Доля сельского населения в Российской империи, по приблизительным данным времён Петра I, единственного человека в истории страны, заинтересованного в проведении тотальной переписи населения, составляла 95,3 %. Эти люди дают стране зерно и скот, при этом официально являясь правоверными христианами. Как дела обстоят на самом деле, Таргусу ещё предстояло выяснить. Их легко может оказаться не 95,3 %, а все 97 % (1), и верить они на самом деле могут в своих древних богов, а не в распятого на кресте еврея, по официальной и общепринятой версии, сына еврейского бога.
«Не окажется ли выгоднее разрешить полную свободу вероисповедания, а Святейший правительствующий синод распустить и ограбить в пользу государства?» — задумался Таргус, садясь за стол в номере.
Он решил почистить револьверы, так как дорога была сначала пыльной, а затем, после дождя, очень грязной. Это плохо сказывается на металле.
Никаких решений насчёт судьбы Святейшего правительствующего синода без объективных данных принимать нельзя. И Таргус пообещал себе, что нагонит в Россию хоть всех своих бюрократов, но получит максимально объективные данные об истинной численности населения и реальном вероисповедании своих подданных.
Таргус почистил револьвер и направился в номер к Бирону.
«Нужно найти падших женщин», — написал Таргус и передал ему дневник. — «Отправь человека, чтобы привёл парочку сюда, любых, но желательно не старше двадцати пяти лет».
— Будет сделано, Ваше Императорское Величество, — кивнул бывший имперский регент. — Но зачем?
«Падшие женщины, как правило, знают о происходящем в городе лучше, чем городской магистрат», — написал Таргус новое сообщение. — «Это один из самых лучших, пусть и не самых надёжных, источников информации. Абсолютного доверия эти сведения не заслуживают, но они проверяемы и помогут с определением истинного положения вещей».
Бирон позвал одного из своих пажей и проинструктировал в задаче.
Таргус же спустился в общий зал и заказал себе ужин. Работы предстоит много, очень много. И делать её надо будет тайно.
Примечания:
1 — Переписи населения при Петре I — нет повести печальнее на свете, чем повесть о Петре и госбюджете. Чтобы вести войны и проводить глобальные реформы первому русскому императору нужны были серьёзные бабки. А чтобы собирать бабки с населения, его надо посчитать. Но перепись населения от 1710 года показала, что количество податных дворов резко сократилась, что грозило катастрофической просадкой бюджета в следующем году. При сравнении с переписью 1678 года, в 1710 году численность податных дворов снизилась на 19,5 %, что невозможно, потому что не может быть никогда, так как население-то растёт! Куда же тогда делись все эти люди? Никуда они не делись, просто прятались, формально объединяли дворы, заносили денюжку нужным людям и таким незамысловатым образом пролетали мимо официальной налоговой регистрации. Пётр I разозлился, так как не был тупым человеком и всё прекрасно понимал, поэтому отверг результаты переписи 1710 года и велел взимать подати по результатам переписи 1678 года. Следующие переписи, названные ландратскими, происходившие на местах в течение 1716 и 1717 годов, показали, что да, царя массово кидали на бабки его же верноподданные. Они действительно формально объединяли дворы, заносили денежки уполномоченным лицам, а также иными способами уклонялись от регистрации. Помещики тоже не стремились делиться информацией о числе душ, то есть отдавать часть дохода крестьян, который можно присвоить самостоятельно, царю, поэтому результаты переписей были ложью, пиздежом и провокацией. Тогда Пётр I начал проводить ревизии результатов «сказок», то есть собранных данных о населении. С тех пор переписи так и называли: ревизиями. На тему ревизий есть гениальное произведение Николая Васильевича Гоголя «Мёртвые души», если вы, уважаемые читатели, каким-то образом умудрились пропустить его в школе, то сейчас самое время ознакомиться. RedDetonatorъ настаиваетъ!
Глава XIV. С костяным покером и падшими женщинами
//Российская империя, г. Воронеж, 19 августа 1747 года//
В номере Таргуса висела навевающая тревогу тишина, возникшая после откровения, высказанного одной падшей женщиной.
— Ну, я это самое… пойду? — путана приподнялась со стула, медленно и неуверенно.
Её беспокоила странная винтовка, прислонённая к стене у кровати, а также парень, сидящий напротив.
На вид ему было лет восемнадцать, судя по одежде — платежеспособен, можно было смело брать семьдесят копеек. Можно было, если бы не его странные предпочтения. Парню нужна была информация, а не предлагаемые услуги интимного характера. Но, словно странностей было мало, ему нужна была информация весьма экстравагантным способом. За него задавал вопросы этот пожилой и щекастый дяденька, в аллонже и с ямочкой на подбородке.
— Он говорит, что это ещё не всё, — прочитал дяденька запись в переданной парнем книжице. — Он хочет знать, что ещё ты знаешь про этого Змееглазого. Почему он именно Змееглазый?
Путана вновь опустилась на стул. Поправив платок, она мельком взглянула на окно.
