Как Дед Мороз чуть не замерзСЕВЕРНЫЙ ПОЛЮС В КОМНАТЕ
Дело было в Норильске, где, как известно, лютые морозы, а зимой круглые сутки — ночь. Одно слово — Заполярье. Так вот, ставя там одну из буровых вышек для поиска нефти и горючего газа, строители решили сделать основание вышки не железобетонным, а... ледяным. Благо уж чего-чего, а льда в этих краях хоть отбавляй.
Увидел бы кто из ребят, как рабочие, надев поверх теплой одежды непромокаемый брезентовый костюм и резиновые сапоги, поливают землю водой из шланга, решил бы: здесь будет каток. И ошибся. Не каток заливали, а набрызгивали, намораживали что-то вроде маленького искусственного айсберга. Он рос, рос, рос, и в конце концов получилось такое прочное ледяное основание, что ставь на него любое даже самое мощное буровое оборудование — все равно выдержит. Но это еще что!
...У киосков «Мороженое», у тележек с прохладной водой очереди. Жара нынче — асфальт на улице плавится.
По солнцепеку к громадному серому зданию спешит человек в маечке с изображенным на ней зайчиком, в джинсах, на ногах — кроссовки. Оказавшись внутри здания и утирая со лба пот после пребывания на солнцепеке, человек снимает с себя маечку и облачается в теплый ватник, вместо джинсов надевает теплые ватные штаны, на ноги — валенки, на руки — перчатки, а на голову — меховую шапку-ушанку. Облачившись в такую странную, явно не по сезону, одежду, он усмехнулся и отправился в цех.
Пройдя через несколько обитых дверей, он чуть ли не из тропической жары за считанные минуты перенесся прямо-таки в полярный холод. Повсюду здесь виднелся иней, висящие на крюках мясные туши были тверды как камень, а у самого вошедшего сюда обладателя веселенькой маечки (в данную минуту — уже теплого ватника) от мороза защипало уши (вот ушанка и пригодилась!).
Променяй Дед Мороз свои ледяные чертоги где-нибудь возле Северного или Южного полюса на этот странный, 40-метровой высоты дом без окон — не пожалел бы: хорошо! Холодно! 40-градусная стужа!
Кончился рабочий день — молодой человек сменил ватник и валенки на свою легонькую одежду и, выйдя после смены на улицу, вновь очутился на раскаленном от жары тротуаре.
Наверное, нет никакой надобности объяснять, что это за дом такой, где, несмотря на то что кругом лето, жара, царит зима, свирепствует ледяная стужа — в самый раз для Деда Мороза. Дом, в котором — хоть летом, хоть зимой — мороз, называется промышленным холодильником, или хладокомбинатом. Здесь хранятся, чтобы не испортились, разные продукты: мясо, рыба, масло...
Автомобильный завод выпускает автомобили, электроламповый — лампочки, металлургический — металл. Так вот, и для «выпуска» холода тоже имеется свой завод — холодильный. Действительно, завод — иначе не назовешь,— шестиэтажный домина, а если и одноэтажный, то взметнувшийся ввысь метров на 40! Оснащен по последнему слову техники: всюду машины, конвейеры, транспортеры, подъемники. Скоропортящегося товара хранится здесь тьма-тьмущая: попробуй-ка запомни, где какой лежит,— голова расколется. А человеку запоминать и не надо. Зачем, если к услугам людей для этой цели на хладокомбинате имеется ЭВМ. Она за считанные мгновения сообщит интересующемуся, в каком цеху, в какой хладокамере, может быть, даже на какой полке прячется нужная партия продуктов.
Есть автомобили-муковозы, панелевозы, рудовозы. А теперь имеются и автомобили-хладовозы, автомобили-холодильники (их называют рефрижераторами). За сотни километров перевозит могучий, выкрашенный под цвет снега белой краской, крытый грузовик с громадным, тоже крытым прицепом фрукты и овощи, рыбу и масло, мороженое пломбир и мясо...
Есть теперь также корабли-рефрижераторы, поезда-рефрижераторы. И они — настоящие заводы, плавучие или бегущие по рельсам. И в них Деду Морозу было бы еще лучше, чем на Северном или Южном полюсе: прохладно да и сытно...
Куда теперь ни забреди Дед Мороз — повсюду он окажется в родной стихии.
Вот, предположим, очутился он случайно в совхозе. Заглянул на молочную ферму: ба! Да тут вон как прохладно! Бурливым потоком мчится только что выдоенное молоко по стеклянной трубе и белым водопадом, вернее, «молокопадом» низвергается по ступенькам молочного холодильника в хранилище, остуженным заканчивая свой бег в теснине большущего бидона-фляги, который вскоре попадает в холодильную камеру. Здесь одновременно может поместиться столько молока, сколько будет надоено от громадного стада коров, голов эдак в 200.
Заглянул бы Дед Мороз в зернохранилище — вновь очутился бы в родной стихии. Холодильные машины морозят воздух, который по трубам течет прямо в гущу зерна. Золотому хлебушку прохладно — вот он и не плесневеет, не портится, зернышки при стуже не прорастают, а вредителю зерна — амбарному жучку-долгоносику от холода смерть.
Вздумается Деду Морозу побывать под землей, на строительстве метро, во Дворце спорта, в громадном зале которого хоккеисты гоняют шайбу по ледяной площадке, на заводе, где делают искусственный каучук, пластмассу, синтетическое волокно, да, наконец,— погостить в любой квартире — на него и там из всевозможных холодильников повеет родным морозцем.
