С культурной точки зрения карнавалы были ценны тем, что на них давались театральные постановки, правда только религиозного характера. В роли актеров выступали не только профессионалы, но и энтузиасты из народа. Так развивалось драматическое искусство.
Относительно численности населения Рима в позднем Средневековье нет ни точных данных, ни единого мнения историков. Ориентировочно-приблизительно можно предположить, что в Риме проживали около сорока или пятидесяти тысяч человек. Петрарка писал, что, благодаря своим великим размерам Рим выглядит пустым, несмотря на то что население его «несметно», но это всего лишь преувеличение, столь свойственное поэтам. Для сравнения — в начале XIV века во Флоренции проживало около ста тысяч человек, а в Париже — более ста пятидесяти.
Эпоху Возрождения (оно же — Ренессанс, а на итальянском — Ринащименто) иногда называют «восьмым чудом света». Это действительно было чудо — свет, воссиявший во мраке средневекового невежества. Оказавшись на условных задворках Ренессанса, Рим, тем не менее, получил свою порцию внимания, поскольку возрождалась великая римская культура античных времен.
Фундамент римского Возрождения заложил папа Мартин V, которого в миру звали Оддоне Колонна. Принадлежность к одному из самых знатных и богатых семейств Рима обуславливала повышенную заботу папы о благе города и предоставляла ему широкие возможности на этом поприще.
«Первой ласточкой» Ренессанса в Риме стал выдающийся живописец Джентиле да Фабриано, уроженец города, прославившегося на всю Европу своей превосходной бумагой. Бумагу в Фабриано производят и по сей день, в том числе и ту, на которой печатают евро. В 1426 году Джентиле начал расписывать фресками, изображающими сцены из жизни Иоанна Крестителя, правый придел Латеранского собора. После года работы художник умер, но роспись храма завершил его друг и ассистент Антонио Пизанелло, считающийся одним из наиболее выдающихся художников эпохи Возрождения, одинаково хорошо проявившим себя как в живописи, так и в скульптуре. Пизанелло знаком нам в основном по своим парадным портретам, а не по фрескам, которые страдали от пожаров и прочих напастей. Считается, что именно он принес в Италию портретный жанр, ранее получивший распространение среди французов и немцев.
Джентиле да Фабриано. Поклонение волхвов. 1423 год
Чуть позднее, в начале тридцатых годов XIV века, в Риме работал великий флорентиец Донателло, уже бывавший здесь в 1404–1407 годах с целью изучения античного наследия вместе со своим другом Филиппо Брунеллески, величайшим архитектором Раннего Возрождения. В поисках обломков древних скульптур друзья проводили раскопки на Римском форуме, где в то время римляне пасли коров (можно представить, в каком состоянии находился форум!). Однажды мастеров чуть не убили грабители, принявшие их за искателей зарытых сокровищ.
Барельеф на гробнице Гонория IV работы Донателло
В уже упоминавшейся выше базилике Святой Девы Марии «Жертвенник Небесный» на Капитолийском холме можно увидеть полустертое мраморное надгробие архидиакона Джованни Кривелли работы Донателло, а в соборе Святого Петра — резной мраморный киворий (балдахин) его авторства, перенесенный из разрушенной старой базилики в новую. На кивории изображена старая икона Санта Мария делла Феббе, напоминающая о том, что из-за расположенных близ города обширных заболоченных территорий заболеваемость малярией в Риме была высокой (Феббе переводится как «жар» или «лихорадка»).
Со своими талантами дело в Риме обстояло не очень хорошо — здешняя интеллектуальная «почва», истощенная бесконечными сварами и волнениями, была неплодородной, но зато Рим предлагал художникам со стороны широкое поле деятельности, на котором можно были раскрыть свои способности и реализовать свои амбиции. После возвращения из Авиньона изменилось отношение пап к Риму. Прежде всего папам стало ясно, что светская власть в городе слаба и насквозь продажна. Римские магистраты не могли противостоять феодальной анархии хотя бы потому, что каждый из них был связан с тем или иным знатным семейством. Когда мы говорим о «неспокойной обстановке», то вряд ли представляем, насколько она была неспокойной. Абсолютное беззаконие, торжество права сильного, нескончаемые волнения, а в паузах между ними — столь же нескончаемая череда убийств, вызванных кровной местью (кланы не только боролись за власть, но и мстили друг другу за реальные и мнимые обиды). Про грабежи и говорить нечего — жизнь по праву сильного невероятно к ним располагает. Но папам был нужен не только порядок в Риме. Им был нужен новый, точнее «новый старый» Рим, величие которого подчеркивало бы величие папского престола и помогло бы преодолеть неблагоприятные последствия Великого раскола. Образно говоря, из места пребывания Рим превратился в милый сердцу дом, в котором все должно быть идеально. Городу башен предстояло превращение в Город папы. Недаром же говорится, что прелесть родных мест осознаешь до конца только после того, как побываешь на чужбине (в данном случае — в Авиньоне). Если бы в то время придумывались слоганы, то папа Мартин V, наверное, предложил бы такой: «Паломники должны трепетать от восхищения, а не от ужаса». В отношении Рима папские интересы совпали с идеалами «еретика» Кола ди Риенцо. Разница была лишь в том, что в Новом Великом Риме властвовать должен был не император, а папа. Но до поры до времени светская магистратура Рима сохраняла свои полномочия, тем более что она существенной опасности для папской власти не представляла.
