— Благодарю вас, Ваше Императорское Величество, — поклонился учёный.
— Техническая спецификация готова? — спросил Таргус.
— Вот она, — Маргграф передал ему толстую папку. — Здесь все подробности процесса производства, а также технические тонкости.
— Великолепно, — кивнул император. — Ещё что-то?
— Больше ничего настолько же успешного, — покачал головой учёный. — Намечаются успехи с инструментальной и пружинной сталями. А ещё, в ближайшие месяцы, будет доведён до серии бронзовый сплав с сурьмой.
— О последнем я наслышан, — улыбнулся Таргус. — Экспорт от этого выиграет.
Поставки сплавов стали и цветных металлов на внешние рынки — это старая экономическая стратегия. Новая бронза, отличающаяся от классической лишь добавлением 1% сурьмы, примерно на 15% прочнее при динамических нагрузках, менее склонна к растрескиванию и обладает большей ударной вязкостью. И это не говоря уже о лучших литейных качествах.
На рынке нет аналога, поэтому спрос на новую бронзу необычайно высок — большая часть стран мира всё ещё использует её для литья стволов артиллерийских орудий. Это оптимальное решение, учитывая падающую рыночную цену на бронзу.
Горнодобывающие предприятия разоряются, так как теряют рентабельность, а качество шлезвигской бронзы лишь растёт, потому что металлурги Промзоны I совершенствуют разработанные марки и оптимизируют процесс производства.
— Несомненно, — улыбнулся Маргграф. — Мы можем рассчитывать на премии по итогам года?
— Разумеется, — без раздумий кивнул Таргус. — Всякий честный и результативный труд должен быть вознаграждён.
Денежные премии ценятся чуть меньше орденов и медалей, всё-таки, материальную мотивацию не стоит переоценивать и лучше всегда помнить о растущей толерантности к денежным вознаграждениям, но это не значит, что их не ценят вовсе. Деньги нужны всегда и всем, даже императорам.
Но орденами и медалями Таргус награждает очень редко, чтобы не спровоцировать их инфляцию — это очень тонкая вещь и её очень легко запороть.
— На этом у меня всё, — заявил учёный.
— Не задерживаю, — кивнул император.
Андреас Маргграф покинул кабинет.
«Поскорее бы освоить массовое производство гильз…» — замечтался Таргус.
Гильзы для артиллерийских орудий производить легче, чем гильзы для винтовок, но это не значит, что их производство само по себе легкое.
Для этого нужен сложный техпроцесс, позволяющий частично автоматизировать производственный процесс — только тогда возможна серия.
Гильзы значительно увеличат дальнобойность и точность артиллерии, но они ещё мечта и останутся таковой долго. Годы.
С гильзовыми патронами дела обстоят хуже. Мелкосерийное производство револьверных патронов идёт уже давно, но процесс этот груб и неказист — гильзы толстые и тяжёлые, вытачиваются практически вручную, поэтому их всегда будет недостаточно.
Револьверами под гильзовый патрон вооружаются только офицеры не ниже центуриона и далеко не в каждом легионе. Основная масса офицеров пользуется каморными револьверами, перезарядка которых отнимает много времени.
«Моей компетенции недостаточно, чтобы наладить производство такой банальности, как латунные гильзы», — подумал Таргус.
Образец есть — патроны, доставшиеся в награду от Бездны. Но сам по себе образец не даёт почти никакой информации о том, на каком станке он был произведён.
Весь процесс изготовления гильзы Таргусу известен: из латунного листа вырубают диск, который протягивают через матрицу, получая при этом «чашку», после чего многократно вытягивают её и формуют, уменьшая толщину стенок будущей гильзы и увеличивая её длину.
Даже проблему наклёпа, то есть, деформационного отверждения, решили — это устраняется отжигом при 600 градусах после каждых трёх вытяжек и формовок.
Затем, когда заготовка напоминает латунный стаканчик, формируется горлышко гильзы, на специальной матрице. Далее высверливается отверстие под капсюль, а после этого происходит окончательная калибровка через калибровочный штамп.
Как только гильза прошла проверку на брак, её промывают в кислотном растворе и полируют, хотя последнее необязательно.
Всё это происходило в Промзоне I не один раз, но каждый процесс требует отдельного мастера и, иногда, подмастерьев, поэтому гильзы получаются серебряными — по 13 рейхсталеров за сто гильз.
Как автоматизировать этот процесс, какие станки разработать, как сделать, чтобы они работали бесперебойно — эти вопросы сейчас больше философские, чем практические.
— Зовите следующего! — приказал Таргус. — Побыстрее — у меня не так много времени!
Из философского русла вопрос массового производства гильзовых патронов могут вывести мощные и точные механические прессы, точные сверлильные станки с жёсткими кондукторами, а также механизированные линии с непрерывным циклом производства.
На разработку и доведение до ума всего этого потребуется семь-восемь лет — это минимум.
