— Конечно, господин! Мы отплываем с ближайшим приливом.
На корабле мы разместились в лучшей каюте. Лидия и Марта устроились рядом со мной, Бренн встал на стражу у двери. Волк нашел себе место на палубе — моряки побаивались его, но не решались возражать платящему пассажиру.
Когда берега Италии скрылись в утреннем тумане, я почувствовал некоторое облегчение. Расстояние не могло стереть чувство вины, но по крайней мере я больше не видел результаты своего «эксперимента».
— Господин выглядит печальным, — тихо сказала Лидия, устраиваясь рядом.
— У меня есть причины для печали, — ответил я, глядя на волны.
— Вы сделали то, что считали нужным, — заметила Марта. — Иногда великие свершения требуют великих жертв.
— Это не было великим свершением, — горько сказал я. — Это была катастрофа.
— Но вы узнали что-то важное, — настаивала Лидия. — О природе жизни и смерти. Это знание пригодится в будущем.
Возможно, она была права. Катастрофа с философским камнем показала мне, что путь к собственной смерти лежит не через создание более мощных артефактов. Нужен был более тонкий подход.
Путешествие в Иберию заняло две недели. Морской воздух, новые места, отсутствие постоянных напоминаний о Риме — все это помогало восстановиться психически.
В портовом городе Тарракон мы сошли на берег. Здесь еще ничего не знали о судьбе Рима — новости путешествовали медленно. Для местных жителей мы были просто богатыми беженцами, спасавшимися от неопределенных бедствий.
— Что будем делать дальше? — спросил Бренн, когда мы остановились в лучшей таверне города.
— Отдыхать, — ответил я. — Думать. Планировать.
— А исследования?
— Исследования подождут, — сказал я твердо. — Сначала нужно понять ошибки прошлого.
Иберия встретила нас теплым солнцем и мирной атмосферой. Здесь я мог спокойно обдумать произошедшее и решить, как двигаться дальше в поисках собственной смерти.
Но одно я знал точно — больше никогда не буду создавать ничего, способного уничтожить целые города. Слишком высока цена подобных экспериментов.
Слишком много невинных жизней уже загублено моей гордыней.
Месяц в Тарраконе помог залечить душевные раны, хотя полностью забыть о римской катастрофе было невозможно. Я проводил вечера в таверне при гостинице, потягивая местное вино и размышляя о будущем. Бренн часто составлял мне компанию — за время после превращения он удивительно изменился не только физически, но и умственно.
— Вы читали Гомера? — спросил он однажды вечером, отставляя кубок.
— Конечно, — ответил я, удивляясь неожиданному повороту беседы. — А ты?
— Изучаю латынь и греческий, — признался ликантроп. — У торговца книг купил несколько свитков. Преображение не только тело изменило, но и разум… обострило. Мне стало интересно читать, учиться.
Действительно, Бренн стал гораздо образованнее за эти месяцы. Раньше он был простым галльским рабом, знавшим лишь физический труд. Теперь же в его глазах горел интеллектуальный огонь.
— И что думаешь о прочитанном? — поинтересовался я.
— Что мир больше, чем нам кажется, — серьезно ответил он. — В Одиссее Гомер пишет о землях, где правят иные законы, где боги ходят среди людей. А вы, господин… вы похожи на героев тех легенд.
Я усмехнулся.
— Герой, который уничтожил целый город? Сомнительная честь.
— Ошибки — часть пути к мудрости, — философски заметил Бренн. — Но вопрос в том, что делать дальше. Вы ищете нечто важное, но здесь, в Иберии, вряд ли найдете.
— И что предлагаешь?
Ликантроп задумчиво покрутил кубок в руках.
— Британию, — сказал он наконец. — Я читал записки Цезаря о его походах. Там, на северных островах, еще сильны старые боги. Кельтские жрецы — друиды — знают тайны, которые римляне так и не смогли постичь.
Интересная мысль. Я слышал о британских друидах — хранителях древней мудрости, владеющих знаниями о жизни и смерти, которые передавались из поколения в поколение.
— Что именно тебя там интересует? — спросил я.
— Их понимание циклов природы, — объяснил Бренн. — Друиды говорят о смерти не как о конце, а как о переходе. Если кто и знает, как… изменить природу бессмертия, то это они.
Ликантроп попал в точку. После катастрофы с философским камнем я понял — грубая сила не поможет. Нужно более глубокое понимание законов жизни и смерти.
— К тому же, — добавил Бренн, — в Британии много лесов, диких мест. Для таких, как мы, это будет… комфортнее.
Он имел в виду свою звериную природу. В цивилизованных землях ему приходилось постоянно сдерживаться. А Лидия и Марта тоже чувствовали себя неуютно среди обычных людей.
— Интересное предложение, — согласился я. — Но путь туда неблизкий и опасный.
