«Рим». Мир сериала — страница 11 из 35

Останки

К. Жуков: Начинается одиннадцатая серия с того, что Пулло поступил на работу к бандиту со странным именем Эраст Фульман. И выполняет первый заказ: бегает по ночному городу за каким-то типом с целью пырнуть его мечом, что и делает в итоге вполне удачно.

Д. Пучков: А что тот на улице ночью делает? Там комендантского часа не было? Можно было гражданам болтаться по улицам?

К. Жуков: Почему нет? Это же граждане, они у себя дома. Имеют право болтаться где угодно. Тем более что гражданская война закончилась, никакого чрезвычайного положения вроде бы нет. А коммерческая жизнь бьет ключом.

Д. Пучков: Да. Многие принимают участие. В том числе Тит Пулло.

К. Жуков: Точно. А Ворена в это время ожидает совсем другая жизнь, он же почти в Госдуме. Занимается проблемами ЖКХ, его осаждают просители. Мне понравился главный недовольный проситель, который говорил, что «солдаты опрокидывают горшки с мочой на головы римским гражданам».

Д. Пучков: Что для солдат неудивительно.

К. Жуков: Хорошая шутка.

Д. Пучков: Ушат говна на голову.

К. Жуков: Я только не понял, почему там сказано, что в них что-то стирали. Они могли красить мочой.

Д. Пучков: Жир отстирывает аммиак. Так называемые фуллоны (не путать с Пулло), ванны каменные, в которых они тоги ногами топтали. У фуллонов же самая крутая диаспора. Они там в парах урины скакали. Отстирывали, да.

К. Жуков: Здоровые, наверное, были очень, если верить Малахову.

Д. Пучков: Это же про Веспасиана. Я правильно помню, что сын Тит прибежал: «Папа, что вы такое придумали, в сортиры за деньги ходить? Деньги, собранные на моче, какой позор!» Он ему сунул под нос монетку: «Пахнет, нет?» – «Нет». Деньги не пахнут.

К. Жуков: При помощи мочи закрепляли краску на ткани. При помощи мочевины.

Д. Пучков: Может быть. Стирали точно. Для этого ее и собирали. Она нужна была в промышленных количествах.

К. Жуков: Так и для покраски тоже. Один наш друг из реконструкторов решил покрасить ткань при помощи совершенно аутентичных методов.

Д. Пучков: Обоссать и на мороз?

К. Жуков: Нет. Он набрал, я уж не помню, то ли коры дуба, то ли марены. Купил домотканой шерсти. Все это покрасил. И, чтобы закрепить краску, собирал около месяца собственную урину. Другой-то взять неоткуда, он же не в Риме. Все это он упаривал под кроватью в герметичных бачках. Собрав нужное количество, он вылил требуемый состав в большую кастрюлю, поставил ее на маленький огонь и ушел играть в какую-то компьютерную игру. Да так увлекся, что совершенно забыл про кастрюльку. Когда он опомнился, выяснилось, что все это яростно закипело и принялось брызгать на потолок, на стены, на пол.

Д. Пучков: Это же годами не выветрить потом.

К. Жуков: Да. Пришлось штукатурку всю сдирать.

Д. Пучков: Молодец! А покрасить-то удалось?

К. Жуков: Ну, моча-то выкипела.

Д. Пучков: Всестороннее фиаско.

К. Жуков: Бородинская битва, пожар Москвы.

Кстати, этого негодяя, который про бачки с мочой говорит, Ворен хорошо осадил: «Такого больше не повторится» – «Было бы хорошо». И продолжает что-то нести типа: «Все горшки побиты, чем я буду стирать?» – «Эй ты, я сказал, что больше не повторится. Чего ты орешь?» – «Спасибо, патрон. Да хранит тебя Юнона!»

Д. Пучков: А «патрон» – это от «патер»?

К. Жуков: Да. «Папаня».

Д. Пучков: То есть Ворен – «патрон», а под ним клиенты?

К. Жуков: Нет, они ему не клиенты. Это просто начальник. В данном случае он выступает как покровитель данного хозяина горшков с мочой. Поэтому патрон. Если бы этот человек был его клиентом, а таких было полно в Риме, он тоже был бы патрон, разумеется.

Д. Пучков: В данном случае он как участковый выступает? Хулиганство совершено, надо пресечь.

К. Жуков: Да.

Д. Пучков: А в это время подкрадывается его войсковой товарищ Маский, начинает из-за спины выкрикивать: «Что вы наговариваете на честных легионеров!»

К. Жуков: Может, это были гладиаторы, переодетые солдатами?

Д. Пучков: «С чего ты взял, что это легионеры? Может, это гладиаторы, переодетые легионерами». От гладиаторов всего можно ждать. Люди, готовые на все.

К. Жуков: Гладиатор был существом подлым и гнусным, поэтому такое предположение возникло. Тем более гладиатор, в отличие от раба, пользовался известной свободой. Он мог вырваться на волю и учинить какую-нибудь фигню. А Ворен с товарищем из X легиона обнимаются, и выясняется, что Маский пришел не просто так. Ворен, как всем известно, близок к Цезарю.

Д. Пучков: Можно попробовать решить какой-то вопрос.

К. Жуков: А вопрос ключевой – с землей. Солдатам положена земля по выслуге лет. И нужно понять, сколько, кому и где. Хочется-то дома, в Италии.

Д. Пучков: Служить лучше в Приарбатском военном округе. А на пенсию лучше в Крым, а не в Анадырь.

К. Жуков: В Анадыре и служить плохо, и на пенсии не очень.

Д. Пучков: Так и тут: все хотят в Рим.

К. Жуков: Ну, по крайней мере в Италии. Ворен обещает поговорить. В это время бухого Тита Пулло встречают проститутки. Пока он там валяется никакой, с него снимают всякие дорогие браслетики и прочие штучки. Пулло – расстроенный, небритый, с похмелья – пытается снова взять у Фульмана заказ. Фульман поедает какие-то непонятные изделия. Говорят, что сони, но, судя по всему, у него были какие-то яичники в тарелке. Сони не так выглядят.

Д. Пучков: Ну, некоторые перевели как «мышь».

К. Жуков: Сони в меду – традиционное римское кушанье. Соня – это хомяк, если его постоянно кормить, он будет дрыхнуть и переваривать. И делаться жирным. В «Алисе в Стране чудес» тоже был хомяк, который дрых постоянно.

Д. Пучков: Я не знал, что они в Англии живут. Лучшие сони в городе.

К. Жуков: Это у них в заведении: «Папа, хочешь попробовать сони? Лучшие сони в городе». «Может, работенка какая есть?» Постоянно требуется кого-нибудь замочить. «Ко мне обращаются, потому что знают: на моих людей можно положиться». Тут же подручный Фульмана говорит: «На нас можно положиться. А ты гонял беднягу по всему Авентину, ты бы его еще на форуме зарезал».

Д. Пучков: Рекламация поступила.

К. Жуков: Конечно. Пулло говорит, что будет следить за собой. Его ужасно унижают: «Подходи завтра. Тебе вот он скажет, кого грохнуть. А тут не смей ничего заказывать, это заведение для приличных граждан».

Д. Пучков: «Приличное заведение для порядочных граждан».

К. Жуков: Все смеются, Пулло уходит. Один из ключевых моментов серии: Ворен доходит до Цезаря и пытается решить вопрос с ветеранами. Земля-то нужна, вопрос больной, а Цезарь говорит: «Я не могу создавать землю. Где я ее возьму?» Тут выходит известный политический эксперт Марк Антоний и говорит: «У врагов». – «У меня нет врагов». – «Да что ты? А мне казалось, наоборот. Они рано или поздно станут твоими друзьями». Это очень важный диалог, так как неизвестно, что по этому поводу думал Цезарь на самом деле в последний год своей жизни. Но он их не резал, это однозначно. Хотя, в общем, уже в это время пора было спускать на них псов войны.

Д. Пучков: Политическая близорукость. Всем нелюбителям сталинизма рекомендуем задуматься, кого в сериале «Рим» резал Юлий Цезарь и зачем. А самое главное, каков результат того, что он не зарезал тех, кого надо было зарезать.

К. Жуков: Именно так. Цезарь как опытный управленец предлагает Ворену решить вопрос, предложив землю в Паннонии.

Д. Пучков: Это в Венгрии.

К. Жуков: Да. Кусочек Венгрии. Ворен говорит: «Никто не согласится на Паннонию, это же очень далеко». – «Неужели мои ветераны будут против меня воевать?» – «Нет, но будут разбойничать от твоего имени». – «А они Маския послушают?» – «Маския послушают». – «Тогда предложи лично ему нашу благодарность».

Д. Пучков: Личное предложение.

К. Жуков: Все это несколько странно: Паннония в то время не была частью Римской империи. И никого поселить там не могли.

Д. Пучков: Кто туда первый добрался? Траян или кто-то до него? Или Траян до Румынии дошел?

К. Жуков: Траян до Румынии дошел. Я, честно говоря, не помню дату, когда Паннония стала Римской провинцией.

Д. Пучков: Но не при Цезаре.

К. Жуков: Точно не при Цезаре. При нем вопрос с землей для легионеров был больным. В сериале об этом напрямую не сказано, но нервная обстановка хорошо передана. Еще в 60 году до н. э. народный трибун Публий Сервилий Рулл предложил аграрный закон. По его замыслу в Италии должны были быть созданы земельные колонии для раздачи отслужившим легионерам. Соль была в том, что государственная земля на захваченных территориях – в Греции, Египте, на Кипре – продавалась в частную собственность, а на вырученные деньги в Италии закупались земли для ветеранов. Все закончилось какими-то восстаниями, беспорядками. Цезарь, Гней Помпей и Марк Красс активно участвовали в предоставлении земли ветеранам. А на тот момент (это 59 год) больше всех отличился Помпей. Он умудрился выбить в Италии землю для 20 тысяч человек.

Д. Пучков: А от них польза какая-то была? Человек всю сознательную жизнь отслужил в войсках, в боях и походах, а тут ему дали землю. Он же делать ничего не умеет. Какой из него крестьянин?

К. Жуков: Ну, во-первых, он туда подтащит родственников, которые сидели дома. Во-вторых, у него, может быть, есть деньги, чтобы купить нескольких рабов, которые будут обрабатывать землю. Острейший вопрос всей поздней республики: что делать с пролетариями? Рабы-то работают, а пролетарии нет, потому что негде. Но кормить их нужно. А тут они сами себя кормят, очень удобно. Пытались из Рима, из его окрестностей, из окрестностей крупных городов вытолкнуть этих людей. Чтобы они жили на земле, сами себя кормили. Еще и налоги чтобы платили. Если ты просто живешь, то налогов не платишь, пока война не началась. А вот если ты владеешь недвижимостью, то с недвижимости будь добр плати.

Д. Пучков: А разве полезно было для государства взять батальон дембелей и расселить где-то? Они там гарантировали порядок?

К. Жуков: Батальон дембелей, отслуживших более десяти лет, будет с оружием. Они наверняка успели обзавестись мечами, кинжалами, возможно, доспехами. Все однополчане селятся в одном месте, так что могут по свистку куда-то выдвинуться. Это опытные люди, из таких набирали легионы во время гражданских войн. Те, кто сидел на землях, которые им выбил Цезарь, шли воевать за Цезаря, а те, кто сидел на землях, которые им выбил Помпей, соответственно шли воевать за Помпея.

Д. Пучков: Плюс еще детишек от скуки учили военному делу.

