— Ваше Императорское Величество… — начал подбирать слова Эрнст. — На самом деле я еду в Москву, чтобы провести переговоры с графом Воронцовым.
«Михаил Воронцов, значит», — подумал Таргус. — «Итак, что мы имеем? Москва в руках мятежников, Саратов в руках мятежников, Калуга и Нижний Новгород в мятеже, Казань и Ревель — тоже. А что остальные-то?»
Таргус вновь взялся за дневник и начал писать:
«Что остальные губернии? Признают власть Москвы?»
— С этим сложно, Ваше Императорское Величество, — замялся Бирон. — В Сибири всё спокойно, никто ничего не предпринимает, ждут более очевидного победителя. Московские мятежники номинально контролируют территорию от Твери до Саратова, но власть их неустойчива, так как нет претендента на престол. Императрица Екатерина II контролирует территорию от Петербурга до Твери.
«И не пытается разбить мятежников? Не верю», — написал Таргус.
— Лояльных войск практически нет, Ваше Императорское Величество, — объяснил ситуацию Бирон. — Полки иногда перекупаются мятежниками, но большей проблемой является тотальное дезертирство.
«Почему?» — написал Таргус.
— Потому что… эм… — Бирон снова замялся. — Германскую императрицу русский народ за свою не признаёт. Именно на этой карте пытаются сыграть мятежники, заявляя о «новом русском мире». Только вот с Иоанном у них вышла большая промашка, Ваше Императорское Величество. Но, может, договорятся.
«Национализм — последнее прибежище негодяя», — подумал Таргус.
Громкая идея нового русского мира — это просто блестяще. Если правильно подать и надлежаще её оформить в умах плебса, разумеется. Зная людей вроде Воронцова, Таргус практически не сомневался, что затея потерпит полный провал.
«О чём ты хотел говорить с Воронцовым?» — написал следующий вопрос Таргус.
— О Курляндии, Ваше Императорское Величество, — уже подготовил ответ Бирон.
Метод резкой смены тем вопросов с этим Человеком-Пауком не работает, но Таргус комфортно себя чувствовал при таком характере беседы, поэтому не стал ничего менять. А вот Бирон напрягается и это хорошо.
— Ходят непроверенные слухи, якобы люди Иоанна собираются напасть на мои земли, — продолжил Эрнст. — Мне не хотелось бы терять Курляндию, возвращённую вами, Ваше Императорское Величество.
Про возвращение Курляндии Таргусом — это явная попытка подлизнуть. Но на Таргуса такая верноподданническая ерунда не работает.
«Ты хотел знать, что мы делаем дальше», — написал Таргус. — «Сегодня я обдумаю свой план и внесу в него поправки, связанные с твоим неожиданным появлением, а завтра подробно всё обговорим».
//Российская империя, г. Санкт-Петербург, Большой луг, 10 января 1748 года//
—… Долой немчуру!!! — орал какой-то молодой парень с трибуны. — Свободу русскому народу!!!
Собравшаяся на Большом лугу (2) толпа сконцентрировалась вокруг наиболее голосистого вожака и слушала его внимательно. Громкие лозунги находили отклик в сердцах людей, уже готовых к действиям.
Вожак прекрасно почувствовал, что пора.
— На немецкую слободу!!! — заорал он. — Покажем немчуре!!!
Толпа подалась на запад, прорвав тонкое оцепление из неуверенных в своих действиях солдат лейб-гвардии Семёновского полка.
Легионов в городе не было, а гвардейцы заблаговременно были уведомлены, что император Иоанн III движется к столице.
Императрицы в городе нет, так как она обоснованно сочла, что в России сейчас небезопасно.
И нет, она не сидела сложа руки и безучастно наблюдая за потерей страны. Марией Терезией предпринимались попытки взять ситуацию под контроль, но смута уже началась.
Аристократию никто не давил, поэтому все эти герцоги, князья, графы и иные нетитулованные дворяне активно мутили воду. Войска все эти месяцы подвергались агрессивному подкупу разного рода людьми, но в основном деньги поступали из казны акционерного общества братьев Демидовых, выступавшего на стороне Временного правительства в лице братьев Воронцовых.
Пикантности ситуации добавляло то, что Иоанн III выступал в качестве знамени в руках Временного правительства, но в то же время был автономной фигурой в руках неизвестного кукловода. То есть Воронцовы подняли восстание под предлогом воцарения «законного правителя», а сам «предлог» в это время без их одобрения движется в столицу, чтобы взять власть.
Правительствующий Сенат, заседавший в Екатерингофском дворце, уже арестован другой группой восставших, причём некоторых сенаторов уже успели убить. По городу разнеслись слухи, якобы убили вообще всех, но на самом деле устранили вполне конкретных лиц: графа Алексея Петровича Бестужева-Рюмина, князя Михаила Михайловича Голицына-младшего, а также примкнувшего к ним князя Якова Петровича Шаховского. Ходила молва, что прибили за дело, но реальность была более прагматична: восставшие пустили их под нож за драгоценности и дорогие одежды. Конкретно у князя Голицына-младшего забрали золотое церемониальное ожерелье с бриллиантами, кое он не хотел отдавать добровольно.
Город бурлил, кто-то видел в этом трагедию, а кто-то возможность.