— Ну, дык… — путана опустила голову. — Взгляд у него как у гада. (1)
— Ещё что знаешь? — продолжил опрос дядечка.
— Он всегда Глафиру берёт, ведь только она это… — замялась путана Маришка. — Она ртом, ну это…
— Ты уже говорила, — перебил её дядечка. — Нового чего ещё знаешь о нём?
Путана задумалась. А потом её будто озарило.
— У него ещё собрат есть! — воскликнула она. — Раз всего видела! Глафира болтает, что собрат его брезгует уличными, нами, поэтому ходит только к Гуко.
— Гуко кто такая? — задал следующий вопрос дядечка.
— Она бардак (2) держит на Гумнах, (3) — ответила путана. — Мадам же.
Парень что-то записал в книжечке и передал её дядечке.
— Он хочет знать, как часто подельник Змееглазого ходит в бардак мадам Гуко, — озвучил вопрос дядечка.
— Да не знаю я, Ваше благородие, Христом Богом клянусь, — заверила его путана.
— Ты мне тут господа бога всуе не поминай, блядь подзаборная! — вмешался в разговор стоящий у дверей охранник дядечки.
Парень поморщился и указал глазами на охранника. Дядечка встал и от души приложил охранника оплеухой.
— Рот открывать будешь, только когда скажу, понял меня? — твёрдым тоном спросил дядечка.
Охранник поник и отошёл к двери.
— Ты узнать можешь как-нибудь? — вернулся дядечка к опросу.
— Да вы лучше Глашу спросите, она сейчас должна там же стоять, на Гуменском переулке, — ответила путана.
Парень вновь начал писать в своей книжке. Путану больше всего напрягал его взгляд. Было в нём что-то такое… мертвенно-равнодушное. С таким взглядом мясник закалывает свинью или опытный цирюльник изрезает срамную язву (4).
— Давно в бардаке тот бывал? — задал очередной вопрос дядечка.
— Не знаю, вроде да, пару дней не было его, — ответила путана.
Новое сообщение от парня.
— Мы дадим тебе двадцать рублей, — прочитал сообщение дядечка. — Езжай в деревню, подальше отсюда, можешь в родную вернуться. Сиди там месяц или два, а лучше вообще не возвращайся в Воронеж. И не болтай. Узнаем, что разболтала о наших спросах — лично вот этими руками придушу.
Маришка обрадовалась фантастическому «гонорару» за простую беседу, но затем посмотрела на парня. Слова дядечки её не напугали, слыхивала она и пострашнее угрозы, но вот взгляд парня… Так коллекционеры смотрят на букашек, оценивая их на предмет пригодности для своей коллекции. Путана почувствовала первобытный страх, зарождающийся где-то в глубине души. Этот точно не даст умереть просто так. Слышала она о душегубах, любящих долго мучить путан до смерти…
— Можешь быть свободной, — дядечка достал кошель. — Вот твои двадцать рублей.
Путана с облегчением поднялась, с поклоном приняла деньги и направилась на выход.
//Там же, спустя несколько минут//
*Персона*
Таргус думал.
Ровно на третьей по счёту проститутке удалось выйти на вероятных шпионов Хаоса.
Почему проститутки? Потому что случайные люди вряд ли имеют возможность увидеть на теле человека характерные отметины Хаоса.
Сам Таргус, в ходе возрождения в этом мире, лишился метки Бездны, поэтому его таким образом в служении Бездне не уличить. Но вот аф Лингрен, обращающий неофитов к Хаосу, просто обязан был оставить характерные метки на их телах. Пусть даже в труднодоступных местах, обычно закрытых одеждой, но человек проводит в одежде далеко не 100 % времени. И дамы специфического рода деятельности могли увидеть метки. И увидели.
«Змееглазый точно адепт Хаоса», — подумал Таргус. — «Насчёт второго уверенности нет, но высока вероятность, что и он тоже».
Ситуацию осложняло то, что адепты Хаоса могут передавать сообщения аф Лингрену, являющемуся конечным получателем информации в их огромной сети. Радует только, что сообщения отправляются раз в месяц, но больше всего радует то, что нельзя отправить сообщение на ровном месте: обязательно нужно исполнить Ритуал Безопасности.
Про Ритуал Безопасности покойный ныне дознаватель рассказал немного, так как сам практически не знал ничего. Таргусу известна полная процедура: начертить кровью октаграмму, вписанную в окружность, размерами ровно 50×50 сантиметров, затем расставить в нужных местах свечи из человеческого жира, а уже после этого прочитать специальную триггерную цитату. После появления физиономии аф Лингрена, можно беседовать с ним хоть следующие тридцать минут, пока горят свечи. Судя по трудозатратам — это геморройный способ связи, но зато мгновенный, качественный и продолжительный.
Да, Хаос неприятен в методах: человеческий жир в современности можно получить из трупов, но это накладывает дополнительные сложности, так как бесхозные трупы на дороге не валяются. Таргус бы решил эту проблему с помощью формалина, которым можно законсервировать какой угодно жир и возить его сколько потребуется, но у агентов аф Лингрена даже бесперебойного источника льда нет.