К. Жуков: Ну а если такое дело, что делает нормальный римлянин?
Д. Пучков: В истерику.
К. Жуков: А потом бухать.
Д. Пучков: «Трус всегда был трусом. Чего уставились, наслаждайтесь, подонки, жрите, жрите, пейте. Музыку. Пойдем выпьем. Видите? Смотрите, пидоры египетские – вот так пьет настоящий римлянин!» Полная безысходность – бежать некуда.
К. Жуков: Посол-то подкидывает царице подметное письмо.
Д. Пучков: Грамоту.
К. Жуков: А там предложение сепаратного мира, конечно же.
Д. Пучков: «Я прекрасно понимаю, что ты попала в столь затруднительное положение не по своей вине, а по вине предателя Марка Антония. Если ты передашь его мне, неважно – живым или мертвым, клянусь, что ты и твои люди не пострадают. Тебе окажут должное уважение. Ты сохранишь корону и все права».
Ловкий развод. Вообще, тяжело выбрать правильную линию, когда тебя бомбардируют со всех сторон. Но тетенька была сильна.
К. Жуков: Там с правильной линией-то все было ясно. Можно было на примере разных правителей проследить, как Римская империя соблюдает их права и привилегии. Вот прямо сейчас, сию секунду, может быть, все и останется так, как было. А через пару месяцев тебе поступит предложение, от которого будет невозможно отказаться.
Д. Пучков: Ситуация меняется.
К. Жуков: Исключительно для обороны страны поставят пару военных баз с авианосцем. И если вдруг ты подумаешь отказаться, с этих военных баз стартует специально обученный легион – один, второй, третий. И все равно придется эти предложения принимать.
Д. Пучков: Приведут тебя в чувства.
К. Жуков: Только на худших условиях. Тебе или сейчас все концы обрубать, или это само собой произойдет, только на тебе еще потопчутся напоследок как следует. Клеопатра была не дура. Она видела, что вокруг происходит. Египет уже по факту суверенным государством не был, потому что полностью зависел от воли и военной силы Рима. Тут оставалось только последний шаг сделать.
Д. Пучков: Клепа со служанкой беседует: «Он просит меня навеки опозорить мое имя». – «А взамен твое царство, твой народ и жизнь царицы». – «Жизнь в обмен на честь». – «Тоже неплохо. Это лучше, чем смерть». – «Это ответ рабыни». – «Ее величество уже чувствовало дыхание Анубиса. Она знает, что рабыня права – она хочет жить». Склоняет к измене, гадина.
К. Жуков: Тут является Марк Антоний, который говорит, что, в общем, все пропало и надо бы самоубиться. Клеопатра задумчиво говорит, что нет, ни в коем случае. Это должно произойти на восходе солнца, потому что ночью – это нехорошо.
Д. Пучков: Они тут про любовь говорят, что тоже важно. «Годы, проведенные с тобой, были сами счастливыми в моей жизни». – «Мы жили по-настоящему, да?» – «Жили». – «Завтра Октавиан подожжет дворец. Мы должны решить, как с этим покончить и когда. Может, сейчас?» – «Нет, дорогой, не уйдем во тьме. Завтра при свете солнца». – «Завтра? Ну, идем к гостям». – «Нет, я устала. Ты иди». – «Может, хоть ненадолго?» Оба уже готовы, я так понимаю.
К. Жуков: У Клепы есть некие задние мысли. Марк Антоний нажирается с Вореном. Уже, так сказать, набело. Вспоминает боевых друзей.
Д. Пучков: «Он еще хорошо пел. Ему копье в глаз прилетело в Герговии». – «Да, Ганза. И чего?» – «А я забыл. Ну и черт с ним». – «Ты веришь в загробную жизнь?» – «Конечно». – «Некоторые не верят, говорят, что есть только эта». – «Кто так говорит?» – «Ученые люди – греки, наверное». – «Греки постоянно несут чушь». – «Да и хрен на них». – «Хрен с ними». Настоящие солдаты.
