«Что если… — безумная мысль мелькнула в голове патриция. — Что если он не совсем человек?»
Луций тут же отогнал эту идею. Он был образованным римлянином, верившим в богов, но не склонным к суевериям. Виктор, несомненно, был человеком. Странным, загадочным, но человеком.
Хотя…
Патриций вспомнил, как незнакомец упоминал о том, что «изучает различные способы достижения цели». Какой цели? И почему это прозвучало так, словно речь шла не об академическом интересе, а о чем-то сугубо личном?
Еще была та странная фраза о том, что «не все желают жить вечно». Кто говорит подобные вещи? Философы, размышляющие о природе бытия? Или те, кто на собственном опыте познал тяготы долгой жизни?
«Сколько ему лет? — подумал Луций. — Выглядит на тридцать с небольшим, но глаза… в этих глазах словно века накоплены».
Патриций покачал головой, пытаясь избавиться от фантастических мыслей. Какая разница, кто такой Виктор, если он может помочь создать философский камень? Ради этого стоило рискнуть.
Луций думал о философском камне уже три года. Не ради золота — у него было достаточно богатства. Не ради славы — его имя и так было известно в определенных кругах. Он хотел камень ради того, что тот символизировал — власти над природой, возможности изменить мир по своему желанию.
А еще ради бессмертия.
Луций не боялся смерти, но не хотел умирать. Ему было всего сорок два года, но он уже чувствовал, как время неумолимо отнимает у него силы. Первые седые волосы, легкая одышка после долгой ходьбы, боли в суставах по утрам — все это напоминало о приближающейся старости.
Философский камень мог изменить все. Даровать вечную молодость, бесконечное время для изучения мира, для наслаждения жизнью.
«И если этот Виктор действительно знает секреты алхимии…»
Луций представил себе будущее, в котором философский камень был создан. Он видел себя вечно молодым, владеющим неограниченными возможностями. Видел, как его имя вписывается в историю рядом с именами величайших людей всех времен.
Но была и обратная сторона. Если Виктор действительно обладал такими знаниями, почему он предлагал их так легко? Что он получал взамен? И не скрывал ли за своим предложением какую-то ловушку?
Патриций вспомнил древние истории о существах, которые являлись к людям в человеческом обличье и предлагали исполнить любые желания в обмен на нечто ценное. Конечно, это были всего лишь легенды, но…
А что если Виктор преследовал собственные цели? Что если ему нужны были не золото или благодарность, а возможность использовать ресурсы Луция для каких-то экспериментов?
«Хватит! — резко оборвал себя патриций. — Я начинаю мыслить как суеверная старуха».
Он допил вино и решительно направился в дом. Какими бы ни были мотивы Виктора, шанс создать философский камень выпадал раз в жизнь. Луций не собирался упускать его из-за беспочвенных страхов.
Проходя по коридорам виллы, патриций обдумывал практические вопросы. Нужно будет выделить Виктору лучшую гостевую комнату, обеспечить всем необходимым для алхимических экспериментов, возможно, расширить существующую лабораторию.
А еще нужно будет осторожно наблюдать за ним. Не из недоверия — из разумной осторожности. Луций не дожил до сорока двух лет, оставаясь наивным. Он знал: даже самые выгодные предложения могут таить в себе опасность.
Остановившись возле двери в свои покои, патриций еще раз обдумал ситуацию. С одной стороны — возможность исполнить мечту всей жизни. С другой — неизвестность и потенциальный риск.
Но разве великие достижения возможны без риска?
Луций вспомнил слова Виктора о том, что «истинная алхимия требует не только знаний, но и готовности к переменам». Тогда эта фраза показалась ему поэтичной метафорой. Теперь он начинал подозревать, что незнакомец имел в виду нечто более конкретное.
Какие перемены ждали его дом с появлением загадочного гостя? И готов ли он сам к тому, что может произойти?
Луций улыбнулся и вошел в комнату. Завтра начнется новая глава его жизни. Глава, которая могла привести к триумфу или катастрофе. Но в любом случае — не к скуке.
А пока что он приказал бы слугам подготовить лучшую гостевую комнату для Виктора. И постараться незаметно выяснить все, что можно, о загадочном госте. Не из подозрительности — из естественного любопытства человека, в чей дом входило неизвестное.
Патриций засыпал с мыслями о золоте, которое можно будет создавать из свинца, и о вечной жизни, которая, возможно, станет реальностью. Он не знал, что его новый гость думает совсем о других вещах — о том, как использовать философский камень не для обретения бессмертия, а для того, чтобы это бессмертие потерять.
И не подозревал, какую цену придется заплатить всему Риму за осуществление мечты о создании философского камня.
В эту ночь патриций Луций Корнелий Максим спал спокойно, видя сны о золоте и вечной жизни. Один из последних спокойных снов в его жизни.
