Наступил момент, когда я почувствовал приближение смерти. Сознание начало меркнуть, холод сковал конечности. На секунду мне показалось, что наконец-то... но нет.
Сработало проклятие Одина. То самое, что лишило меня возможности умереть после почти-Рагнарека. Жизнь хлынула обратно в мое тело, сердце заколотилось с новой силой, раны на запястьях начали затягиваться.
— Невероятно, — прошептала Лидия, отрываясь от моей руки. — Вы... вы воскресли.
— Как это возможно? — удивленно спросила Марта.
— Длинная история, — устало ответил я, чувствуя, как проклятое бессмертие снова приковывает меня к жизни.
Но что-то изменилось. Я чувствовал это всем телом — какую-то новую связь, новую силу. Словно отдав им свою кровь в таком количестве, я приобрел что-то взамен.
Женщины сидели рядом, сытые и довольные. Их красота стала просто ослепительной — они походили на богинь древности. И в их глазах читалось абсолютное обожание.
— Вы наш бог, — тихо сказала Лидия. — Мы принадлежим вам полностью.
— Душой и телом, — подтвердила Марта. — Навеки.
Я кивнул, не доверяя своему голосу. К рассвету слабость прошла, и я поднялся наверх, оставив их в блаженном полудреме.
Утром, умываясь в своей комнате, я заметил, что что-то изменилось и во мне. В зеркале отражалось то же лицо, но глаза... глаза стали другими. В них появился тот же гипнотический блеск, что и у моих созданий.
А потом случилось нечто удивительное.
Я брился, и лезвие случайно порезало щеку. Капля крови стекла по лицу — и застыла в воздухе по моему мысленному приказу.
Я уставился на висящую в воздухе каплю, не веря своим глазам. Мысленно приказал ей двигаться — и она послушно переместилась вправо, затем влево. Я сжал кулак — капля сжалась в крошечный шарик. Разжал — она снова приобрела обычную форму.
Управление кровью. Я мог управлять собственной кровью силой мысли.
Дрожащими руками я взял кубок с водой и капнул в него немного крови из пореза. Сосредоточился — и кровь в воде начала двигаться, формируя узоры, складываясь в символы.
— Боги, — прошептал я. — Что со мной происходит?
Видимо, обмен кровью с моими созданиями дал неожиданный результат. Они получили часть моей бессмертной сущности, а я — часть их новых способностей.
Это открывало невероятные возможности. Если я мог управлять кровью, то теоретически мог влиять на жизненные процессы не только в себе, но и в других.
А значит, приблизился еще на шаг к пониманию того, как остановить собственное бессмертие.
Но пока это была лишь теория. Нужны были эксперименты. Много экспериментов.
И я знал, с кого начну.
Утром, после открытия новых способностей, я первым делом отправился проверить наших первых экспериментальных созданий — летучих мышей-упырей. То, что я обнаружил, было ожидаемым, но все же расстроило.
Все зверьки лежали мертвые на дне клетки. Их крошечные тельца высохли, словно мумии. Видимо, без постоянного притока крови они не могли существовать.
— Интересно, — пробормотал я, изучая останки. — Искусственно созданная зависимость оказалась фатальной.
Но неудача с мышами натолкнула меня на новую идею. Если вирус из моей крови может преображать мелких животных, то что будет с крупными? И как это отразится на людях, укушенных такими созданиями?
Неделю назад охотники Корнелия поймали дикого волка, который досаждал окрестным фермерам. Зверь сидел в прочной клетке в дальнем углу двора, поджидая своей участи. Патриций собирался устроить травлю для развлечения гостей.
Идеальный объект для эксперимента.
Ночью, когда все спали, я спустился к клетке с волком. Зверь встретил меня злобным рычанием, но я не обратил на это внимания. Моя новая способность управлять кровью должна была помочь в проведении опыта.
Я надрезал себе ладонь и сосредоточился. Кровь послушно собралась в небольшой шарик, который я мысленно пропитал той же энергией, что создала вирус у летучих мышей. Концентрация была значительно выше — волк крупнее, сильнее, его организм требовал более мощного воздействия.
Зверь принюхался к запаху крови и на секунду успокоился. Я бросил шарик ему в пасть. Волк инстинктивно проглотил его.
Результат не заставил себя ждать. Уже через час животное начало корчиться в судорогах. Я наблюдал из безопасного расстояния, записывая каждое изменение.
Сначала волк просто бился в конвульсиях. Затем его тело начало увеличиваться в размерах — мышцы наливались силой, кости удлинялись, челюсти становились мощнее. Шерсть потемнела до угольно-черного цвета, а глаза приобрели красноватый отблеск.
К утру передо мной сидел уже не обычный волк, а чудовище размером с небольшую лошадь. Но что поразило больше всего — в его взгляде читался разум. Звериный, но разум.
— Интересно, — прошептал я. — Очень интересно.
Зверь смотрел на меня без агрессии. Наоборот — в его позе читалось нечто похожее на покорность. Он узнавал во мне источник своего преображения.
Теперь нужна была вторая часть эксперимента.