К. Жуков: Так что это было полезно для государства. Но тут же на дыбы встала римская аристократия. Она владела гигантскими земельными наделами, где трудились, наверное, сотни тысяч рабов. И ей эти раздачи земли были не в тему. А поскольку аристократия, точнее – олигархия обладала серьезными финансовыми возможностями, она могла покупать голоса в сенате и лоббировать нужные ей законы. Закон Рулла, аграрный закон Цезаря, инициативы Помпея очень туго проходили. Их приходилось буквально зубами протаскивать. И в фильме все правильно показали. Просто в силу ограниченного количества серий не смогли описать подробно. Обстановка сложилась весьма нервная. Граждане олигархи, владевшие землями за пределами Италии, да и в Италии, регулярно нанимали подкулачников, которые ходили и, так сказать, округляли их земельные владения. Насильственным, конечно, способом. Это никому не нравилось. Раздача земли легионерам положила бы этому конец, потому что если бы какие-то бандиты приперлись в такой поселок, их бы, скорее всего, перерезали.

Д. Пучков: Без лишних разговоров.

К. Жуков: Да.

Д. Пучков: И тут у нас Ворен с Цезарем продолжают разговор. «Тогда сделай ему личное предложение». А туповатый военнослужащий Ворен к конкретике сразу переходит: «В каких пределах?» «На твое усмотрение», – говорит Цезарь. Обратите внимание: ваша горячо любимая демократия, законность и всякое такое. Дайте денег самому главному, и он всех дембелей поведет туда, куда надо. Они его послушают и пойдут.

К. Жуков: Но, конечно, не в Паннонию. Земли раздавали в основном в Италии. При Цезаре что сделали? При Цезаре, условно назовем колонизаторский закон, закон Рулла стали активно претворять в жизнь. Судя по некоторым источникам, они сумели переселить до 80 тысяч человек, включая дембелей. И пока Ворен удаляется делать личное предложение Маскию, человек-газета говорит: «Наш любимый отец провозглашен диктатором пожизненно. А пятый месяц будет называться июлем».

Д. Пучков: Июль – это Юлий.

К. Жуков: Так оно и было на самом деле. Цезарю очень понравилось, что он диктатор не на десять лет, а пожизненно. Сначала он вел себя красиво. Когда Марк Антоний протягивал ему корону, он ее решительно отвергал. Восстановил статую Помпея, воздав ему заслуженные почести. Все-таки Помпей много сделал полезного для республики. А потом Цезарь принялся ставить статуи самому себе. Не провозглашая себя царем, наглядно давал понять, что он тут навсегда. Впрочем, Гай Юлий выступал выразителем неких объективных процессов. Не он начал объединение власти, этим вплотную занимался еще Луций Корнелий Сулла. Здесь было два взаимосвязанных процесса. Во-первых, власть аристократии, которая перетягивала максимум ресурсов на себя. То есть огромные ресурсы концентрировались в руках буквально нескольких человек. Таким образом республика дробилась на полунезависимые фракции, во главе каждой стоял какой-нибудь богатый, знатный, влиятельный человек.

И во-вторых, объективное стремление республики к концентрации. Дело в том, что аристократия к моменту правления Цезаря, к моменту гражданских войн довела страну до крайне неприятной ситуации. В Италии, с ее благодатнейшим климатом, начало на глазах падать производство сельскохозяйственной продукции и сокращаться скотоводство. Потому что с землей можно делать все что угодно, например сдавать ее в аренду. Или построить что-нибудь на ней, а потом сдавать в аренду. В общем, аристократия занималась тем, что зарабатывала деньги любым способом. Вернее, не зарабатывала, а делала деньги. Из-за этого страдал простой народ. Страна как единое целое тоже от этого страдала. Было два варианта: или это все распадется на нечто бесформенное, или соберется вместе. Или аристократия завалит централизаторские процессы, или централизаторские процессы завалят аристократию.

Цезарь объективно выступал на той же стороне, что и Сулла. То есть за концентрацию власти в одних руках. Но объективные экономические показатели дошли до того, что демократия кончилась. В фильме демократия кончается следующим образом: Брут пытается с помощью своих клиентов стирать гнусные карикатуры, на которых он тыкает Цезаря ножом в шею. И везде написано «Это Брут», «Это Цезарь», чтобы никто не перепутал.

Д. Пучков: Чтобы понятней было.

К. Жуков: Кассий говорит: «Бесполезно, все стены в этом».

Д. Пучков: Не сотрешь. А Брут мечется: «Что это такое, я не такой!» Пытается, так сказать, объяснить.

К. Жуков: Тут в угоду сюжету фильма сделали, что Кассий уговаривает Брута, а за всем стоит мамаша Брута, гнусная Сервилия. На самом деле, судя по всему, Кассий играл если не первую, то одну из основных ролей в этом заговоре. Он же был представителем аристократии, у которой имелись свои объективные интересы. Только что аристократия все могла, и вдруг наплыв солдат, у которых тоже есть свои интересы. Их выразителем оказался вполне конкретный человек – Цезарь. Значит, с ним нужно было бороться любыми средствами. Можно почитать хотя бы труды Марка Туллия Цицерона того времени, где он, хотя и не напрямую говорит, что демократия в опасности.

Д. Пучков: «Мать говорила, что ты трус, я начинаю ей верить». То есть просто разводят на слабо.

К. Жуков: «Какое же мне слабо, я же с Цезарем дружу». И он мечется.

Д. Пучков: Пока ломается.

К. Жуков: А Пулло в это время поджидает очередного клиента, ведя диалоги с наводчиком, который будет показывать пальцем, кого зарезать.

Д. Пучков: Ну и режет опять фактически среди бела дня. А старушка, заметив происходящее, начинает бегать за ним, кричать: «Убийца!»

К. Жуков: А с Пулло сделалось нехорошо. Он понял, что наемный убийца – не его квалификация. Он не умеет подкрасться сзади к человеку, который не сопротивляется, посмотреть, чтобы не было свидетелей, и аккуратно его прирезать. Пулло же военный. Привык, что тут тысяча друзей и тут тысяча друзей, а там три тысячи недругов и их можно с полным основанием валить. А это другие навыки. Ему стыдно, что он до такого докатился. Он решает: гори все огнем. И его арестовывают в итоге. Ну а Ворен в это время встречается с Маскием, который узнает, что им предлагают переселиться в Паннонию.

Д. Пучков: Маский, как бы это сказать помягче, слегка обалдел: «Куда?»

К. Жуков: «В Паннонию? Там полно галльских и тевтонских бандитов». Тут обалдел уже я: в Паннонии галльские и тевтонские бандиты?

Д. Пучков: А венгры туда еще не пришли?

К. Жуков: Нет, что ты! Они туда прискачут в VIII веке нашей эры. Это еще не скоро.

Д. Пучков: Тевтонские разбойники, дакийские бандиты и хрен знает кто еще.

К. Жуков: Там иллирийцы могли быть в большом количестве, но не тевтоны. Это слишком далеко от Германии, они туда не ходили. Теоретически там могли присутствовать некие кельтские племена.

Д. Пучков: И тут Ворен выкладывает козыри: «Если братья согласятся на Паннонию, Цезарь будет тебе очень благодарен». – «В смысле?» – «Пять тысяч денариев». – «Я тебя не понимаю». Торг отличный. «Я верен братьям с тех пор, как впервые пролил кровь. Думаешь, я предам их за пять тысяч денариев?» – «Тогда семь». Сразу видно, люди чести беседуют. «Хоть двадцать, я не такой жадный, как некоторые. Просто хочу сказать, что моя честь не продается так дешево». – «Согласившись на Паннонию, братьев ты не предашь. Либо они получат землю в Паннонии, либо не получат ничего». – «Мужчины с мечами не голодают. Они всегда могут умереть. И в первую очередь командиры. Пятнадцать» – «Десять». – «Двенадцать». – «Договорились. Я пойду, брат. Рад был повидаться». – «Взаимно».

К. Жуков: Замечательный диалог. Причем они говорят с такими каменными рожами. Очень круто! А в это время дома у Атии происходит званый ужин, куда приглашен магистрат Ворен со своей супругой Ниобой. Там же присутствует политический бомонд. Атия говорит Цезарю, что Брут его неминуемо предаст, потому что его подговаривает мамаша Сервилия.

Д. Пучков: Я бы задумался над словами Атии, специалистка все-таки.

К. Жуков: Да. А Цезарь благодушен, говорит, что ничего такого не произойдет. Антоний разводит Атию, громко уговаривая ее доченьку Октавию поговорить с мамой: «Твоя мама злобная, бессердечная тварь, но я почему-то не могу думать ни о ком, кроме нее. Поговорила бы ты с ней». Атия все это, конечно, слышит, выскакивает из-за угла, они вроде как мирятся. Тут появляется Ворен с разодетой непонятно во что Ниобой. Не знаю, из каких исторических источников создатели черпали свое вдохновение, но выглядит она вульгарно, как цыганка.

Д. Пучков: По всей видимости, подразумевается, что она пошила это сама и что с ее точки зрения это красиво и благородно.

К. Жуков: Появились деньги – и она немедленно их в себя воткнула в виде украшений.

Д. Пучков: «Как тут красиво, у них даже потолки разрисованы».

К. Жуков: Ну, они оказались словно в Меншиковском дворце, где изразцовая плитка даже на потолке. Сразу видно, что у человека много денег и он не знает, куда их девать. Что бы еще дорогой плиткой отделать?

Д. Пучков: Сначала стены, а потом и потолок. Красиво.

К. Жуков: Ворен сообщает Цезарю, что Маский согласен на Паннонию всего за 12 тысяч. Цезарь говорит: «Так дешево? Тебя нужно посылать на все мои подкупы».

Д. Пучков: И авторитетно сообщает: «Ты подкупил одного, а спас тысячи от участи бандитов. Часто жалею, что я не в Галлии. Война нравится мне своей простотой». Вы помните неплохой художественный фильм «Апокалипсис сегодня»? Где все непрерывно повторяют фразу: «Люблю запах напалма по утрам». А главная фраза, когда полковник Килгор, глубоко вздохнув, говорит: «А ведь когда-нибудь эта война закончится». Вот так и тут – жалеет.

К. Жуков: В Галлии Цезарь проявил себя с наилучшей стороны. Стал тем, кем он стал. Он не мог об этом не думать. Ну а мелкий Октавий приходит и говорит: «Задержали Тита Пулло и надо что-то делать. Он вроде бы кого-то убил. Теперь сидит и ждет суда». Цезарь запрещает помогать Пулло, потому что он легист: «Это же мой сторонник. Если я его вытащу, все подумают, что я подыгрываю своим сторонникам, что им все можно».

Д. Пучков: «Рьяный критик моего правления. Люди заподозрят, что это я приказал его убить. А я не собираюсь укреплять подозрения, помогая Пулло».

К. Жуков: Имеется в виду, что он зарезал ярого критика власти.

Д. Пучков: «Это так? Ты приказал его убить?» – сразу вопрос от специалистов. «Даже не подозревал о его существовании, пока его не убили. Понятия не имею за что. Люди не должны думать, будто я посылаю легионеров убивать своих противников, иначе я лишусь поддержки плебеев. Никто из моего окружения не должен ему помогать». – «У него есть друзья, которые помогут найти адвоката?» – «Он виновен, и народ должен увидеть, как вершится правосудие. Легионеры должны понимать, что они не выше закона. Мне жаль, Ворен. Я знаю, что он тебе как брат, но выхода нет». И бедного Пулло приговаривают к арене. Но сначала поступает указание: «Утром приведи сюда еврея Тимона». (Тимон непрерывно ассоциируется с Пумбой.) И тут сборище адвокатов: «Здесь лучшее правосудие! Сюда!»

