ры, военные трофеи, неофициальные дары и взятки, будут поступать в казну под надзор жреца Сатурна». – «Теперь пожмите друг другу руки. Чудесно, вы снова друзья! Это было не так уж трудно». – «Ну, если мы закончили, мне надо работать. У тебя есть какие-то предложения?» – «Есть: если между нашими домами будет объявлен брачный союз, никто не усомнится, что все хорошо». – «Неплохая идея, это будет убедительная демонстрация единства» – «Плебеи любят хорошие свадьбы». – «Возражений не имею». – «Это надо обсудить». – «Можно устроить свадьбу после луперкалий – очень благоприятное время». Повисла пауза. «Что?» – «Если мы собираемся обсуждать брачный договор, присутствие женщины неуместно», – как бы просят все Атию. «Ну, продолжайте. Не забудьте оставить моему портному достаточно времени, чтобы сшить что-нибудь милое». – «Да, матушка». Атия летит на крыльях: «Я выхожу замуж! Мы с Антонием поженимся. Где Октавия?» Это мощнейший твист!
К. Жуков: В натуре после Перузианской войны, если я не ошибаюсь, третья жена Антония Фульвия померла и таким образом открылся хороший шанс к примирению, поскольку в самом деле брак – это хорошая демонстрация того, что будет некое единство. Ну и конечно, никакой Атии. При чем тут Атия? Она уже год как померла. А самое главное, что есть молодая девушка…
Д. Пучков: Кто не смотрел, обязательно сначала посмотрите, потому что момент отличный.
К. Жуков: Да, круто сделано. Рожи у всех что надо!
Д. Пучков: А тем временем наш…
К. Жуков: …Агриппа пошпиливает Октавию.
Д. Пучков: Да.
К. Жуков: И таким образом нам намекают, что не все гладко. Если сначала показали радостную Атию, а потом как шпилят Октавию – что-то тут не то…
Д. Пучков: «Завтра свадьба Антония, только что узнал. Там будет этот пес Ирод». – «Он и тысяча других аристократов, повсюду будут ликторы, наверняка еще и легионеры». – «Все будут смотреть на жениха и невесту, а не на Ирода, будет большая толпа, много шума, хаос – время идеальное!» – «Не знаю». – «Ты же не струсил?» – «Нет». – «Мы дали клятву на Торе!» – «Я ее не нарушу, просто мы должны быть уверены, у нас всего один шанс». – «Это он и есть! Кто знает, если повезет и толпа будет плотной, может, даже останемся в живых?» – «Нет, это исключено – нас тотчас же изрубят на куски». – «Зато с ним будет покончено». – «Значит, завтра», – говорит Тимон.
К. Жуков: Да, договариваются о покушении.
Д. Пучков: Но Тимон неустойчив, несмотря на клятву на Торе, ему все это категорически не по душе: умный человек, покрутился в городе, а этот из деревни приехал и давай тут майданы устраивать, ёлы-палы!
К. Жуков: Да натурально майданутый… с хутора прийыхав в городе порядок навесть. Так не работает. А Ворен общается с дочкой-шпионкой.
Д. Пучков: Заходит в комнату, а та бумаги шерстит, дрянь такая! «Ты меня напугал! Искала тебя, но тебя не было». – «Ну вот он я. Все нормально? Какая-то ты взволнованная». – «Нет-нет, все хорошо». – «А что ты хотела?» – «Да ничего. Сестре нужно новое платье». Типа дай бабла… «Спасибо, отец!» – «И это все?» – чтобы чмокнула. Папа простой, как настоящий солдат.
К. Жуков: Дальше шикарная сцена: Октавиан подсматривает, как Марк Антоний шпилит его мать.
Д. Пучков: Маму, да.
К. Жуков: Нашпилившись, они разлеглись…
Д. Пучков: Зачем за таким подсматривать?
К. Жуков: А он же по фильму слегка ненормальный. Потом у него будут разные садо-мазо-приколы.
Д. Пучков: Я замечу, что в предыдущих сериях ничего об этом не говорилось.
К. Жуков: Зря это придумали.
