– Papier?.. Waffen?
Бумаги? о-ля-ля! да сколько угодно, а вот оружия у нас нет!.. Waffen!..
– И у него тоже?
Этот шуппо обращается ко мне… нет ли оружия у Ля Виги?
– О нет!.. у него тоже нет!..
Наверное, он должен нас обыскать, но, судя по всему, он не собирается этого делать, только расспрашивает меня…
– Sicher nicht?.. точно нет?.. da nichts? а там тоже?
– Это Бебер в своей сумке…
– Ach, nein!
А вот бумаги у меня на любой вкус, целая куча!.. полные карманы, и за подкладкой тоже… у Ля Виги то же самое!.. целые связки!.. мы роемся, перерываем… я выкладываю им на стол целый ворох… плюх… но они вдруг все встают! выпрямляются! застывают неподвижно!.. навытяжку!.. щелк!.. каблуками!.. навытяжку! кто-то вошел!.. это маршал, точно… тогда в машине, в мерседесе, я его плохо разглядел… Рундштедт… он один… теперь я вижу его очень близко… морщинистый, напудренный, хотя помады на губах нет… все старики у них в командовании употребляют помаду, а он – нет… я плохо его рассмотрел там, на дороге… тогда ведь я смотрел только на Ля Вигу, там же был скандал!.. а зачем пришел этот маршал? должно быть, по делам!.. или же узнать, кто мы такие? а то, что он маршал, это сразу видно! у него под мышкой жезл… шуппо и наш лягавый так и стоят неподвижно, будто застыли!.. маршал обращается к ним…
– Nun?
– Drei Franzosen!.. три француза!
Двое лягавых отвечают хором, каждый на своем языке…
– Papier sind da! kein Waffen! все документы в порядке… оружия нет…!
Но похоже, маршалу на это плевать, он смотрит на нас невидящим взглядом…
– Woher sind die? откуда они?
– Aus Paris…
– Nur gut… ладно!
– Und das?.. а это что?
Это наша сумка вдруг зашевелилась… и он это заметил…
Лили… сразу же встрепенулась!
– Это наш кот Бебер!
– Не покажете ли вы мне его, мадам!.. прошу вас.
А вдруг, он тоже хочет его повесить?.. мы приоткрываем сумку… Бебер высовывает голову и свои усы… тогда усы у него еще торчали, а не свисали, как потом, здесь…
– И он тоже из Парижа?
– Он с нами, мсье маршал!
Тут вмешивается Ле Виган…
– Он с Монмартра!.. раньше это был мой кот, мсье маршал!
– Да он наш!
Даже Лили вдруг заговорила… к моему удивлению… уверен, это только из-за Бебера… обычно она ничего не говорит…
– Вы правы, мадам, конечно, Бебер ваш!
Маршала интересует наш кот.
– А он меня не поцарапает, если я до него дотронусь?
– О, нет, мсье маршал!..
Он кладет руку на его голову… Бебер сначала молчит… а потом начинает мурлыкать…
Один из лягавых, по-прежнему стоя навытяжку, вдруг что-то ему говорит… шепотом… маршал не расслышал…
– Was? was? что?
Кажется, речь идет о нас.
– Вы едете в Зигмаринген?
– Да, конечно, мсье маршал!
– Ja! sicher!.. да! конечно.
Вероятно, мы кажемся ему смешными… ну и пусть… интересно, сколько ему лет?.. почти как и мне… как мне сейчас… он говорит по-французски почти без акцента, только вот «вы» произносит немного суховато…
Ну вот и все, он встает…
– Мое почтение, мадам!
Он раскланивается.
– Удачи, друзья мои!..
Это уже Ля Виге и мне… еще раз слегка потрепал Бебера… и удаляется… с жезлом под мышкой… так же, как и пришел… через ту же дверь… есть ли у нас какие-то вопросы?.. нет! нет! наши два лягаша тоже его ни о чем не спрашивают! все и так ясно! опять в ту же машину с замазанными стеклами… мы туда залезаем!.. они нам помогают!.. и едем снова по той же дороге… думаю, мы возвращаемся на вокзал, так мне кажется… все понятно!..
– Поезд, должно быть, уже готов!
Это наш трехцветный лягавый говорит… наверное, он знает… я интересуюсь у него:
– А вы поедете с нами?
– Не волнуйтесь! чем больше народу, тем веселее!
А мы все едем… едем… вот и вокзал!.. привокзальная площадь… нас никто не встречает… а где же капитан Зигфрид? исчез! а начальница вокзала, ну та, малиновая?.. и ее трое детей? а поезд, что, тоже исчез? нет!.. все на месте, и табличка тоже! Sirmaringen… «специальный» поезд для нас… больше никого!.. мы быстренько залезаем и устраиваемся, наши лягавые тоже… других пассажиров нет… локомотив очень маленький, на угле, я успел его разглядеть… он из дерева и железа, примерно такой же, как в том рыбном поезде… короче, от Ульма до Зигмарингена!.. всего-то сто километров, и если не будет сюрпризов, мы будем там к шести часам… или к семи.
– Успеем к ужину!