Преемник Мартина V папа Евгений IV запомнился тем, что восстановил (или — основал заново) Римский университет. Значительную часть своего понтификата Евгений провел во Флоренции, он приложил большие старания, чтобы вернуть Риму былой блеск. Благодаря его усилиям в Вечный город приехало много выдающихся гуманистов, мыслителей, писателей, художников, скульпторов и музыкантов.
Кроме того, его интересовала реформа монашества. А вот при папе Николае V, занявшем престол в 1447 году, в Риме началось подлинное Возрождение, творцом которого стал Леон Баттиста Альберти, гуманист, архитектор-новатор, писатель и один из основных теоретиков искусства эпохи Возрождения.
В старинных кварталах городов Западной Европы часто можно встретить такие изобретения Альберти, как маскировка боковых скатов крыши и гармоничного объединения этажей зданий посредством декоративных элементов-«завитков», называемых волютами. Волюты — классический пример гармоничного слияния античности и современности во времена Ренессанса. Эти «завитки», впервые появившиеся на вазах бронзового века, широко представлены в античной архитектуре, в первую очередь — в капителях ионического ордера[111]. «Воскрешенные» в период Возрождения волюты стали одним из самых популярных декоративных мотивов стиля барокко, зародившегося в Италии в первой половине XVI века, и благополучно дожили до наших времен.
Фасад флорентийской церкви Санта-Мария-Новелла с задекорированными волютами боковыми скатами крыши
Альберти — типичный итальянский «космополит». Он родился в Генуе в знатной флорентийской семье, вынужденной покинуть родные места. Учился в Падуе и в Болонье, затем переехал в Рим, где более тридцати лет прослужил в папской курии (канцелярии). Жизнь этого ученого-энциклопедиста, интересы которого простирались от архитектуры до криптографии[112], заслуживает отдельной книги (и написано о нем довольно много), но сейчас нам важен архитектор-теоретик Альберти, автор трактата «Десять книг о зодчестве», ставшего архитектурной Библией эпохи Возрождения. Личные проекты Альберти были реализованы вне Рима — во Флоренции, Римини, Мантуе, но идеи Альберти использовались повсюду, в том числе и в Риме. Кроме этого, Альберти принимал участие в амбициозном плане реорганизации города, принятом при Николае V. Этот план включал в себя восстановление городских стен, восстановление или реконструкцию сорока важнейших церквей, расширение собора Святого Петра, реконструкцию Апостольского дворца, планировку и застройку жилого района Борго, для которого было отведено место между замком Святого Ангела и базиликой Святого Петра, а также «изгнание деревни» из Рима, то есть искоренение всех признаков деревенского уклада, начиная с выпаса коз на разрушенных форумах и заканчивая огородами на городских площадях. Дух империи вернулся в Рим, только теперь эта империя была не светской, а духовной. Но городу ведь все равно, на каких принципах основывается его процветание. Главное — это процветать!
Николай V провел на престоле всего семь лет — с 1447 по 1455 год — но его проект увлек и объединил художников из разных школ, которые завершили начатое дело, превратив Рим из «деревни» в столичный город. Риму повезло в том, что папа Николай не был приверженцем стилистической однородности, а приветствовал разные школы, богатство идей которых сплавилось в особый римский стиль. А еще на 1450 год очень удачно пришлось празднование очередного Святого года[113], которое способствовало привлечению творческих личностей в Рим.
Классическим примером раннеренессансной итальянской архитектуры стало римское Палаццо Венеция (дворец Венеции), строительство которого было начато в 1455 году архипресвитером Собора Святого Петра кардиналом Пьетро Барбо, родившимся в Венеции. Кардинал Барбо любил повторять, что в случае избрания его папой он подарит каждому члену конклава виллу. Неизвестно, исполнил ли он свое обещание, но в 1464 году его избрали преемником папы Пия II под именем Павла II. Вначале этот дворец назывался дворцом Сан-Марко, но в 1564 году в нем разместилось посольство Венецианской республики, от которого произошло новое название.
Палаццо Венеция
Автор проекта неизвестен. Согласно одной из версий им мог быть Леон Баттиста Альберти, но большинство историков склоняются к Франческо дель Борго, родившемуся в маленьком умбрийском го