Я тщательно измельчил сушеные листья и стебли болиголова, залил их чистым спиртом и поставил настаиваться в темном месте. Пропорции рассчитал так, чтобы одной ложки хватило для того, чтобы свалить взрослого мужчину, а трех — чтобы убить наповал.
Вторая настойка — на основе аконита. Это растение еще опаснее болиголова. Его яд действует на сердце, вызывая остановку. Смерть быстрая, но мучительная — сначала жжение во рту и горле, затем судороги, потом тьма.
Корни аконита я обрабатывал особенно осторожно, работая в перчатках. Даже небольшое количество сока на коже могло вызвать отравление. Настаивал на вине — алкоголь лучше извлекал активные вещества из растительного сырья.
Третья настойка была самой сложной — смесь белладонны, дурмана и мандрагоры. Три растения семейства пасленовых, каждое из которых содержало тропановые алкалоиды. В небольших дозах они вызывали галлюцинации и потерю сознания. В больших — остановку дыхания и смерть.
Я смешивал ингредиенты в точных пропорциях, которые выучил еще в молодости у одного персидского отравителя. Слишком много белладонны — и жертва умрет слишком быстро. Слишком много дурмана — и эффект будет непредсказуемым. Нужен был баланс.
Четвертую настойку я делал экспериментальную — на основе нескольких видов грибов. Мухомор для галлюциногенного эффекта, бледная поганка для разрушения печени, ложные опята для общего отравления. Коктейль, способный превратить даже самого сильного воина в беспомощного безумца.
Работал я медленно и осторожно. Каждое движение было выверенным, каждая пропорция — рассчитанной. Ошибка могла стоить жизни не только жертве, но и мне самому. Хотя в моем случае смерть была желанной, а не страшной.
К вечеру у меня было готово четыре склянки с различными ядами. Каждая помечена особым символом, понятным только мне. Каждая способна убить быка или свалить роту легионеров, если добавить ее в общий котел с едой.
Но убийство не было моей целью. Эти настойки — лишь инструменты для защиты и... принуждения, если потребуется. В мире, где власть решает все, иногда нужны веские аргументы для продолжения исследований.
Я тщательно запечатал склянки воском и спрятал в секретном отделении каменной стены. Марку знать об их существовании пока не следовало. Ученик еще не готов к таким знаниям.
Но рано или поздно он узнает. Когда мы дойдем до создания настоящего философского камня — того, что способен превратить живое в мертвое — ему придется работать с веществами не менее опасными.
А пока пусть думает, что мы лечим римских патрициев от болей в суставах и проблем с пищеварением. Время истины еще не пришло.
Но оно приближалось с каждым днем.
Закончив работу, я вымыл руки в растворе уксуса и соли — это помогало нейтрализовать остатки ядов на коже. Затем сжег все использованные материалы и тщательно проветрил лабораторию.
Никто не должен был знать, чем я занимался этим вечером. Даже стены виллы Корнелия.
Особенно стены виллы Корнелия.
Глава 8
Утром, после обычной тренировки с мечом и завтрака, мы с Марком спустились в лабораторию для продолжения экспериментов. Вчерашний урок по работе с жизненной энергией дал мне идею для нового направления исследований.
— Сегодня мы изучаем кровь, — сказал я, раскладывая на столе различные склянки и инструменты. — Это субстанция, которая несет в себе саму жизнь.
Марк заинтересованно наклонился над приготовленными материалами.
— В каком смысле?
— Кровь — это не просто жидкость, — объяснил я, доставая из клетки белую крысу. — Это носитель жизненной силы, той самой ци, о которой мы говорили вчера. Понимая природу крови, мы приближаемся к пониманию природы жизни.
Я быстро и точно взял образец крови у крысы — она пискнула, но осталась жива. Капли темно-красной жидкости я поместил на стеклянную пластинку.
— Посмотри в увеличительное стекло, — предложил я Марку. — Что видишь?
— Красную жидкость... и какие-то мелкие частички?
— Эти частички — носители жизни. В разной крови они ведут себя по-разному. У молодых животных они активнее, у старых — медленнее. У больных — деформированы.
Я взял образцы крови у нескольких животных — крысы, кошки, небольшой змеи. Каждый образец пометил и разместил в отдельной склянке.
— А теперь самое интересное, — сказал я, доставая острый нож. — Нам нужен образец человеческой крови для сравнения.
— Моей? — неуверенно спросил Марк.
— Нет, — я надрезал себе палец и выжал несколько капель в склянку. — Моей.
Марк внимательно наблюдал, как я добавляю свою кровь к различным составам. В одну склянку — с экстрактом чеснока и серебряной пылью. В другую — с настоем полыни и толченым жемчугом. В третью — с ртутью и серой.
— Что мы ищем? — спросил он.
— Реакции, — ответил я загадочно. — Кровь разных существ по-разному реагирует на различные вещества. Эти реакции могут рассказать нам о природе жизненной силы.