Д. Пучков: «Надо поговорить». – «Да, надо. Думаю, надо взять небольшую паузу». – «Паузу?» – «В сексе, до брачной ночи. Хочу, чтобы наша брачная ночь была особенной. Ты согласен? И нам столько всего надо обсудить, например, где мы будем жить. С радостью перееду к тебе на виллу, но ее надо отделать заново. И я настаиваю, чтобы ты продал всех рабов и рабынь, которых е…л». – «Атия…» – «Я настаиваю!» Мне особенно понравилось, что рабов.
К. Жуков: Да-да, начала с рабов.
Д. Пучков: «И еще: ты до сих пор не преподнес мне свадебный подарок». – «Дай сказать!» – «Говори, кто тебе не дает?» И внезапно оказывается, что женится он на Октавии – вот это поворот! Шок Атии не поддается описанию.
К. Жуков: Договорились за спиной у мамани. Атия страдает и раскидывает подушки. Приходит Марк Антоний и пытается объяснить ей, что это всего лишь политический брак, ничего же не поменялось. Атия очень недовольна и говорит: «Мало того, что, сволочь такая, сначала предал меня, теперь еще и мою дочь хочешь предать? Не-е-ет!» Ну и затаила злобу на Марка Антония.
Д. Пучков: Да он-то чего?
К. Жуков: Ну она как баба крайнего нашла. Понятно, что это ее сынок.
Д. Пучков: Сынок: «Я не мог позволить тебе выйти замуж за Антония. Все знают, что вы были любовниками, люди сочли бы, что ваш брак основан на похоти, тогда как этот союз – явная демонстрация политического союза». Атия – Марку: «Убирайся! Тебе нельзя здесь оставаться». – «Гости будут интересоваться, где ты». – «Да мне пох… на гостей!» – «У меня не было выбора, твой сын все равно бы настоял». – «Он твой господин?» – «Он мой политический партнер. Так требует политика». – «Да будь проклята эта политика! Говори прямо: ты любишь власть больше, чем меня!» – «Этот брак не имеет к нам никакого отношения и ничего не меняет, любимая. Мы с тобой, ничего он не меняет». – «Сперва предаешь меня, а теперь предлагаешь предать мою дочь». – «Прости меня». Он-то ее любит, совершенно очевидно, идет фактически на унижение, объясняя, что и как.
К. Жуков: Ну, он такая же сволочь, как Атия. Два сапога пара.
Д. Пучков: Да, нашли друг друга. Но бывает что-то светлое и чистое.
По улице катит Ирод – и два наших друга, брата-сиониста, затаились… «Пошли!» – «Погоди». – «Они подходят!» – «Извини, я не могу», – говорит Тимон. «Чего?!» – «Хватит убийств. Ирод всего лишь человек, смерть его ничего не изменит, только кровь. Убьем его – и его место займет другой». – «Мы и его убьем!» – «Не моей рукой». – «Ты дал клятву!» – «Значит, я ее нарушу». Ну, крики, вопли: «У меня жена, дети!» – «Ты трус, сопливый трус и всегда таким был! Значит, убью его сам. А-а-а…» И под стук колес…
К. Жуков: Напоролся брат.
Д. Пучков: …брата зарезал. «Брат!» – «Ты мне не брат». Вот так.
К. Жуков: По ходу дела он случайно напоролся.
Д. Пучков: Ну да, не специально. Но, с другой стороны, как его еще утихомирить?
К. Жуков: Он бы всех под монастырь подвел.
Д. Пучков: Ну и лучший кадр этой серии…
К. Жуков: Однозначно!
Д. Пучков: Марк Антоний с Октавией в койке: «Странно, да? Послушай, я, конечно, понимаю – ты не особо рада всему этому, но это наша брачная ночь…» – «Делай что хочешь». – «А ты не могла бы…» Редкое паскудство!
К. Жуков: Атия задумалась о проклятии Сервилии: типа мне обещали, что все будет плохо, и смотри-ка ты…
Д. Пучков: Уже поперло.
К. Жуков: Да.
Д. Пучков: «Горечь и отчаяние на всю жизнь. Пусть она вкушает только пепел и железо!»
