«Изъ-за этого пойдемъ въ степь?» — поинтересовался человек письменно.
— А, так ты в волонтёры записался? — удивлённо спросил корчмарь. — Да, магистрат решил, что нельзя не отвечать, нето совсем страха лишатся. Покойный Его Императорское Величество Пётр III хорошо знал, как надо с этими дикарями дело иметь, чесслово. Он их так замирил, что теперь в Таврии совсем пусто, а горцы всякие тихо у себя в горах сидят, носу не кажут. Вот бы и с калмыками кто-нибудь так…
«Что такое аймак и хотон?» — написал человек.
— Это такое разделение у калмыков, — ответил корчмарь. — Они своё государство кличут улусом, который делится на несколько аймаков, а те делятся на хотоны. Видывал я один хотон… Это круг из кибиток, обычно обнесённый частоколом, где живёт один род калмыков. В центре ночью держат скот, чтобы не украли, вестимо, потому что они воровством друг у друга не брезгуют. Воруют.
Человек покивал, а затем начал писать новое сообщение:
«А гдѣ находится аймакъ рода Эркетенъ?»
— Я в кочевьях их не разумею ничего, поэтому тебе к козакам надо, они всё это хорошо знают, — признался корчмарь. — Заходил козак Дерынин, сказывал, что вы замирились. Задаток оставил, чтобы я бочку самой крепкой водки купил. Вот ты бы и поговорил с Павлом, он точно всё знает.
Человек тоже получил рубль авансом в магистрате. Видимо, казаки подумали недолго и решили их пропить. Опрометчиво, но у них вся жизнь такая.
«Пиво и похлёбку как вчера вечером», — написал человек.
— Сделаю, — кивнул корчмарь.
Дождавшись заказа, человек сел за стол и начал неспешно есть.
Было о чём подумать, честно говоря. Задание Бездны предполагало временные рамки, потому нужно было поторопиться.
Осложнялось всё тем, что кочевники — народ мобильный. Для кого-то, не разбирающегося в особенностях кочевого скотоводства, их перекочёвки непредсказуемы, сегодня они здесь, а завтра уже в другом месте. Нет, система в этом есть, человек понимал, что тысячелетиями обитающие в степях люди не могут надеяться на удачу, поэтому давно уже разделили все эти пространства и кочуют согласно установленным договорённостям, позволяющим избежать кровопролитных стычек. Только вот человек совсем в этом не разбирался и сунься в степи один, скорее всего, даже не приблизился бы к нужному аймаку.
Человеку нужно как-то подвести командование грядущего рейда к мысли, что хан Дондук-Омбо будет в хотоне Ноган-Джиргалов. Вероятность того, что командиры рейда захотят «случайно» убить калмыцкого хана и обеспечить несколько месяцев спокойной жизни, крайне высока. Ведь самое уязвимое место любой монархии — монарх. Убей короля/императора/царя/князя/хана — это гарантирует масштабные перестановки в вертикали власти, повысит шансы на попытки переворотов, а также, если всё сложится совсем удачно, создаст условия для начала гражданской войны.
Гражданские войны надолго выбивают государство с политической арены, это наглядно показывает история. Если у калмыков не очень хорошо идут дела, то несвоевременная гибель хана может привести к такой кровавой схватке за власть, что будет совсем не до русских с их острогами и крепостями.
Ходить и искать по городу казака Дерыгина человек не стал. Он посчитал, что перед походом лучше хорошо подготовиться, поэтому направился к торговым лавкам в центре города.
Купив себе новые сапоги, четыре сменных рубашки по размеру и иное нижнее бельё, человек озаботился запасами съестного.
Голодный легионер — не легионер.
Купив четыре килограмма солёного мяса и свежий бурдюк для воды, он также поискал по рынку хоть какой-нибудь качественной бумаги, но ничего подобного не нашёл.
Бумага нужна была для изготовления унитарных бумажных патронов, для чего он уже купил селитру.
Но хорошей бумаги подходящей толщины здесь нет, поэтому проблему с боеприпасами для винтовки не решить.
Далее человек купил саблю, а также практичные кожаные ножны к ней. Подумав, приобрёл кожаную седельную кобуру для винтовки. Все покупки обошлись в девятнадцать рублей, что является серьёзной тратой для этих краёв. Дело, вероятно, было в том, что человек не торговался. Деньги не имеют значения, а выстрел из револьвера — имеет. Тратить время на торг человек счёл нерациональным.
Закончив с покупками, человек вернулся в корчму, где провёл остаток дня, тренируясь в своей комнате.
//Астрахань, корчма «Придорожная», вечер 1 июля 1747 года//
— А-а-а, вот он! — пьяно приветствовал спустившегося по лестнице человека казак Дерынин. — Садись, друже!
Человек сел по соседству с казаком и принял из его рук медный стакан с водкой.
Выпив с Дерыниным, человек посидел с весёлой компанией, поддержал несколько тостов и неплохо поел.
«Гдѣ находится аймакъ рода Эркетенъ?» — задал письменный вопрос человек.
— Я грамоте не обучен, друже! — ответил тряхнувший головой Дерынин. — Эй, Стёпка, подь сюды!
Из-за соседнего стола встал нетрезвый казак и уставился на Павла.
— Что тут написано? — спросил Дерынин.
— Дык… — вчитался этот Стёпка. — Где аймак рода Эркетен спрашивается!
