ти, думал, лучше тебе не рассказывать: ваш союз – благо республики…» – «Говори!» – «Брак Антония с твоей сестрой – фикция, он, как и прежде, спит с твоей матерью». – «Это невозможно! Антоний не посмел бы так меня оскорбить! Кроме того, Октавия рассказала бы мне». – «У нее есть свои причины молчать». Вот так! И уже донну Атию зовут на ужин.
К. Жуков: На ковер фактически.
Д. Пучков: Да-да, приходите покушать. «Скажи им, что я иду в театр». – «А он говорит: это важно и присутствие обязательно». – «Он становится все более и более назойливым. Кто еще придет?» – «Только семья». И опять переносимся…
К. Жуков: На «малину» к Меммию.
Д. Пучков: Пришла братва. «Хочу обсудить срочное дело». – «С этими?» – «Терпение, Котта! Думаю, тебе понравится то, что я скажу». – «Отдаешь оливковое масло за полцены?» – «Нет, скорее думаю поплотнее заняться торговлей зерном. Отношения с братом Вореном накаляются, думаю, пора положить конец его высокомерию». – «Так это ты взял его золото?» – «Какое золото?» – «О котором болтают на улице все нищие». То есть даже бобры уже все знают! «Это ты». – «Возможно. Не говорю, что я, но возможно». – «И ты скрыл это от меня?» – «Что скрыл?» – «Не шути со мной!» – «Так это ты взял его золото?» – «Ворен думает, что я». – «Он хочет насадить твою башку на кол, и ты напуган, А нам-то что?» – «Никто из нас не справится с Авентином в одиночку, но если мы будем сотрудничать как братья – другое дело. Мы их уничтожим, Авентин будет наш и торговля зерном тоже». – «Не-а». – «Погодите-погодите, я не жду, что вы поможете из братской любви». И начинает расшвыривать бабло.
К. Жуков: Достал немедленно сундучок.
Д. Пучков: Придумано ловко, между прочим. Украл, тут же всех подписал, деньгами забросал. И не только при деньгах будет, но еще и Ворена убьют – новые территории присоединит, благосостояние резко повысится. Ну и эти, естественно, при виде золота устоять не могут. А когда говорят «сколько-то талантов», «сколько-то фунтов» – это типа речь…
К. Жуков: Вес.
Д. Пучков: …а не о том, что это монеты, слитки?
К. Жуков: Нет-нет, это вес. Аттический талант – это 24 кг, если еврейский талант – то 32 кг. Но это не фунт…
Д. Пучков: Серьезные таланты были, да.
К. Жуков: Очень талантливый народ.
Д. Пучков: Да!
К. Жуков: Это может быть вес чего угодно, не только денег. Можно сказать «талант зерна», например. А тут талант бабла. Ну а что они имеют в виду под фунтом – я не знаю. Соответственно, я не могу сказать, какая конкретно сумма в драхмах или в сестерциях имеется в виду. Сценаристы далеко не всегда на высоте в смысле таких мелочей. Ну и конечно, их бы не золотом забрасывали, а серебряными монетами.
Д. Пучков: Поскромнее, да?
К. Жуков: Да, потому что деньги же из Иудеи прибыли, а шекели серебряные.
Д. Пучков: А тут Ливия беседует уже с Октавианом или Октавиан с Ливией.
К. Жуков: Октавиан бегает по дому в ярости туда-сюда.
Д. Пучков: «Скажи, муж тебя когда-нибудь бил?»
К. Жуков: «А отец?»
Д. Пучков: «Нет, надеюсь, не давала ему повода». – «Может, отец?» – «Нет». – «Ты благочестивая женщина, это хорошо. Но знай: когда мы поженимся, время от времени я буду тебя бить рукой или мягкой плеткой. Когда буду бить, не думай, что оскорбила меня, просто это доставляет мне сексуальное удовольствие. Помни об этом и не обижайся». – «Да, господин».
К. Жуков: Маленький извращенец вырос.
Д. Пучков: Это действительно доставляет людям какое-то удовольствие?
К. Жуков: В следующей серии почему-то не он ее лупил, а она его.
Д. Пучков: Видимо, ему тоже понравилось.
К. Жуков: Извращенец чертов!
Д. Пучков: Ты, кстати, не обращал внимания на резко возросшее количество всяких секс-шопов, в которых до фига плеток, каких-то клеток и прочего? Я посмотрел идиотский фильм «50 оттенков серого» – бред сумасшедшего! И там тоже все этим заняты – плетки, еще что-то…
К. Жуков: Между прочим, «50 оттенков серого» продали таким тиражом, что, по-моему, на каждого жителя Земли по две книжки приходится.
Д. Пучков: А мне не верят, когда я говорю, что 95 % граждан дебилы.
К. Жуков: Вот посмотрите.
Д. Пучков: По-моему, я занижаю процент.
К. Жуков: 97 %.
Д. Пучков: Минимум!
К. Жуков: Тут прибывает родня, и Октавиан берет с собой Ливию – познакомить, так сказать.
Д. Пучков: «Это Ливия, дочь Ливия Друза Клавдиана. Я собираюсь на ней жениться». – «Как мило! Добро пожаловать в семью». – «Я пригласил ее, чтобы она отчетливо поняла, что значит быть частью нашей семьи». – «Нечто вроде благородного рабства». – «Рабства? Это что, ты считаешь себя Спартаком?»
К. Жуков: Это он Октавию подкалывает.