ДЕД МОРОЗ В ЗЕЛЕНОМ ХАЛАТЕ
Если бы судьба забросила Деда Мороза к нам в Сибирь, в Якутию, в район Оймякона, неизвестно, был бы ли он доволен. Сами посудите, на этом «полюсе холода», в отличие от родных арктических краев Деда Мороза, стужа доходит чуть ли не до 70 градусов! А что бы он сказал про Антарктиду, где случается и 88 градусов холода? Пожалуй, наш герой сразу захотел бы несколько утеплиться — надеть еще одну пару меховых рукавиц.
Словом, даже Деду Морозу тут было бы, вероятно, прохладно. А вот некоторым насекомым — ничего, не зря же они так и называются: снежные насекомые. Большие любители холода — жужелицы, клещи, веснянки. А ногохвостка, так та, если температура воздуха больше, чем 10 градусов тепла, вообще погибает — это для нее слишком жарко. Но так лишь с насекомыми, да и то только с некоторыми. Большинство животных не очень-то жалуют стужу, всячески защищаются от нее: кто теплым мехом, кто перьями. Помогает тут и подкожный жирок. От него тоже теплее.
С наступлением холодов некоторые животные, в том числе и бурый мишка, укладываются на зиму спать. Хорошо медведю в берлоге! Главное, не холодно. Когда спишь, можно несколько месяцев обходиться без еды, которую в зимнем заснеженном лесу попробуй найди!
Во время такой спячки охлажденным тканям сердца и мозга животного требуется намного меньше кислорода, чем обычно, потому что при зимнем сне жизнь животного, того же медведя, как говорится, «еле-еле теплится», ему в эту пору не страшны болезни. Даже многие яды для него во время спячки — не яды.
Ученые приметили это давно. Вот они и задумались: а нельзя ли тогда холодом... лечить? Или так: ненадолго охладить больного, а потом, когда сердце работает от этого слабо, когда кровь еле-еле течет по сосудам, когда телу надо меньше кислорода, сделать больному операцию, после чего снова его согреть. Однажды так «заморозили» кролика. Погрузили его, спящего после наркоза, в холодную ванну и все время ставили ему градусник. Опустился ртутный столбик до 20 градусов— принялись кролика, который уже почти не подавал признаков жизни, согревать грелками. И вот уж зверек ожил. В скором времени он как ни в чем не бывало ел морковку. Получилось, что кролику, который в отличие, скажем, от медведя не впадает в зимнюю спячку, устроили эту спячку (правда, недолгую, сперва всего на 10 минут) искусственно.
То же самое было не раз проделано с обезьянами, собаками. Им давали наркоз, холодными ваннами охлаждали до температуры 8 градусов тепла. Через какое-то время не спеша устраивали им согревающие ванны, горячие укутывания,— обезьяны, как и собаки, после этого постепенно «оживали» и вскоре уже преспокойно обедали, принимались бегать, прыгать.
Дело кончилось тем, что после долгих, упорных и трудных опытов на животных стали холодом лечить людей, стали при холоде делать им операции. В 1952 году хирурги, прежде дав больному наркоз и охладив его тело до температуры 30 градусов (обычная ведь 36,6°), провели операцию, как они говорят, «на сухом сердце», то есть на короткое время выключив сердце из кровообращения. Операция прошла успешно.
Казалось бы, подумаешь, на какие-то там 6 с лишним градусов всего-то и понизили температуру, и считают минуты! Впрочем, что же тут удивительного. Ведь если мы, поставив градусник, увидим, что ртутный столбик поднялся даже всего на один градус и вместо обычных 36,6° показывает 37,6°, то уже тревожно говорим: повышена температура, надо поскорее вызвать доктора! А тут на 6 с лишним градусов. Да понижена! Это еще опаснее. Вот и приходится считать минуты.
Словом, получилось, что Дед Мороз вроде бы надел зеленый халат врача-хирурга (теперь у хирургов зеленые халаты), стал лечить больных, делать им операции.
В наши дни Дед Мороз участвует и при лечении глаз, его приглашают, когда надо остановить кровотечение из раны. Удаляют малышу миндалины — и тут приходит на помощь «добрый доктор Дед Мороз».
Маленький больной сел перед врачом, раскрыл рот, врач дотронулся кончиком стальной сверкающей палочки до горла, из палочки вытекла одна-единственная капелька холодящего вещества — и все, гланды удалены, выжгло их холодом. Малыш думает: ой, сейчас начнется операция, будет больно! А операция-то уже сделана. И никакой боли!
ТЫ ОТКУДА, МАМОНТЕНОК! ИЛИ ЗАГАДКИ, ЗАГАДКИ, ЗАГАДКИ...
...По тайге шли охотники. Их собаки бежали где-то впереди, время от времени давая о себе знать лаем. Вдруг лай вовсе утих. Где собаки? Когда охотники их нашли, то увидели, как вся свора, рыча, рвала мясо какой-то туши. Подошли ближе и обмерли: в земле лежало мохнатое чудовище с длинными загнутыми бивнями. Сразу же отогнали собак и сообщили о находке ученым. Выяснилось что это — мамонт, который пролежал в земле многие-многие тысячи лет. Видно, когда-то эта пятитонная туша угодила в яму-ловушку, сделанную древними охотниками, да так и пролежала до наших дней.