вот, и в Берлине, и в Оддорте, так и здесь пахло примерно одинаково… горелым деревом… жареным мясом… а мы, сгрудившись в кучу, плечом к плечу продвигались по середине улицы, вернее, того, что от нее осталось, по направлению к вокзалу… похоже, они действительно знали, где он находится… приближался рассвет… к счастью, зданий тут больше не было… зданий, которые могли рухнуть… всюду, как призраки, витали завитки пламени… розовые, фиолетовые… над каждым домом… тысячами домов!.. уже почти рассвело… я вам уже сказал: здесь не осталось ни одного дома, где бы жили люди!.. ни одного!.. хотя нет!.. вон там! там!.. кто-то есть!.. у стен неподвижно стоят люди! там!.. теперь хорошо видно… там какой-то человек… мы останавливаемся, подходим, ощупываем… это солдат!.. и еще один… целая шеренга!.. все стоят, прислонившись спиной к стене… неподвижные!.. мертвые, окоченевшие… их застигли врасплох!.. мы уже видели таких в Берлине… они, если так можно выразиться, внезапно мумифицировались!.. на поясах у всех подвешены гранаты… поэтому приближаться к ним все-таки небезопасно! а вдруг эти гранаты взорвутся… тра-ах!.. если они вдруг повалятся на землю! Vorsicht! осторожно!.. не трогать!.. а на другой стороне улицы, у других развалин… тоже окоченевшие солдаты… уверен, они и глазом моргнуть не успели!.. как их накрыло!.. взрывной волной!.. да, я забыл уточнить вам одну деталь… они все были в камуфляже типа «хамелеон»!.. так и застыли!.. лучше нам держаться от них подальше… а где же вокзал?.. хотелось бы все-таки туда добраться… э, похоже, мы уже у цели! но никакого вокзала нет! в отличие от тех солдат, он не застыл!.. его просто снесло! рвануло несколько бомб!.. и он улетучился! вот вам и вокзал! даже развалин не осталось… одни платформы… три… четыре… думаю, это был центральный вокзал… Ганновер-Юг… этим личностям, похоже, все известно… но это еще не все, теперь нам нужно добраться до вокзала Ганновер-Север, что на другом конце города… ах да, чуть не забыл самое главное!.. толпы народу! все сидят, лежат на платформах и даже прямо на рельсах… гул голосов… я слышу английскую речь… англичане?.. да, это они… несколько женщин и мужчина… все англичане в штатском… что, интересно, они здесь делают?.. может, парашютисты?.. сейчас посмотрим… нет!.. это землевладельцы… три женщины и один мужчина… мужчина-инвалид… во время войны вы всюду натыкаетесь на безногих… ничего удивительного!.. эти типы направлялись навстречу английской армии, которую надеялись встретить где-то между Ганновером и Бременом… у них дома, в Брауншвейге, было радио… насколько я понял, там и находились их обширные владения… причем весьма обширные… конный завод, для скаковых и рабочих лошадей… ну и само собой, кормовые культуры: люцерна, рапс… а как нацисты отнеслись к их деятельности?.. интересуюсь я… весьма благосклонно! только попросили их открыть курсы английского, и в первую очередь, разговорного… о, у них были хорошие ученики, очень прилежные… а этот калека, кажется еще больший инвалид, чем сын фон Лейденов… надеюсь, вы помните?.. в Цорнхофе? [80]… но этот совсем не похож на злобного маньяка!.. весьма галантный и рассудительный калека… как же они его довезли?.. из Брауншвейга в Ганновер?.. на пригородных поездах… за две недели… примерно, как мы из Ростока… вот уже два года, как мы катаемся на этих пригородных поездах… все это началось практически одновременно с бомбардировками Гамбурга[81], и продолжалось почти до самой капитуляции… судя по всему, в тот момент уже все решили делать ноги… а эти англичане просто не представляли, как они со своим калекой пойдут по Ганноверу, по этим улицам… охваченным желтым… красным пламенем… я вам уже говорил, там были не только они… на платформах и рельсах было полно народу, и