Завтра все изменится. Завтра в его дом войдет не просто алхимик, а сила, способная перевернуть привычный мир. И Луций еще не подозревал, что станет не просто свидетелем этих перемен, а их невольным соучастником.
**ИНТЕРЛЮДИЯ: СЕЯТЕЛЬ СЛУХОВ**
Рим просыпался под первыми лучами солнца, и вместе с городом просыпался Локи. Бог-хитрец стоял на крыше одной из инсул в Субуре — самом густонаселенном районе города, где слухи рождались быстрее, чем мухи на падали. Отсюда, с высоты птичьего полета, он мог наблюдать, как по улицам снуют торговцы, ремесленники, рабы — все те, кто составлял живую плоть вечного города.
Сегодня ему предстояла особая работа. Нужно было посеять семена слухов, которые прорастут и расцветут пышным цветом к тому времени, когда Виктор Крид начнет действовать. Локи знал: в Риме слова имели не меньшую силу, чем мечи, а правильно направленные слухи могли изменить ход событий.
Первым делом он принял облик простого торговца тканями — невысокого, полноватого мужчины с добродушным лицом и цепкими глазами. Такие люди всегда знали последние новости и охотно ими делились. Локи спустился с крыши и направился на Форум Боариум — скотный рынок, где с утра до вечера толпился народ.
— Эй, Гай! — окликнул он одного из мясников, которого видел здесь вчера. — Слышал новость?
Мясник, здоровенный детина с окровавленным фартуком, обернулся:
— Какую новость, Марк? — Локи мысленно усмехнулся — его способность принимать чужие облики включала и память о том, как эти люди общались друг с другом.
— Да вот, один мой приятель видел в порту странного человека, — Локи понизил голос, придавая словам оттенок тайны. — Высокий такой, светловолосый. Говорят, алхимик из дальних земель.
— Ну и что в этом странного? — пожал плечами мясник. — Алхимиков в Риме пруд пруди.
— Да не простой он, — Локи оглянулся по сторонам, изображая осторожность. — Говорят, этот может золото из свинца делать прямо на глазах. И не фокусы всякие, а по-настоящему.
Глаза мясника загорелись интересом:
— Сам видел?
— Не сам, но Луций видел. Тот, что рыбой торгует у пристани. Рассказывал, что этот алхимик взял кусок железа и превратил его в серебро. Вот так, при всех.
— А ну? — мясник явно заинтересовался. — И где же он сейчас, этот чудотворец?
— Говорят, поселился у какого-то патриция, — Локи развел руками. — Но который именно — не знаю. Да и найти его теперь небось не просто. Такие люди не любят лишнего внимания.
Мясник кивнул, уже представляя, как будет пересказывать эту историю своим покупателям. А Локи удалился, довольный результатом. Первое семя было посеяно.
Следующей остановкой стали термы. Локи принял облик молодого патриция — статного мужчины с холеными руками и надменным выражением лица. В банях собирались представители знати, и здесь нужна была информация другого рода.
— Марк Антоний говорил вчера интересную вещь, — небрежно бросил Локи, обращаясь к группе сенаторов, расслаблявшихся в теплой воде.
— Что именно? — поинтересовался один из них, пожилой человек с седой бородой.
— О том, что в городе появился некий алхимик, — Локи сделал паузу, наслаждаясь вниманием слушателей. — Варвар из северных земель, но образованный. Говорят, знает секреты, которые не снились даже александрийским мудрецам.
— Очередной шарлатан, — пренебрежительно фыркнул другой сенатор. — Таких каждый месяц приезжает с десяток.
— Возможно, — согласился Локи. — Но Антоний упоминал, что этого уже приметил сам Цезарь. Говорят, диктатор велел найти северянина и доставить к нему.
Это была ложь, но ложь правдоподобная. Все знали о интересе Цезаря к алхимии и поисках бессмертия.
— Цезарь? — удивился первый сенатор. — А что в этом алхимике такого особенного?
— Ходят слухи, что он не совсем обычный человек, — Локи понизил голос до заговорщицкого шепота. — Некоторые говорят, что он старше, чем кажется. Намного старше.
— Что ты имеешь в виду?
— Антоний рассказывал, что один из его людей якобы видел этого северянина в Галлии лет двадцать назад, — Локи внимательно следил за реакцией слушателей. — Выглядел точно так же. Ни на день не постарел.
Сенаторы переглянулись. Подобные истории будили в их суеверных душах древние страхи.
— Быть может, просто похожий человек? — предположил кто-то.
— Быть может, — кивнул Локи. — Но Антоний говорил, что у того были очень характерные глаза. Голубые, как лед. И шрам на левой руке особой формы.
Он добавил последнюю деталь для убедительности, зная, что человеческая память любит конкретные подробности.
— Интересно, — задумчиво произнес седобородый сенатор. — А где он сейчас?
— Этого никто точно не знает, — ответил Локи. — Но если Цезарь действительно его ищет, долго скрываться не получится.