К. Жуков: Тимон должен купить хорошего адвоката, чтобы отмазать Пулло. Естественно, на деньги Цезаря.

Д. Пучков: «И что за дело?» – «Мужчина по имени Тит Пулло…» – «Иди отсюда, еврей».

К. Жуков: «Ты что, не хочешь заработать?» – «Лучше сразу прыгнуть в пасть Плутона». Получается нанять какого-то лошка.

Д. Пучков: Лошок выступает просто прекрасно: «Будет проще, если назовешь имя того, кто тебе заплатил. Сошло бы за раскаяние». То есть предлагает явку с повинной, которая, как известно, увеличивает срок и сокращает жизнь. «Не могу. Извини, слово дал». – «Может, нужны были деньги, чтобы помочь больной матери или другу в беде?» – «Деньги были нужны на вино». Пулло молодец.

К. Жуков: Да, молодец. Адвокат, сразу видно, сольет. Потому что ничего не понимает. Пулло мается в земляной клетке с каменным потолком и решеткой сверху, откуда лестницу спускают. Не знаю, так ли там тюрьмы были устроены, но выглядит жутко.

Д. Пучков: Точно не сбежишь.

К. Жуков: Да. Только если будет много времени и ты граф Монте-Кристо, который может прокопать дырку в чем угодно.

Д. Пучков: Я, кстати, был на острове Иф, где граф Монте-Кристо сидел. Смешно. У нас любой изолятор при околотке страшнее раз в сто. Там роскошные условия были. И все в виду Марселя. На горушке стоишь, вот остров Иф, вот изолятор, все как надо. Красиво.

К. Жуков: Дома Ниоба удивляется: что не так с ее платьем? Замечательное же платье, почему на него так странно реагируют? Там здорово показали простолюдинку, которая внезапно попала к этим аристократам. Насколько у них жизненные ориентиры не совпадают.

Д. Пучков: Да и не могут.

К. Жуков: Адвокат на защите Тита Пулло просто прекрасно выступает. Старый прожженный адвокат в качестве прокурора говорит, что этот мерзавец убил человека, надо его приговорить к арене. Адвокат говорит: «Надо его пожалеть, это же орудие в чьих-то руках». Граждане непрерывно кидают в него капустой, выражая свое недовольство его речью.

Д. Пучков: Ну чисто театр.

К. Жуков: Конечно. Всем скучно, интернета нет, кино нет. Читать почти никто не умеет, да и нечего, книжки (в смысле свитки) дорого стоят. У них там риторика, друг друга нужно троллить непрерывно. Ловкие вопросы задавать. Судья говорит: «Погоди, я не понял. Ты отрицаешь, что он виновен?» – «Я? Нет». – «Ну и все тогда. Приговорить его к смерти на арене и дело закончено».

Д. Пучков: У судьи тоже все отработано.

К. Жуков: Раз виноват, то что выступать? Видно, что у судьи много дел, ему некогда заниматься всякой фигней.

Д. Пучков: Тем временем брат Маский в капюшоне крадется мимо Ворена. Он идет отбивать Пулло от конвоя, по всей видимости.

К. Жуков: Да. С этапа снять его хочет.

Д. Пучков: И братва уже подтянулась.

К. Жуков: Все переодетые.

Д. Пучков: Готовы резать.

К. Жуков: Да.

Д. Пучков: Так бывало, что отбивали осужденных?

К. Жуков: Не знаю. Здесь нужен специалист по римскому судопроизводству. Может быть, сохранились какие-то свидетельства об инцидентах такого рода. Выглядит правдоподобно. Толпа ветеранов может отбить кого угодно.

Д. Пучков: Ворен говорит, что нельзя проявлять политическую близорукость. А Маский: «Политика? Имел я вашу политику!» Но хитрый Ворен уже в теме, понимает, что к чему, и решительно отговаривает: «Никакого там. Закон и порядок. Не лезьте, не трогайте». На что Маский говорит: «Посмотри на нас, брат. Как мы до такого докатились? Уже товарища с кичи снять не можем». – «Это на благо республике». – «Причина благородная». – «Отзови ребят». И все катится к смерти Пулло. Тут я уже начал грызть одеяло, когда первый раз смотрел.

К. Жуков: Пулло молится в зиндане, раздавив таракана.

Д. Пучков: «Этот легионер, этот дикарь, этот варвар не пойми откуда – отказывается называть заказчика».

К. Жуков: Это прокурор сказал.

Д. Пучков: Да. Ужас! И вот он давит таракана.

К. Жуков: Молит богов за здоровье Ворена и его семьи. Чтобы у Ирины было все хорошо, несостоявшаяся герлфренд, с которой все и началось. Негодяйка такая.

Д. Пучков: Все беды из-за баб.

К. Жуков: Он ее от фаркопа отвязал, а она что себе придумала!

Д. Пучков: Мы еще пропустили момент, когда Цезарь беседует с Брутом и уговаривает…

К. Жуков: Мне казалось, что сначала они были в зиндане, а потом они с Брутом разговаривали. Нет?

Д. Пучков: «Хочу просить тебя об одолжении. Мне надо, чтобы правление Македонией перешло от идиота Валерия к кому-нибудь другому. Я хотел бы назначить тебя». Опять кривляние Брута, который ни туда ни сюда. Как говно в проруби болтается. Никуда ему не причалить.

К. Жуков: На самом деле ни в какую Македонию Брута не пытались отправить. Сначала он был проконсулом в Цезальпинской Галлии. Проявил себя как толковый администратор. У него карьера при Цезаре стремительно шла в гору. Брут вместе с Кассием получил городскую претуру. И на 41-й год было запланировано его выдвижение в консулы. Ему лично было невыгодно конфликтовать с Цезарем. Цезарь при этом не мог не комментировать то, что происходит. Он говорил, что претуры более достоин Кассий. Кто такой Брут? Родовитый балабол по большому счету. Хотя, конечно, талантливый, неглупый, прилично образованный, но Кассий-то заслуженный ветеран, офицер. Он претуры более достоин. Тем не менее Цезарь поддерживает Брута, и они с Кассием становятся преторами. Мы не можем сказать точно, что Цезарь публично высказывался в пользу Кассия и это послужило неким спусковым крючком, убедившим Брута примкнуть к заговорщикам. К тому времени круг заговорщиков уже должен был сложиться. Так как Брут со всеми был близко дружен, он не мог не знать, что готовится какая-то фигня. И он их не сдал Цезарю, а, наоборот, перешел к ним. Возможно, его оскорбило, что Цезарь публично высказывался в пользу Кассия. Если бы Цезарь остался жив, Брут достиг бы самых высот.

Д. Пучков: Эпизод тем не менее очень хороший.

К. Жуков: Уговаривает его уехать в Македонию хотя бы на год: «Потом ты вернешься, когда город утихнет. Потому что на каждой стене ты нарисован с кинжалом у моей шеи. Я не могу на это не реагировать». Брут бьется в истерике.

Д. Пучков: А все, напоминаю, из-за бабы. Это отвергнутая Сервилия. Ну, в фильме. Злобная гадина.

Тюрьма, эргастул – там сидели особо опасные. Их всех по лестнице вынимали всегда. Дорогое сооружение даже по их меркам. Если оно каменное, значит, надо сначала вырыть яму, построить купол, а потом вокруг все засыпать. Дорого.

К. Жуков: Для особо гнусных. Пулло как раз гнусный. Молится за Ворена, за Ирину. Тут приходят его доставать из эргастула и отправлять на арену. С ареной и гладиаторами в фильме беда.

Д. Пучков: А фраза: «С этим осторожней – легионер». Остальные что, лохи были?

К. Жуков: Ну, не знаю, кто там был лохом. Но заслуженный легионер, о котором ходят легенды, – он же чудовище. Поэтому гладиаторы предупреждают друг друга, что тут нужен глаз да глаз. Повторю, и с ареной, и с гладиаторами натурально какая-то беда. Когда дело дошло до кульминации, я перестал грызть одеяло и начал грызть валенки. Уже от отвращения. Как можно было так все изгадить? Довести дело до такого мощнейшего драматического крещендо и опустить все ниже всякого плинтуса. До состояния практически «Безумного Макса – 3: под куполом грома». А это кошмар. Там какой-то жирный гладиатор в кожаном наморднике, который постоянно шевелится, когда он разговаривает. Столбы с какими-то шипами. Убожество. Конечно, тогда еще не был построен Колизей, но цирк, где проходили гладиаторские игры, был важнейшим сооружением Рима. Там проходили одни из основных политических мероприятий по уговариванию плебеев голосовать за того или иного кандидата. Туда же приглашали порадоваться за триумф. Кстати, Цезарь праздновал триумф четыре дня. Пятый день был выходной, чтобы все могли опохмелиться.

Д. Пучков: Прийти в себя.

К. Жуков: Это же не просто гладиаторские бои, а священнодействие практически. А тут какая-то обоссанная яма. Причем маленькая. Туда много народу не загонишь.

Д. Пучков: Я правильно понимаю, что это было политически воспитательное мероприятие? Показать, что мы тут врагов каких-то победили.

К. Жуков: Это было многофункциональное мероприятие. В том числе и политически воспитательное.

Д. Пучков: Вот наши враги, и сейчас мы их будем резать.

К. Жуков: Они будут друг друга резать, а мы будем радостно смеяться.

Помимо этого, как я говорил, это религиозная функция. Это агитационная функция. «Сколько ты денег потратил, чтобы люди развлеклись? Много. Молодец. Мы за тебя будем голосовать». И банальное развлечение.

Д. Пучков: Это не так круто, как День города в Москве, но похоже.

К. Жуков: Да. Даже трехсотлетие Петербурга было получше. Я тогда дежурил в Эрмитаже сутки.

Д. Пучков: С вилами у окна стоял?

К. Жуков: Нет, я прятался в отделе, где у нас такелажники, грузчики. Запер свой отдел и ушел к грузчикам. Там было весело. Что мне одному делать было? Когда я утром пошел домой, дверь открылась не сразу, потому что по щиколотку все было засыпано пивными бутылками, битым стеклом, смятыми жестянками от пива же. Наверное, в Риме так же было.

Д. Пучков: Я подобное в первый раз в Амстердаме увидел. Там только что праздник какой-то закончился. Настолько же чудовищный срач я увидел лет через десять на празднике «Алые паруса». И понял, что наконец-то цивилизация пришла и к нам.

К. Жуков: Захлестнуло нас волной цивилизации.

Так вот. То, что в фильме показано, это какое-то безумие. Когда меня спрашивают: «Как там гладиаторские бои?» Я говорю: «Никак». Там нет ни одного намека на настоящего гладиатора. Потому что гладиаторы, занимавшиеся уничтожением преступников, если преступники друг друга не резали, были обычными секуторами. То есть люди, одетые в гладиаторский шлем. Со щитом системы «скутум» (возможно, поменьше) и с обычным мечом. Короче говоря, гладиаторы выглядели не как клоуны. В фильме мы видим что-то немыслимое, оно не имеет ни исторических, ни функциональных аналогов, ни эстетики. Существовало несколько типов гладиаторов. Один из древнейших – самниты. Это италийское племя, покоренное римлянами, которое выпустили на арену. Военнопленные друг друга перерезали, это всем понравилось. Фракийцы – еще одно покоренное племя. Они, в отличие от самнитов, были вооружены не прямыми мечами, а кривыми, условно говоря, фалькатами специального изготовления. Любимейшая пара была мурмиллон и ретиарий. Мурмиллон изображал из себя рыбу, у него на гладиаторском шлеме с полями, с забралом, как правило, была бронзовая рыба. А ретиарий, с сеткой и трезубцем, был рыбаком. И они друг с другом сражались. Аллегорично. Это нравилось, потому что красиво. Когда в фильмах показывают ретиариев (сейчас вышел фильм «Спартак») с такими «пырялами» – это бред собачий. Трезубцы ретиариев найдены, они небольшие – с ладонь. Ничего чудовищного там не было.