все они тоже собирались идти через Ганновер в северном направлении… люди буквально со всех концов света… вот какой-то пожилой итальянец… услышал наш разговор с Лили… я сказал: пожилой… но он был примерно в том же возрасте, что и я сейчас… он нам объясняет, что ему необходимо вернуться к своуему хузяину! он возвращается из Италии, куда ездил повидать семью, своих четверых детей… теперь он опаздывает!.. опаздывает на целых восемь дней!.. задержки на границе… а где еуго хузяин?.. на кирпичном заводе в Бранденбурге… прямо ему туда не добраться!.. сперва придется доехать до Гамбурга… а потом сделать небольшой крюк! и сесть на пригородный поезд! я не хотел его пугать… до этого он работал во Франции, в Тулузе и в Нарбонне… тоже на кирпичных заводах! а теперь вот в Бранденбурге, так уж получилось… он волновался, что опаздывает… но он не виноват!.. его задержали на итальянской границе… он показывает мне свои документы, мол, у него все в порядке! и печати, и визы, и фотографии… так в чем же дело? у него слишком много документов, вот! и в одном кармане, и в другом!.. и еще в сумочке!.. только чтобы разложить их все по порядку, ему понадобится час… война есть война: все время приходится ставить печати!
Он жестами показывает мне! как они их ставили! и тут – шлеп!… и там – шпок!… без конца! ну а мы?.. кто мы такие?.. мы? откуда?..
– Оттуда!.. издалека, с юга!
А куда мы едем?
– Туда, на север!.. это дальше, чем Гамбург!
– К хузяину?
Да! да!.. конечно!.. у нас там тоже есть свуй хузяин!.. и мы тоже опаздываем… как и он!.. ну тогда ладно… это еще понятно… война его не интересует… для него война идет где-то в другом месте… а хузяин… вот!.. и опоздание!.. на восемь дней!.. было, отчего впасть в ярость! он ворчит себе под нос, что его восемь дней продержали на итальянской границе!.. ах! но что такое с Лили? он смотрит на нее… по его мнению, она скверно выглядит… я объясняю: немного устала… о, она бледная! согласен… ее знобит… немудрено!.. все эти люди, сгрудившиеся на платформах, много болтают, но ни один не догадался разжечь костер… правда костров здесь и так хватает… в ста метрах отсюда, на каждой улице, и справа, и слева… по всему Ганноверу… пылают развалины домов… словами этого не передать… на месте каждого дома, прямо по центру… среди остатков четырех стен… полыхает пламя… желтое… фиолетовое… колышется… взвивается!.. до самых облаков!.. переливается… исчезает… снова появляется… это души домов… фарандола красок начинается у первых развалин и устремляется вдаль… все дальше и дальше… весь город… расцвечен красным… синим… фиолетовым… а сколько дыму… кирпичник решает развести для нас небольшой костер… такой маленький костерок…
– Меня зовут Фелипе…
Больше Фелипе ничего не говорит… он ищет кусок дерева… уже нашел… на той же платформе, прямо за нами… он достает свой нож… похоже, этот рабочий свое дело знает… и пяти секунд не прошло, как уже все готово – целая куча щепок… такое впечатление, что это длинные спички… Фелипе – настоящий умелец… а что теперь? Лили хочет попить чаю!.. у нее в сумке есть маленькие пакетики чая… а где же вода?.. Фелипе и это знает… в конце нашей платформы… можно взять полотняные ведра… и три цинковые кружки… теперь у нас есть все! мы уже давно стали профессиональными «туристами»… в самом деле, с самого Баден-Бадена мы без отдыха болтаемся на всевозможных колымагах то туда, то сюда!.. и это не конец!.. нас еще много чего ждет!.. а пока попьем чайку… вода сейчас закипит… пригласить мы никого не можем, нам самим едва хватит!.. на нас косятся! они считают нас последними эгоистами… однако мне почему-то кажется, что они вовсе не любят чай… вот и Фелипе чай не любит, а пьет его только за компанию с нами… он ведь горячий!.. он рассказывает нам