«Мы можем строить океанические броненосцы, но производство банальных гильз — это для нас запредельная технология», — с раздражением подумал Таргус. — «Броненосцы у нас, конечно, плавучее говно, но зато у врагов нет даже такого».
Всё можно усовершенствовать, всё можно освоить, но время — враг.
И даже освоение массового производства гильзовых патронов — это очередное удорожание легионов. Армия будет становиться всё дороже и дороже, пока военный бюджет не превысит все разумные пределы.
Это требует от Таргуса, чтобы экономика развивалась с опережающими темпами. Её нужно делать более эффективной, чтобы процент военных расходов не просто сохранялся прежним, а сокращался, неизбежно возрастая в абсолютных числах.
«Возможно, нужно отложить некоторые долгосрочные проекты и сфокусировать все высвободившиеся ресурсы на строительстве железных дорог», — обдумал он идею. — «Железнодорожные пути — кровеносные сосуды моей державы, которые начинают питать отдалённые регионы, таящие в себе сверхценные ресурсы. Нужно больше добывающих и производящих предприятий. Возможно, хватит играться с концентрацией производств и пора создать разветвлённые сети предприятий?»
Но ему очень не хотелось так рисковать. Его держава — это всё ещё лоскутное одеяло, сшитое из гнилых нитей. Консолидации народов вокруг его персоны нет, его везде ненавидят одинаково, а сторонников мало, пусть они и занимают высшие позиции в обществе и наиболее активны.
Создавать развитую промышленность в Российской империи — рисковать, в случае её потери, что отнюдь не невероятно в будущем, получить мощное и развитое государство, которое обратит своё оружие против «Священной Римской» империи.
Равномерное развитие тоже ничего не даст — это будет значить лишь, что война между осколками его державы будет более долгой и более кровопролитной.
Нужен крепкий цемент в фундамент, но он уже замешивает его с помощью романизации.
«Как эти глупцы не понимают, что я объединяю их и, тем самым, спасаю⁈» — подумал Таргус.
Иногда он возвращался мыслями к религии. Общая религия могла бы, в какой-то степени, объединить все эти народы, но это настоящая головная боль — возможно, его терпят только потому, что он не навязывает никому никакую религию.
В его державе каждый может верить во что захочет, религиозные конфликты пресекаются жёстко, а все недовольные едут в Вену, в лагерь перевоспитания, что считается очень либеральным подходом — некоторым людям не нравится, что он не дружит со служителями культа и отнимает у них земли, богатства и влияние, но этим же людям нравится, что он отменил вообще все религиозные налоги, а также сильно сократил все светские.
Из-за этой двойственности отношения к Таргусу, у подданных сформировалось что-то вроде общественной шизофрении, когда все недовольны романизацией и ограблением культистов, но всем нравятся низкие налоги и внезапно возникшие быстроходные социальные лифты, не ограничивающиеся только легионом.
«Хотим перемен, но ненавидим тех, кто их приносит», — подумал он. — «Алогичная последовательность».
Следующим в кабинет вошёл Адам Фридрих Пецольд, учёный, занимающийся электричеством.
Электричество, в последние годы, радует не очень. Лампа накаливания, содержащая вольфрамовую нить, запечатанную в стеклянной колбе под вакуумом, разработана, производится очень малой серией, в основном для нужд императорского двора.
Проблема та же — для серийного производства не хватает точности, мощности и налаженного техпроцесса.
Точные винтовки, мощные орудия и гигантские корабли производить они могут, а такую несложную вещь, как лампа накаливания, как оказалось, серийно производить крайне сложно.
Все эти изобретения сильно опережают нынешний технический уровень, который Таргус изо всех сил тянет за усы, вперёд, к светлому будущему…
Как победить техническую отсталость он знал, но известные методы требуют уймы времени и непомерных инвестиций. А у него безумно дорогие легионы, очень недешёвая романизация, а также модернизация стран, которые он сам повесил себе на шею.
«Нужно просто остановиться, подышать и спокойно переварить уже захваченное», — подумал Таргус. — «Никуда от меня не денутся ни англосаксы, ни франки, ни иберы — я лучше, чем они, а значит, я обречён их одолеть».
//Российская империя, имперская провинция Киммерия, г. Феодосия, 3 марта 1751 года//
— Знакомы с формой? — поинтересовался инспектор.
— Знаком, — кивнул Демид.
— Вы хорошо подготовились? — спросил инспектор. — Пересдача теста возможна только через полгода.
— Я хорошо подготовился, — уверенно заявил Демид. — Сдам, как есть.
— Хорошо, вот форма, вот карандаш, — кивнул инспектор. — Время пошло.
Демид не стал торопиться. Экзаменация по классической латыни не терпит спешки.
Он, по выработанной методике, прочитал все вопросы, времени ведь достаточно, распределил их по степени сложности и начал отвечать.
«Legite et explicate», — прочитал он. — «Cum ho