Д. Пучков: Острога.

К. Жуков: Да, сеть для ловли рыбы и острога. Еще у них, видимо, был кинжал. И никаких доспехов. А у мурмиллонов был щит, шлем, понож один одевался под левую ногу. И что было важно, эти основные типы гладиаторов обычно не имели корпусного доспеха. Потому что надо было, чтобы они друг друга зарезали или по крайней мере кровь пустили. Когда говорят, что гладиаторов непрерывно убивали, это неправда. Гладиатор стоил больших денег. И до убийства старались по возможности дело не доводить.

Д. Пучков: Ну, то есть тот, кто как следует умел биться, делать шоу, стоил денег. Как ты думаешь, оно было похоже на нынешний американский реслинг?

К. Жуков: Нет. Все абсолютно неправильно представляют себе гладиаторов. Считают, что их учили особым фехтовальным приемам. Вы их оружие видели? Какие там фехтовальные приемы? Это в первую очередь показуха. Во вторую очередь – демонстрация мужества. Гладиатор должен был вести себя достойно на арене. Римлянам это нравилось. Нравились доблесть, мужество, боевой дух. И третье – кровища. Гладиаторы сражались не только друг с другом, но и со зверями. Со львом фехтовать абсолютно бесполезно, лев этого делать не умеет и не оценит.

Д. Пучков: Но если лапой приложит, мало не покажется.

К. Жуков: Или голову откусит. Львы большие и очень страшные животные. Если льва разозлить, он способен на многое. Гладиаторов учили резать друг друга, но не фехтовать. Конечно, какая-то боевая система была. В первую очередь щит, короткий меч. Или, условно, ятаган. Кривой длинный нож. Американский реслинг – это показуха.

Д. Пучков: Клоунада.

К. Жуков: В Риме все максимально далеко от клоунады. Римляне к этому относились предельно серьезно. Поэтому гладиаторы были одеты в функциональные доспехи или функциональное снаряжение. Не военное. Если у него из-под щита торчит нога, на ней должны быть обмотки, чтобы защитить сухожилия. Или мощный железный понож (их полно сохранилось). А тут какие-то чуваки, крест-накрест перемотанные ремнями. У них какие-то сабли, абордажные тесаки. С железными какими-то кулаками. У них на бошках надето… Я не понимаю, зачем это надето? Оно же ничего не защищает. Шлем, как это ни странно, сделан для того, чтобы сохранить башку. То, что у них надето, может только помешать выжить. Ну и мой любимый гладиатор с кожаным намордником. Они ловко разводят Пулло, чтобы он с ними подрался. Пулло решительно все инициативы отвергает, пока, наконец, не начинают глумиться над XIII легионом.

Д. Пучков: Пытаются нащупать слабое место: «Ты ничтожество, паршивая баба. Ты и весь твой тринадцатый». – «Не трогай тринадцатый». – «Ссать я хотел на тринадцатый! Все вы свиное отродье!»

К. Жуков: После чего Пулло принялся всех мочить.

Д. Пучков: Бросается в атаку. Это правильно, даже учитывая всеобщую глупость? Ему-то ничего не дали, даже шлема. Саблю бросили и все.

К. Жуков: Обреченному на казнь преступнику могли дать только меч – и крутись как хочешь.

Д. Пучков: А таких, в отличие от гладиаторов, тупо убивали.

К. Жуков: Да. Их могли просто зарезать в качестве разминки перед основными играми. Могли предоставить возможность драться. Другое дело, что у него без снаряжения не было практически никаких шансов. Тем более против обученных гладиаторов, которые уже много раз такое проделывали. Если у него от одного получилось отбиться, так выпустят второго.

Д. Пучков: Их там много в запасе сидит.

К. Жуков: Да. Причем, скорее всего, он и первого не переживет. Но если что, есть кому им заняться.

Д. Пучков: Тут важно понимать, что это как в драке. Ты очень быстро устанешь. Пулло тоже устал, но не быстро.

К. Жуков: Я посчитал: он семь человек перемочил.

Д. Пучков: А центурион Ворен, который пришел посмотреть, как Тит Пулло будет наказан по всей строгости римского закона, уже не может себя сдержать. На очередной вопль «Тринадцатый!» сам кричит: «Тринадцатый!» И выпрыгивает на арену.

К. Жуков: Во-первых, Пулло получил несколько ранений. Во-вторых, на арену выпустили какого-то безумного Франкенштейна с булавой в виде черепа с шипами. Что это за ахинея? Не могли нормального гладиатора… У них же такое красивое снаряжение! Зачем этого Франкенштейна придумали, я не понимаю. Так как Пулло уже весь израненный, Франкенштейн у него выбил из рук очередную саблю и приготовился его завалить. Тут выскочил Ворен и завалил самого Франкенштейна.

Д. Пучков: Ножку ему подрубил.

К. Жуков: Да, ловко подрубил ему ножку.

Д. Пучков: Слушай, вот ты наверняка что-нибудь рубил, вот так по кости…

К. Жуков: Так без замаха по кости только лазерным мечом.

Д. Пучков: Только Дарт Вейдер мог.

К. Жуков: Показали, что он без замаха перерезал кость. Так ножом нельзя сделать. Мышцу до кости при должной сноровке и нужной заточке инструмента перерезать можно. А кость – нет. Помнишь, мы с тобой обсуждали битву при Висбю? Больше 1100 скелетов исследовано. Там видно, где мышца прорезана до кости. На кости остается тоненькая засечка. А там рубили совсем не такими приспособлениями, какие были в Римской республике. В Средние века рубила такие имелись, что извините.

Д. Пучков: Ну, кость, в общем-то, твердая.

К. Жуков: Конечно. А инструмент короткий, замаха у него нет, импульс небольшой.

Д. Пучков: Обращаю внимание публики, что если вы пойдете на ближайший рынок и зайдете там в мясной отдел, то внезапно увидите здоровенный топор. Именно тяжелый топор. Бьет по другой траектории, не как сабля. Вот он кости рубит.

К. Жуков: Безусловно. Для этого в Средние века были здоровенные двуручные секиры – алебарды. Но даже они без должного замаха и амплитуды оставляют лишь царапину на кости. Конечно, мясу достается. Так ногу не подрубить. Но тем не менее Франкенштейна Ворен завалил.

Д. Пучков: И увел с арены Тита Пулло.

К. Жуков: Чем вызвал у меня еще один приступ яростного недоумения. Во-первых, там показано, что вокруг стоят легионеры при исполнении служебных обязанностей.

Д. Пучков: Это же конвой, как он допустит, чтобы кто-то кого-то взял и увел! Вот приговоренный к смерти, вы отвечаете за исполнение наказания.

К. Жуков: И куда он его потащил? Ладно, ты ловко выскочил. Допустим, тебя проворонили. А дальше-то что? Получается, что они все хором задвинули на службу. Даже не попытались повернуться в эту сторону.

Д. Пучков: Фактически это побег, который никто не пресек.

К. Жуков: Да. Который организовал магистрат, обязанный следить за порядком.

Д. Пучков: Все бы пошли под суд.

К. Жуков: Кстати, по поводу игр. Я практически уверен, что ради одного Пулло, какой бы он негодяйский ни был, не стали бы ничего устраивать. Он сидел бы в тюрьме до ближайших игр. Игры проводились часто, римляне любили что-нибудь праздновать (и до сих пор любят). Подвернулся бы повод, организовали бы игры и туда бы Пулло выставили. А тут ему зачитали приговор – и на следующий день на арену. Такое впечатление, что арена работает, как фабрика. Все время кого-то мочат.

Д. Пучков: Режут, душат, вешают.

К. Жуков: Более того, ради одного человека, даже ради Тито Пулло, никто бы не пошел смотреть на это. Потому что мало и скучно. К тому времени Цезарь уже разбаловал всех, а до этого еще Помпей и Красс постарались. Цезарь устроил навмахию: в цирк на Марсовом поле налили воды и пустили туда боевые триремы в натуральную величину, которые с утра до вечера таранили друг друга. Все говорили: «Вот это я понимаю, вот это размах». А тут ради одного Тито Пулло, которого никто не знает? Он в Риме-то первый раз, как выяснилось из фильма. Никто не пошел бы на это смотреть. А это же коммерческое мероприятие. За игры платили деньги: билеты продавали или оплачивал устроитель за свой счет. Поэтому Пулло сидел бы до ближайшего удобного случая. Ну а потом он взял и сбежал благодаря своему подельнику Ворену.

Д. Пучков: Сквозь конвой.

К. Жуков: И никто не пошевелился.

Д. Пучков: Ворен даже без тоги был, чтобы хоть как-то можно было опознать начальство. А тут какой-то хмырь из публики. Выскочил и уволок. Непорядок. Ну ладно, простим. Потому что крики «Тринадцатый!» драматизма добавили.

К. Жуков: Я вообще не понимаю, что мешало при таком бюджете потратить те же самые деньги для экипировки нормальных гладиаторов? Что мешало нормальную арену сделать, учитывая, насколько ловко они воспроизвели римскую архитектуру? Тем более достаточно сделать один сектор, чтобы показать в кадре. Не нужно Колизей возводить. Компьютерные технологии и ловкие ракурсы решают дело. Какую-то помойку сделали, сплошное разочарование!

Д. Пучков: А ведь это фактически единственная битва за весь сериал. Досадно. Спишем на драматизм.

К. Жуков: Самое слабое в сериале – это военная часть.

Д. Пучков: К сожалению.

Публика радостно кричит: «Пулло! Пулло!» Уже и фамилию все знают… Особенно Тимон радуется: наш-то дал просраться всем. И тут сидит Эраст Фульман и жрет угрей. «Осенью они исчезают». – «Кто?» – «Угри». – «Правда? Куда?» – «Что куда?» – «Куда исчезают?» – «Угри?» – «Да, угри». – «Никто не знает. Это загадка». Приходит Поска, Фульман ему говорит: «Я тебя уже заждался». А Поска: «Если снова предложим работу, в следующий раз не нанимай ветеранов». Вот так работает политическая машина. Только что Цезарь Ворену читал лекцию: «Чтобы никто не заподозрил ничего…» И тут же дают понять, что это Цезарь заказал Ауфидия, а Пулло по заказу Цезаря его зарезал, за что угодил на арену. Политика в наглядном воплощении. Все показано ловко, в каждой серии закольцовано.

К. Жуков: Да. Подверстано.

Д. Пучков: Многим может показаться, что это когда-то давно в Риме так было. Не заблуждайтесь, точно так же и сейчас происходит. И тут подлый Брут приходит к маме: «Матушка, с Цезарем меня больше не связывает дружба». Это после предложения отправиться в Македонию. Гондон. «Я должен исполнить свой долг». Мама: «Я поговорю с Кассием, посмотрим, что можно сделать». Твари!

К. Жуков: Тут Кассий показан каким-то хипстером немыслимым. А на самом деле он был военным чудовищем, которое прошло огонь, воду и медные трубы. Это был натуральный ветеран, боевой офицер и человек страшной внешности, весь в шрамах. Ну и внушающий почтение, а может быть, даже доверие. Цезарь его тоже не тронул. Брут его отмазал от Цезаря.