Неплохо было бы: к ужину!.. во всяком случае, самолетов в небе не видно… доносятся какие-то слабые отзвуки «бум», но издалека… откуда-то издалека… конечно, нас трясет, и довольно сильно, но все-таки, не так, как в том рыбном поезде… грех жаловаться… я спрашиваю у Ля Виги… не видел ли он больше свою Клэр?.. а что сказали ему там, на пивном заводе?.. я вам все так беспорядочно рассказываю!.. ничего, обдумаем позже!.. и вокзал… и возвращение в сопровождении лягавых… и Рундштедт… и пивной завод… я и сам-то во всем этом еще не разобрался!.. вам, наверное, это смешно… а вот мадмуазель де Леспинасс[63], например, та вообще нигде не училась, и ни о чем не рассуждала, а просто излагала впечатления! свои впечатления!.. а мои впечатления пока сводились к тому, что нас просто похитили… Ля Вигу, Лили, Бебера!.. похитили!.. ничего, позже узнаем… надеюсь…
Достопочтенный читатель, прошу меня извинить, но, кажется, дела в Конго[64] пошли на лад, прибыль разложили по карманам, погоревали об убытках, раненых отправили в больницы, так что теперь в газетах – полное затишье!.. правда журналисты не дремлют, пытаются хоть как-то оживить ситуацию, обмусоливают старые сплетни… выжимают последнее из бывших звезд, приписывают им вообще невесть что, только бы встряхнуть обстановку… а в барах по-прежнему царит оцепенение, льет дождь, казино разоряются… что касается меня, то я, вроде бы, живу, как затворник, однако, представьте себе, даже меня не оставляют в покое, не дают мне закончить просто так, в забвении, мои нелегкие дни… нет, какое там! то один!.. то другой! а то и сразу десять!.. а что за вопросы!..
– О, прошу вас!.. О мэтр!.. О, пожалуйста!..
– Чего вам?
– Каково ваше мнение о Солитере[65]?..
– Самое что ни на есть положительное!
– Речь идет о его свадьбе!.. как вы думаете, на ком он женится?.. какая жена, по-вашему, идеально ему подходит?
– Мистэнгэтт[66]!
– Объясните, мэтр!
– Им будет очень хорошо вместе в банке, заполненной формалином, очень удобно… она – труп, уже почти скелет… а от него тоже уже остался всего один сегмент… не забывайте, он ведь ленточный… солитер вынужден все время ползать, извиваться… где бы он ни находился! в штанах, в сортире, на коврике перед кроватью… иначе он не может!.. участь этого существа поистине трагична! вы не согласны? но вглядитесь повнимательней в этот обрубок – вы увидите в объективе исказившееся в конвульсиях подобие лица с вытаращенными, вылезшими на лоб глазами…
– Вы так считаете, мэтр?
– Я же паразитолог! еж твою двадцать! у меня и диплом есть! не забывайте!
– Вы жестоки!
– Отнюдь!.. ясное дело, жизнь солитера ужасна… я согласен… я ему очень сочувствую!.. раз уж он вылез из вашей прямой кишки, ему остается только заниматься плагиатом, произносить обличительные речи в Сорбонне или еще где-нибудь, сплетничать в кафе, постепенно мутировать и закончить свои дни в сортире… правда у него все же есть шанс очутиться в пятипроцентном растворе формалина на этажерке или на столике, но это в лучшем случае… вот так-то, детки!..
– Это если он женится на скелете Мистэнгэтт, мэтр?
– Мадам, мсье, мне больше нечего вам сказать! господа репортеры, прошу оставить меня в покое!
– Еще один вопрос!.. только один!.. у вас ведь раньше были друзья! и много!
– Черт возьми! да они все продались за бабки, все! предатели!.. все до единого!
– И теперь ни одного не осталось?
– Ни одного!.. впрочем, ни одного – это еще мягко сказано… ведь они все подстроили так, что ни одна стрела в них не попадает… в этих моих так называемых «друзей»… а только в меня! все стрелы летят только в меня!..
– Вы слишком озлоблены, мэтр, к сожалению…
Черт! так они никогда не уйдут…
– Нет! я биолог! я вам уже сказал!.. существует только одна биология, все остальное – бла-бла!.. абсолютно все!.. я уверен, что на «Балу Гамет» в бесконечном мировом хороводе всегда побеждают черные и желтые!.. а белые всегда проигрывают, их «цвет лица» будет размыт, стерт!.. политики занимаются чепухой!.. есть только одна истина: биологическая!.. через полвека, а может, и раньше, вся Франция станет желтой с черной каймой по краям…
– А как же белые?
– Белые останутся только в качестве фольклорных персонажей, да еще в стриптиз-шоу и колясках для рикш…
– Мэтр, а вам никто не говорил, что вы спятили?
– По десять раз в день вот уже тридцать лет!
– А про виселицу?
– Не, этот номер не пройдет, вы опоздали, меня придется собирать по частям!..
– По сегментам, мэтр!.. по сегментам!
Хи! хи! как это смешно! что за маньяки! они заставили меня потерять четверть часа!.. вот они убегают! ну что ж!.. я напишу о них целую страницу… или почти…
Нет, вы только посмотрите на этих людей! какое невежество! какая наглость! будь их воля, они бы вообще не оставили мне свободного времени… продохнуть бы не дали!.. заставили бы постоянно отвечать на их дурацкие вопросы!.. рассказывать им историю формирования рас: белых, желтых, черных!.. излагать Энциклопедию! а мне-то на кой это сдалось?.. для этого существуют лекторы… пусть они и развлекают этих зажравшихся преподобий, архиепископов, французский банк и мелких разносчиков… а мне нельзя забывать о вас!.. сейчас мы с вами опять отправимся в Ульм!.. мы же были там, помните, а с нами – двое лягавых: трехцветный и фриц… и мы уже были готовы им признаться… в совершении тех… или иных преступлений… Лили, я, Бебер, Ля Вига…