К. Жуков: Вот и поговорили. Ну а потом Марк Антоний просыпается не совсем, так сказать, в форме. Вокруг валяются какие-то пьяные обдолбанные люди. Приходит рабыня и приносит записочку.
Д. Пучков: «Дорогой, любимый, прости, что покидаю тебя вот так. Ты знаешь, как я ненавижу прощаться, увидимся на той стороне. Прошу – приходи скорее». Ну и Марк Антоний впадает в истерику.
«Блин, ну почему она не дождалась меня?» – «Царица должна умирать в одиночестве, таков обычай. С последним вздохом она произнесла твое имя». Красиво. И Марк Антоний поверил. Видать, сильно любил.
К. Жуков: Надо же было проверить для начала. Но нет. У него похмелье, он плохо себя чувствует.
Д. Пучков: Разволновался. Что угодно, лишь бы избавиться от похмелья. И уже нащупывает меч: «Этот не годится. Нужен хороший римский меч, хороший меч. Хоть умру в хорошем месте. Мог бы умереть в канаве, в Галлии». И вздохнув: «Когда-то здесь стояли люди, знавшие Александра. Хорошее место».
«Как и любое другое», – подсказывает Ворен. «Люций Ворен, пришел мой конец, не умирай здесь со мной, уходи, пока можешь». – «Хорошо, служить с тобой для меня была честь». «Правда? – удивился Марк Антоний. – Знаю себя гораздо лучше, надеюсь. Держи вот так». «Какие будут указания или послания?» – «Никаких. Просто расскажи людям, что я умер достойно. Я умер римлянином».
И запорол себя мечом.
К. Жуков: Это очень по-римски. Они страшно любили такие гнусные штуки проворачивать. Совсем по-римски было бы пригласить друзей и у них на глазах вскрыть себе сонную артерию, забрызгав всех вокруг.
А тут как-то не получилось, видимо, друзей почти не оставалось, забрызгать можно было только Ворена – что и было сделано. А после того, как Антоний покончил с собой…
Д. Пучков: Наверное, через дырочку подсматривала.
К. Жуков: …приходит мерзкая Клеопатра.
Д. Пучков: «Бедный мой любимый. Приведите детей. Люций Ворен желает что-то сказать?» – «Нет». – «Так пусть перестанет смотреть на меня. Я отдала тебе приказ». – «А я не подчиняюсь твоим приказам». – «Я позволила тебе жить только потому, что Антоний любил тебя. Не испытывай мое терпение». – «Поцелуй меня в жопу. Радуйся, что я не вспорол тебе живот». – «Странно, почему ты не поступил благородно и не последовал за своим начальником». Каждое следующее предложение – развод.
«Я бы последовал, но я должен вывести отсюда Цезариона». – «О чем ты?» – «Если он останется, Октавиан его убьет». – «Он в полной безопасности. Я заключила договор с Октавианом. Я сохраняю корону, и моим людям не причинят вреда».
Тут даже тупой Ворен высказался: «Ну, возможно, Октавиан оставит в живых тебя, чтобы показывать на форуме в короне. К детям Антония он публично проявит милосердие и доброту. Но Цезариона – второго сына Цезаря – Октавиан убьет». – «Нет. Он всего лишь ребенок». – «Он умрет – и ради чего? Мы оба знаем, что он не сын Цезаря». – «Ничего подобного мы не знаем». – «Я присутствовал при его зачатии». – «Твои слова не имеют значения. Он сын Цезаря». – «Кем бы он ни был, если останется здесь – умрет. Ты бы поняла это, если бы желание жить не ослепило тебя». – «А ты? Зачем тебе его спасать? Какое тебе до него дело?» – «Да никакого. Но его отец – мой друг. И я отвезу мальчика к нему». – «Этот человек – как его зовут?» – «Тит Пуллон». – «Он хороший человек?» – «А что для тебя значит хороший?» – «Дети, подойдите. Видите, собственной рукой – так умирают благороднее люди». И тут же – Цезариону: «Надень походную одежду, уезжаешь с Люцием Вореном ради твоей безопасности». – «Но мое место здесь, с тобой». – «Походную одежду сейчас же!» Мама все-таки тоже пришла в себя.