Д. Пучков: Если ты всех зарежешь, с кем работать-то будешь? Как говорил товарищ Сталин, «извините, других писателей у меня для вас нет». Кассий все-таки ценный управленец. Да и Брут тоже как администратор показал себя хорошо – зачем его убивать? Может, одумается.

К. Жуков: Так он и Цицерона… Хотя нужно было с ним что-нибудь сделать – как минимум в изгнание отправить. При виде Цицерона Цезарь слез с лошади и принялся с ним здороваться, как говорят источники. А надо было его удалить куда-нибудь, чтобы он не мог ни на что влиять. Потому что Цицерон один был как Соловьев, Киселев и Пучков у нас сейчас.

Д. Пучков: Сейчас всю хату спалишь. И вот мы подходим к двенадцатой серии. К кульминации.

Ответы на вопросы про одиннадцатую серию

Почему у легионеров нет никакой защиты ног? Выше колена он прикрыт щитом, лорикой и шлемом, но из-под щита торчит ничем не защищенная нога. А ведь если кто-то хорошо рубанет по ноге, то в строй такой легионер уже не вернется.

К. Жуков: Если мы говорим об эпохе Цезаря, то есть о республике, республиканский щит – это конструкция высотой 1,2–1,3 метра, средний рост человека в то время составлял примерно 1,65, так что он мог щитом полностью закрыться. Конечно, бывали люди и повыше, тем более в армии, куда старались набирать наиболее здоровый контингент. Так что все-таки нога будет торчать из-под щита, как было правильно замечено. Но, во-первых, легионер не был заточен для ведения постоянного тяжелого рукопашного боя, в отличие от греческих гоплитов, у которых имелась защита голени. Во-вторых, основной задачей легионера было ведение дистанционного боя. Для метания дротиков, а также для защиты от вражеских дротиков, стрел и пращных пуль щита вполне достаточно.

В-третьих, легионеру при поступлении в легион снаряжение выдавалось. Выдавать всем еще и поножи было дорого, считалось, что для поддержания легиона и легионной системы в целом нужно снаряжать их среднедостаточным количеством снаряжения, то есть кольчугой-лорикой, шлемом-касисом, щитом-скутумом, мечом-гладиусом и расходным материалом типа пилумов – на этом всё. К тому же легионер получал некое жалованье и грабил завоеванные города и селения, так что у него появлялись деньги. Накопив нужную сумму, он мог купить себе любое дополнительное снаряжение.

На множестве центурионских надгробий изображены центурионы в наголенниках. Вполне возможно, что у легионеров такие наголенники могли быть. Другое дело, что в своей массе источники нам говорят, что не было подобной практики. Почему? Да потому что: а) щит хорошо прикрывает; б) легионер – это пехотинец, который много километров проходит пешком, и даже сражение – это далеко не всегда непосредственный боевой контакт, приходится опять-таки перемещаться, а дополнительная тяжесть на ноге при наличии такого большого щита, видимо, была лишней. Поэтому легионеры не покупали никакой специальной защиты, даже если могли: манера боя не предполагала большой угрозы для ног. А вот устать на марше, натереть себе подъем стопы и к моменту боевого контакта частично утратить боеспособность, подвергнув собственную жизнь риску, судя по всему, считалось неприемлемым. Если мы посмотрим на очень далеких потомков легионеров (по крайней мере в семантическом смысле) – на германских ландскнехтов, швейцарских райслойферов, испанских пикинеров и прочую пехоту, – мы тоже не обнаружим у них защиты ног: не только голени, но и ног вообще, притом что все вышеперечисленные в общей практике пешего боя не использовали щиты, то есть не были ими прикрыты – они были вооружены длинными пиками. В пехоте мы, конечно, находим примеры использования защиты ног, в том числе полной, условно рыцарского типа. Но это редкие примеры, в основном пехота не носила поножи, потому что приходилось много ходить пешком, а лишняя тяжесть на ноге – это ненужная нагрузка, которой старались избегать.

Как римские легионы охраняли себя на временных стоянках и в походах? Не строили же они каждую ночь новый мегалагерь с башнями и рвами?

К. Жуков: Конечно, не строили. Мегалагерь с башнями и рвами появлялся постепенно, если они долго в данной точке стояли, потому что земляные работы в армии – это каждодневная рутина: копают от забора до обеда, а потом от обеда и до вечерней поверки.

Останавливаясь на стоянку, легионеры ограждали территорию принесенными с собой или выточенными на месте (если такая возможность была) кольями, выкапывали, возможно, некие траншейки специфического треугольного профиля. Это, похоже, была специальная римская фишка. Треугольный профиль при прыжке в траншею не дает нормально упереться ногой. Раскидывали шипы вокруг, ставили караулы. Караулы в данном случае выступали главной защитой. По свистку можно было поднять весь личный состав. Ну а настоящие рвы и мегабашни со стенами – это признак уже пункта не временной, а постоянной дислокации. Так что это было довольно легкое древо-земляное укрепление. Другое дело, если легионеры предполагали пребывать на данной местности более или менее регулярно, как в Англии. Там вдоль дорог повсюду следы временных римских лагерей, то есть легион приходил, ставил лагерь, выкапывал рвы, делал маленькие временные валы и уходил. Потом приходил следующий легион, он это укрепление по возможности подновлял и усиливал. Эти лагеря до нашего времени сохранились и являются очень интересным археологическим источником.

Во многих трудах натыкался на тему, что, дескать, старший сын не мог обладать никаким имуществом, пока был жив отец семейства, и только во время службы он получал лагерный пекулий, то есть имущество, которым его батя не мог распоряжаться. Полученный дембелем надел считался лагерным пекулием, то есть принадлежал непосредственно легионеру, или земля переходила в собственность pater familia?

К. Жуков: Легионер, поступая на службу, становился половозрелым самостоятельным гражданином, который мог обладать имуществом. Поэтому все, что он заработал и награбил за время службы, принадлежит ему, а не его отцу. Никто не отменяет того факта, что, выйдя на дембель, легионер мог обратиться к pater familia с предложением, например: «Послушай, батя, давай сложимся и купим земли или заведем мельницу». Тогда бы это было их совместное владение, а так нет – поступил на службу, тебе выдали каску, римский автомат, научили убивать людей. После этого передавать честно заработанное и награбленное в ходе службы своему папе было бы довольно глупо, как мне кажется.

Какие методы, кроме прямого насилия, мог использовать Цезарь для предотвращения заговора?

К. Жуков: Агентурная и оперативная работа, которую Цезарь игнорировал.

В одном документальном британском фильме показывали рацион и быт гладиатора: весь год гладиатор жрал различные каши и похлебки из зерновых, и только раз в год устроитель игр организовывал знатный пир с вином, мясом и девками. Правда ли это?

К. Жуков: Ну, во-первых, мы точно не знаем, раз ли в год организовывал начальник гладиаторов пир с вином и девками или это происходило чаще и могли ли гладиаторы сами себе устроить пир с вином. А вот то, что гладиаторы употребляли много злаковых, различных каш и похлебок на основе зерна, это факт. Сейчас вскрывают большое количество могил, которые, судя по надгробным памятникам, принадлежат гладиаторам, и останки исследуются методами антропологии. Выявляются особенности рациона: он предполагал большое количество углеводов. Когда мы смотрим какой-нибудь замечательный фильм типа «Спартак: боги арены» или «Кровь и песок», мы там видим хорошо накачанных, красивых гладиаторов с рельефной мускулатурой, с кубиками на прессе. В реальности это выглядело несколько иначе. Да, гладиатор был здоровый, тренированный человек, как мы теперь можем предполагать, судя по следам мышечной гипертрофии на костях. Но он выглядел скорее как современный пауэрлифтер, то есть человек с серьезной жировой прослойкой, с беконом на теле, а не с просушенной рельефной мускулатурой. Бекон выступал весьма неплохой защитой от холодного оружия, потому что 5 см мышечно-жировой прослойки лучше предохраняют внутренние органы от проникновения в них постороннего не очень чистого железного предмета, чем 2 см крепкой сухой мускулатуры. Крепкая сухая мускулатура только на ощупь крепкая, для холодного оружия – меча, копья или ножа – это не более чем промокашка.

А как древние римляне со своими Юпитерами, Марсами, Плутонами относились к древнегреческим Зевсам, Аресам и Аидам?

К. Жуков: Отлично относились, потому что Юпитер, Марс и Плутон – это и были греческие Зевс, Арес и Аид, они все выросли из единого корня, из единых мифологических концепций. И поскольку народы территориально близкие, они хорошо понимали, что это в принципе одно и то же, только называется по-разному. Поэтому римляне легко восприняли элементы греческой культуры.

Вопрос о социальном статусе гладиаторов: они поголовно были рабами или нет? Насколько популярны они были у народа – можно ли сказать, что это аналог наших звезд эстрады пополам с футболистами?

К. Жуков: Во-первых, нужно посмотреть на процесс во времени. Сначала (в ранней республике) гладиатор – это какая-то околопомойная должность. Но гладиаторские игрища были чрезвычайно популярны, и впоследствии гладиаторы приобрели несколько иной социальный статус. Они были рабами, но рабами очень особенными. Если гладиатор круто, долго и красиво выступал или недолго, но красиво, он становился звездой – к нему римские самки приходили совокупляться, чтобы здоровое потомство завести, ну и некоторым образом причаститься благорасположения богов: если гладиатор так здорово воюет и его так долго не убивают, значит, боги его точно любят. Неплохо бы половым путем перенять часть этой благодати. Гладиаторов изображали на фресках, ставили им шикарные надгробья после кончины и прочее. Но все-таки они оставались рабами. Если в гладиаторы шел свободный гражданин, то фактически он продавал себя в рабство. Другое дело, что свободный гражданин имел шансы из этого рабства выкупиться, а военнопленный в качестве гладиатора мог получить свободу, только если ему давали деревянный меч, который являлся знаком освобождения гладиатора от его гладиаторской лямки.

Был ли у преступника шанс съехать с наказания, если он всех победит?

К. Жуков: Ну, теоретически был, практически – маловероятно.

Мог ли гражданин попасть в ряды гладиаторов, например за долги, за какие-то правонарушения, просто в качестве вольнонаемного бойца?

К. Жуков: Я только что об этом говорил. Гражданин мог сам себя отдать в гладиаторы, если у него была, скажем, сложная финансовая ситуация. Начальник школы, ланиста, мог отвалить неплохие деньги за толкового или перспективного бойца. За долги никто римского гражданина в гладиаторы обратить не мог, а вот за конкретное преступление – да, могли по суду бросить его на арену. От этого он не становился гладиатором, он становился жертвой, которую на арене должны убить.

С сухопутными войсками понятно – легионы завоевали весь Средиземноморский бассейн, а что с флотом у римлян? Основные торговые пути пролегали по воде, но это также дает возможность предприимчивым людям заниматься пиратством. Были ли великие флотоводцы в Риме? Строили ли римляне корабли?

К. Жуков: Римляне имели неплохую традицию мореплавания. Но именно что неплохую. Поначалу флот у римлян был паршивый. Появился он у них, когда они столкнулись с карфагенянами во время Пунических войн. Карфагеняне – это финикийцы, мореплаватели с тысячелетней традицией, соответственно и школа мореплавания у них была великолепная. Но римляне как разумные люди решили, что раз они не могут так же здорово управлять кораблями, как финикийцы, нужно изменить правила игры. И они стали сажать на корабли больше солдат, чем финикийцы. Основным средством достижения победы в морском бою был абордаж. Ловкие финикийские моряки подплывали с двух сторон к римской триреме, забрасывали на нее абордажные крючья и мостики – и тут выяснялось, что на одной римской триреме находится в два раза больше бойцов, чем на двух финикийских кораблях вместе взятых!

