нный инвалид-англичанин… это напоминает мне карнавальное шествие!.. черт побери… быстро же они сориентировались!.. нам остается только кое-как засунуть в эту кучу наши три тюка, и пусть себе катится!.. главное – не отставать!.. они спешат!.. Ля Вига бы нам пригодился… хотя нет, вряд ли!.. похоже, мы с Лили оказались более выносливыми и здоровыми, чем он… это точно… сил уже правда совсем не осталось… а Бебер по-прежнему сидит в своей сумке… наверняка, они за нами давно следят и обо всем догадались… определенно… догадались еще тогда, когда валялись на платформах… все пронюхали!.. вероятно, это покажется вам полнейшим бредом, но не сомневаюсь, что и сегодня, где бы они ни находились, в Москве или Буэнос-Айресе, на улице Броттэн или на Бродвее, при одном мысли о том, что мы все еще живы, их прошибает холодный пот…
Наконец-то я разглядел этого англичанина, его взгромоздили на самый верх, и он, если можно так выразиться, верховодил… до этого я на него не смотрел… честное слово, не вру… в профиль – вылитый полишинель… у англичан он называется Панч… лицо не особо приветливое, даже злое, но забавное… а где же Фелипе?.. он здесь, но просто ничего не говорит… тоже сумел пристроиться… я ему напоминаю…
– Фелипе!.. Гамбург!.. Бранденбург!
– Certo![82]
Уверен, этот думает только о том, что опаздывает и как бы поскорее вернуться… ладно!.. все заняты делом… предоставим другим связывать и укреплять это сооружение… их тут человек тридцать… пятьдесят… вот пусть и толкают… думаю, нам предстоит пройти километров пять… через весь Ганновер… здесь осталась еще куча народу… все платформы забиты… по-моему, они недовольны… еще как!.. уже орут на нас… поднимаются и собираются за нами бежать… видимо, им тоже нужны тележки, чтобы пройти по Ганноверу… уверен, если мы не поторопимся, они от нас не отстанут… вцепятся и прикончат!.. судя по всему, шутить они не намерены… необходимо уходить… и немедленно!.. полишинель-англичанин ничего не говорит… на этом троне из рюкзаков, матрасов и посуды, ему не особенно удобно, он раскачивается, с трудом удерживая равновесие… по такой улице не покатаешься… слишком много выбоин… а вокруг остатки стен… этот город разрушен еще больше, чем Берлин… тем не менее, наша тележка продвигается вперед… с остановками… естественно… все толкают… но мешают впадины… я их подбадриваю!.. они что, не видят тех, кто сзади?.. там уже все сбились в кучу, сгруппировались!.. тоже раздобыли себе тележки!.. четыре… пять… шесть!.. я чувствую опасность!.. и предупреждаю всех по-немецки… оповещаю их о надвигающейся опасности, о том, что сейчас с нами сделают…
– Schnell!.. schnell!.. morderer!
А потом по-французски:
– Там убийцы! убийцы! быстрее!
Короче, тревога… они гонятся за нами не для того, чтобы приласкать!.. пять… шесть тележек… это не сон!.. могут сами посмотреть!..
– Толкайте!.. толкайте! оп! черт бы вас всех побрал!
Не уверен, что они меня понимают… они французы?.. латыши?.. молдаване?.. да это и неважно!.. кажется, нам почти удалось оторваться от преследования… бултыхаемся с кочки на кочку, лавируем среди развалин…
Должен вас предупредить, что, начиная с этого момента моя хроника становится еще более беспорядочной, но ведь я сам пережил все, о чем рассказываю, поэтому-то мне и трудно сосредоточиться… я уже говорил вам о комиксах, но даже комиксы вряд ли смогли бы передать эти хаотичные события и этих персонажей… все происходило слишком стремительно… увы, именно так все и было!.. оказавшись в такой заварухе, вы уже ничего не можете сделать… даже сейчас, через двадцать пять лет, когда я вам это рассказываю, меня начинает трясти, я плохо соображаю… в голову лезет всякая всячина! вы уж меня простите…
– Ближе к делу!.. хватит мямлить!
Само собой! представляете, а нас тогда едва не догнали!.. разгневанные преследователи со своими четырьмя… пятью забитыми до отказа тележками!.. нас, беглецов… а все из-за балкона, который рухнул прямо перед нами и перегородил улицу… он свалился с уцелевшего фасада дома!.. здоровенный такой балкон! из кованого железа!.. издали я не обратил на этот дом внимания… правда дом – это слишком громко сказано! фасад и пара стен… и в тот самый момент, когда я уже было подумал: ну вот, мы и попались, сейчас нас разорвут!.. тррррах! бомба!.. и не маленькая, а огромная… гремит взрыв: бабах!.. и сразу вторая, еще ближе… все в панике… и мы, и наши преследователи… во всяком случае, мне так показалось… не уверен, но думаю, что так оно и было… я уже ничего не соображаю… неужели обморок? на меня это не похоже… но даже будучи в бессознательном состоянии, я почувствовал легкую боль… в шее… что-то капает… кровь… кажется, у меня разбита голова… думаю, в области мозжечка… я просто уточняю… даже успел подумать о Лили… и о Бебере… но они внезапно куда-то исчезли… уплыли вдаль… и я сам тоже, еще дальше… за пределы! единственное, что я отчетливо помню… это место, где упала бомба… прямо на перегороженной улице… среди рытвин и обломков железа… уже почти двадцать семь лет назад…
Я говорю себе: Лили, ты здесь, я снова с тобой!.. и с Бебером тоже!.. о, что за сирены… жуткий вой сирен… как и в Берлине… могли бы и угомониться, и так уже все здесь перекорежили!.. или почти все… да им без разницы!.. уууу!.. опять тревога… а вокруг все залито лунным светом… я забыл вам описать этот лунный свет!.. уууу!.. трах!.. тарарах!.. бомбы… вот именно, бомбы!.. и что они еще тут бомбят? кстати, а Фелипе?.. где же он? я спрашиваю у Лили… мне отвечает сам Фелипе, я его просто не заметил… хоть он и недалеко, в двух шагах…
– Вы угодили на кирпич!