На рынке я купил раба — молодого галла по имени Бренн, крепкого и здорового. Официально — для работы в саду. На самом деле — для опыта.
— Ты будешь помогать мне с животными, — сказал я ему, ведя к клетке с преображенным волком. — Это опасная работа, но я хорошо плачу.
Галл кивнул. Рабы редко имели выбор.
Я открыл клетку и приказал волку выйти. К моему удивлению, зверь послушался, хотя и держался настороже.
— Подойди к нему, — сказал я Бренну. — Не бойся, он не тронет.
Раб неуверенно приблизился к чудовищу. Волк принюхался к нему, затем внезапно цапнул за руку. Не сильно — скорее предупреждающе, но клыки прокололи кожу.
— Достаточно, — сказал я, уводя Бренна. — Промой рану и перевяжи.
Теперь оставалось ждать.
Двенадцать часов. Именно столько потребовалось для проявления результата.
Бренн начал меняться на рассвете следующего дня. Сначала жаловался на жар и боли в мышцах. Затем его тело стало увеличиваться — не так радикально, как у волка, но заметно. Мышцы налились силой, рост увеличился на добрую пядь.
Но главное — его разум остался человеческим. Более того, он стал еще более сосредоточенным, дисциплинированным.
— Господин, — сказал он мне вечером, когда трансформация завершилась. — Я чувствую... связь с вами. Как будто вы стали частью меня.
— И что ты чувствуешь ко мне?
— Преданность, — без колебаний ответил он. — Абсолютную преданность. Я готов умереть за вас, если потребуется.
Превосходно. Вирус работал еще лучше, чем я ожидал. Он не только усиливал физические способности, но и создавал психологическую зависимость от создателя.
— А что чувствуешь еще?
Бренн задумался.
— Голод. Но не обычный. Мне хочется... охотиться. Чувствовать запах страха. Но только если вы позволите.
— А контролировать себя можешь?
— Да, господин. Полностью. Я не зверь — я ваш слуга.
Идеально. Ликантроп под контролем — это оружие гораздо более опасное, чем бездумное чудовище.
Марк ничего не знал об этих экспериментах. Пока рано было посвящать его в такие тайны. Официально Бренн просто помогал в саду и присматривал за животными.
Но теперь у меня был личный охранник, чьи способности значительно превосходили человеческие. И чья верность не подлежала сомнению.
Это могло пригодиться в будущем. Особенно если мои исследования привлекут нежелательное внимание.
А они обязательно привлекут. Такие открытия не остаются незамеченными долго.
После успешного завершения эксперимента с Бренном я решил проверить боевые качества своих созданий в реальных условиях. Теоретические знания — это хорошо, но практика покажет истинную ценность нового оружия.
— Бренн, — позвал я своего ликантропа. — Сегодня идем на охоту.
Галл поднял голову, и в его глазах вспыхнул хищный огонек.
— Слушаюсь, господин. На кого охотимся?
— Пока на обычную дичь, — ответил я, поглаживая волка за мощной шеей. — Посмотрим, как вы работаете в команде.
Преображенный зверь довольно заурчал под моей рукой. Его черная шерсть лоснилась, мускулы перекатывались под кожей. Размером он теперь был с небольшого коня, но двигался с кошачьей грацией.
Мы покинули виллу через черный ход, пока Корнелий был занят делами, а Марк изучал новые алхимические трактаты. В окрестностях Рима водилось достаточно дичи — кабаны, олени, иногда даже медведи спускались с гор.
Лес встретил нас утренней прохладой и запахом влажной земли. Я шел впереди, Бренн — слева от меня, волк — справа. Идеальное построение для охоты.
— Чувствуешь что-нибудь? — спросил я у ликантропа.
Бренн принюхался, и его ноздри расширились.
— Кабан, — тихо сказал он. — Крупный самец. В полумиле к северу.
Волк тоже уловил запах и негромко заворчал, показывая направление.
— Покажи, на что способен, — приказал я.
Бренн кивнул и исчез между деревьями с невероятной скоростью. Волк последовал за ним, двигаясь практически бесшумно для такой махины.
Я шел следом, удивляясь их координации. Словно они охотились вместе всю жизнь, а не встретились вчера.
Вскоре я услышал хрюканье и треск ломающихся веток. Выбежав на небольшую поляну, увидел картину охоты.
Огромный кабан — зверь весом не меньше трех центнариев — метался между деревьями, пытаясь спастись от преследователей. Бренн атаковал сбоку, используя свою человеческую смекалку, чтобы загнать добычу в нужном направлении. Волк ждал в засаде, готовый нанести решающий удар.
Координация была безупречной. Когда кабан, спасаясь от ликантропа, рванул к зарослям, волк выпрыгнул из укрытия и одним ударом лапы свернул зверю шею.
— Впечатляюще, — сказал я, подойдя к туше. — Очень впечатляюще.
Бренн выпрямился, тяжело дыша. Его одежда была разорвана, но сам он выглядел довольным.
— Как чувствуешь себя? — спросил я.
— Прекрасно, господин. Будто родился для этого. — Он посмотрел на волка с уважением. — Мы хорошо работаем вместе.