При этом на каждой пентере много народу и метательных машин. То есть в дальней перестрелке они будут однозначно превосходить противника. И сколько их ни атакуй – это как плавучие крепости. Он нанесет урон противнику станционным огнем – катапульты, скорпионы, пращи, луки, метательные копья. А когда враг будет вынужден идти на абордаж, ему придется лезть высоко на борт, и можно будет развить еще большее преимущество. Оно бы, наверное, так и было. Но хитрый Марк Випсаний Агриппа, атаковав один из флангов, бросился в притворное бегство, после чего фланг перешел в атаку и остался лишенным преимущества сомкнутого строя кораблей. Затем маленькие, обладающие большей маневренностью корабли стали брать на абордаж корабли Антония. Таким образом Агриппа разбил один фланг, после чего, оказавшись в большинстве, его корабли начали уничтожать поочередно все остальные корабли антониевской эскадры. Хитрая Клеопатра, наблюдавшая за всем этим, дала деру с попутным ветром. Антоний, посмотрев, что Клеопатра сбегает, пересел на быстроходный корабль и тоже дал деру. Войска его остались без командования. Через семь дней и сухопутные, и морские войска прекратили свое существование, сдались. Баба довела.
Д. Пучков: Да.
К. Жуков: Антоний был в шоке. Как говорят, только через две недели, уже находясь далеко от мест сражений, смог разделить ложе с Клеопатрой. Так Платон пишет. Две недели ничего не мог фактически.
Д. Пучков: Намаялся.
К. Жуков: Я бы, увидев такое, не то что ничего не смог – я бы Клеопатру утопил. На всякий случай.
Д. Пучков: Или хотя бы придушил немножко.
К. Жуков: Да.
Д. Пучков: Ну а человек-газета вещает: «Славная весть – у мыса Акциум в Греции флот нашего императора Октавиана Цезаря под командованием Марка Випсания Агриппы одержал решающую победу над царицей Клеопатрой и ее рабом Марком Антонием. Египетский флот уничтожен. Сейчас Октавиан Цезарь наступает на Александрию, где укрываются ведьма и ее ставленник».
К. Жуков: Они действительно удрали в Александрию. Куда им было деваться? Но Октавиан туда прибыл только через год, потому что ему нужно было обустраивать дела дома. Вдобавок, я думаю, в этом был некий изощренный садизм («что вы там за год сделаете?»).
Д. Пучков: Да.
К. Жуков: Так что тут опять сделали монтаж – на мысе Акциум одержана победа. Марк Антоний убегает, а Октавиан его преследует. Так вот нет – Октавиан Марка Антония не преследовал. Октавиан поехал в Рим, а уже потом собрался в Александрию.
Д. Пучков: А правда ли, что друг Октавиана – Меценат – развивал какую-то безумную публицистическую деятельность и подвластные ему СМИ данную битву ловко римлянам преподнесли?
К. Жуков: Мы точно не знаем, потому что подробные описания битвы при мысе Акциум дошли до нас в сочинениях Диона Кассия и Плутарха, которые пользовались источниками в виде воспоминаний участников и каких-то отчетов (эти документы до нас не дошли). Что делал Меценат в плане пропагандистской войны, мы, насколько мне известно, знаем в пересказе.
Д. Пучков: Девчонки сидят за столом: «Похоже, Клеопатра испугалась и бежала, как только началась битва, а трусливый злодей Антоний прыгнул в лодку и помчался за ней, оставив своих людей погибать ради похоти». – «Антоний не трус. Как только они поняли, что проиграли битву, они бросились спасать золото, которое было на корабле Клеопатры. Несомненно, они планируют сражаться дальше, а без денег это невозможно. Это не трусость». – «А мой муж говорит иначе». – «Твой муж – лжец». – «Надо же, начинаешь задумываться, на чьей ты стороне». Мама: «В детстве он таким не был. Он был хорошим, честным мальчиком. Не понимаю, что произошло. Наверное, это я виновата».
К. Жуков: Хороший, честный мальчик?
Д. Пучков: Отличный.
К. Жуков: В Риме, понятное дело, празднуют, а Октавиан приглашает к себе Тита Пулло. Октавиан предлагает ему проследовать вместе с ним в Египет и помочь уговорить Люция Ворена открыть ворота по старой дружбе. На что Пуллон сообщает: «Я, конечно, переговорить-то могу, но вряд ли что-нибудь из этого выйдет».
Д. Пучков: «А ты можешь передать ему что-то, чтобы он точно понял, что это от тебя?» Пауза. «Пуллон, если понадобится, я сожгу дворец со всеми, кто в нем». – «Скажи, что с его детьми все хорошо и, я надеюсь, что с моим ребенком тоже. Это наша с ним шутка. Он поймет». Отличная шутка.
К. Жуков: И вот во дворце хаос, оргия, какие-то сцены совокуплений.
Д. Пучков: Падение нравов.
К. Жуков: Полное. Посреди всего этого безобразия размалеванный, как проститутка, Марк Антоний в странной одежде. Она настолько странная, что даже для египтянина перебор. Киношники перестарались. Марк Антоний общается с Клеопатрой. Клеопатра говорит, что надо валить. Естественно, Марк Антоний отказывается – куда бежать-то?