А в это время мерзкая рабыня Гайя идет в лавку, в аптеку какую-то колдовскую: «Мне нужны сильфий и чемерица». Сильфий – это трава, контрацептив такой, черемица тоже трава, говорят, от вшей помогает. «А ты рано заметила», – говорит ей аптекарша, глядя на живот. «Ага». – «Выпей это перед сном, а когда проснешься, утром проблемы уже не будет». – «Как оно на вкус? Ненавижу сильные запахи!» – предвидя, что надо будет подмешать в питье. «Если добавишь отвар в ивовый чай, вообще не почувствуешь. Дам тебе хвощ на случай обильного кровотечения». – «Не надо, он мне не понадобится». То есть может быть сильное кровотечение, но бороться с ним не стоит.
К. Жуков: Понятно, что для Ирки закупает отраву!
Д. Пучков: Конечно, это не газ «Новичок», но тем не менее…
К. Жуков: Тоже работает.
Д. Пучков: Вот она, любовь, так сказать! А ведь Ирка-дура сама напросилась. Это же каждый второй тебе может подсыпать чего-нибудь?.. Никого нельзя к еде подпускать, вообще ни к чему, от чего твое здоровье зависит. А там как-то наплевательски относятся…
К. Жуков: Заставлять пробовать постоянно.
Д. Пучков: Ну да.
К. Жуков: Другое дело, что яд может быть медленного действия.
Д. Пучков: А может, они идейные: сам сожру, но и ты сдохнешь?
К. Жуков: Опасненько.
Д. Пучков: Очень! Или отношения с хаус-ниггерами должны на других основах строиться – или вот так все закончится. Да, на этом замечательная седьмая серия завершается.
К. Жуков: Самый-самый лучший момент – это брачная ночь с Октавией.
Д. Пучков: Бедную Октавию вначале Помпей, теперь, понимаешь, Марк Антоний имеет – в общем, задалась у девки жизнь!
К. Жуков: Да!
Д. Пучков: Но она умнеет на глазах.
VIIIНеобходимый вымысел
К. Жуков: Начинается все с того, что Октавиан толкает пафосную речь за моральку, говорит, что все мужчины в Риме в свое время были диковаты и только женщины, которые принесли с собой благородство и строгие нравы, сделали Рим великим, воспитали великих политиков, полководцев и нравственных людей. Вокруг красиво одетые девки вдохновленно ему аплодируют – типа как интересно рассказал.
Д. Пучков: Чистая правда!
К. Жуков: Да-да. Все это снималось году в 2005-м, если я не ошибаюсь, но уже тогда всякие разные феминистические загоны присутствовали…
Д. Пучков: Конечно.
К. Жуков: Чтобы Октавиан такое сказал? Я понимаю, что Рим – это далеко не родоплеменная община, где женщина – это практически не человек. Тут-то с женщинами все было ясно. Но Рим – глубоко патриархальное общество, и подобных речей будущий император произносить бы не стал. А вот намек хороший, потому что Октавиан активно взялся за законотворчество, в том числе за законы о морали и нравственности. Но его деятельность ни в коем случае не была направлена на то, чтобы почтить римских феминисток. Главная цель – обеспечить размножение верхней прослойки власть имущего класса. Например, представителям сословия сенаторов было запрещено быть холостыми – мужчина до 60 лет, женщина до 50 лет обязаны были быть в законном браке. Во-первых, рано или поздно дети пойдут, будет естественное пополнение для административных кадров, так сказать. Во-вторых, станет попроще с имущественными вопросами: не будут дробиться поместья, имения, денежки, а значит, стабилизируется финансовое положение. Кстати говоря, знатным римским парням это сильно не понравилось, и они начали придумывать способы это дело обойти. В Риме вплоть до второй половины XIX века брак – это сугубо деловой контракт, цель которого продолжение рода и решение имущественного вопроса. А раз вопрос деловой, он должен юридически оформляться. Поэтому можно было договориться с семьей, у которой есть девочка добрачного возраста, скажем, девяти или семи лет, и заключить помолвку. Таким образом, до ее вступления в брачный возраст у тебя будет три