жи одной ширины. Возничий усиленно щелкает бичом, боясь встречи. Нет ничего неприятнее, как такая встреча в узкой улице: нельзя ни повернуть, ни разъехаться. И приходится одной из повозок пятиться до соседнего перекрестка, чтобы, завернув за угол, пропустить другую.
Фуллоника, в которой работает старый суконщик, принадлежит городу, но ее арендует Цецилий Юкунд. Кто в Помпеях не знает банкира Юкунда? И сам он знает всех и каждого и дела многих знает лучше, чем они сами. Он не принадлежит к помпеянской знати, однако никогда не выходит на улицу без толпы клиентов. Если заглянуть в его атриум утром в приемные часы, там всегда встретишь множество народа. Продает ли человек дом или покупает его, он обращается за помощью к Юкунду. Идет к нему и тот, кому нужны деньги, и тот, у кого они есть. Среди дел его производство сукна – только одно из многих: он не успевает лично входить во все подробности работы фуллоники; ею заведует вольноотпущенный.
Помпейский банкир Юлий Цецилий Юкунд
В летнее время нетрудно работать в фуллонике. Не то зимою: мучительно-холодно ногами топтать ткань в белящем составе, а потом промывать ее без конца в холодной проточной воде бассейна. Все остальное: и выжимание под прессом, и вычесывание сохнущей материи, и обкуривание серою сравнительно легко, но от холодной воды у работников постоянно болят руки и ноги. В это холодное зимнее утро старому фуллону особенно трудно было начать. Трудно было расставаться с теплым плащом, снять сандалии и войти в глубокий чан с беловатым месивом. Но надо же когда-нибудь решиться.
Сегодня Цецилий Юкунд совсем не зашел в фуллонику. Он был занят важными делами. В прошлом году в консульство Випсания и Фонтея (в 59 г. по P.X.) он взялся за другое большое предприятие: снял часть городского выгона. Разделив выгон на мелкие участки, он сдал его по частям в аренду и должен был получить на этом деле большой барыш. Но теперь арендаторы не давали ему покоя, прося отсрочки платежей. Заходила, кроме того, благородная Юлия Феликс тоже по делу: она давно желала продать свой виноградник на Везувии, так как он был слишком далеко от остальных ее загородных владений. Юкунд уже нашел покупателя, но пока не сходились в цене; ему долго пришлось убеждать Юлию, что дороже ей никто не заплатит за такой небольшой клочок земли. Покупатель давал хорошие деньги: это был Марцелл, виноградники которого лежали рядом с участком Юлии. Его-то и хотелось теперь Юкунду застать на форуме в условленное время.
Пока Юкунд так старался в интересах своего доверителя, в доме Марцелла происходило радостное событие: его друг прислал из Афин подлинную статую греческого мастера. На рассвете галера, везшая ее, вошла в устье Сарно; и теперь 4 сильных раба, под присмотром самого хозяина, устанавливали статую на невысоком подножье под колоннадой перистиля. Статуя изображала бога сна и была прекрасна, как легкое сновидение: юный бог с неясной улыбкой склонил голову к плечу. В мягкости черт его лица и линий тела, в мечтательном выражении всей фигуры было то неповторяемое, что отличает произведение великого художника. Глядя на статую, Марцелл восхищался вдвойне: как поклонник прекрасного и как любитель старины.
Руины Дома Фавна
Всякий состоятельный помпеянец считал себя знатоком искусства; всякий старался украсить свой дом лучшими статуями, оживить стены живописью модных декораций. У многих погоня за модою сильнее любви к прекрасному.
Марцелл не принадлежал к таким любителям новизны и сохранял свой дом в том виде, в каком получил его от предков. Штукатурка, по общему в Помпеях обычаю, покрывавшая внутри дома серый камень стен, раскрашена была так, как если бы состояла из плит разноцветного камня; краски подобраны с большим вкусом: бледные – в перистиле и атриуме, яркие – в темных кубикулах. Такая декорация была в обычае в те далекие времена, когда солдаты Суллы покоряли свободные города Кампаньи. Теперь она сделалась почти редкостью, и стены в большинстве домов пестрят подобиями фантастических построек и украшены копиями или подражаниями картинам знаменитых греческих художников. Главная роскошь отделки дома Марцелла – редкостные статуи и великолепные мозаики, богатым ковром покрывающие полы.
Греческие боги и герои Рима сделаны из мрамора и бронзы; их немного, но все хорошей работы. В бассейне имплювиума (главного атриума) точно застыл среди танца маленький бронзовый фавн – статуэтка, вывезенная еще отцом Марцелла из Александрии. Гости, посещающие Марцелла, особенно восхищаются большой картиной-мозаикой на полу экседры за перистилем. На ней изображена победа Александра Великого над персами при Иссе. Без шлема скачет герой в самый центр сражения: он преследует персидского царя Дария, войско которого готово уже обратиться в бегство. Благодаря совершенству работы в мозаике передано с большою силой даже выражение лиц: отчаянье и ужас Дария, не могущего остановить бегущие войска, бесстрашие Александра, бурно стремящегося вперед.
