смотрел брату в глаза и не знал, что ответить. Чара молча сидела рядом.
— Ты ему поможешь? — спросил Фиргол. Чара шикнула и послала мальчика к Жэму.
— Я говорил, что умею стрелять, а вы не верили, — сказал Эйан.
— Да, ты говорил, — прошептала Чара.
— Все равно, зря я в это ввязался. Пойду домой.
Эйан попытался встать, но Дрейг удержал брата на месте.
— Давай посидим тут немного, соберемся с силами. А потом пойдем, — сказал он.
— Мне больно, Дрейг. Ты убил Тостига?
— Нет, его убила Чара. Прострелила ему горло.
— Жаль, что я не видел.
— Прости, Эйан. Мне не стоило брать тебя с собой. Ты был прав, это нас не касается.
— Мало ли что ты теперь говоришь? В другой раз опять что-нибудь выкинешь, а меня и не послушаешь.
— Обязательно послушаю.
— Не забудь, что обещал. Ладно, мы же победили? И ничего страшного не случилось. Ты хоть кого-нибудь убил?
— Двоих.
— Двоих, да? — улыбнулся Эйан. — Что у тебя с головой?
— Тостиг подстрелил, по пуля отскочила от черепа. Болит, как будто на меня быка уронили.
Эйан издал глухой стон.
— Эти ублюдки застали меня врасплох. Ворвались, когда я котелок чистил, подстрелили. Все равно, я обоих достал. Посплю немного. Утром мне будет лучше.
— Да, поспи. Тебе надо отдохнуть. Ты молодец, Эйан. Вскоре Чара подошла к Эйану и приложила руку к его шее.
— Он мертв.
— Я знаю. — Дрейг провел рукой по лицу брата. — Дай мне побыть с ним немного, хорошо?
— Мне очень жаль, Дрейг.
— А мне нет, — огрызнулся Дрейг срывающимся голосом. — Все равно я его не любил.
Дрейг отвернулся, и Чара поняла, что он плачет. Она тихо вернулась к детям.
Жэм все еще дрожал от пережитого ужаса. Двухлетний малыш вряд ли понимал, с какой опасностью столкнулся, но видел, как люди падали и больше не поднимались. Он вцепился в Чару:
— Плохие люди, мама.
— Да, милый, это были плохие люди.
Чара усадила Жэма на колено и обняла Фиргола, который замер в углу. Он грустно улыбнулся и прислонился к ней. Чара закрыла глаза и задумалась о том, заживут ли когда-нибудь раны на душах этих детей. Она не знала, как успокоить их. Из другого угла доносились тихие всхлипывания Дрейга. Чара оперлась спиной о холодный камень стены.
— Кто-то идет, — прошептал Фиргол.
Чара опустила Жэма на пол, вытащила пистолет и взвела курок.
В лунном свете, залившем вход в пещеру, появилась хрупкая седовласая женщина.
— Ты отведешь Эйана домой? — спросил Фиргол.
— Да, дитя, — ответила Ведунья. — Иди к костру, там ты сможешь поспать.
— Я не хочу спать, — ответил Фиргол.
— Захочешь, — пообещала она.
Чара взяла Жэма на руки и отнесла к догорающему костру. Малыш с ужасом уставился на трупы разбойников. Живущая расстелила два одеяла. Жэм заплакал, как только мать отпустила его, но Ведунья коснулась рукой его лба, и он уснул. Так же Живущая усыпила и Фиргола. Они укрыли мальчиков и подбросили хворосту в огонь.
Ведунья подошла к Дрейгу и взяла его брата за руку.
— Пришла поиздеваться? — спросил Дрейг. Его глаза покраснели от слез.
— Нет, Дрейг. Я пришла помочь ему.
— Ты опоздала.
— Он все еще здесь, Дрейг, и не понимает, отчего ты плачешь и не слышишь его.
— Все-таки издеваешься, — ответил он. — Уйди с миром, женщина, оставь нас.
— Дай руку, Дрейг Кохланд, — приказала она. Сначала он не ответил, однако затем посмотрел ей в глаза и коснулся ее протянутой руки. — Смотри.
Дрейг посмотрел туда, куда она указала, и вздрогнул.
— Да, это он, — вполголоса сказала Ведунья. — А теперь повторяй за мной.
В путь — за светом.
Круг, замкнись.