— Сейчас… — задумался Дерынин.
— Дык, я знаю! — заулыбался Стёпка. — В четырёх дневных переходах на восток!
«А гдѣ хотонъ Ноганъ-Джиргалов?» — написал следующий вопрос человек.
— Тоже знаю! — вновь заулыбался Стёпка. — Как до аймака дойдёшь, иди к Уралу, на берегу их хотон и увидишь! До зимовки точно будут там. А тебе зачем?
— Это вообще не твоё дело, Стёпка! — прервал опрос казак Дерынин, а затем повернулся к человеку. — А тебе зачем это, Тарас?
«Точно знаю, что ханъ калмыков тамъ», — написал человек.
— Это точно? — посерьёзнел и даже немного протрезвел Дерынин. — А откуда знаешь?
Человек пожал плечами.
— Ладно, завтра к полудню приходи в кремлю, — сказал Павел. — С атаманом надо обговорить твои слова. Клянёшься, что там хан калмыцкий сидит?
Человек знал правила, поэтому кивнул и перекрестился по-православному. Откуда он знал, как правильно креститься — большой вопрос, но знания всплыли из подсознания будто бы сами собой.
Религиозные вопросы человека волновали мало, но если надо для дела — он хоть конфуцианским монахом предстанет.
— Любо, — кивнул Дерынин.
Человек встал из-за стола и направился наверх.
— Тарас, мы только полбочки уговорили! — удивлённо воскликнул Дерынин.
Человек повернулся, покачал головой и пошёл наверх.
— А, как знаешь! — легко махнул рукой казак и продолжил пьянку.
Утром человек спустился вниз и обнаружил валяющихся под столами казаков, которые вчера перебрали и оказались не способны разойтись по домам.
Проверив и накормив коня, человек вернулся в корчму и заказал у только проснувшегося Яшкина завтрак.
Когда человек почти закончил есть, в корчму вбежал молодой парень в казацкой форме и заорал:
— Дерынин здесь есть?!
Из-под стола в юго-восточном углу корчмы кто-то промямлил что-то невнятное.
— Дерынин, тебя атаман ищет! — сообщил парень.
Раздался звук удара чем-то тупым об стол, а затем крепкий мат и шипение.
— Я… Я буду скоро… — сообщил страдающий похмельем Дерынин.
Он медленно выбрался из-под стола, увидел человека и приковылял к нему.
— Атаман вчера заходил, — сообщил казак. — Я обговорил с ним, что знаю человека, который знает, где сейчас находится калмыцкий хан. Надо к нему сейчас, только опохмелиться бы… Не дашь взаймы десять копеек?
Человек молча вытащил из кармана монету нужного номинала и положил на стол.
— Благодарствую, друже! — заулыбался Дерынин, взял монету и направился к стойке.
За стойкой его ожидал улыбающийся корчмарь Яшкин, потирающий усы.
Денис Яшкин выглядел лет на сорок. Ростом был примерно вровень с человеком, но комплекцией заметно послабже. Сразу видно было, что корчмарь никогда не воевал и не участвовал ни в каких походах. Гражданский. Глаза его карие, скулы выдают примесь азиатской крови, хотя тут половина населения может этим похвастаться, но не будет. Нос у Яшкина картошкой, глаза среднего размера, близко расположенные. Взгляд перманентно грустный, поэтому он улыбается казаку очень грустно, будто сострадая или сочувствуя.
Совершив моральное сверхусилие, Дерынин хряпнул стопку водки, занюхал длинным форменным рукавом и уже более твёрдым шагом вернулся к человеку.
— Вот, теперь можно идти, — заявил казак. — Пойдём! Атаман ждать не любит!
Человек поднялся из-за стола и направился вслед за казаком.
У кремля было людно. Народ уже давно проснулся, отошёл ото сна и начал полноценно жить своей рутинной жизнью.
Человек с Дерыниным вошли в кремль, где казак безошибочно вышел на нужный кабинет.
В кабинете находились уже виденный вчера писарь, а также усатый мужчина в чистой и аккуратной казачьей форме.
— Здравья желаю, господин атаман, — в пояс поклонился Дерынин суховатому мужчине с висячими усами.
— И тебе не хворать, Дерынин, — кивнул ему атаман.
Атаман выглядел примерно лет на пятьдесят, сухопарый, взгляд опытный, на правой руке легко читаемые человеком признаки интенсивных тренировок с холодным оружием. Ростом он где-то метр семьдесят, то есть не особо высокий, но от этого не менее опасный. Опытный рубака. Лицо с двумя шрамами, один через переносицу, явно от удара кулаком, а второй резаный, на левой щеке. Атаман смотрит на человека оценивающе. Предположительно, он тоже сделал свои выводы.
— А этот чего молчит? — спросил атаман.
— Так немой он, Пал Григорич, — объяснил Павел Дерынин.
— Тогда как он тебе сказал, что знает, где хан сейчас сидит? — недоуменно спросил атаман.
— Написал, — улыбнулся молодой казак.
— Ну-ка, как его звать? — спросил атаман, уставившись на человека.
— Тарасом Виридьяновым кличут, — ответил Дерынин.
Атаман принял от писаря лист пергамента.
— Ага, вижу, записался вчера, — нашёл он нужные имя и фамилию. — Напиши мне ну-ка, откуда про калмыцкого хана прознал?