В доме Марцелла два атриума и два перистиля. Чаще у зажиточных помпеянцев бывает один атриум и один перистиль. Перистиль – окруженный колоннадой греческий дворик; его присутствие напоминает о соседстве «Великой Греции»[45], о греческом влиянии. Перистиль соединяется со старым италийским атриумом, два дома точно срастаются в один. К уютности италийского дома помпеянцы прибавили роскошь залитого солнцем перистиля. В перистилях устраивают маленькие садики, с фонтанами и десятками статуй. В доме Марцелла рядом с главным атриумом лежит второй, отдельным выходом соединенный с улицей; а за обычным перистилем, в глубине дома, во всю ширину его разбит настоящий сад.
Любуясь новой статуей, белеющей среди темной зелени перистиля, Марцелл не забыл все же о предстоящем деловом свидании с Цецилием Юкундом и о покупке виноградника на Везувии. Он пошел на форум в сопровождении двух клиентов и нескольких рабов. Марцелл теперь с удовольствием поглядывал на зеленые склоны Везувия; одиноко подымается он, темнея на ясном зимнем небе, и весь от самой подошвы покрыт виноградниками и садами загородных вилл. Только черная вершина кажется точно выжженной. На ней по непонятной причине никогда ничего не растет.
– Не припомнишь ли, Квинт, – обратился Марцелл к одному из клиентов, – есть про гору какая-то старая сказка, что-то чудесное?
– Говорят, – ответил клиент, – что в бесплодной котловине на вершине ее скрывался Спартак, когда его преследовали легионы. Ты про это вспомнил, благородный Марцелл? Много есть сказок про Спартака. А то рассказывают и иное: слышал я, будто в стародавние времена Везувий выбрасывал пламя. Оттого и вершина его такая черная.
И болтливый Квинт принялся рассказывать все истории, какие только слышал про гору. Разговаривая, они пришли на форум.
В полдень на форуме людно и шумно. Форум – сердце Помпей. От него расходятся во всех направлениях главные улицы, вокруг него построены главные городские храмы; на широкий портик, с трех сторон окружающий площадь, открываются двери самых важных городских учреждений. Кто идет в суд, идет на форум: к нему примыкает здание городской базилики, в котором помещен трибунал суда. У кого есть дело к городским магистратам (членам городского управления), тот тоже идет на форум: в курии на южном конце форума против храма Юпитера они заседают в определенные часы. Утром через форум проходят во всех направлениях нагруженные корзинами рабы, потому что на форум тоже открываются широкие двери мацеллума – рынка живности. Тут же в великолепном здании, построенном благородной и щедрой Эвмахией, суконщики выставляют свои товары, привлекая городских модниц.
А кроме того, здесь узнаешь все местные новости и то, что слышно из города; встретишь знакомых и прочтешь объявления. Всех вмещает большая открытая площадь. Со всех сторон слышится разноязычный говор: латинская речь раздается не чаще греческой. С середины форума толпа растекается по окружающей колоннаде: здесь заводятся частные разговоры, намечаются торговые сделки; поэт-любитель, поймав нескольких слушателей, декламирует им отрывок своей поэмы, а они тоскливо слушают и готовы признать, что стихи достойны Вергилия, лишь бы вырваться на свободу. Зато целая толпа окружает сирийскую девочку-певицу и награждает ее аплодисментами и дождем медной и серебряной монеты.
Сегодня яркие лучи солнца заливают площадь; над нею синеет южное небо. Блестят на солнце и белая колоннада широкого портика и светлые плиты, которыми вымощен форум; все кажется светлым, веселым и праздничным. Над подвижной, шумящей толпою высятся мраморные и бронзовые статуи: около колонн портика стоят на пьедесталах статуи знатных граждан, ближе к середине площади – конные фигуры членов правления. Выше других изображение великого Августа; он стоит на южном конце форума лицом к храму Юпитера. Этот храм занимает северную сторону форума, возвышаясь на своих пятнадцати ступенях, и весь обширный форум служит только портиком Юпитеру Капитолийскому.
Гладиаторские игры. Фреска из Помпей
На площади с утра до вечера толпится народ. По никогда не бывает тут такого оживления, как в день перед выборами городских магистратов. В эти дни ораторы один за другим подымаются на площадку лестницы храма Юпитера и произносят горячие речи, восхваляя своих кандидатов; возбужденная толпа волнуется на площади и выражает свои чувства громкими криками, свистками или аплодисментами. В эти дни белые стены зданий форума бывают покрыты надписями и хвалебными, и едко-насмешливыми: всякий старается выгородить своего кандидата, уничтожить его противников. И нельзя наказать невидимых обидчиков; да и кто они? Об этом знают только неподвижный, молчаливые статуи. Впрочем, не на одном только форуме – на всех людных улицах Помпей стены перед выборами бывают исписаны и исчерчены всякими надписями. Кандидаты должны быть готовы ко всему и не обижаться, если где-нибудь на стене рядом с объявлением о сдающейся квартире, о пропавшей собаке появится шутливая надпись, автор которой назовет их друзьями и покровителями пьяниц и воров.