А с пиратством все было в полном порядке. В период сложных внутренних отношений в республике, к моменту правления Люция Корнелия Суллы, из-за постоянных войн на периферии, в Испании, на Боспоре, в Галлии пираты, мягко говоря, расплодились. Это была большая проблема, потому что любой человек, который мог купить или украсть таз с веслами, набрать корешей, караулил честных (или не очень честных) купцов. Пиратство было настоящим бичом Средиземноморского бассейна. Чтобы справиться с ним, потребовались централизованные усилия римского государства. Средиземное море разделили на 30 секторов, если я не ошибаюсь, в этих секторах были сконцентрированы флотилии, над флотилиями были поставлены главнокомандующие – по нашим реалиям это, наверное, были бы комбриги: командир бригады трирем или бирем – уж не знаю, чем конкретно они пиратов собирались забарывать. В час X была отдана команда, и примерно за два месяца пираты как значимое явление из Средиземного моря исчезли. Произошло это в 67 году до н. э.

Были ли великие полководцы на воде? Да, конечно. Например, Секст Помпей – успешный военно-морской начальник, Агриппа, соратник Октавиана Августа, тоже был весьма успешный флотоводец.

Корабли римляне строили сами. У них был самый мощный флот в Средиземном море.

Про «безумного одноглазого Франкенштейна» – видимо, создатели сериала так своеобразно изобразили палача, который на играх добивал смертельно раненных гладиаторов?

К. Жуков: Возможно. Я не знаю. То, что там показано, – полный бред, такого в истории не было даже приблизительно.

Гладиаторские бои – это только римская фишка и Средиземноморье заразили этим видом спорта римляне? Или Античность знает иные аутентичные традиции?

К. Жуков: Ну, во-первых, Средиземноморье римляне этим не заразили, потому что гладиаторские бои практиковались исключительно римлянами. Они строили цирки, в которых могли устраивать подобные бои. Античность знает аутентичные традиции, от которых пошли гладиаторские традиции, – это этрусские погребальные схватки, где могли биться пленные. Возможно, римляне эту традицию заимствовали у этрусков и развили ее до специального шоу, каким являлись гладиаторские игры.

Если у боев на арене есть некий религиозный смысл, не могло ли получиться, что преступник перебил, скажем, десяток гладиаторов и ему даровали свободу?

К. Жуков: В реальности перебить всех подготовленных мужиков, которые собираются тебя убить, скорее всего, не получится.

Где могли жить и чем могли заниматься ветераны до тех пор, пока им не дадут землю?

К. Жуков: Это был большой вопрос, потому что до эпохи Гая Мария в легион шли люди согласно имущественному цензу – они сами себя обеспечивали военным снаряжением, поэтому занимались тем же, чем занимались до начала службы в армии. Это чистой воды милиционная армия, милиционное войско, то есть ополчение.

Когда при Гае Марии стали набирать в легионы кого попало, причем на очень долгое время, пришлось как-то их обеспечивать. И стали раздавать землю как единственную значимую валюту, средство производства того времени. Демобилизовавшийся из армии ветеран, если оставался без средств (например, семья не может его обеспечить, или все умерли, не оставив наследства), нанимался на какую-то работу, возможно, шел в бандиты, потому что у него достаточная физическая подготовка и он отмороженный после службы в армии. И в этом заключалась большая проблема. Найти работу в Риме было сложно из-за большого количества рабов. Как-то справлялись с этой проблемой за счет массового выселения ветеранов в колонии, как это сделал Цезарь.

Если пролетарий не работал и земли у него не было, с чего же он тогда жил?

К. Жуков: Ну, с консульских, а потом с императорских подачек или случайными заработками, бандитизмом.

У человека-газеты в руках какая-то деревянная рамка, на которой коричневым по желтому написано нечто почти без пробелов. Что за бардак?

К. Жуков: Это не бардак, это церы. Церы – это две-четыре доски с тем, что называется в русской иконописи «ковчег», то есть с вырезанным, утопленным вниз деревянным полем. Это поле заливалось воском, по воску писали палочкой – стилусом. То, что там написано, можно было прочитать, а потом обратной стороной того же стилуса стереть и написать что-то новое. С этой штуки человек-газета регулярно зачитывает новости.

В Риме свитки были дорогие, а что использовалось в качестве однодневных газет?

К. Жуков: Ничего. Такого понятия, как газета, в Риме не существовало.

С чего читали люди-газеты?

К. Жуков: А они вообще были? Это придумка. Ну, глашатаи были, они могли с этих самых цер читать. Церы и стилусы сохранились.

Какие виды игр были самыми престижными в Риме для участников?

К. Жуков: Даже не знаю. Самыми престижными соревнованиями в Риме были гонки колесниц. Популярнее этого мероприятия не было в принципе. Сейчас сильнее распиарены гладиаторские игры, но в реальности главным супер-развлечением были гонки: с адреналином, кровавыми авариями и прочими удовольствиями. Вот, кстати, был хороший старый пеплум «Бен-Гур», где показаны колесничные бега. Это было гораздо круче любого гладиаторского шоу. Большой ипподром вмещает до 150 тысяч человек – в три раза больше, чем Колизей. Есть ли сейчас такие стадионы? Разве что какие-нибудь бейсбольные в Америке.

Сеть ретиария использовалась другими народами или в другие эпохи во время войн? Если да, то как они ее называли?

К. Жуков: Сеть ретиария на войне не использовалась, это был специальный спортивный снаряд для гладиаторских игр. Соответственно, ее никак по-другому не называли.

Во Франции, где красили ткани вайдой, была профессия писальщика: красильщики ставили мужикам пивас с вечера – и утром они сдавали заказчикам урину за дополнительную денежку. Про стирку мочой я слышу впервые – любопытно.

К. Жуков: Так точно.

Известно ли что-нибудь о древнеримской моде? Может, где-нибудь в древнеримской литературе отражено, что эта девушка одета как положено, а эта – нет?

К. Жуков: Мода в Риме была простая на первый взгляд. Тога, туника, какие-то варианты плащей. Покрой одежды не менялся, наверное, около тысячи лет. Одежда фактически представляла собой прямоугольные куски ткани, сшитые в нужном сочетании. Красоты добивались путем драпировки и качества тканей. Это может быть дешевая небеленая шерсть, а может быть дорогущая парча на шелковой основе. Или тонко выделанная шерсть с вышивкой или тканым узором. Правильно задрапировать ее вокруг себя считалось высшим писком. Что касается причесок, мужики, судя по всему, долгое время стриглись крайне просто, а девчонки должны были завивать, укладывать волосы. Если римский мужчина следил за своей шевелюрой и всячески ее завивал, о нем могли плохо подумать: что у него с ориентацией? Кому он нравиться-то собрался? Девчонки любят грубых мужиков, а ты что, может, девчонкам хочешь нравиться? Подозрительно… Ну а потом все стали завивать волосы, и империя развалилась.

Вы сказали, что государственную землю на захваченных территориях продавали в частную собственность, а на вырученные деньги закупалась земля в Италии для ветеранов. Вопрос: кем закупалась и у кого?

К. Жуков: Государством у землевладельцев, то есть у олигархов.

Правда, что «арена» переводится как «песок». Я тут узнал, что песок на латыни «гарена».

К. Жуков: Не «гарена», а «харена» (harena). «Арена» действительно происходит от латинского «песок».

Представители каких народов больше всего ценились как гладиаторы? Как себя показывали галлы и прочие кельты, восточные народы и негры? А особенно интересно про германцев. Набирали ли гладиаторов из греков и прочих цивилизованных народов?

К. Жуков: Из греков гладиаторов не набирали, нет такого вида гладиаторов, как грек. Есть фракиец – это был специальный тип гладиаторов (и вовсе не обязательно было быть фракийцем при этом). Была какая-то куча пленных фракийцев, которых запустили на игры, они так всем понравились, что в их стиле сделали снаряжение для гладиаторов. Галл – тоже тип гладиатора. После Галльских войн была масса пленных галлов, которые оказались на арене. Про негров мне неизвестно. Специальных негритянских подразделений точно не было, тип гладиатора-негра, нубийца отсутствовал. Я не знаю, насколько часто они были представлены на арене. Наверное, были.

Кто как себя показывал – бог его знает, у нас подробных протоколов со статистикой гладиаторских боев нет. К сожалению, поэтому мы не можем сказать.

На каких условиях проводилась раздача земли: какой был размер участка, за какие заслуги давался? По фильму понятно, что офицерам (центурионам) получше землю дают, но о размере ничего не говорят.

К. Жуков: По дембелю рядовому легионеру выдавали 50 югеров земли (примерно 12 га). Очень неплохо, если говорить о Средиземноморье, потому что там хороший климат и все растет. Сколько давали центуриону, я, честно говоря, не помню. Другое дело, что центурион теоретически мог пойти на государственную службу, и, возможно, ему земля была не так важна.

Почему Цезарь, видя, что весь город украшен граффити, на котором его убивают, не предпринял ничего, даже охрану личную не поставил?

К. Жуков: Ну, во-первых, это он в фильме увидел, а почему он в фильме ничего не сделал, понятно – нам это продемонстрировали. Были ли такие граффити на самом деле, мы не знаем. Цезарь проявил крайнюю степень фатализма: если убьют, значит, так угодно богам, если нет – то, опять же, так угодно богам, значит, он все делает правильно.

Куда девали весь походный скарб во время боя? Оставляли в лагере?

К. Жуков: Ну, если был лагерь, то оставляли – не тащить же с собой все эти каменные мельницы и прочее. Лагерь охраняло специальное подразделение.

Гладиаторами были только мужчины?

К. Жуков: Нет, гладиаторами иногда были и женщины, найдены надгробия женщин-гладиаторов. Это было довольно редкое явление, но оно имело место.

Расскажите, как хоронили легионеров после боя, чем отличались захоронения рядового состава от офицерского?

К. Жуков: На поле боя хоронили в братских могилах, и в данном случае низший командный состав, я думаю, точно так же, как и рядовой. Очень знатных людей могли попытаться довезти до дома.

Земля, которую давали ветеранам, становилась родовой собственностью и передавалась по наследству? Или же оставалась в собственности республики и после смерти награжденного или по истечении некоего срока переходила другому ветерану?

К. Жуков: Земля становилась собственностью.

Если доблестный легионер в бою завалил местного конунга и снял с него гипотетический золотой шлем – какова была судьба трофея и самого легионера?

К. Жуков: Легионеры грабили не просто так, а в составе легиона, соответственно, все награбленное поступало в общую кучу, которую делили по стоимости и согласно рангам. То есть то, что ты награбил, не принадлежит лично тебе. Ты сложил все в общую кучу и потом получил некую часть выручки. Если конкретно тебе повезло (ты завалил конунга и стырил с него килограммовый золотой шлем), это будет зафиксировано – и ты получишь, условно, премию. Я уверен, что всякую мелочовку тырили без зазрения совести – какой-нибудь браслетик на себя нацепить прикольный из серебришка или монеток в кошелек подсыпать. Я думаю, что это было распространено и внимания на это никто не обращал.

Можно ли хотя бы примерно установить (или это уже известно?), с какими интонационными оттенками и даже акцентами произносились во время Цезаря латинские слова?

