– Идем за ними!.. вставай… пошли!
Я по природе вовсе не паникер, но у меня было четкое ощущение, что Ретиф не врет, и по вокзалу будут стрелять… хоть я и не знал, кто и откуда… впрочем, мы втроем, включая Бебера, неплохо устроились, распластавшись на животе на щебенке… но все-таки мы находились еще слишком близко… а все эти силуэты, люди, обходившие нас, тоже откуда-то обо всем узнали… Лили не возражает… мы беремся за руки… Бебера – в сумку… встаем… делаем три шага… шесть шагов… и тут из травы… чей-то голос!.. schnell Kerl… schnell[76]!.. быстрей!.. немцы уже наготове!.. раздаются еще schnell, чтобы мы пошевеливались!.. они согласны нас пропустить… но быстрей! быстрей!.. по меньшей мере, четыре… пять, даже шесть пулеметов… дулами… к вокзалу!.. нацелены на вокзал… а ведь мы пришли именно оттуда… Ретиф нас не обманул!.. и…
– Браннг!
Земля содрогнулась! Более того! она как будто разверзлась!.. и небо тоже! да, так и есть! Ретиф не соврал… брум! еще один залп!.. неподалеку!.. нам видно! выстрелы из пушек!.. красные!.. зеленые!. нет! отрывистые залпы! это гаубицы!.. и все – по вокзалу!.. теперь весь Oddort прекрасно видно!.. он, если так можно выразиться, вспыхнул… отовсюду: из окон, из дверей вагонов, – вырываются языки пламени… бабах! еще!.. еще!.. теперь с вокзала уже никто не убежит, ни один человек!.. Ретиф не соврал… но где же он сам? а куда делись люди, за которыми мы шли?.. я мог бы и не описывать вам этот обстрел… прицельные удары по вокзалу… вы и сами все прекрасно представляете… настоящая жаровня!.. видимость значительно улучшилась… можно все рассмотреть… и артиллеристов, и гаубицы… эти короткие пушки встречаются не так часто… отсюда нетрудно прицелиться, так как до вокзала метров триста, не больше… гаубицы установлены прямо на путях, на небольших платформах… здесь их целый состав… интересно, откуда прибыли эти гаубицы?.. а это еще что за шум!.. жуткий гвалт… тарахтенье доносится с воздуха… самолет, как кофейная мельница… Ретиф же нас предупреждал… Мессершмит… этот звук нам знаком… тррззт! трррззт!.. трели… такое впечатление, что кто-то крутит ручку… я говорю об этом Лили… но можно было не говорить, она и сама знает… мы опять падаем на землю! и бабах!.. тррах!.. бомба! осколки летят во все стороны… это удар милосердия!.. самолет пикирует на вокзал… нам все видно… вокруг светлее, чем днем!.. поезд с гаубицами трогается… его локомотив работает на угле… и пулеметчики тоже собираются… складывают свой багаж… больше на вокзале никого не осталось… оттуда доносится едкий запах гари… ну знаете, примерно как в Берлине, такой же едкий запах свежезажаренного мяса… хотя может, и еще более едкий?.. итак, мы уцелели… но куда нам идти?.. остались только мы двое и Бебер… а вокруг – кучи гильз… от ружей, от гаубиц, не говоря уж о тяжелых пулеметных лентах, и осколках… этот путь, наверное, ведет в Ганновер?.. что ж, пойдем по этому пути!.. смотри-ка, там кто-то есть!.. не призрак, не тень… кажется, это артиллерист… самый что ни на есть настоящий… все ясно: он пришел порыться, посмотреть, не осталось ли здесь чего… и роется пальцами прямо в грязи!.. не стоит!.. я окликаю его!.. эй! эй!.. пусть подойдет! тут, совсем рядом с нами, гильзы!.. полно! как раз то, что ему нужно… он складывает их… в свою сумку!.. кажется, даже разводной ключ нашел!.. он поворачивается к нам!
– Guten tag!
Говорю я ему… и добавляю…
– Хорошо горело!
– Ach ja!.. sicher… es must!
Он тоже считает, что хорошо… иначе и быть не могло!..
– Wo gehen sie? куда вы направляетесь?
Спрашивает он меня.
– Hanover!.. в Ганновер!..
Уверен, он знает, где Ганновер… он показывает!.. там! нужно идти по пути… другой дороги, судя по всему, здесь нет… разве что очень далеко… придется идти по шпалам!..
