Тут, в принципе, всё и так подводится под Марию Терезию, которая выглядит самой выгодной претенденткой в жёны Таргуса. Да, она рожала уже четырежды, на данный момент живо трое детей, но…
«СРИшка стоит брака с многодетной вдовой…» — подумал Таргус, принимая окончательное решение.
Много кому это всё очень сильно не понравится, но Таргус здесь не для того, чтобы радовать и дарить счастье.
— Штаб-капитана Миниха ко мне, — выглянул Таргус из походного шатра.
Посыльный умчался к штабному шатру.
Ждать уже пожилого военного пришлось примерно семь минут.
— Ваше Величество, — стукнул себя кулаком по груди на легионерский манер вошедший Бурхард Миних. — Приветствую.
Этот опытный командующий решил не лезть в чужой монастырь со своим уставом, поэтому начал постепенно перенимать новый для себя военный этикет.
— Приветствую, — кивнул ему Таргус. — Присаживайтесь.
Миних уселся в кресло напротив письменного стола и ожидающе уставился на наследника императорского престола.
— Я срочно убываю в Санкт-Петербург, — сообщил ему Таргус. — Вы переходите под командование штаб-капитана Карлсона, который прибудет в течение следующих двух недель. Хороших кадров всегда мало, вы знаете это не хуже меня. Поэтому вы единственный, кто может управлять всем этим борделем и не ударить в грязь лицом. До прибытия штаб-капитана Карлсона ответственным за Кавказскую кампанию будете вы и только вы. Вам же понятна иерархия легиона и полнота ответственности за провалы?
— Уже успели объяснить, — кивнул Миних. — Только мне не нравится несколько элементов устроенной вами…
— Придётся смириться, — прервал его Таргус. — Это не рождественнские увеселительные мероприятия, а армия. Вы можете не принимать порядок вещей, но выполнять его будете вынуждены. За вами проследят и если я обнаружу, что что-то было не так, а я обнаружу, то пеняйте на себя. Будет расследование трибунала, по итогам которого вы понесёте заслуженное наказание за совершённые проступки. Я уже успел заметить, что даже до штаб-капитана Апраскина дошло, что разгульной вольницы в легионе нет. И пусть большая часть когорт легиона состоит из ауксилариев (1), порядки у нас строгие, не допускающие никаких неуставных взаимоотношений.
— Довожу до вашего сведения, что Степан Фёдорович уже отписал в Санкт-Петербург жалобное письмо о ваших методах воспитания, — улыбнулся Миних.
Он имел в виду эпизод, когда Апраскин в свойственной ему манере решил начать вымогать деньги и ценности у местного населения, взяв для этого центурию из второй когорты. Центурион сообщил своему непосредственному начальнику, то есть капитану когорты, а тот довёл сведения о происшествии лично Таргусу. На самом деле он должен был обратиться к штаб-капитану по тактической подготовке, но в легионе ставленникам Елизаветы не слишком-то доверяли.
В итоге эта экстравагантная выходка обошлась Апраскину очень дорого: его публично выпороли плетью. Двадцать ударов, точно так, как написано в уставе. Это знали все, кроме самого Апраскина, получившего дисциплинарный устав, но не удосужившегося его внимательно изучить.
Он пытался возмущаться, но получил дополнительные десять плетей за сопротивление.
Все легионеры знали, что раз уж получил наказание, то стойко перенеси его. При каждом легионе есть следственный отдел, разбирающийся с каждым случаем назначения наказания и если тебя наказали незаслуженно, то есть высокий шанс получить очень щедрую материальную компенсацию морального ущерба, а также пронаблюдать, как самого назначившего наказание командира подвергают ему же в той же мере. Но моральные и материальные компенсации, если докажешь, что не виноват, будут потом, а сейчас — стойко переноси наказание. Что ты за легионер, если не можешь молча выдержать двадцать плетей?
Только вот Апраскина карали в строгом соответствии с уставом, который гласил: с боевого дежурства центурию может снимать командир когорты или оперативный дежурный по каструму, но тоже не с бухты-барахты, а обоснованно. Больше никто.
Апраскин же выбрал первую попавшуюся центурию, которая хоть сейчас была готова выдвинуться в боевую вылазку, после чего дал им свой приказ, пользуясь полномочиями штаб-капитана и искренне считая, что легионеры должны его беспрекословно слушаться. Только нет таких полномочий у штаб-капитана по взаимоотношениям с местным населением.
Бедолага до сих пор лежит в лазарете и интенсивно заучивает устав. Есть люди, которых можно привести к дисциплине только таким образом. Не доходит через голову — дойдёт через спину.
Ему ещё повезло, что Таргус не счёл нужным отправить его на пару месяцев в дисциплинарную когорту рядовым легионером.
Такая есть при каждом тренировочном лагере, так как во время подготовки легионов всегда вылезает большое количество «особо одарённых», не способных впитать дисциплину при классических методах обучения.
Дисцплинарная когорта также исполняет ещё одну функцию: тренируйся хорошо, легионер, иначе станешь такими как они. Обессиленно влачащим тяжёлые грузы, подвергаемым изнурительным тренировкам строевой подготовке на плацу, подвергаемым телесным наказаниям за малейший проступок.
