новую винтовку экстрактор гильзы, раз уж такое дело…
Новая винтовка обещает стать дешевле и технологичнее в массовом производстве — для неё уже пришло время.
Таргус зарядил оба ствола ружья пулевыми патронами, закрыл затвор и прицелился в мишень на дистанции в сто метров.
— Стреляю, — сказал он и нажал на правый спусковой крючок.
В мишень он попал, но в «молоко», за пределами прицельной разметки. Второй выстрел он сделал с поправкой, но это не помогло — пуля тоже попала в «молоко», но с противоположной стороны мишени.
Круговое отклонение совершенно не годится для прицельной стрельбы на предельной дистанции — легионам такое точно не нужно.
«Охранные подразделения — возможно», — подумал Таргус. — «Но лучше гражданский рынок — если мы не будем насыщать его предложением, это сделает кто-то другой».
Промзона уже повлияла на ход оружейной мысли, поэтому в нейтральных и недружественных европейских странах уже производят охотничьи вариации военных винтовок — преимущественно элитные образчики с непревзойдённым боем. Низший и средний ценовой сегмент пустуют, потому что никто не рассматривает их покупательную способность всерьёз.
Например, как знал Таргус, на просторах Российской империи крестьяне сами куют себе дульнозарядные мушкеты для охоты — это самобытные образчики огнестрельного оружия, как правило, имеющие сравнительно малый калибр, неказистую форму и малую дальность действительного огня.
Это значит, что оружие у крестьян будет всегда, хочешь ты этого или нет. А если ты не можешь остановить явление — возглавь его.
Оружейные ограничения Таргус не одобрял, потому что не считал крестьян с чуть лучшими ружьями представляющими реальную опасность для вигилов и легионеров. Против армейского оружия все эти гражданские поделки бессильны.
А вот армейское оружие — в этом позиция Таргуса была радикально противоположной. Крестьяне с таким оружием представляют реальную опасность, поэтому им чем-то подобным владеть запрещено под страхом смерти.
Закон № 15/2, принятый 5 марта 1747 года, предусматривал смертную казнь за незаконное хранение армейских образцов оружия и их комплектующих.
Придёт время и Таргус разрешит официальное владение револьверами и пистолетами — это тоже не вполне армейское оружие, с которым просто невозможно провести государственный переворот. Террор — да, но для этого можно вполне эффективно использовать нарезной мушкет, выкованный сельским кузнецом…
— Я доволен, — заключил император. — Занимайтесь новой винтовкой — она нужна легиону.
//Курфюршество Шлезвиг, г. Александриненсбург, дворец императора, 8 марта 1750 года//
Воскресенье Таргус решил использовать для отдыха с семьёй, а также для обучения сыновей и «братьев» стрельбе и фехтованию.
С ними занимаются лучше инструкторы, но иногда Таргус лично проверял их прогресс.
— Фридрих, ноги, — постучал он указкой по сапогу «брата». — Неправильное положение.
Курфюрст Ютландии исправился и лёг правильно.
Левая нога, верхняя часть туловища и левая кисть должны образовать почти прямую линию, чтобы энергия отдачи рассеивалась вниз по корпусу, уменьшая подброс оружия и делая повторное прицеливание быстрее.
— Перезаряжай и стреляй ещё, — велел Таргус.
Карл Фридрих вставил в винтовку Штокмар.4 гильзовый бумажный патрон, затем поместил в него капсюль и закрыл затвор. Прицелившись в мишень, он произвёл выстрел.
— Неплохо, — похвалил его Таргус. — Но ты можешь лучше — я знаю.
Попал он в поле с отметкой «8», причём уже во второй раз. Но на занятиях с инструктором ему удавалось добиваться стабильных попаданий в поля «9» и «10».
— Следующий, — посмотрел Таргус на Карла Альбрехта, курфюрста Ганновера.
Младший «брат» занял огневую позицию, зарядил винтовку и начал целиться. Он выстрелил и поразил мишень точно в «10».
Таргус опустил бинокль.
— Отлично, — сказал он. — Ещё.
Альбрехт перезарядил винтовку и выстрелил. Снова «10».
— Ещё, — потребовал император.
Следующие три выстрела дали такой же результат.
— М-хм… — хмыкнул Таргус. — Отличный результат. Это мастерство. А на двести метров?
— Будет хуже, — вздохнул Карл Альбрехт.
— Покажи, — сказал Таргус.
Результаты, действительно, были хуже — в среднем «7» и «8».
— Всё равно отлично, — покачал головой император. — Далеко не каждый легионер может похвастаться таким же результатом. Будь ты простолюдином, завербовавшимся в легион, тебя бы точно перевели в центурию снайперов.
— А зачем это нам вообще нужно? — спросил недовольный Карл Фридрих. — Чем стрельба поможет в управлении государством?
— Что я слышу? — усмехнулся Таргус. — Ты что, завидуешь брату?
— Нет, — мотнул головой курфюрст Ютландский.
— А теперь подумай секунд десять, — сказал ему Таргус. — И ответь мне честно — ты завидуешь брату? Поэтому задал такой вопрос?
Карл Фридрих задумался, внимательно посмотрел на него и ответил:
— Да… Я задал такой вопрос, потому что был недоволен успехами Альбрехта.