– Sie sind Franzosen?
Само собой, мы Franzosen! я ему объясняю, что мы рабочие, работали на заводе, а теперь наш завод kaput! сгорел, разбомбили… мы ищем другой!.. не разбомбленный!.. это он понимает!
– Sicher Hanover! конечно, в Ганновере такой есть!
Еще я интересуюсь у него, а не встречал ли он здесь французов… он в этом не уверен!.. правда там, наверху, он видел каких-то иностранцев… он показывает в восточном направлении… они стреляли!.. стреляли друг в друга… во время бомбардировки… а начали они еще до того, как загорелся вокзал… сейчас там, в поле, валяется куча трупов!.. есть и раненые! вполне вероятно, что это был Ретиф со своими людьми… кстати, с тех пор я Ретифа нигде больше не встречал… ни в Германии, ни в Дании… а потом и здесь, во Франции… я всех о нем спрашивал… Марион, например, знал его гораздо лучше, чем я… но Марион умер, вы же знаете… его я так и не успел ни о чем спросить… бедняга Марион!.. добрейшей души человек… в Зигмарингене мы выжили только благодаря ему… он всегда предупреждал нас о всевозможных ловушках!.. по три… четыре раза… в неделю… а как забавно он наряжал Бебера папашей Декавом[77]… усы торчком, шарф на шее, и капля на носу… как мы веселились!.. теперь уже так ни с кем не повеселишься!.. вот у Ретифа, к примеру, с чувством юмора всегда было плоховато… хотя, надо отдать ему должное, в своем деле он был настоящим асом, буквально творил чудеса, однако в остальном… итак, в Ганновер!.. я же хроникер, мне нельзя терять нить повествования!.. этот артиллерист больше с нами не говорит, он поглощен сбором гильз, которые валяются тут повсюду вместе с пулями… короче, решил навести порядок… впрочем, кое-что он все же пытается мне объяснить!
– Du verstehst! Kupfer!.. Krieg!.. Kupfer!.. медь!.. война!.. медь!
Конечно! он прав!
– Sicher!.. sicher!
Война – это медь!.. хлеб – тоже война! и сардины, и колбаса!.. он продолжает копаться в грязи… и интересуется, а есть ли у нас еда… да, у нас есть полбуханки… для нас и Бебера… я ему ее показываю…
– Ich habe Chokolade!
Он что, издевается… нет, все верно!.. настоящий шоколад… да еще и с орешками…
– English flieger!.. Kaput![78]
Все очень просто… он собирает тут не только разбросанные пули и гильзы… он разламывает эту плитку на три части… одну – для Лили, одну – для меня, одну – для себя… а Беберу?.. он лезет в другую сумочку!.. ищет… нет!.. больше у него ничего нет!.. только остатки хлебного мякиша… тоже, должно быть, от английского летчика… Лили протягивает их Беберу на ладони… тот не отказывается… думаю, теперь мы готовы идти по шпалам… я справляюсь у него…
– Kein Zug? А поезда не ходят?
– Ach nein! nicht mehr![79]
Ну так, вперед… не спеша, в путь!.. у меня осталась только одна трость… бомбят не сильно, но все равно… итак, на северо-запад… к Ганноверу… что бы он там ни говорил… это не так уж и далеко… вдали виднеется зарево… я выдаю ему все, что знаю по-немецки…
– Guten tag! schone! schone danken! тысяча благодарностей!
Мы пожимаем друг другу руки…
– Gute Reise!.. beide!.. счастливого пути вам обоим! hore mich! послушайте меня!
И вдруг он запел… обращаясь к нам…
– Nach Winter kommst doch ein Mai! после зимы придет месяц май!
Да, забыл его спросить…
– А ракет вы не видели?.. голубых! или зеленых!
– Нет!.. должно быть, спастись не удалось никому!..
Ладно! все ясно… тогда вперед! нельзя терять времени… шпала… за шпалой… наши способы путешествия все более упрощаются, и запросы становятся все более скромными… в конце концов, мы начнем передвигаться на четвереньках… а вот Бебер предпочитает, чтобы его несли… поесть бы ему хотелось чего-нибудь более существенного, чем черствый хлебный мякиш, хотя он и с английского самолета…
– Бебер, потерпи до Ганновера!
Лили уточняет:
– Ганновер ведь на севере… тебе что, действительно так хочется туда идти?