— Зато многообещающий, — настаивал Бренн. — Подумайте — древние знания, нетронутая природа, возможность экспериментировать без лишних глаз…
Последний аргумент был весомым. После римской катастрофы мне нужно было место, где можно работать, не опасаясь случайно погубить тысячи невинных.
— А как доберемся? — практично спросил я.
— Галльские торговцы регулярно плавают к британским берегам, — ответил Бренн. — За хорошую плату нас довезут. А там… там мы найдем то, что искали веками.
Я допил вино, обдумывая предложение. Британия действительно казалась привлекательной. Дикие леса, древние традиции, жрецы, знающие тайны, которых нет больше нигде.
— Хорошо, — решил я. — Попробуем Британию. Но сначала нужно найти надежный корабль и опытного капитана.
Глаза Бренна загорелись радостью.
— Отличное решение, господин! Я уже навел справки — есть один капитан, венет по происхождению. Он знает британские воды как свои пять пальцев.
— Тогда завтра же начнем переговоры, — решил я. — Пора двигаться дальше.
Вечность действительно была слишком долгой, чтобы тратить ее на бездействие. А в Британии, возможно, меня ждали ответы на вопросы, которые мучили уже несколько веков.
Или новые, еще более опасные эксперименты.
Но без риска нет и открытий. А мне нужны были именно открытия — такие, которые наконец дадут мне желанный покой.
Эпилог
**ИНТЕРЛЮДИЯ: ВЕЛИКИЙ ОБМАН**
Локи в облике Марка стоял в центре подземной лаборатории, наблюдая за последними приготовлениями к ритуалу «Великого Растворения». Крид методично выстраивал алхимический круг, используя смесь крови вампиров, ртути и измельчённых драгоценных камней. В центре композиции покоился философский камень-заготовка — кристалл размером с кулак, тёмно-красный и пульсирующий собственным внутренним светом.
Но внимание бога-хитреца было приковано не к северянину, а к серому волку, лежавшему у входа в лабораторию. Локи знал этого волка с тех пор, как впервые принял облик Марка. Знал его повадки, запах, манеру наблюдать за происходящим. И постепенно понял, кто скрывается под звериной шкурой.
«Один», — мысленно усмехнулся Локи. — «Мой дорогой побратим решил лично проследить за развитием событий».
Всеотец, видимо, полагал, что его присутствие останется незамеченным. Он недооценивал способности Локи к распознаванию магических маскировок. Локи изучал искусство превращений тысячелетиями, и никого нельзя было обмануть лучше, чем его самого.
Присутствие Одина в лаборатории вносило в планы бога-хитреца интересные коррективы. Первоначально он собирался просто дождаться момента, когда ритуал достигнет пика, а затем исчезнуть, позволив энергии взрыва уничтожить Рим и спровоцировать Рагнарёк. Но теперь перед ним открывались гораздо более заманчивые возможности.
— Марк, — окликнул его Крид, — проверь ещё раз расположение рунических символов по внешнему кругу. Они должны быть идеально выровнены.
— Конечно, Виктор, — ответил Локи, склоняясь над чертежами.
В действительности он изучал не рунические символы, а схему распределения энергетических потоков во время ритуала. За недели подготовки Локи внёс в неё несколько незаметных изменений — дополнительные каналы, скрытые под основными линиями силы. Крид, поглощённый мыслями о собственной смерти, не заметил этих модификаций.
«Ты думаешь, что вся твоя бессмертная энергия перейдёт в философский камень, — размышлял Локи, наблюдая за работой северянина. — Но на самом деле значительная её часть будет перенаправлена ко мне. А Один… Один получит неожиданный урок о том, что происходит, когда он пытается играть против мастера игр».
За несколько дней до ритуала Локи провёл тайную модификацию лаборатории. Пока Крид спал, бог-хитрец добавил в стены и пол специальные кристаллы — накопители магической энергии, связанные с его собственной сущностью. Они были замаскированы под обычные минералы, используемые для усиления алхимических процессов.
Теперь, когда ритуал вот-вот должен был начаться, эти кристаллы готовились поглотить часть энергии, которая высвободится при смерти бессмертного. Локи не собирался отнимать всю силу — это могло привести к полному провалу ритуала. Но треть… треть бессмертной энергии Крида было более чем достаточно для восстановления собственного божественного могущества.
— Всё готово, — объявил Крид, отступая от завершённого круга. — Марк, ты уверен, что хочешь остаться? Процесс будет… болезненным для наблюдения.
— Я должен быть здесь, — твёрдо ответил Локи. — Ты мой учитель, мой друг. Я не могу оставить тебя одного в последние минуты.
В голосе Марка звучали искренние эмоции — одно из величайших достижений Локи в искусстве обмана. Он действительно испытывал нечто похожее на привязанность к Криду. Северянин был достойным противником, интересным собеседником, и его смерть станет потерей для мира. Но личные чувства никогда не влияли на планы бога-хитреца.