В этом подразделении служить крайне тяжело, практически невыносимо. Подъём в пять утра, отбой в одиннадцать, на сон всего шесть часов, что минимально достаточно для обычного легионера, но совершенно недостаточно для того, кто большую часть суток занимается интенсивным физическим трудом и подвергается изощрённой муштре.
Стресс — лучший учитель.
Легионеры дисциплинарной когорты возвращаются в свои подразделения образцовыми профессионалами: маршируют лучше всех, знают устав лучше всех, а также быстрее всех возводят различные сооружения. Три месяца в «Дэке», как между собой называют легионеры дисциплинарную когорту, примерно равны году в обычной гражданской тюрьме. Многие из «перевоспитуемых» предпочли бы отсидеть год там, а не в Дэке.
Таргус пригрозил Апраскину, что при следующем проступке отправит его в шлезвигскую Дэку, славящуюся особо суровыми условиями пребывания.
Жалоба — это нормально. Ранее уважаемый генерал-фельдмаршал ещё цепляется за старые права и привелегии, но Елизавета в дела Таргуса лезть не будет: она прекрасно понимает, что он знает, что делает.
— Хоть господу богу пусть пишет, — отмахнулся Таргус от доноса. — Ещё раз попробует выкинуть что-нибудь подобное — отправится в Шлезвиг. Там из него сделают настоящего легионера. Были у нас индивиды, которые вообще ни на каком языке не говорили. Так через три месяца в шлезвигской Дэке шпарили на классической латыни чуть ли не на уровне Цицерона!
Миних легионерский устав выучил наизусть, благо, владел латынью на должном уровне, как оно полагается аристократам, поэтому непростительных ошибок не допускал и завоевал некое подобие уважения у Таргуса.
Потому что прирождённых командиров никакой неправильной подготовкой не испортишь.
— Итак, убываю завтра с утра, — продолжил Таргус. — Кстати, доносов и интриг не терплю, более того, не позволю их в легионе. Все вопросы межличностных взаимоотношений должны решаться в рамках устава.
— Я понимаю и принимаю это, Ваше Величество, — кивнул Миних. — Этого больше не повторится.
— Хотите заработать дополнительные очки в моих глазах — делайте это на поле боя, — Таргус недобрым взглядом уставился прямо в глаза Миниху. — Не смотрите на мой возраст. Я в раннем детстве перемалывал в труху данские армии, разбивал франков, иберов, даже пьемонтцев, которые посмели полезть на меня! Моя репутация среди легионеров — это не результат влияния моего происхождения или некой благородной крови, которая течёт в моих жилах. Репутацию я заработал на войне, как и вы. Здесь всё точно так же. Монарха вы, может, сможете убедить в своей верноподданности и компетенции с помощью щегольской пыли в глаза, но со мной это не сработает. Я вижу людей насквозь. Извлеките всё, что вы представляли из себя в прошлом, отряхните от пыли и начинайте использовать в этой кампании. Сможете доказать, что достойны этого — станете главным штаб-капитаном легиона-экстраординария, а это тридцать пять тысяч подготовленных легионеров, ужасная сила, способная сокрушить любую армию мира. Не справитесь — я всего лишь положительно отрекомендую вас Её Императорскому Величеству и на этом наши взаимоотношения закончатся.
Легионы-экстраординарии, к сожалению для Таргуса, прямо сейчас движутся к Северной Америке.
Они выдвинулись до начала «горячей» стадии противостояния с англичанами, поэтому последовавшая вслед за этим блокада портов на них никак не повлияла.
Пришли Мария Терезия письмо на пару месяцев раньше, Таргус бы сейчас не ломал голову, где достать войска для новой войны.
Европейский театр боевых действий — это идеальное место для посвящения легионов-экстраординариев. Было бы очень удачно разбить ими франков, враждебных германцев, иберов и англичан, после чего направить на Кавказ, чтобы они могли заглянуть тут под каждый камень и выковырять всех горцев.
Но, увы. Только Парки (2) знают наперёд, как оно всё сложится в итоге.
Семьдесят тысяч человек сначала оказались в Исландии, с которой договорилась Зозим, а оттуда партиями по десять тысяч человек на флоте голландской Ост-Индской компании.
Исландцы данов очень сильно не любят, по историческим причинам, поэтому секретный договор предусматривал объявление независимости Исландии и гарантию защиты её от «внешних» посягательств на суверенитет. Зозим, от лица Таргуса, эти условия приняла.
В целом, это была индивидуальная операция Зозим, которой Таргус дал карт-бланш, поставив конечной целью обеспечение транзита легионеров в Северную Америку.
Даны очень нерады случившемуся, но раны, нанесённые в прошлую войну, ещё не зажили до конца, поэтому королю данов пришлось проглотить нанесённую обиду.
Доставка такой прорвы легионеров в Новый Свет обошлась Таргусу в три с половиной миллиона рейхсталеров, что само по себе является самой крупной фрахтовой сделкой века. И то, голландцы сделали ему серьёзную скидку, так как знали, что легионеры будут воевать с англичанами, которые последние сто лет пытаются сковырнуть Голландию с пьедестала монопольного торговца со странами Востока.