Но истинная цель эксперимента была иной. Моя бессмертная кровь обладала особыми свойствами — я знал это по опыту веков. Иногда она могла передавать часть своих качеств другим субстанциям.
Через час наблюдений я заметил любопытную вещь. В одной из склянок — той, где моя кровь смешалась с настоем мандрагоры и толченой летучей мышью — началась странная реакция. Жидкость потемнела и начала слабо светиться.
— Интересно, — пробормотал я, наклоняясь ближе. — Очень интересно.
— Что происходит? — Марк тоже уставился на склянку.
— Похоже, мы случайно создали нечто необычное, — я осторожно взболтал содержимое. — Эта смесь... она как будто живая.
И действительно — жидкость медленно пульсировала, словно в ней билось крошечное сердце. А когда я поднес к склянке каплю свежей крови, содержимое заметно оживилось.
— Она реагирует на кровь, — восхищенно прошептал Марк.
— Не просто реагирует, — я взял пипетку и капнул немного смеси на кусочек мяса. — Она к ней тянется.
Капля состава медленно впиталась в мясо, и я мог поклясться, что оно на секунду порозовело, словно в нем снова потекла кровь.
Следующие несколько дней мы совершенствовали состав. Добавляли различные ингредиенты, меняли пропорции, экспериментировали с температурой. Моя кровь оставалась обязательным компонентом — без нее смесь теряла свои необычные свойства.
Самый удивительный результат мы получили случайно. Одну из склянок с составом я оставил открытой на ночь в клетке с летучими мышами. Утром обнаружил, что несколько зверьков лежат без сознания, а их тела... изменились.
Мыши стали крупнее, их зубы удлинились и заострились, а глаза приобрели красноватый оттенок. Но главное — они больше не ели обычную пищу. Вместо этого они жадно набрасывались на любой источник крови.
— Это невероятно, — шептал Марк, наблюдая за преображенными зверьками. — Мы создали... упырей?
— Похоже на то, — согласился я, изучая одну из мышей. — Они полностью изменили свою природу. Теперь они питаются не пищей, а жизненной силой других существ.
Эксперимент был настолько неожиданным, что я решил продолжить исследования. Мы создали несколько поколений таких существ, изучая их поведение и возможности.
Оказалось, что наши мыши-упыри могли высасывать не только кровь, но и саму жизненную энергию. Животные, которые служили им пищей, не просто теряли кровь — они старели, слабели, теряли волю к жизни.
— Они буквально питаются жизнью, — заметил Марк во время одного из наблюдений.
— Именно, — подтвердил я. — И это дает нам ключ к пониманию природы жизненной силы. Если ее можно извлекать и передавать...
— То можно и уничтожать, — закончил он мою мысль.
— Теоретически — да.
Конечно, летучие мыши-упыри были лишь побочным продуктом наших исследований. Их создание помогло мне понять, как моя бессмертная кровь влияет на живые организмы, как можно использовать эти свойства для более серьезных экспериментов.
Но Марку знать об этом пока не следовало. Пусть думает, что мы просто изучаем природу жизни. Истинная цель — найти способ остановить бессмертие — пока должна оставаться моим секретом.
— Что будем делать с ними? — спросил он, указывая на клетку с нашими созданиями.
— Продолжим наблюдения, — ответил я. — Возможно, они помогут нам понять, как создать философский камень. Ведь он тоже должен работать с жизненной силой.
— А вдруг они опасны?
— Пока они маленькие и слабые. Но ты прав — нужно быть осторожными. Создавая новую жизнь, мы берем на себя ответственность за ее последствия.
Спустя неделю после наших экспериментов с кровью произошло нечто непредвиденное. Я как раз проверял записи в лаборатории, когда услышал испуганный крик сверху.
— Господин Марк! Господин Виктор! — кричала молодая служанка по имени Лидия. — Помогите! Эти твари меня укусили!
Мы с Марком поспешили наверх. Лидия стояла возле клетки с нашими преображенными мышами, держась за руку. На запястье виднелись два небольших прокола — следы острых зубков.
— Что случилось? — спросил я, осматривая рану.
— Я хотела покормить зверьков, как всегда, — всхлипывала девушка. — Но они... они набросились на меня! Раньше такого никогда не было!
Я обменялся встревоженным взглядом с Марком. Наши создания становились агрессивнее.
— Промой рану вином и перевяжи, — сказал я Лидии. — Если будет болеть или опухнет — сразу скажи нам.
Девушка кивнула и ушла. А мы с Марком вернулись в лабораторию с тревожными мыслями.
— Думаешь, она может заразиться? — спросил ученик.
— Не знаю, — честно ответил я. — Наши эксперименты зашли в неизведанную область. Нужно внимательно наблюдать.
Первый день после укуса прошел спокойно. Лидия выполняла свои обязанности как обычно, жаловалась лишь на легкое недомогание и отсутствие аппетита.
На второй день я заметил, что девушка выглядит бледнее обычного. Она отказывалась от еды, но много пила — воду, разбавленное вино, любые жидкости.
На третий день изменения стали очевидными.