– Мне не хочется, детка… я туда вовсе не стремлюсь… но нашего мнения никто не спрашивает…
И в самом деле, что я мог сделать в сложившейся ситуации…
– Он же сказал, что поезда больше не ходят…
– Должно быть, он знает!
Тот сборщик гильз… мы продвигаемся не спеша, шпала за шпалой… километра два, наверное, уже прошли… еще не рассвело, но свет уже появился… розовый… с облаков… стало значительно светлее… можно разглядеть местность… фермы… нигде ни одного живого существа!.. ни людей, ни животных… а шоколада нам ненадолго хватило…
Шпала за шпалой… кажется, метрах в пятистах от нас на рельсах кто-то сидит… а за ним – еще кто-то… чуть поодаль… мы подходим… я окликаю его… эй! эй!.. трогаю за плечо, толкаю… о, совсем легонько! тюк!.. и вдруг этот кто-то опрокидывается!.. навзничь!.. ногами вверх… брык!.. на щебенку!.. я подхожу к другому… едва я до него дотрагиваюсь… и он тоже опрокидывается!.. я вглядываюсь в их лица… мужчина… женщина… лет сорока – сорока пяти… мертвы уже часов шесть… я привык констатировать смерть, вы же знаете… нужно бы осмотреть тела… думаю, их пристрелили… когда они сидели?.. с воздуха, с самолета?.. или же патруль? кто?.. и откуда?.. о, это нас совершенно не касается!.. пошли!.. пошли!.. а вот и какие-то ободранные стены… похоже, развалины завода… ах, да я слышу чей-то голос… там!.. даже несколько голосов… но никого не видно… они прячутся за стеной… о чем-то спорят… а на каком языке?.. немцы?.. да! впрочем, и французы тоже… но прежде, чем подходить, все равно лучше послушать… они говорят про Ганновер… как предпочтительнее идти через Ганновер… от ближнего до дальнего вокзала… кажется, с этими людьми мы раньше не встречались… они не из Дрездена и не из Ульма… похоже, из Польши… и в Оддорте они не были… само собой!.. ну тогда ладно!.. мы уже вплотную к ним приблизились, а они все еще нас не заметили… они собираются в Гамбург… тем лучше! мы тоже!.. судя по тому, что они бормочут, поезда до Гамбурга еще ходят… с другого вокзала в Ганновере… ясно! правда поезда ходят не регулярно… да это и неудивительно… но самое сложное – пройти через Ганновер… хотя они здесь все знают! рабочие окраины, сам город… по их словам, здесь все сгорело… что ж, проще будет идти! итак, вперед! думаю, их тут человек пятьдесят, мамаши, детишки, старики… наконец все они отправляются в путь… и мы с ними… целая толпа… однако эти люди не унывают, а, как это ни странно, веселятся… хорошо! следуем за ними… а нас никто так и не заметил: ни меня, ни Лили, ни котяру… мы растворились в толпе… ладно! надеюсь, они не заблудятся… по мере нашего продвижения я замечаю, как мало здесь осталось домов… больше? или же меньше, чем в Берлине? примерно столько же, я бы сказал, но здесь гораздо жарче, пожар посильнее… пламя взвивается вверх, все выше… еще выше… танцует… зеленое… розовое… среди стен… я никогда еще не видел такого пламени… должно быть, теперь они стали использовать какие-нибудь новые зажигательные гадости… ну и зрелище: на развалинах каждого дома, на кучах обломков, пляшут хороводы зеленого и розового пламени… кружат!.. вздымаются ввысь!.. и надо сказать, что эти улицы в развалинах… охваченные зеленым… розовым… красным пламенем… производили гораздо более бодрое и праздничное впечатление, чем в своем обычном состоянии… когда здесь всюду были унылые ободранные кирпичные стены… видимо, только полный хаос, непрекращающиеся бомбежки, апокалипсические катаклизмы и могли придать этим улицам праздничный вид!.. что, собственно, и произошло! уверен, здесь поработали «крепости»… и не один раз… два… три!.. пока все не разрушили… не один месяц летали здесь сотнями, день и ночь, сбрасывая тонны за тоннами… от города и вправду уже камня на камне не осталось… только фрагменты стен и костры… я вам их уже описал… объятые пламенем и покрытые сажей развалины… отовсюду доносятся слабые отзвуки взрывов… запахи я вам тоже уже много раз описывал… так