К. Жуков: Как мне кажется после обучения в СПбГУ, у нас есть весьма основательные предположения касательно интонации, акцента и звучания слов, но поскольку язык мертвый и отстоит от нас более чем на 2000 лет, это пусть и основательные, но предположения. Сказать, что именно так произносилось, мы не можем. Хотя повторюсь: существует масса хороших стройных гипотез, как это могло звучать.

Ворен принимал народ с просьбами и жалобами – какой спектр власти был у него в руках? Бытовуха, распил бюджета района, административное судопроизводство, кляузы на соседей?

К. Жуков: Не знаю. Нам в сериале так и не открыли, каким конкретно магистратом стал работать наш дорогой Люций свет Ворен, поэтому затрудняюсь сказать, какие у него были полномочия и уровень власти на месте.

Недавно пересматривал фильм «Тринадцатый воин» (в правильном переводе). Там один из викингов носит гладиаторский шлем с забралом. Насколько такие шлемы эффективны в реальном бою и мог ли в раннее Средневековье викинг взять в качестве трофея такой шлем и козырять в нем?

К. Жуков: Первое и самое главное: викинг такой шлем взять ниоткуда не мог, это исключено. Второе: в реальном бою такие шлемы не использовались, поэтому мы не знаем, насколько они могли быть эффективны. Скорее всего, они были неэффективны из-за специфической конструкции и внешнего вида. Если говорить о гладиаторских шлемах с забралами, с решетками – как минимум у них ограниченный обзор. В пехотном строю это мешает, потому что ты не сможешь выдерживать равнение, смотреть на товарищей, слушать команды, вовремя оглядываться на знамя. Ну и до раннего Средневековья такие шлемы даже теоретически не могли бы дожить. Эпоха викингов начинается в VIII веке, это на 400–500 лет позже гладиаторов.

А как вообще рабство соседствовало с христианством в поздней империи?

К. Жуков: Христианство отлично соседствовало с рабовладением с самого своего возникновения. Христианская религия зародилась-то в рамках рабовладельческого общества – там все поголовно называются «рабы Божии». Ну а раз есть рабы Божии, значит, и просто рабы есть, в этом не было ничего неправильного в то время.

Можете ли вы сказать что-нибудь о книге А. Валентинова «Спартак»? В частности, он утверждает, что Юлий Цезарь, ставший в 72 году до н. э. военным трибуном, не мог в военное время не участвовать в войнах (иначе его карьера на этом бы и закончилась). Поскольку он весь год сидел в Италии, значит, воевать мог только против Спартака. Поскольку мы о его успехах ничего не знаем – значит, был бит, как и все остальные римские полководцы на тот момент.

К. Жуков: Коллега Валентинов – он мне коллега не только по историческому цеху, насколько я помню, он закончил исторический факультет Харьковского университета. Он коллега и по ремеслу писателя-фантаста – и вот тут он включил мощь своего воображения на полную катушку, потому что военный трибун в Италии мог запросто не воевать со Спартаком, и ничего плохого бы из этого не следовало. Он мог заниматься набором новобранцев и обучением их в промышленных масштабах. Риму было чем заняться и помимо Спартака. И если не упомянуто, что он чем-то занимался, это вовсе не значит, что он воевал со Спартаком и был бит. Повторюсь: у военного специалиста в то время было чем заняться помимо Спартака, в том числе и молодому Цезарю.

А Харьков хороший город – там такое количество фантастов родились! Вот, например, Валентинов, два писателя, пишущие под совместным псевдонимом Генри Лайон Олди, Александр Зорич. Там даже Б. В. Юлин живал, хотя он совсем не фантаст.

Какими деликатесами, кроме традиционной сони в меду и угрей, мог себя побаловать римский гражданин среднего достатка? Насколько разнообразно было его повседневное питание, что на пирах у знати считалось экзотикой и ценилось особенно высоко? Может, даже какие-то рецепты дошли до наших дней?

К. Жуков: Многого о римской кухне мы не знаем, по крайней мере доподлинно. Но общие сведения имеются, в том числе из археологических и письменных источников. У среднестатистического римлянина рацион был не шибко разнообразный. Ели примерно одно и то же, и это касалось даже довольно обеспеченных людей. Основа рациона – хлеб (от обычных черствых коврижек до целых краюх) и прочие зерновые, так или иначе обработанные, например каши. Постоянно ели оливки, лук и чеснок, в прибрежных регионах – рыбу. Мясо было не сильно распространено. Римская империя хоть и была развитым государством, мясное животноводство в то время было на невысоком уровне. Селекция еще не работала, поэтому свинья была больше похожа на борзую и мяса с нее можно было получить не очень много, я уж молчу про барана или про корову. Барана резать не каждый решится, потому он постоянно дает шерсть, из которой делают шерстяное полотно. Чтобы барана резать, нужен какой-нибудь повод, например праздник. В промышленных масштабах, судя по всему, их не забивали. Корова дает молоко, если ты ее зарежешь – из чего потом будешь делать сыр и другие традиционные римские кушанья? Корову забивали, если она уже была старая, но сколько с нее будет мяса? Это сейчас с шикарных пород стейки выходят по 3 кг, тогда такого не было. Поэтому даже весьма состоятельные граждане питались не слишком шикарно. Про деликатесы сказать сложно, я не знаю, что тогда могло таковыми считаться, ну, может, сони в меду, угри… Я специально этими вопросами не интересовался.

Адвокаты на форуме прямо-таки разбежались от оферты Тимона выступить в защиту Тита Пулло, хотя он, надо понимать, предлагал неплохие деньги. Такое дело угрожало их репутации и они не хотели «насобирать дизлайков»?

К. Жуков: Это художественная самодеятельность сценаристов, мы не знаем, как могло быть в реальности.

Как быстро Гай Кассий Лонгин и Марк Юний Брут после заговора против Цезаря превратились в общественном сознании из уважаемых и ловких политиков в «постояльцев» девятого круга ада? Чем в таком случае участники этого заговора отличались в глазах римлян от участников заговора Катилины?

К. Жуков: Их сделал таковыми ловкий Гай Октавиан, будущий император Август. Когда вдруг выяснилось, что Цезаря убили напрасно, то всем стало понятно, что его убили не тираноборцы, а обычные предатели, завалившие благодетеля, который их или обласкал, или как минимум не убил после победы в гражданской войне с Помпеем, хотя мог бы, потому что они являлись его прямыми врагами. Он их простил, принял на службу, вознес на высоты власти, как, например, того же Марка Юния Брута, а в ответ такое «спасибо». Конечно, к ним стали относиться как к подонкам.

Участники заговора Катилины не убили отца республики и диктатора. В этом их отличие.

До какой степени затачивался гладиус, да и вообще оружие? Ибо заточка и вероятные зазубрины взаимозависимы.

К. Жуков: Точно неизвестно, в земле тонкая заточка сжирается ржавчиной, тем более что они все стальные, поэтому ржавеют хорошо. Видимо, затачивались прилично, но не как бритва. Гладиус в первую очередь колющее оружие, а для эффективного укола железкой весом около килограмма оттачивать острие в бритву не требуется, нужна площадка в 1,5–2 мм, и это уже будет смертельно опасно.

Вы говорили, что в римской армии были тяжелые всадники, в том числе орудовавшие длинными пиками. А как бились всякие катафракты, гетайры и прочие всадники с длинными пиками, которые приходилось держать двумя руками? Они влетали в противника на всем скаку, тараня его, или аккуратно – подъехал, ткнул, отъехал?

К. Жуков: Точного ответа на этот вопрос нет, ученые спорят друг с другом до сих пор, какова была основная манера боя тяжелых всадников Античности. С одной стороны, у них не было стремян, то есть жестко упереться в седло они не могли. С другой стороны, были приличные седла, дающие точку опоры. Пока непонятно, возможен ли был таранный импакт в рыцарском стиле или в самом деле нужно было проезжать вдоль противника и наносить сильный удар в фехтовальной манере, то есть усилием рук? Возможно, и так и этак. Пока мы не нашли документа, скажем, устава боевой и караульной службы, где было бы написано, что катафрактарий должен делать вот так и вот так, или отчета о бое, в котором будет сказано, что катафрактарии подъехали и, сильно разогнавшись, прошли сквозь строй, разбрасывая вокруг себя трупы и кишки на 15 метров. Мы сказать однозначно ничего не сможем.

В сериале Брут слезно умоляет мать выгнать Помпея-младшего и не заниматься подрывной деятельностью. Разве Брут не глава семьи, не старший мужчина в доме?

К. Жуков: Это сценаристы его таким сделали. Брут, судя по всему, был куда более брутальным мужчиной.

О невмешательстве легионеров в казни – разве тут есть логическая несостыковка: казнили легионера, о котором, надо полагать, внутри легионов шла определенная молва?

К. Жуков: Какая там молва? Люди находятся при исполнении служебных обязанностей, а значит распределены на стражу нарядом. Если они прошляпили персонажа, который фактически совершил побег с места казни при помощи другого персонажа, это значит, что их накажут в обязательном порядке, потому что они продолбали службу. Вот если бы они бросились их ловить и почему-то не поймали (неважно почему) – другое дело: они пытались выполнить служебные обязанности, но не получилось. А тут-то они даже не пытались, то есть заложили на службу или напрямую предали ее, они тоже преступники. И вся эта братия, которая стерегла арену в фильме, допустим, контуберний, получила бы на такие орехи, что сказать страшно. Они упустили государственного преступника и того, кто помог ему сбежать.

Заговор против Цезаря не мог не беспокоить ближайших соратников диктатора, в частности Марка Антония. Известно ли из источников, насколько серьезно Антоний относился к надвигающейся катастрофе? Пытались ли Цезаря предупредить политические сторонники и родственники?

К. Жуков: Точной информации на этот счет у нас нет. Имеются лишь косвенные намеки, что Антоний знал о заговоре, но почему-то Цезаря не предупредил. Возможно, сам хотел воспользоваться ситуацией.

По каким критериям назначали на командные должности в армии Древнего Рима? Луций Ворен по фильму не самый умный, не самый сильный – как он в центурионы примипилы пролез? Да и вообще, как он людьми управлял – у него же управленческих навыков и талантов нет?

К. Жуков: Одному кажется, что талантов у Ворена нет, другому – что есть. Какая разница, это всего лишь фильм. Как оно было по-настоящему? Понятное дело, что человек тупой не мог бы попасть на командную должность. На командные должности назначали просто: сначала солдаты выбирали себе декана, командующего контубернием, десятника. Потом из них назначались опционы и центурионы, то есть старшины и комроты. Выбирали из достойных. Специального военного образования в Риме не существовало, все достигалось посредством несения службы.

Существует ли современная реконструкция гладиаторских боев?

К. Жуков: Реконструировать гладиаторские бои с такой же точностью, как мы, например, реконструируем рыцарские турниры, нельзя, потому что у гладиаторов мало защитного снаряжения. Хорошая реконструкция гладиаторского боя с большой долей вероятности закончится больницей или моргом – на такое никто пойти не может: и товарищей жалко, да и Уголовный кодекс бдит. Это первое. Второе: попытки сделать некие театрализованные гладиаторские бои предпринимаются, и у нас в Петербурге есть замечательный фехтовальщик – мой хороший друг и коллега Сережа Мишенев. У него свой клуб, там они, в частности, восстанавливают эту самую гладиаторию. Выступали на «Временах и эпохах» 2015 года, на фестивале «Древний Рим» в Москве. Показали себя блестяще, очень красиво прыгали, скакали, размахивали различными видами выступательного вооружения – театральная постановка великолепная! Сергей Мишенев – лауреат кучи чемпионатов по артистическому фехтованию: может, во!