о том, что любит… сулнце… сыир… и хлеб… белый или черный… без разницы! вкусы у него простые… как и у нас… но он все-таки предпочитает кофе… а не чай… и я его понимаю, я бы рад доставить ему удовольствие… но кофе последний раз мы пили в Ростоке! и с тех пор!.. больше ни разу! а вот и англичане возвращаются… женщины и калека… они обошли все платформы: искали, нет ли здесь других англичан… нет!.. они одни… ну так что?.. каково мое мнение?.. этих женщин волнует одно: как они пойдут через Ганновер со своим инвалидом!.. тащить на себе его так далеко они не смогут, его нужно на чем-нибудь везти!.. примерно в таком же состоянии был у нас в Цорнхофе и сын фон Лейденов… такой же безногий… его утопили в навозной жиже… а здесь все улицы с двух сторон объяты пламенем… и так до самого вокзала Ганновер-Север… а туда путь не близкий… у этих трех преданных женщин будет масса удобных случаев, ведь жаловаться на них никто не будет! даже здесь в Париже мне постоянно приходится сталкиваться с поступками куда более сомнительными… чего только со мной не вытворяли, причем в моем же собственном доме… и кому мне жаловаться?.. так уж устроен мир!.. если ты на коне, «делай все, чего душа пожелает»! а вам лучше молчать в тряпку… вас убили? аминь! вас забыли?.. вам крупно повезло! на колени, скотина!.. молите бога!.. заткнитесь и подыхайте, сучье отродье!..
Ну допустим, бросят они своего калеку в огонь… он был бы далеко не единственным liquidares! представляю, сколько уже здесь выпало из окон лишних бабулек и крикливых младенцев… «семейное жаркое», так сказать…
– Вы видели хоть одного служащего?
Спрашиваю я… да!.. на третьей платформе… взять, к примеру, нас… у нас с собой целое хозяйство: тарелки, кружки, ножи, рис, мука… уверен, все это нам еще пригодится… но как дотащить эту кучу барахла до другого вокзала?.. кстати, может, здесь найдется тележка для багажа?.. я уже видел какие-то бесхозные… на них расположились люди, некоторые храпят… может, спросить у служащих?.. с третьей платформы?.. я обращаюсь к самой главной фуражке, самой высокой, малиновой… мне знакома местная иерархия… и постоянно помню об одном: сто марок!.. без этого лучше в разговор не вступать… здесь начальник – не женщина, как в Ульме, а седой бородач… я подхожу к нему, крепко жму руку, сто марок, и объясняю… излагаю свою просьбу, ведь времени терять нельзя… прошу его позволить нам взять одну тележку… одолжить для перевозки багажа до другого вокзала, Ганновер-Север… потому что мы сами уже выдохлись… к тому же, мы инвалиды: моя жена, я и наш итальянский друг… а нам нужно сесть на поезд в Гамбург!.. да!.. он возражает: а кто привезет ее обратно?.. я это предвидел… у меня припасена еще одна тщательно сложенная бумажка в сто марок!.. я хорошо подготовился!.. он снисходит… шепчет мне «сейчас я за ней схожу!»… я ему совершенно не верю… думаю, ему плевать и на тележку, и на все остальное… его вокзал уже разрушен!.. до основания!.. осталось только четыре перрона… я оглядываюсь… кругом валяются спящие, прямо на рельсах, дрыхнут целыми семьями… о, я не ошибся, они зашевелились!.. встают… кажется, заметили, что мы говорим с начальником вокзала… и несмотря на свою крайнюю измотанность… и истощение… вдруг поднимаются! им интересно, о чем мы тут беседуем!.. ну и любопытство!.. оказывается, тот англичанин и его три женщины тоже обдумывали этот вариант!.. они показывают мне жестами: мы тоже! и мы!.. мы!.. начальник вокзала не возражает, мы можем взять тележку напрокат… ну все, за ней уже можно не ходить… похоже, они все слышали… вокруг тележки уже собралась целая толпа, человек пятьдесят… навалили на нее свои мешки, сумки, бутылки, спиртовки, а надо всем этим, на самом верху, как на троне, гордо восседает заботливо укута