Он мне все объяснил… не знаю, почему, но мне очень больно… болит шея у основания черепа… Фелипе ошибается, это кирпич угодил в меня, у основания черепа… он все перепутал… а шея, должен признаться, у меня ужасно болит… надеюсь, подняться я все-таки смогу, это самое главное… нам же, вроде как, нужно двигаться дальше, вперед… уууу! но это еще не конец!.. на юге и востоке продолжают падать бомбы… на горизонте виднеется пламя, вернее, язычки пламени… пляшущие огоньки, я их вам уже описывал… все руины охвачены пламенем… оно взвивается ввысь… потом резко опадает!.. как яйцо на струе воды, вы себе представляете… зеленое… красное… уж не знаю, что там еще может гореть… обугленные останки?.. кажется, эти «крепости» вернулись только для того, чтобы разжечь угасающие угли… они сбрасывают огромное количество бомб… тысячи!.. я уже ничего не понимаю… должно быть, эти люди очень богаты… так, что не знают, куда девать свои деньги… ууууу!.. вероятно, так они развлекаются… а какое освещение!.. лунный свет прямо как на оперной сцене… и еще лучи из «демилитаризованной зоны»… прожектора, наведенные прямо в облака… настоящая феерия!.. такое зрелище увидишь не часто… в 43-м мне довелось видеть бомбардировки Рено, Исси… я знаю, что такое тропические ливни… в Камеруне, в 18-м, при свете молний я наблюдал за тем, как уносило целые хижины, причем далеко не маленькие, огромные, почти как мой дом… вместе со всем барахлом!.. но все это не идет ни в какое сравнение с тем, что тогда творили «крепости»… с этим безумным градом бомб… мне приходилось видеть кое-что и в другом жанре, весьма запоминающееся зрелище, такого уж никто никогда больше не увидит: грандиозные кавалерийские маневры в 1913 году, в лагере Серкотт… тогда разворачивались, выстроившись в одну линию, сразу семь дивизий!.. под звуки горна!.. а вот в будущем, захочешь продемонстрировать героизм – слетай в стратосферу… свяжут по рукам и ногам, заткнут рот кляпом – и вперед!.. и помочиться не успеешь, как оп! опять дома!.. сколько раз облетишь вокруг земли, столько и получишь званий героя!
А теперь давайте вернемся к фактам… мы тогда находились на насыпи, и вокруг было светло, как днем… нет, серьезно, луна светила очень ярко… почти как ласковое осеннее солнце… ууууу! о, небольшое разнообразие!.. и там!.. и тут!.. рвется шрапнель!.. а на облаках! и между ними… расцветают разрывы мин… действительно, незабываемое зрелище… уверяю вас!.. и все это под музыку… я ищу мелодию… аккомпанемент… я спрашиваю Лили… «ты ничего не слышишь?»… конечно, слышит!.. сирены… и только!.. выходит, эту музыку слышу один я?.. а Фелипе?.. он прислушивается… но никакой музыки не слышит, кроме разрывов мин и воя сирен… уууу! откуда эта музыка?.. я ведь не музыкант… отнюдь… конечно, порой у меня в ушах звучат разные мелодии… даже довольно сложные… но я не музыкант… уж я-то это знаю… конечно, за столько лет мне пришлось многое услышать… больших и маленьких концертов… хотя я и не светский лев, иначе бы я был влиятельным человеком, пользовался бы авторитетом… меня бы пригласили к биржевому маклеру… все гораздо проще… как только до меня доносится… отголосок звучания какой-нибудь струны… оттуда!.. или отсюда!.. как на меня тут же наваливаются воспоминания! целая груда! подобно тому, как старая жаба покрывается бородавками, стоит вам лишь слегка до нее дотронуться… а ведь я был оглушен!.. можно сказать, едва не загнулся!.. я никому об этом не говорил, но рот у меня был полон крови… уверен, что кровь была и на рубашке, и на штанах…
Фелипе же мне объяснил: кирпич… все из-за кирпича… пусть будет кирпич!.. именно в тот момент, когда все смешалось, когда преследователи на шести тележках нас уже почти догнали, полные решимости с нами разделаться… взрыв положил конец этой сцене, похоронив всех этих маньяков под пятью с половиной этажами кирпича… так почему один кирпич не мог попасть в меня?.. это и видел наш Фелипе… мы же находились совсем рядом!.. просто чудо, что пострадал только я!.. а надо сказать, я чувствовал сильное недомогание, и дело было не только в кирпиче, угодившем мне в шею у самого основания черепа… левое ухо… оно у меня уже давно травмировано, причем серьезно… врачи это констатировали после двух… трех осмотров… еще в 1916-м… а потом гораздо позже, в городской больнице Копенгагена… череп и массивная часть височной кости у меня в ужасном состоянии… одному богу известно, как давно я это терплю!.. свистки… звуки барабанов… паровозные гудки… ладно!.. а теперь еще и какая-то мелодия!.. мелодия!.. говорю вам: торжественная! величественная, как и вся эта панорама… думаю, что-то вроде симфонии для этого океана руин… зрелище довольно забавное… всюду язычки пламени… розовые… зеленые… то тут, то там появляются вспышки… души домов… танцуют вдали… исчезают… надо предупредить Лили: