Сейчас всё работало практически автономно, Таргус брал прямое управление только в особо важных случаях, а в рутине капитаны когорт и штаб-капитаны разбирались сами.
Хельмут Вебер, бывший углежог и бывший капитан первой когорты, сейчас являлся трибуном ангустиклавием, в просторечном обращении штаб-капитаном. Он отвечал за стратегическое планирование и являлся первым заместителем Таргуса, в его отсутствие управляя двумя легионами.
Он сейчас высился у стола над картой Шлезвиг-Гольштейна, попыхивая трубкой и задумчиво глядя на прямую линию будущей дороги от Киля до Шлезвига. Голубые его глаза были прищурены и грозно смотрели на нового «врага» легионов из-под густых чёрных бровей.
– Его Светлость в штабе! – заорал дежурный и все присутствующие штаб-майоры вытянулись по стойке «смирно».
– Вольно, – разрешил Таргус, махнув своей пока что маленькой ручонкой.
– Ваша Светлость, за время Вашего отсутствия в штабе никаких происшествий не произошло! – прогаркал дежурный по штабу.
– Отлично, – кивнул Таргус и встал на специальную подставку, приставленную штаб-капитаном Гансом Кастнером, ответственному за боевую подготовку легионеров I-го легиона «Фиделис». – Вижу, что вы наконец-то приступили к планированию будущей дороги?
– Так точно, Ваша Светлость, – стукнул себя по анатомической стальной кирасе штаб-капитан Вебер. – До морозов планируем завершить половину пути, остальное весной.
– Не угробьте мне легионеров, – предупредил Таргус.
Город Эгида был возведен почти на 90 %, наёмные мастера заканчивают отделку, но основную работу за эти месяцы выполнили легионеры: они поднимали опоры стен, заливая бетон, ради производства которого пришлось делать очень большой и очень странный заказ в древнеримский город Путеолы, называемый сейчас проживающими там варварами Поццуоли, где всегда были большие залежи пуццолана нужного качества. Рецептуру бетона Таргус знал, там и знать особо ничего не надо было, поэтому опоры стен были изготовлены из римского бетона, изготовленного в точном соответствии с технологией.
Легионеры рыли фундаменты, возводили каркасы зданий, рыли траншеи для городских улиц, строили характерно выпуклые дороги, рыли будущую канализацию, заливали её бетоном особой, водопроводной, марки, укладывали каменную кладку некоторых будущих зданий, всё в соответствии с проектом города. После их грубоватой работы пришли наёмные мастера-строители, которые уже возводили полноценные жилые и общественные здания и стены города. После них пришли другие мастера-строители, которые должны были успеть до морозов отделать все здания и сдать готовый город комиссии во главе с Таргусом.
Суммарно казна герцога затратила на всё это пять миллионов рейхсталеров, так как использовались лучшие материалы и лучшие строители. Вышло бы существенно дороже, не имейся у Таргуса легионеров, которые выполнили всю базовую работу.
«Даже если расформируй я сейчас легионы, легионеры бы уже не остались без работы», – мысленно усмехнулся Таргус. – «Такая квалификация на дороге не валяется».
Общественные заведения уже потихоньку начинают свою работу: бордель функционирует полностью, пять из семи не имеющих аналогов в мире кафе уже принимают посетителей, амфитеатр даёт представления, где нанятые артисты играют чудом сохранившиеся древнеримские постановки. Также уже работают общественные термы, бесплатный лазарет для сотрудников «Промзоны», а также один из трёх торгово-развлекательных центров, где пока что нет никого, кроме единственного бутика торговца тканью. Последний, наверное, чувствует себя очень неуютно в огромном и пустом бетонном здании, освещённом светильниками на ворвани.
Ворвань – это проблема. Она дорогая, неприемлемо дорогая для освещения общественных зданий, поэтому Таргус сейчас искал подходящее решение. Со светильным газом связываться не хотелось, потому что газ требует особую инфраструктуру не только производства, но и эксплуатации. Это не жидкость, которую можно было залить в светильник и жечь. Газ взрывоопасен, склонен к утечкам, поэтому не являлся адекватной заменой проверенной ворвани.
Таргусу нужен был керосин.
– Продолжайте работу, – сказал он штаб-майорам и в задумчивости удалился из штаба.
Глава XIV. Сомнительные предприятия
//Шлезвиг-Гольштейн-Готторпское герцогство, г. Киль, герцогский замок, 14 ноября 1734 года//
– Ого, как интересно… – Таргус читал письмо от самого кайзера. – То есть он ещё не в курсе, что на данскую контрибуцию мы построили целый город?
– Откуда бы ему? – усмехнулся заметно посвежевший герцог Карл Фридрих, переставший налегать на спиртное. – Ты тут такую секретность развёл, что даже я не уверен, что хоть что-нибудь знаю про этот город.
– Курфюршество за шесть с половиной миллионов рейхсталеров? – Таргус отложил письмо. – То есть тех двухсот тысяч ему оказалось мало?
– Война высасывает деньги даже из самых надёжных кошелей, а это был кайзерский кошель, который никогда не отличался надёжностью, – философски ответил задумчивый Карл Фридрих. – Нет, всё-таки расскажи мне, что именно ты собираешься делать с этой Эгидой?
– Да ничего, – пожал плечами Таргус. – Он был возведён ради обеспечения безопасности наших секретов. Ведь мы не реализовали даже двадцати процентов задуманного.
Таргусу очень повезло, что он оказался в относительно развитой стране. Появись он где-нибудь в Индии или России, то мог бы только мечтать о таком количестве относительно квалифицированных мастеров, подмастерьев и базовой прединдустриальной промышленности.
– В будущем в «Промзоне» появится такое, ради чего эти ублюдки могут решиться на войну, – вздохнул Таргус. – Поэтому пусть лучше совсем ничего об этом не знают. Что нам даст статус курфюрста?
– Во-первых, неделимость владений, – произнёс герцог. – Это ведь не только предложение, но и не завуалированная угроза: если мы откажемся, то Карл VI может уговорить курфюрстов созвать рейхстаг и попытаться дать мне имперскую опалу за нарушение земского мира. Немного притянуто за уши, конечно, мы не нападали ни на какую имперскую землю, но тем не менее, мы всё равно находимся в несколько щекотливом положении, так как формально собирали армию и кого-то разбивали, за это могут уцепиться курфюрсты и в худшем случае я получу имперскую опалу, а в лучшем случае – меня ущемят в землях, которыми, как ты понимаешь, станут земли Гольштейна. А могут вообще просто обособить Киль и прилегающие территории, объявив его вольным имперским городом, критериям которого он, твоими стараниями, теперь соответствует. В имперском городе мы не сможем вообще ничего и твоя «Промзона» должна будет быть перевезённой или ликвидированной в кратчайшие сроки. Во-вторых, возможность участия в имперских выборах. Кайзеру Карлу VI сейчас сорок девять лет, не думаю, что мы сможем воспользоваться этой привилегией в ближайшие десять-пятнадцать лет. В-третьих, составление избирательных капитуляций[26], которые тоже относятся к периоду после смерти кайзера. В-четвёртых, будет право отчуждать имперские земли, но радоваться этому не надо, так как это долгий и сложный юридический процесс, просто так землю кайзер не даст. Пусть она вроде как не его, а общая, но никто не будет делиться землёй с такими новичками как мы, да и ты можешь посмотреть историю: выборные княжества столетиями остаются в тех же границах, не прирастая никакими имперскими землями. В-пятых, судебная неприкосновенность. Это приятная привилегия, которая сделает меня, а потом и тебя подсудным только рейхстагу, то есть только в случае особо крупных проступков. Но главное – право избраться кайзером после смерти Карла VI. К несчастью, мы будем новенькими и нас никто не рассмотрит всерьёз. Может, когда-то в будущем, твой сын или внук… Стоит ли курфюршество шести с половиной миллионов рейхсталеров? Хотелось бы, конечно…
– Он указал крайний срок – три месяца, – хмыкнул Таргус. – Деньги надо давать, но со своими условиями.
– И какие же условия? – заинтересовался Карл Фридрих.
– Давать деньги будем партиями, – начал объяснение Таргус. – Два миллиона резерва казны сразу же, после подписания соглашения с кайзером. Ещё два миллиона через два месяца, для этого придётся отложить на полтора года весеннюю стройку в «Промзоне» и набор легиона ауксилариев. И два с половиной миллиона будем рожать ещё через два месяца… Придётся снять мораторий на торговлю пушками и бомбами…
– Два миллиона за два месяца он не потратит, думаю, – задумчиво произнёс Карл Фридрих. – Хотя это кайзер…
– Его выкурили из Южной «Италии», – Таргус бросил взгляд на карту с насколько возможно актуальными пометками хода Войны за польское наследство. – Он в отчаянном положении, даже заключил перемирие с франками, так как ему просто не на что вести эту войну. Как только мы дадим деньги, он тут же объявит общеимперский призыв ополчения, двух миллионов рейхсталеров хватит на полгода обеспечения этой толпы людей. Полагаю, он согласится на наши условия. Я бы на его месте согласился.
– Либо по два миллиона раз в два месяца, либо ничего, – резонно отметил герцог Карл Фридрих. – И я бы согласился.
– Тогда давай напишем наш ответ, – предложил Таргус.
//Эрцгерцогство Австрия, Вена, Хофбург – зимняя резиденция кайзера, 31 декабря 1734 года//
Карл Фридрих, Таргус, какой-то тип, которого представили графом Гундакером Томасом Стархембергом, экспертом по финансовым делам «империи», принц Евгений Савойский, а также кайзер Карл VI, сидели в кабинете в восточном крыле этого большого и богатого дворца, за столом с напитками и закусками. Обстановка неформальная, все придворные расшаркивания уже произошли, поэтому разговаривали они спокойно и без лишних церемоний.
Карл VI был доволен ходом беседы, поэтому позволил себе налечь на глинтвейн.