К. Жуков: Доперла, что оставлять его тут не стоит. Октавиан приходит во дворец, наблюдает самоубившегося Марка Антония и приглашает Клепу в Рим.
Д. Пучков: «Твое благополучие – моя главная забота». – «Благодарю. Я была так напугана, а теперь нет. Антоний описывал тебя жестоким чудовищем, но это не так. Мне кажется, ты хороший и честный человек. Я не ошибаюсь?» – «Нет». Сильно. «Мои дети и я в полной безопасности?» – «Да». – «Даже Цезарион?» – «Он всего лишь мальчишка, не представляет никакой угрозы». Этот-то упырь тоже молодец. Стеклянные глаза.
«Поехали со мной в Рим. Пусть римляне увидят и возрадуются примирению Египта и Цезаря». – «С удовольствием, возможно, следующим летом, когда закончится траур по Антонию». – «Да, а может, и раньше».
«У меня большой удобный корабль». – «Ты так добр. Я должна посоветоваться со жрецами. Поездка сразу после смерти…» – «Прошу, ты окажешь мне огромную честь, приехав со мной в качестве гостьи. Буду бесконечно тебе благодарен». – «Разве я могу отказать?» – «И дети, конечно. Ты должна взять детей». – «Ну разумеется, Цезарион мечтает увидеть Рим». – «Хорошо, отплываем завтра». – «Так скоро?» – «Ветер попутный, досадно откладывать». – «Значит завтра». Вот так уболтал по-быстрому.
К. Жуков: Ну а Клепа в панике.
Д. Пучков: Врубилась, да.
К. Жуков: Поняла, что все сказанное Вореном правда и ее будут показывать в короне на форуме. Она явится в Рим на поводке у Октавиана. Это гнусно. И не факт, что ее выпустят обратно. Так можно в Италии остаться. Не самый плохой вариант, если раньше ты не правила Египтом и не думала, что ты дочь бога. А они-то были абсолютно в этом уверены.
Д. Пучков: Истерика: «Прости меня, любимый. Я так хотела жить. Но ты был прав насчет мальчишки – это чудовище. Он оставил меня в живых, чтобы провести в цепях мимо плюющейся толпы. Напрасно я солгала тебе. Прошу, не сердись на меня». И финалом: «Приведи старуху!»
Ну и тут же обсуждение: «А она ничего. Хорошо будет смотреться в одних цепях». – «Надо было сразу брать ее». – «Зачем похищать ее, если она придет по собственной воле?» – «А если она последует за Марком Антонием?» – «Она предала Антония, чтобы жить. Зачем ей сейчас опускать руки?» – «Такое ты оказываешь влияние на людей». – «Нет, я был с ней сама доброта, само очарование». – «Да. И это твоя самая пугающая манера».
Приходит старушка с набором юного самоубийцы.
«Белладонна действует медленно, но почти безболезненно». – «Да-да, знаю. А что меньше обезображивает? Не хочу распухнуть или покрыться пятнами». Настоящая девочка. «Змея, но…» – «Действует быстро?» – «Сорок вдохов» – «Значит, змея. На вид не страшно. Укусившая брата Сета была зеленой, помнишь?» – «Они разные бывают. Эта та, что нужно». – «Куда лучше всего кусать?» – «Запястье или грудь. Неважно». – «Благодарю. Убедись, что дети в безопасности, прежде чем последовать за мной». – «Да, царица». – «Ну давай, кусай» – и тащит змею. Змея кусает ее за сиську. «О, да».