Д. Пучков: «Да я скорее сожру собственных детей, чем сдамся!» – кричит Марк Антоний. А Клепа выступает: «Мы можем тайно сбежать ночью. Переоденемся, отправимся на юг и…» – «Спрячемся в кустах как загнанные звери? Нет-нет, я не могу бежать». «Я пойду с тобой, если ты считаешь, что есть другой выход». – «Смерть. Смерть – вот наш выход». – «Ну, может, есть какая-то военная хитрость, толковая уловка, чтобы все изменить? Ты так в этом хорош». – «Короче, молчи, женщина. Я – легионер, а не волшебник. Оглянись – шлюхи, гермафродиты, лизоблюды – вот она, наша армия, это все, что у нас осталось».
К. Жуков: Строго говоря, это не так, потому что у них и легионы были, и флот. Одна проблема: когда прибыл Гай Юлий Цезарь Октавиан, все войска ему сдались – остался только наемный гарнизон дворца, и штурмовать-то дворец никто не собирался. Вопрос был в том, когда и на каких условиях они выйдут. Нужно всего лишь постоять вокруг дворца неделю, кончится еда – все. Зачем его сжигать?
А учитывая, сколько там челяди, которая в гробу видела и Антония и Клеопатру, то наверняка кто-нибудь откроет ворота. Поди их проконтролируй, учитывая размеры здания. Октавиан просто ждал действий Антония и Клеопатры. Он контролировал ситуацию, и ему не нужно было никаких хитрых секретных гонцов посылать.
Д. Пучков: Ну и тут к Ворену пришел посланник: «Тит Пуллон передает, что с твоими детьми все хорошо, и надеется, что с его ребенком тоже. Он сказал, что это ваша шутка и ты ее поймешь». Ворен: «Так он здесь?» – «Он близок к Цезарю. Он обещает тебе безопасность, если оставишь Антония и найдешь способ открыть ворота». – «Передай Титу Пуллону – с его сыном все хорошо. Но он забыл, кто я». Молодец. Упертый до последнего.
К. Жуков: Марка Антония тут посещает ценная идея: он вызывает Октавиана на бой на мечах и щитах: «Пусть встретится со мной лицом к лицу с мечом и щитом, как поступали наши предки. И тогда мы увидим, кто из нас лучше».
Д. Пучков: «Он должен принять вызов, иначе выставит себя трусом. Иди передай ему и всем в его лагере – Марк Антоний вызывает щенка на поединок. Бегом. Ворен, неси оружие, будем тренироваться».
Обдолбавшись, опившись и обожравшись.
К. Жуков: Цезарион в это время расспрашивает Ворена, будут его убивать или нет.
Д. Пучков: «Октавиан убьет меня, правда?» «Идут переговоры. Все будет хорошо», – пытается успокоить ребенка Ворен. – «Не лги мне, у Цезаря может быть только один сын, если кто и умрет – так это я». – «Ты говори погромче – боги услышат тебя!»
К. Жуков: И точно.
Д. Пучков: «И так и сделают. Идем со мной в оружейную, подберем тебе хороший меч. Если дойдет до боя – покажешь, на что способен». Молодец, хорошо с мальчиком говорит.
К. Жуков: Тут одна проблема – мальчик немножко не тот. Мальчику было семнадцать лет к тому времени.
Д. Пучков: Конь уже фактически.
К. Жуков: Да.
Д. Пучков: Но так прикольнее.
К. Жуков: Ну да.
Д. Пучков: С семнадцатилетним общался бы совершенно по-другому. Ну а тем временем у Октавиана. «Поединок». – «С мечом и щитом». – «Он рехнулся?» – «Скорее пьян или чем-то одурманен». – «А Клеопатра – она в таком же состоянии?» – «Нет, господин, трезвая. Настороженная». – «А Люций Ворен?» – «Остается верен Антонию». – «Ну, спасибо, далеко не уходи». – «Значит, осада, сообщу инженерам». – «Даже безумец способен удерживать дворец неделями, месяцами». – «Значит, сжечь». – «Не надо возбуждать гнев среди египтян. Полагаю, уничтожение царского дворца с их царицей их разгневает». – «И что тогда?» Смешно.
К. Жуков: Зачем его сжигать, когда можно ворота выломать? Кто его будет удерживать? Покажите его гарнизон.
Д. Пучков: Гермафродиты и шлюхи.
К. Жуков: Они-то что? Залижут до смерти?
Д. Пучков: Лучшие люди собраны.
К. Жуков: Потом, как мне кажется, дворец каменный. Его сжечь было бы не так просто. Ворота сломать проще.
Д. Пучков: Гораздо.
К. Жуков: Защищать его некому.
Д. Пучков: Можно поджечь эти самые ворота.
К. Жуков: Ну да. В это время обдолбанный и упившийся Марк Антоний тренирует фехтование с Люцием Вореном. В конце концов Люций Ворен ему накидал. Упавший Марк Антоний вызвал смех у одного из пидарасов окружающих.
Д. Пучков: «Я тебя рассмешил?» – «Нет, господин, уверяю». – «Я тебе что, клоун? Может мне для тебя сплясать?» Судьба чувака уже понятна.
«Ваше высочество». – «Дай ему меч и щит. Посмотрим, может ли он лучше». – «Царица, прошу!» – закричал гражданин нетрадиционной ориентации. «Не смотри на нее. Хозяин здесь я. Бери! Готов?» Ну и немного погодя красавчик был зарезан как свинья. Вернулся юный Гермес. «Ну, что говорит мальчишка, когда мы встречаемся?» – «Никогда. Октавиан Цезарь с уважением отвергает твой вызов и предлагает прежние условия. И если условия не будут приняты, завтра начнутся работы по поджогу и осаде». – «Передай, пусть засунет свои условия себе в жопу». Молодец!