— Занимайся лучше, — посоветовал ему Таргус. — Это не талант, а навык. Оттачивай его и догонишь Альбрехта. Тем более, у вас не такой большой разрыв. А зачем вам это надо? Ты будешь отправлять на смерть сотни и тысячи людей — потрудись быть лучше их или, хотя бы, на их уровне. Легионеры должны точно знать, что ими командует лидер, способный заменить любого из них и сделать лучше.
— Я понял тебя, — кивнул Карл Фридрих. — Спасибо, брат.
— Пожалуйста, — улыбнулся Таргус. — Итак, Петер!
Они стреляли по мишеням ещё около часа, а затем во двор вышла Зозим.
— Ваше Императорское Величество… — заговорила она. — Есть странные новости…
— Идём, — вздохнул Таргус. — Карл Фридрих — ты за старшего. Отстреляйте не меньше шестидесяти выстрелов каждый — результаты записать в журнал.
Он прошёл в беседку.
— Пришли сведения, что Цинская империя начала этнические чистки в Ойратском ханстве, — сообщила Зозим.
Ойраты — это одна из отложенных Таргусом проблем. У него есть планы по последовательной аннексии двух оставшихся казахских жузов — Среднего и Старшего. Со Средним жузом есть кое-какие подвижки — хан Абильмамбет, конечно, очень хитрый политик, меняющий векторы как перчатки, поэтому протекторат Российской империи над Средним жузом весьма условен.
Вёрткость нынешнего хана Таргусу не нравилась, потому что он не любит такие игры, поэтому, до того, как эта проблема была официально отложена в долгий ящик, император планировал сместить хана и поставить на его место военного вождя — некоего Абильмансура, можно сказать, генерала кочевой армии.
«Кочевая военная хунта…» — подумал Таргус. — «Эль Хан? Вива ля революсьон?»
Тут он подумал о грядущей французской революции. В исторической перспективе она начнётся очень скоро, потому что Таргус, своими действиями, сильно ускорил все исторические процессы.
«А ведь эта революция и погубила „Священную Римскую“ империю…» — подумал он.
— Господин?.. — произнесла Зозим.
— Да-да… — поморщился Таргус, вынужденный отвлечься от размышлений. — Этнические чистки в Ойратском ханстве. Подожди. Отправь запрос своей сети во Франции о социальной напряжённости. Насколько сильно недовольство простолюдинов, что там вообще происходит сейчас и, самое главное, какие есть политические фракции. Отчёт мне сразу по готовности.
— Я это сделаю, Ваше Императорское Величество, — кивнула Зозим. — А что по ойратам?
— Ты подожди, — попросил её император. — «Слишком много отложенных в долгий ящик дел. Они уже вылезают наружу сами по себе».
Он думал несколько минут.
— В Цинскую империю заслать сеть не удалось? — уточнил он.
— Не удалось, — с сожалением покачала головой Зозим. — Но мы пытаемся — через киргизов.
— Киргизы — это? — нахмурился Таргус.
— Так в России называют казахов, — пояснила герцогиня Александриненсбургская.
У разведывательной службы Шлезвига на каждый интересующий её народ есть своё досье, пополняющееся непрерывно. И самоназвания народов там тоже есть. Чтобы не вызывать ненужной путаницы, принято называть народы по их самоназванию. Нет в этих досье никаких немцев, басурман, алеманов и так далее.
— Зачем ты создаёшь путаницу? — спросил Таргус. — Избавь меня, пожалуйста, от этой ерунды — чтобы все впредь работали по внутренним документам. Насколько я знаю, киргизы — это соседний с казахами кочевой народ — я верно помню?
— Да, — кивнула Зозим. — Простите, больше я не повторю эту оплошность.
— Да мне плевать, — поморщился император. — Но имей в виду, что кто-то может сильно ошибиться по такой тупой причине — отправит двадцать тысяч винтовок не тому племени и накроется какая-нибудь стратегическая операция.
— Какие будут указания? — спросила Зозим.
— Форсируй формирование агентуры в Цинской империи, — ответил Таргус. — Без информации мы ничего не можем — мы, по сути, слепы в том регионе. Кто-нибудь знает о том, что происходит в Китае?
— Нет, Ваше Императорское Величество, — покачала головой герцогиня.
— Причина только в твоём провале? — уточнил император.
— Цинская империя — это закрытая страна, намеренно ограничивающая контакты с внешним миром, — пояснила Зозим. — Доступ к Китаю ограничен Кантоном, где торгуют в основном испанцы, португальцы и голландцы, но внедрение агентуры через купцов этих стран не дало почти ничего — их не выпускают из торгового квартала под страхом смерти. Нескольких мы так и потеряли. Они просто исчезли.
— Любопытно, — хмыкнул Таргус. — А что казахи?
— Манчжурские власти активно взаимодействуют с кочевыми народами степи, — ответила Зозим. — Они обмениваются с ними посольствами и дарами, учат их языки и налаживают торговые связи. Вероятно, это делается с целью экспансии в будущем. Посол Карл Миллер, отправленный нами в 1742 году, сообщал, что маньчжуры планируют что-то в Центральной Азии. Так как то посольство закончилось на территории Ойратского ханства и не смогло пройти дальше, других сведений у нас нет. А со смертью Галдан-Цэрэна в 1745 году мы и вовсе потеряли все связи с ойратами.