Марк гордо выпрямился:
— Да, изучаю алхимическое искусство.
— Удивительно! — воскликнул Локи. — А как вы относитесь к теории жертвенного камня?
— К какой? — удивился Марк.
— Ну, к идее о том, что истинный философский камень можно создать, только принеся в жертву что-то самое ценное. Обычно — собственную жизнь, — Локи говорил так, словно это была общеизвестная концепция.
— Не слышал о такой теории, — признался Марк.
— Странно, — изобразил удивление Локи. — Я думал, все серьезные алхимики знают о принципе великой жертвы. Ведь превращение невозможно без равноценного обмена.
Он оставил эту мысль в воздухе и удалился, оставив Марка размышлять над услышанным.
Следующие дни Локи провел, методично обрабатывая все окружение Крида. Он внушал торговцам на рынке разговоры о древних ритуалах самопожертвования. Заставлял уличных ораторов упоминать в своих речах легенды о героях, отдавших жизнь ради великих свершений. Даже детским играм он придавал соответствующий оттенок — малыши вдруг начинали играть в «алхимика, который стал золотом».
Постепенно весь район погрузился в атмосферу, где идея жертвенного превращения витала в воздухе. Куда бы ни пошел Крид, где бы ни остановился — везде он слышал обрывки разговоров, намеки, истории, которые так или иначе касались самопожертвования ради алхимических целей.
Но венцом работы стало воздействие на самого Корнелия. Патриций был ключевой фигурой — его мнение Крид мог бы счесть авторитетным.
Локи дождался, когда Корнелий отправился в термы, и последовал за ним. В банях он принял облик александрийского философа и завязал беседу о древних мистериях.
— Скажите, достопочтенный Луций, — спросил Локи во время массажа, — как вы относитесь к учению о трансформации через самопожертвование?
— В каком смысле? — поинтересовался патриций.
— Древние мудрецы учили, что любое великое превращение требует от мага отдать часть себя, — объяснил Локи. — В алхимии это означает, что создатель философского камня должен влить в него собственную жизненную силу.
— Интересная теория, — задумчиво произнес Корнелий. — А это не опасно?
— Конечно опасно, — согласился Локи. — Но разве великие свершения возможны без риска? Посмотрите на героев древности — все они чем-то жертвовали ради славы.
Беседа продолжалась около часа, и Локи незаметно внушил патрицию мысль о том, что истинный алхимик должен быть готов пожертвовать всем ради своего искусства.
К концу недели работа была завершена. Локи создал вокруг Крида информационное поле, пропитанное идеями о жертвенной алхимии. Северянин не мог сделать ни шагу, не столкнувшись с намеками на необходимость самопожертвования ради создания философского камня.
Самое главное — все эти идеи приходили из разных источников и выглядели как независимые свидетельства древней традиции. Крид не мог заподозрить координированную кампанию, потому что каждый носитель информации искренне верил в то, что говорил.
Локи наблюдал из укрытия, как северянин все чаще задумывается, слушая очередную историю о самопожертвовании. Видел, как тот перечитывает найденные тексты, ища в них подтверждение услышанного. Чувствовал, как в разуме Крида зреет мысль о том, что для создания истинного философского камня он должен будет отдать собственную жизнь.
«Идеально», — думал бог-хитрец, любуясь результатами своей работы.
Крид сам придет к выводу о необходимости самопожертвования. Сам примет это решение, искренне считая его единственно правильным. И когда наступит решающий момент, северянин без колебаний пожертвует собой ради создания камня.
А значит, угроза Рагнарёка будет устранена руками самого Крида. Проклятый северянин наконец получит желанную смерть, а мир будет спасен от преждевременного конца.
Локи улыбнулся и растворился в утреннем тумане. Его работа здесь была завершена. Теперь оставалось только ждать, когда посеянные семена дадут всходы.
Семена разрушения, которые должны были спасти мир.
Глава 6
На следующий вечер Корнелий устроил небольшой прием в честь «успехов» своего алхимика. В атриуме собралось человек десять — патриции средних лет, богатые торговцы, один бывший претор. Все они с любопытством и некоторым скептицизмом поглядывали на Марка.
Еще неделю назад эти же люди морщились при виде немытого грека с дикой монобровью. Сейчас они видели перед собой респектабельного ученого в качественной тоге, с аккуратной прической и уверенной осанкой.
— Господа, — торжественно объявил Корнелий, — позвольте представить мастера Марка — выдающегося алхимика, который работает над величайшим открытием нашего времени.
Марк поклонился собравшимся именно так, как я его учил — уверенно, но с должным уважением.
— Уважаемые господа, — начал он, и я с удовлетворением отметил, что голос звучит твердо, — что бы вы сказали, если бы узнали, что стоите на пороге эпохи, когда бедность станет невозможной?