Д. Пучков: «Не понимаю». – «Я глава семьи, а ты восстала против меня?» – «Вот бы мне столько смелости». – «Тебе хватило смелости. Я был удивлен: я знал, что мать склонна ко всем видам порока, но ты меня удивила. Я относился к тебе только с любовью, а ты отплатила предательством».
К. Жуков: Презлым за предобрейшее!
Д. Пучков: Да. «Женой только на словах, обязанности жены до сих пор выполняет моя мать, а Октавия занимается тем же с моим хорошим другом Агриппой. Очень удобно для всех участников». – «К чему ты клонишь?» – «Ты отрицаешь?»
К. Жуков: И тут же Агриппа – все в сборе.
Д. Пучков: Да, вся братва. «Ты отрицаешь?» – «Не тебе меня допрашивать!» – «Отрицаешь?» – «Е… свою девчонку и не лезь в мои дела!» – «Отрицаешь?» – «Это правда, я не буду отрицать».
К. Жуков: Агриппа высказался. Честный.
Д. Пучков: Да. Ну, военный, ёлы-палы. «Я люблю твою сестру, и мы давно тайно встречаемся. Но за Антония отвечать не могу». – «Благодарю, Агриппа, благодарю за честность». – «И что, даже если это правда, что ты сделаешь? Ничего ты не сделаешь!» – «Я отправлю женщин домой, где они посидят взаперти под стражей, пока я не передумаю». – «Ни за что!» – «Молчать! А ты покинешь город». – «Покину город?» – «Отправишься в свои восточные провинции и не вернешься». – «А то что? Мальчишка!» Ну и тут расклад: «Покинешь город или объявлю о расторжении нашего союза. Печальную историю расскажут на форуме и по всем городам Италии. Люди не так свободно обращаются с женами, как ты. Люди скажут, что ты – рогоносец, что жена изменила тебе с моим подчиненным, плебеем низкого происхождения, и ты станешь посмешищем. Бедняки на улицах будут смеяться над тобой, легионеры будут смеяться за твоей спиной. Ну давай, ударь меня – увидишь, что будет!» Это так плохо – с плебеем-то?
К. Жуков:Я уже говорил, что Марк Випсаний Агриппа был из очень хорошего рода, это во-первых. Во-вторых, эта сцена одна из самых слабых во всем сериале. Вроде бы какой-то психологизм выдержан, диалоги прописаны, но у нас полтора сезона Марк Антоний жег ярче, чем электродуговая сварка, фактически как ТОС «Буратино» фигачил.
Д. Пучков: Для тех, кто не в курсе: ТОС «Буратино» – тяжелая огнеметная система залпового огня.
К. Жуков: Да. И вот ему говорят: «Мы сейчас расскажем, что Агриппа шпилил твою жену…» – «А я расскажу, что я до сих пор шпилю твою маму. И кто над кем сильнее будет смеяться – еще вопрос». Выглядит совершенно недостоверно, на мой взгляд, потому что после всего, что учинил Антоний, так по-тупому слиться – и из-за чего! Во-первых, они поссорились из-за откровенной ерунды, во-вторых, это он так его напугал? В это трудно поверить. Я имею в виду сейчас не историчность, а непосредственно сам сериал как таковой. А что касается истории: у них разрыв-то произошел, но процесс был долгий и непростой. К этому привели некие объективные причины. Антоний в это время (38 год или самый конец 39-го) должен был воевать с парфянами во исполнение плана Цезаря, который тот не успел реализовать, потому что его зарезали. Именно в тех войсках проходили обучение Октавиан, Агриппа и Меценат. Зная план самого Цезаря, решили атаковать через Армению. Кроме того, учли опыт Марка Красса и то, как он позорно слился в битве при Каррах.
Д. Пучков: Армения, если кто не в курсе, тогда была гораздо больше.
К. Жуков: Значительно больше!
Д. Пучков: То есть речь не про битву под Ереваном.
К. Жуков: Нет-нет-нет. Нужно было договариваться с армянами, чтобы пройти через территорию их царства, найти там союзников и атаковать парфян со стороны Армении. Почему? Потому что там горы, следовательно, парфянская конница ограничена в своих возможностях. Армяне помочь согласились, и Антоний отправился в Парфянский поход. Его не нужно было отсылать из Рима, потому что его физически там не было. Он дошел до Парфии, вступил в войну, но тут армяшки его предали и разбежались – ушли домой и перестали поставлять военные припасы, продовольствие и т. д. Антоний оказался в крайне неприятном положении, его фактически окружили, и ему пришлось в течение месяца пробиваться из окружения по чужой территории без еды, без подвоза боеприпасов. Армяне увели свою конницу, и в этом была огромная проблема, поскольку против тяжелой конницы парфян испано-галльские всадники в прямом бою не очень себя показывали. Пришлось отступать. Антоний армию вывел, его разгромить-то не смогли, но тем не менее он потерпел поражение, то есть поход не удался. Непобедимый полководец и военачальник при Юлии Цезаре! Все же думали, что он бог! Ну, проиграл при Галльском форуме – понятно, вариантов не было никаких, потому что сил было значительно меньше. А тут большой поход, ради которого были введены огромные налоги. И вот все эти налоги спущены в унитаз, да еще и народа во время похода перемерло, говорят, до четверти армии. То, что Марк Антоний совершил, можно сказать, чудо и вывел армию, уже было неважно. Он виноват в том, что поход не удался. А республика-то находилась в жестоком кризисе. Не нужно забывать, что уже который год идет непрерывная гражданская война. Как бы Рим ни был велик и могуч, богат территориями и ресурсами, эти ресурсы поделены между сражающимися провинциями, а это никому не шло на пользу.