Магистрат Ворен и магистраты в целом принимали граждан исключительно у себя дома или для приемов по «общим вопросам» были специальные здания?

К. Жуков: Мы не знаем, где они принимали граждан. Скорее всего, это происходило на улице, то есть была какая-то территория в данной конкретной трибе или даже на конкретной улице, обычно перекресток. Выходил, например, эдил, к нему сбегались граждане и решали какие-то вопросы в частном порядке. А мог и дома принимать. Предположение насчет того, что они на улице собирались, имеет под собой достаточное основание, потому что римляне страшно любили коллегиальную суету: собраться всем вместе и что-нибудь решить. Такой след подлинной народной демократии и народного самоуправления.

В сериале во время великосветского фуршета женщины вместе с мужчинами обсуждают политические вопросы и возлежат за одним столом. Могло ли так быть на самом деле?

К. Жуков: Такого при Цезаре во время поздней республики быть не могло и, наверное, во время ранней империи тоже. Возлежать за столом вместе с мужчиной, не вызывая кривотолков, могла только проститутка. Женщина должна была благонравно сидеть в присутствии возлежащих мужчин, если она вообще оказывалась в их компании. Причем сидеть и помалкивать, пока ее специально не спросят, потому что римское общество предельно патриархальное, женщина там играла подчиненную роль. И вальяжно разглагольствующих с отцами республики баб тоже быть не могло. На них бы косо посмотрели: что ты себе позволяешь, женщина? Я понимаю, что сейчас лью бальзам на душу разнообразных мужских шовинистических свиней, но общество это отстоит от нас более чем на две тысячи лет, там все было не так, как теперь, и общественные отношения, в том числе интергендерные, сильно отличались от современных.

Действительно ли гладиаторы в Риме считались неприкасаемыми и были ли на самом деле гладиаторы-либераты – освобожденные, продолжавшие сражаться на арене?

К. Жуков: На первый вопрос я уже отвечал: личность и роль гладиатора в обществе были неоднозначными. С одной стороны, это абсолютно грязная профессия и рабское состояние, с другой – это звезда, может быть, даже всеримской величины. И да, освобожденные гладиаторы, которые продолжали сражаться уже за деньги, были.

Вы говорили, что Цезарь однажды устроил на Марсовом поле сражение боевых трирем. Возникают большие сомнения в правдоподобности данного события: какого размера были боевые триремы в описываемый период, какая у них была осадка и сколько им нужно было места, чтобы, разогнавшись, эффективно таранить друг друга?

К. Жуков: Огромное заблуждение думать, что триремы в этом бассейне таранили друг друга. Они и в море-то, как правило, друг друга не таранили, стараясь притереться к борту и устроить абордаж. Таран был оружием строго вспомогательным, потому что даже удар в борт ничего хорошего для таранящего судна не означал, так как оно деревянное: у него что-нибудь обязательно сломается и даст течь, например, могут разойтись доски. Таран, скорее всего, нужен был для того, чтобы сносить весла, которые идут вдоль вражеского борта, или наносить какие-то удары по касательной. Основным видом боя на море был абордаж. Поставив в бассейне 5–6 кораблей, они устраивали в первую очередь площадку для рукопашного боя с дополнительными препятствиями в виде фальшбортов и возможности кувыркнуться в воду и там, ко всеобщему удовольствию, утонуть. То есть без всякого разгона кораблики подъехали друг к другу, покидали абордажные крючья, люди на палубах принялись резать друг друга, а все вокруг смотрели.

Есть ли информация о количестве рабов в Риме и количестве самих римлян?

К. Жуков: Как я уже говорил, ко временам Цезаря количество римских граждан мужеского пола было примерно 500–600 тысяч человек, вместе с женщинами 1 млн – 1 млн 200 тысяч, хотя женщины полными правами гражданства не обладали. Но тем не менее коренных римлян было примерно столько. Сколько было рабов, мы точно не знаем, архивных данных нет.

В школе нам говорили, что Брут был сыном Цезаря и впоследствии император был убит, так сказать, своим чадом.

К. Жуков: Это предположение. Ходили слухи, что Брут мог быть внебрачным сыном Цезаря. Но слухи есть слухи, никаких достоверных данных по этому поводу мы не имеем. Отрицать возможность такого факта мы тоже не можем, потому что появление внебрачного ребенка у знатного вельможи – это нормальное явление.

Что в те времена считалось изменой?

К. Жуков: Изменой считался переход на сторону врага, дезертирство во время боевых действий и различные попытки неповиновения в ходе несения службы; нападение на офицера тоже могло рассматриваться как измена.

Если посмотреть, как Ворен рубит ногу слабоумному амбалу с булавой, то видно, что меч выходит прямо под коленной чашечкой, значит, удар был не в кость, а в коленный сустав. Сустав-то перерубить легче, чем кость…

К. Жуков: Все равно. Чтобы разрубить даже сустав, требуется сделать замах, а там никакого замаха не было. Тут нужны бензопила, лазерный меч или цепной меч космодесанта, чтобы такой эффект произвести.

Почему ножик фракийца-гладиатора типа фальката похож на хозяйственный легионерский нож, который показывал Тимофей Быковский в ролике про снаряжение легионера?

К. Жуков: Почему он похож в фильме, я понятия не имею. Во-первых, там нет фракийца-гладиатора, там какая-то чушь собачья. И нет ни одного гладиатора в нормальном снаряжении.

Ну а почему фальката (ну, или правильно говорить «махайра», «копис») похожа на ножик? Потому что обратный изгиб лезвия – это идеальная режущая способность, эталон эффективности для нанесения порезов. Поэтому хозяйственный ножик с обратным изгибом, которым режут колбасу, был в определенных условиях чрезвычайно удобен, особенно если ты собираешься резать нечто на весу, а не на доске. Идеальный инструмент!

А может быть, это маленький колизей для отдельной трибы? То есть не общеримские игры и исполнение правосудия, а местный вариант – тогда и размеры, и скорость исполнения приговора будут нормальные.

К. Жуков: Таких колизеев мы не знаем. Это все придумка, причем дурацкая.

Насколько успешно опытный легионер мог конкурировать с гладиатором, если они встретятся на арене?

К. Жуков: У нас нет такой статистики, мы доподлинно не знаем, чему учили гладиаторов, и не все знаем об обучении легионеров.

Хорошо бы уточнить про греков-рабов. По прочтении школьного учебника складывается впечатление, что обладание толковым греком-хаус-ниггером было в порядке вещей. Но вы говорили, что в рабство обращали либо в результате военных походов, либо за долги…

К. Жуков: Греки – не граждане, ну, кроме отдельных особенно драгоценных специалистов типа врачей, которым выдавали гражданство по факту прибытия в республику. А раз не граждане, значит, могут быть рабами. Кстати, грек в рабство мог самопродаться, чтобы поправить благосостояние семьи. Толковый специалист, например учитель, писарь или скульптор, мог стоить очень дорого и серьезно помочь семейному бюджету – вот такая фактически пожизненная жертва. Да и почему это, собственно, к грекам военные походы не относились? Еще как относились!

Много ли было гладиаторских арен и были ли гладиаторские бои так развиты, как нам показывают, например, в сериале «Спартак»? И верна ли экипировка в этом сериале?

К. Жуков: Гладиаторских арен было немало. В больших городах типа Капуи арена была, в Риме могла быть даже не одна арена, и игры происходили довольно часто. А в сериале «Спартак» показано верно только одно – игры проводились к праздникам или значимым общественным событиям. Все остальное – это невероятная ахинея, цель которой показать много мяса, много сисек, много жоп, много совокуплений разными способами, много кровищи, чтобы привлечь публику и заработать бабло. Я не говорю, что сериал плохой.

Вы сказали, что Цезарь считал себя богом, а триумфатор становился богом на один день. Но ведь все прекрасно понимали, включая самого «бога», что он не обретал ни бессмертия, ни власти над стихиями, ни возможности видеть будущее. Так в чем, с точки зрения римлян, заключалась божественность? Или это была просто самая понтовая запись в трудовой книжке (пять лет назад был претором, в позапрошлом году – консулом, а с июня просто бог)?

К. Жуков: Не нужно пытаться судить о людях, живших более двух тысяч лет назад, с позиций сегодняшнего дня. Люди были другими, у них в бошках царило религиозно-мифическое сознание. Я уверен, что Цезарь мог считать себя богом и потомком Венеры на полном серьезе. И почему бы ему не быть аватаром бога на земле? Вот, например, Венера родила сыночка, а он, будучи тоже богом, спроецировал себя в свеженародившегося Гая Юлия Кесаря. Такого рода конструкции умещаются в религиозно-мифическое сознание, как рука в перчатку. И не нужно думать, что это была какая-то глупость. Глупостью было бы не понимать, что люди две тысячи лет назад думали, чувствовали и, исходя из этого, действовали несколько иначе, чем мы. Иногда это «несколько» имеет масштабы пропасти.

В сцене боя на арене Пулло щитом отсекает голову коллеге по спорту. Это из разряда фэнтези или действительно кромку щита могли так затачивать? Булава у «Франкенштейна» имела острие прямо на рукояти – опять выдумка или были случаи, когда подобное применяли?

К. Жуков: Все, что показано в сцене боя на арене, в реальности быть не могло. Отсечь голову щитом нельзя, это чисто киношная фигня. Он бы сломал ему кадык таким ударом и убил бы. Щит не затачивался никогда, он был деревянным, иногда с тонкой бронзовой оковкой по периметру, целиком или участками. Толщина этой оковки приблизительно 0,8 мм, при этом толщина щита примерно 8–10 мм. Как нужно ударить, чтобы эта 8–10-миллиметровая кромка отсекла голову вместе со всеми мышцами, кожей, позвоночным столбом? Ответ: никак. Ну а про булаву я вообще молчу, это даже не фэнтези, а какие-то готические басни. Эта булава бессмысленна в боевом, в фехтовальном использовании, потому что ею долго размахиваться; она безумных размеров и веса должна быть, будь на самом деле стальная. А раз так – она бесполезна. Будет мешать и представлять угрозу для владельца, а не для тех, кому он угрожает.

В гражданской войне обычно есть внешние силы, поддерживающие ту или иную сторону. А как в Риме? Цезаря или Помпея поддерживали соседние государства, те же парфяне? Пытались ли сепаратисты в дальних провинциях воспользоваться моментом, пока италийцы режут друг друга?

К. Жуков: Про дальние провинции сложно сказать, потому что они находились в руках местного олигархата, который активно включился в войну. Помпеянские провинции, где были традиционно сильны позиции оптиматов, резко мобилизовали свои войска, чтобы идти захватывать Рим. Популяры во главе с Цезарем также резко активизировались и подняли свои провинции на войну, чтобы захватить, а потом удержать Рим. Тут нужно понимать такой момент: гражданская война проходила, конечно же, с участием сепаратистов. Олигархи пытались перетянуть на себя как можно больше финансовых потоков, как можно больше власти. Это могло привести и фактически вело к сепаратизму – сначала финансовому, а потом и политическому. Но объективные экономические тенденции, развитие производительных сил были таковы, что даже возможные сепаратисты сражались за централизацию власти вокруг одного города. Они все лезли в Рим и пытались его захватить, чтобы управлять оттуда всей остальной империей. Поэтому кто бы ни победил в итоге, получился бы Цезарь, только звали бы его по-другому. Какими бы великолепными личностями ни были Помпей, Цезарь, Гай Октавий, Гай Юлий Октавиан, это всего лишь песчинки на гигантской исторической волне объективных общественно-экономических процессов.

XII