В трактире «Красный кабачок» (3) же было тихо, но напряжённо.
Осип Иванович Долгов, сын разорившегося купца Ивана Осиповича Долгова, сидел в компании единомышленников и тягостно размышлял.
—… уверяю вас, он точно в Лондоне! — продолжал тем временем испанский идальго Алехандро де ла Сантьяго.
Испанец присоединился к их амбициозному предприятию три месяца назад, прибыв ради него из гибнущей под гнётом кровожадных шлезвигских легионов Мексики. Дела у испанского идальго шли не очень хорошо: хлебное место отнято, там теперь заправляют эти неправильные немцы, говорящие на чистой латыни, в Испании его никто не ждал, а деньги нужны. Желательно много и сразу.
— Алехандро, кончай уже… — устало вздохнул Олтен Конрад Мюнцингер, бывший швейцарский купец. — Я больше в этот рассадник заразы не вернусь…
Весь прошлый год их славная компания, тогда ещё без Ивана, отрабатывала наводку на Лондон. Надёжный человек из криминальных кругов Уайчапела сообщил им, что самый желанный человек мира скрывается в столице Великобритании.
«Десять миллионов рейхсталеров…» — с горечью подумал Иван.
Он ввязался в эту поисковую авантюру не от хорошей жизни.
Купеческая династия Долговых ещё каких-то пять лет назад процветала. Но затем они купили на большую часть средств акций общества братьев Демидовых. Барыши были фантастические, концепция полупассивного заработка очень понравилась отцу Ивана и он вкладывал всё больше и больше средств… А потом отец спутался с Банком курфюршества Шлезвиг…
Вот тогда-то всё и пошло по наклонной.
Азарт возобладал над отцом, он начал играть. Сначала по мелочи, но с каждым разом всё крупнее и крупнее. Нескончаемый источник денег от акционерного общества затмил ему разум. Александриненбургские казино открыли перед ним свои двери… Ещё и новую любовницу себе завёл, сосущую деньги как новомодный шахтный насос…
Очень быстро долги Долговых превзошли прибыли, отцу бы остановиться, но он уже не мог. Когда в двери их усадьбы начали стучаться люди банка, долг превосходил суммарную стоимость пая в акционерном обществе братьев Демидовых втрое. Приходили купцы, предлагали выкупить акции, но проблемы это бы не решило.
А потом написал человек курфюрста Карла Петера I. Он закрыл все долги и даже дал двадцать тысяч рейхсталеров на существование, забрав взамен долю Долговых в акционерном обществе. Великодушие этого человека всегда потрясало Ивана. Это один из редких случаев, когда красота характера человека совпадает с его возможностями.
«Жаль, что его убили…» — горестно вздохнул Иван.
Деньги, дарованные курфюрстом из милости, должны были помочь Долговым устоять на ногах, как и курфюрстовский запрет для всех членов династии посещать игорные заведения Александриненсбурга, но отец вновь всё просадил. Костяной покер.
И всё-таки Осип Иванович в конце концов осознал, что натворил и убил себя из короткоствольного мушкета, перед этим застрелив любовницу. Только вот это уже ничем не могло помочь.
Старший брат Ивана, Алексей, со старой матерью, женой и детьми, перебрался в город Киль, где устроился счетоводом в Комитет Статистики курфюршества Шлезвиг, денег на существование остатков династии хватает, но о былом благополучии пришлось забыть.
Иван же Россию покидать не желал, пытаясь зацепиться хоть где-нибудь, где есть шансы на возврат былого положения семьи.
Слухами об императорских легионах земля полнилась, болтали, дескать, штаб-капитаны там зарабатывали по триста пятьдесят рейхсталеров в месяц. Капитаны когорт по двести рейхсталеров, что тоже баснословно. Центурионы пожиже получали, конечно, где-то около ста рейхсталеров в месяц, но и до центуриона ещё дослужиться надо. Легионер получал по двадцать рейхсталеров в месяц, но если поднимать классность и осваивать курсы специализации, то можно увеличить свой ежемесячный оклад даже выше, чем у капитана когорты. Да-да, слышал Иван о легионерах, получавших по двести рейхсталеров. Их очень ценят в императорских легионах, потому что это самые профессиональные солдаты в их среде. Лучшие из лучших.
Вот и у Ивана была амбиция вступить в легион. И он вступил.
Его Императорского Величества VII-й легион «Рапакс», два года подготовки в тренировочном лагере «Нёр», а затем злополучная командировка в Царицын…
Глупо получилось.
В легионе он начал делать успешную карьеру: стал деканом, готовился на курсах подготовки центурионов, держал свою десятку в ежовых рукавицах, поднял классность до третьей, действовал в полном соответствии с уставом, всегда показывал себя с лучшей стороны. Поэтому добровольно вызвался в командировку в тренировочный лагерь «Vanitas», возле которого потом убили императора.
Он ведь вообще не виноват! Это капитан когорты инструкторов поверил письму! Они просто выполняли приказ! Никто не мог знать, что всё так обернётся!
Их инструкторская когорта, в соответствии с приказом якобы императора, отправилась в Шлезвиг, а по прибытии была огорошена сообщением, что император никаких приказов им не давал, более того, рассчитывал, что они будут в тренировочном лагере. И его убили.