Несколько патрициев переглянулись с интересом.
— Смелое заявление, — заметил Гай Валерий, богатый торговец зерном. — На чем оно основано?
— На знаниях, дошедших до нас от великих мудрецов древности, — ответил Марк, делая именно те жесты, которым я его учил. — Египетские жрецы владели секретом превращения металлов. Вавилонские маги знали тайны элементов. Греческие философы понимали природу материи.
— Философы много чего понимали, — скептически произнес бывший претор Марк Туллий. — Но золота от этого не прибавилось.
— Потому что им не хватало одного — практического применения теории, — парировал Марк. — Я же не просто изучаю древние тексты. Я воплощаю их в реальность.
Он сделал паузу — именно так, как я учил, чтобы дать словам осесть.
— Позвольте показать вам нечто удивительное.
Марк достал небольшую склянку с мутной жидкостью — это была обычная вода с растворенным мелом, но выглядела она таинственно.
— Эта субстанция получена мной путем длительной дистилляции редких минералов, — торжественно объявил он. — Она обладает удивительным свойством.
Он налил жидкость в серебряную чаши и добавил несколько капель уксуса. Мел тут же выпал в осадок, а вода стала прозрачной.
— Видите? — воскликнул Марк. — Мутное стало чистым! Это демонстрация принципа очищения, который лежит в основе трансмутации металлов.
Собравшиеся патриции смотрели на простейшую химическую реакцию как на чудо. Один из них — Луций Красс — даже наклонился ближе.
— Поразительно! А это можно применить к золоту?
— Это лишь первый шаг, — мудро ответил Марк. — Истинная трансмутация требует философского камня. Но принципы те же — очищение, разделение, воссоединение.
— А сколько времени потребуется на создание камня? — спросил Валерий.
— При должной поддержке — не более года, — уверенно заявил Марк. — Конечно, работа требует редких материалов, специального оборудования…
— И значительных вложений? — догадался Красс.
— Истинные открытия не даются даром, — согласился Марк. — Но подумайте о прибыли! Один философский камень может превратить тонну свинца в тонну золота.
Глаза патрициев загорелись. Я видел, как в их головах щелкают абаки, подсчитывая возможную прибыль.
— А можно ли… стать партнером в этом предприятии? — осторожно спросил Туллий.
— Разумеется, — Марк изобразил на лице выражение великодушия. — Мастер Корнелий уже вложил значительные средства, но проект настолько масштабен, что дополнительные инвестиции только ускорят работу.
— А что мы получим взамен?
— Долю в будущих прибылях, разумеется. Пропорционально вкладу.
В течение следующего часа я наблюдал удивительное зрелище. Те же самые люди, которые неделю назад презрительно отворачивались от «грязного грека», теперь наперебой предлагали ему деньги, связи, редкие материалы.
Красс обещал достать минералы из дальних провинций. Валерий — обеспечить связи с торговцами из Александрии. Туллий — защиту от возможных обвинений в магии.
Все они протягивали руки к человеку, который фактически продавал им воздух, воду и красивые слова.
Самое поразительное — Марк действительно поверил в собственные слова. В его глазах читалась искренняя уверенность. Он настолько вжился в роль великого алхимика, что сам забыл о том, что еще неделю назад не знал разницы между медью и бронзой.
— Талантливый ученик, — тихо сказал мне Корнелий, подходя с кубком вина. — Вы хорошо его обучили.
— Он сам быстро схватывает, — скромно ответил я. — Главное было показать ему правильное направление.
— А как продвигается работа над камнем?
— Медленно, но верно, — туманно ответил я. — Такие вещи не терпят спешки.
Корнелий кивнул, полностью удовлетворенный.
К концу вечера у Марка было семь новых «инвесторов» и примерно в три раза больше денег на исследования. А ведь он не показал им ничего, кроме мела в воде.
Поразительно, как легко люди обманывают сами себя, когда речь идет о возможной наживе.
Впрочем, Марка это тоже касалось. Разница лишь в том, что он не знал об обмане. А значит, работать будет с полной самоотдачей.
Что мне и нужно.
Ночь выдалась беспокойной. Лежа на кровати в гостевой комнате виллы, я ворочался с боку на бок, но сон не шел. В голове крутились мысли о сегодняшнем представлении Марка, о том, как легко он обманул патрициев, и о том, что мы с ним затеяли.
За века существования я привык к бессонным ночам — они случались всегда, когда приближалось что-то важное. Может быть, это было предчувствие, а может — просто усталость от бесконечного ожидания.
К полуночи я сдался и тихо покинул комнату. Вилла спала, только где-то далеко слышались шаги ночного стража. Я спустился в подземную лабораторию, зажег несколько масляных ламп и огляделся.